|
В мае 1988 года жизнь во всех египетских и иорданских городах и деревнях замирала ровно в восемь вечера.
Торговцы и крестьяне, банковские служащие и домохозяйки – словом, почти все обитатели двух стран спешили к этому часу закончить свои дела, чтобы уютно устроиться у телевизора, на экране которого уже мелькали вступительные кадры увлекательного многосерийного фильма «Человек с улицы Бреннер». Улицы в час, когда шла очередная серия фильма, действительно казались вымершими – можно было долго кружить по центру Каира и не встретить ни одного прохожего. Пожалуй, таким успехом в Советском Союзе пользовался только один фильм – «Семнадцать мгновений весны» с неотразимым Вячеславом Тихоновым в главной роли.
Любопытно, что и сюжеты обеих картин – советской и египетской – были похожи. Фильм «Человек с улицы Бреннер» рассказывал о египетском разведчике, заброшенном в Израиль и в течение почти 20 лет поставлявшем в Каир самые секретные сведения. Став в Израиле успешным бизнесменом и открыв туристическое агентство в центре Тель-Авива – на улице Бреннер, он сумел внедриться в высшие военные и деловые круги израильского общества и проникнуть в главные военные тайны Израиля. В фильме этого разведчика звали Рафат эль-Хаган, а в Израиле он, если верить фильму, действовал под псевдонимом Давид Шарль Симхон.
«Фильм поставлен по роману Салаха Мураси и основан на подлинных событиях» – так значилось в титрах, завершающих каждую серию.
Нужно ли говорить о том, что в течение короткого времени Рафат эль-Хаган стал национальным героем Египта, человеком, который сумел посрамить хваленые сионистские спецслужбы, сумел добиться даже большего успеха, чем великий еврейский шпион Эли Коэн, действовавший в Сирии: ведь Коэн в конце концов провалился, в то время как Рафат эль-Хаган так и не был разоблачен израильской контрразведкой?!
В Египте и в Иордании вокруг фигуры великого арабского разведчика царила настоящая истерия, роман Салаха Мураси стал бестселлером, а местные журналисты пытались предоставить своему читателю как можно больше информации о человеке, ставшем прототипом Рафата эль-Хагана.
Да и в Израиле к этой теме существовал живой интерес, египетские телеканалы с легкостью улавливались почти на всей территории Израиля, их охотно смотрели многие выходцы из арабских стран, и они тоже были поражены тем, как израильские спецслужбы «прошляпили» у себя под носом египетского разведчика. Чтобы окончательно поставить все точки над «i» в этой истории и удостовериться в ее правдивости, один из египетских журналистов отправился в командировку в Израиль. Встретившись здесь с бывшим главой «Моссада» Исером Харелом, он напрямую спросил, что тот думает по поводу романа Салаха Мураси «Человек с улицы Бреннер».
– Все это ерунда, ваши арабские сказки! Ваша вечная «Тысяча и одна ночь», которую вы так любите сочинять! – со свойственным ему цинизмом ответил Харел.
Интервью с Исером Харелом, разумеется, было опубликовано, вызвав настоящую бурю негодования в египетской прессе. И в один из вечеров диктор египетского гостелевидения неожиданно возник на экране сразу после окончания очередной серии «Человека…» и с заговорщицким видом произнес: «Как известно, официальный Тель-Авив отрицает факт существования египетского разведчика, успешно действовавшего в Израиле в 50-70-х годах. Но, учитывая интерес общества к фигуре героя и к тому, как развивались события в реальной жизни, наши спецслужбы решили рассекретить его настоящее имя. Нашего разведчика, действовавшего в Израиле под именем Жака Битона, на самом деле звали Рафат Али Эль-Гамаль. И сейчас мы хотим предложить вниманию наших достопочтенных телезрителей беседу со старшим братом героя Сами Али Эль-Гамалем…»
Естественно, после этого израильские журналисты просто не могли себе позволить сидеть сложа руки. Интервью с «братом героя» еще шло в прямом эфире, а корреспонденты «Едиот ахронот», «Маарива», «Хадашот» и других израильских газет уже напряженно искали тех, кто был знаком или находился в каких-либо отношениях с Жаком Битоном.
Вскоре выяснилось, что такой человек действительно существовал. Как и герой египетского телесериала, он и в самом деле был обладателем роскошной виллы в престижном тель-авивском квартале «Офека» и владельцем туристического агентства «Ситур», головной офис которого располагался по адресу: улица Бреннер, 2. Агентство, кстати, было вполне преуспевающим…
Удалось разыскать и нескольких бывших любовниц, бывшего компаньона Битона, а также поговорить с несколькими его соседями и владельцем излюбленного им бара.
И вот тут начали выясняться странные вещи: в отличие от героя Салаха Мураси, Жак Битон, по словам всех, кто его знал, был малообщительным, необычайно нервным и желчным человеком.
Все это несколько не вязалось с образом разведчика, умеющего с легкостью завоевывать симпатии и доверие любого своего собеседника.
Однако над этой странностью тогда мало кто задумывался. Всем стало ясно, что египетский разведчик, проникший в самые сокровенные военные тайны Израиля, – не миф, не плод воображения египетского писателя или спецслужб этой страны. И журналисты снова обратились в ШАБАК и «Моссад» за комментариями, а отказ представителей данных организаций вступать в контакт с прессой был расценен как признание собственного провала. Истерия в израильских СМИ вышла на новый виток развития – на этот раз все они обсуждали «бессилие» израильских спецслужб.
В эти самые дни начальник арабского отдела ШАБАКа Авраам Ахитов[41] сидел в своем кабинете вместе с главой подотдела по борьбе с арабской разведкой Шмуэлем Мория и пил кофе.
– А что, Авраам, может, и в самом деле рассказать им правду? – спросил тогда Мория, кивая головой на лежавшую перед шефом кипу газет.
– Правду? – переспросил Ахитов. – Сами, а разве мы с тобой знаем, в чем она – правда?!
* * *
Правда заключалась в том, что сразу после путча, устроенного полковником Гамалем Абделем Насером[42], проживавшие в Египте евреи поняли, что больше им в этой стране делать нечего и следует поскорее уносить отсюда ноги.
Израиль, разумеется, поспешил воспользоваться создавшейся ситуацией и сделать все, чтобы египетские евреи, значительную часть которых составляли врачи, учителя, банковские служащие и бизнесмены, направились именно в Израиль. Чтобы не осложнять свое и без того не очень уютное положение в мире, Насер препятствовать выезду евреев не стал, но и предоставить им удовольствие устроить мировой спектакль под названием «Второй исход из Египта» тоже не захотел. Согласно договоренностям, достигнутым через страны Запада, между правительством Египта и Израилем, евреям разрешалось выехать из Каира или Александрии в третью страну, а оттуда они уже могли ехать, куда им заблагорассудится. Ну и, само собой, египетская разведка ломала в те дни голову над тем, как воспользоваться ситуацией и внедрить в Израиль побольше своих агентов.
В 1954 году – в самый разгар «второго исхода» – в поле зрения египетских спецслужб и попал 30-летний коммерсант Рафат Али Эль-Гамаль.
Рано оставшись сиротой, Рафат Али Эль-Гамаль сумел успешно окончить коммерческое училище и, стремясь помочь своей большой семье, уехал в Лондон, где стал работником преуспевающей торговой компании. Однако, по всей видимости, зарплаты скромного служащего компании не хватало, и Али Эль-Гамаль решил увеличить свои доходы, подделывая чеки и переводя часть прибылей компании на свой собственный счет. Почувствовав близость разоблачения, он поспешил сбежать в родной Египет. Англичане, разумеется, объявили Рафата Али Эль-Гамаля в международный розыск и потребовали от египетских властей его выдачи. Именно этим зигзагом судьбы Рафата Али Эль-Гамаля и решили воспользоваться египетские спецслужбы.
Арестовав его, они предложили Рафату нехитрый выбор: либо он будет выдан англичанам и просидит в британской тюрьме лет двадцать, либо согласится стать их тайным агентом и отправится с секретной миссией в Израиль.
И, понятное дело, Рафат Али Эль-Гамаль выбрал последнее.
В течение полугода он изучал все, что нужно знать разведчику, работающему в глубоком тылу противника: как принимать и посылать радиосигналы, шифровать письма, скрытно фотографировать различные объекты и т. д. Заодно он как можно лучше осваивал свою легенду: отныне он был не Рафатом Али Эль-Гамалем, а Жаком Битоном – уроженцем еврейского квартала Александрии, мелким бизнесменом, который собрал достаточный капитал для того, чтобы, репатриировавшись в Израиль, открыть свой бизнес…
Подлинность документов, выданных ему на имя Жака Битона, разумеется, не вызывала никаких сомнений – ведь они выдавались непосредственно МВД Египта!
В начале 1955 года Жак Битон покинул Египет и оказался в Риме. Прямо с парохода он направился в местное отделение Сохнута, представился и попросил помочь ему в репатриации в Израиль. А выйдя из Сохнута, Битон поспешил на конспиративную квартиру, где его ожидал консул Египта в Италии, бывший одновременно резидентом египетской разведки в этой стране. Битон рассказал ему, что по дороге из Александрии до Рима успел подружиться с несколькими евреями, что в Сохнуте его встретили весьма радушно и пообещали в ближайшее время переправить в Марсель, откуда египетские евреи и прибывают в Израиль. Консул, в свою очередь, выдал Битону причитающиеся ему деньги и сообщил адреса, по которым тот должен будет отправлять свои шифрованные донесения (это были номера почтовых ящиков, располагавшихся в различных почтовых отделениях Рима, Парижа и Брюсселя).
Вскоре Жак Битон уже гулял по улицам Брюсселя и прилежно постигал основы иврита на краткосрочных курсах, открытых при специально созданной Сохнутом в Марселе перевалочной базе для новых репатриантов. Здесь в течение нескольких месяцев их готовили к будущей жизни в Израиле. И наконец в мае 1955 года новый репатриант из Египта Жак Битон сошел с трапа парохода на землю, обетованную Богом евреям…
Авраам Ахитов – один из создателей израильской службы контрразведки, в 60-е гг. – глава так называемого Арабского отдела ША-БАКа, занимавшегося борьбой с арабским терроризмом и шпионажем со стороны арабских стран.
Гамаль Абдель Насер (1918-1970) – деятель панарабского движения, второй президент Египта. Организатор военного переворота 1952 года. Занимал посты президента Египта и Объединенной Арабской Республики (ОАР). По личной инициативе Н. С. Хрущева Насер был удостоен звания Героя Советского Союза.
Поездка на пароходе оказалась удивительно приятной, он всю дорогу проболтал с попутчиками, так что время пролетело совершенно незаметно. Получив свой небольшой багаж, Жак Битон оформил свои документы в действующем в порту отделении министерства абсорбции, затем пообщался с представителем ШАБАКа, который поинтересовался, не известны ли ему какие-то военные секреты Египта и не подозревает ли он кого-либо в том, что тот заслан в качестве шпиона в Израиль, и наконец вышел на улицу. Из Хайфы он отправился в Тель-Авив, где поспешил снять уютную квартирку в одном из северных кварталов города.
Единственное, чего не знал Жак Битон, так это то, что один из тех самых попутчиков, с которым он общался всю дорогу, оказался… самой настоящей «сволочью». Попав в ту самую комнату к представителю ШАБАКа, он заявил, что у него есть большие сомнения по поводу того, что Жак Битон, с которым он вместе ехал на теплоходе в Израиль, является евреем.
– Я вам скажу больше, – убежденно произнес этот человек. – Я не удивлюсь, если узнаю, что на самом деле он никакой не Битон, а араб и египетский шпион!
– И с чего вы пришли к такому выводу? – поинтересовался следователь.
– Понимаете, он просто полный профан во всем, что связано с нашей традицией, – пояснил этот новый репатриант. – Я тоже человек светский, но есть вещи, которые еврей просто не может не знать… Кроме того, за время поездки он пару раз позволил себе замечания, которые еврей, на мой взгляд, себе позволить просто не может.
Вряд ли нужно говорить о том, что в ШАБАКе прекрасно понимали, что египтяне непременно попытаются заслать под видом новых репатриантов своих разведчиков, а потому брали на заметку каждого мало-мальски подозрительного выходца из Египта. Ну а после такого разговора Жак Битон просто не мог не оказаться в списке лиц, нуждающихся в дополнительной проверке.
Спустя пару недель к Битону позвонили из ШАБАКа и попросили явиться в отделение этой организации, располагавшееся тогда в самом центре Тель-Авива – на улице Алленби.
– Не волнуйтесь, ничего особенного вас не ждет, – предупредил Битона сотрудник ШАБАКа. – Обычно мы всех опрашиваем дважды – на всякий случай. Да что мне вам рассказывать – вы ведь и сами уже успели познакомиться с нашей бюрократией!
В ШАБАКе с Битоном должен был беседовать Авраам Ахитов – тогда совсем молодой офицер отдела по борьбе с арабской разведкой, славившийся своей какой-то фантастически развитой интуицией.
– Ну что?! – спросили у Ахитова сослуживцы, когда его беседа с Битоном закончилась.
– По-моему, тот мужик прав – он действительно не еврей, – ответил Авраам.
– С чего ты это взял?
– Не знаю, просто чувствую. В любом случае, за ним следует продолжать наблюдение.
Еврей Жак Битон или нет, в последующие месяцы установить не удалось. Но зато стало доподлинно известно, что он работает на египетскую разведку, – это следовало из тех писем, которые он опускал в почтовый ящик.
И хотя улик против Битона было собрано негусто, руководство Арабского отдела ШАБАКа решило, что арестовывать его нужно как можно скорее – пока он не успел нанести существенного ущерба безопасности Израиля.
* * *
В дверь квартиры, которую арендовал Жак Битон, сотрудники ШАБАКа постучали в одиннадцать часов вечера.
Будучи в одних трусах, Битон слегка приоткрыл дверь и… закрыть ее уже не смог. И то, что первые свои показания он вынужден был давать в таком, мягко говоря, полуодетом виде, вне сомнения, выбило его из колеи. Ну а когда в спальне у Битона обнаружили 17-летнюю девицу в костюме праматери Евы и один из следователей довольно произнес, что теперь его можно будет привлечь к ответственности и за растление несовершеннолетней, сердце Рафата Али Эль-Гамаля вообще ушло в пятки.
Пока его везли из Северного Тель-Авива во все то же отделение ШАБАКа на улице Алленби, группа сотрудников этой организации проводила обыск в его квартире, ища дополнительные улики. Радиопередатчик, две книги – одна на английском, а другая на французском – для шифровки писем, ручка с «невидимыми» чернилами, микрофотокамера – все это в конце концов было вывалено на стол перед совершенно растерявшимся египтянином…
И пока Жак Битон пытался все отрицать и усиленно твердил допрашивающему его молодому офицеру выученную им в разведшколе легенду, в смежной комнате руководители Арабского отдела решали, что с ним делать дальше. Конечно, проще всего было оформить дело о шпионаже, передать его в суд, и тогда Жак Битон получил бы – с учетом того, что он не успел нанести никакого ущерба безопасности Израиля, – лет пять-шесть тюрьмы, после чего был бы депортирован на родину. Но в голове у Авраама Ахитова в эти минуты рождался совсем иной план – план перевербовки Жака Битона в двойного агента, с помощью которого можно будет проникнуть в святая святых египетской разведки.
* * * Перевербовку Жака Битона проводили с помощью вечной игры в «злого» и «доброго» следователей. Правда, учитывая артистическую натуру и определенную интеллигентность арестованного, играть старались как можно тоньше и правдоподобнее.
«Злой» следователь как бы между прочим сообщил Жаку Битону, что если вот сейчас он пустит ему пулю в затылок, то ему это легко сойдет с рук: египтяне, естественно, его судьбой интересоваться не будут, а в Израиле человека по имени Рафат Али Эль-Гамаль вообще никогда не существовало…
– А можно и не пристреливать, – с кровожадной мечтательной улыбкой продолжал развивать свою мысль «злой» следователь. – Можно просто посадить тебя к нашим еврейским уголовникам, сообщить им, что ты – араб, пусть они тебя сами ночью придушат… Или, скажем, тебя сейчас из этого окошка на улицу выбросить…
«Добрый» следователь, разумеется, возмущался своим товарищем, просил Жака Битона не верить ни одному его слову, так как Израиль – это правовое государство и люди здесь просто так не пропадают.
– Мы даже можем вас хоть сейчас выпустить на свободу, – добавлял он. – Но вы понимаете, как к вам отнесутся наши коллеги в Египте, узнав, что вы провели несколько суток в ШАБАКе, а затем были отпущены на свободу?
А ведь мы можем сделать так, чтобы они вообще не узнали, что вы у нас были. Для своих вы останетесь чистым, как стеклышко, и при этом будете немного помогать нам. Поверьте, ничего особенного мы от вас не потребуем: расскажете все, что знаете (а знаете вы на самом деле немного!), и будете время от времени переправлять ту информацию, которую мы вам будем давать. Взамен мы гарантируем вам не только свободу и безопасность, но и весьма обеспеченную жизнь… Как вам такое предложение?!
И настал день, когда Битон сломался и заявил, что согласен работать на Израиль.
Он подробно рассказал, как был завербован, чему его учили в разведшколе, кто учился в одной с ним группе, сообщил адреса, по которым должен был переправлять свои донесения. Это позволило ШАБАКу и «Моссаду» установить месторасположение конспиративных квартир египетской разведки в европейских столицах, установить в них постоянное прослушивание и выявить, а затем и арестовать целый ряд египетских агентов, действовавших на территории Израиля.
При этом самому Битону, получившему кодовую кличку Ятед (Клин – в том смысле, что клин клином вышибают), начали более-менее доверять только после того, как убедились, что вся сообщаемая им информация оказалась верна, а те сведения, которые ему было поручено передать в Египет, были переданы без всякого искажения. С этого момента стало ясно, что Битон-Эль-Гамаль не лукавил, а в самом деле превратился в двойного агента. Впрочем, за ним все равно велось круглосуточное наблюдение с помощью установленных в его офисе и квартире прослушивающих устройств и скрытых видеокамер.
Свое обещание следователи ШАБАКа сдержали: выданных Битону денег хватило на то, чтобы стать владельцем роскошной виллы в Офеке и открыть турагентство «Ситур» на улице Бреннер. Правда, последнее существовало не только на деньги ШАБАКа, но и на средства египетской разведки. По всей видимости, это было единственное совместное предприятие египетских и израильских спецслужб за всю историю двух стран.
Однако в ШАБАКе прекрасно понимали, что для того чтобы сохранять доверие своих боссов в Каире, «Ятед» должен поставлять как можно более достоверную информацию. И потому большая часть переправляемых им сведений была совершенно правдива – например, о размещении некоторых военных баз на территории Израиля. Другое дело, что эта информация не наносила никакого ущерба обороноспособности Израиля.
В 1956 году, в преддверии Синайской кампании, Битону было разрешено передать в Египет сообщение о том, что Израиль готовится к войне, в стране проведена массовая мобилизация и на улицах и в барах Тель-Авива появились английские и французские офицеры. Битон стал первым, через кого египтяне получили данные сведения, и это неимоверно подняло его акции в коридорах египетских спецслужб.
По окончании войны, в 1957 году, Ятед был вызван своими египетскими боссами в Италию для проведения «служебного расследования». Подобные расследования по поводу своих агентов время от времени проводятся разведслужбами всех стран. Но в ШАБАКе поначалу растерялись и, опасаясь провала и убийства Ятеда, не хотели выпускать его из Израиля, однако затем поняли, что делать нечего…
Из римского аэропорта Битона-Эль-Гамаля повезли на конспиративную квартиру, где его с ходу обвинили в том, что он продался израильтянам и стал двойным агентом. Ятед начал категорически эти обвинения отрицать, и в конце концов после трех дней непрерывных допросов ему сообщили, что в Каире чрезвычайно довольны его работой. Довольны настолько, что его повысили в звании и прибавили жалованье. То же самое по отношению к Битону сделало и руководство ШАБАКа по его возвращении в Тель-Авив – Ятед становился все более ценным агентом.
* * *
Да, сегодня уже можно написать о том, что Шестидневная война была выиграна Израилем в немалой степени благодаря Ятеду, который был Рафатом Али Эль-Гамалем и Жаком Битоном в одном лице.
Египтяне в конце концов привыкли настолько доверять этому своему разведчику, что когда в мае 1967 года он прислал донесение, в котором сообщал, что Израиль не собирается вести боевые действия в Синайской пустыне и намерен задействовать всю свою авиацию исключительно для защиты своего воздушного пространства, ему поверили безоговорочно. На самом деле, как известно, все было наоборот: война началась с того, что израильские ВВС нанесли мощный удар по египетским аэродромам и в течение нескольких часов уничтожили совершенно не подготовленную к этому авиацию противника. А генерал Ариэль Шарон тем временем ринулся со своей бригадой на просторы Синая.
Когда же после окончания Шестидневной войны Ятеду было приказано срочно явиться в Каир, в ШАБАКе забеспокоились не на шутку.
– На этот раз ты просто можешь не вернуться оттуда живым, – сказал ему Авраам Ахитов. – Подумай, может, тебе стоит просто «исчезнуть». Деньги и убежище мы тебе предоставим…
– Нет, – покачал головой Ятед. – Если я не приеду, они возьмут в заложники всех моих родных. Надо ехать!
Но прежде чем Битон оказался в Каире, с ним в течение нескольких недель работали лучшие следователи ШАБАКа. Они прокручивали все возможные вопросы, которые могли быть заданы Ятеду, и заставляли его выучить наизусть, а после устно и письменно воспроизвести ответы на них. А затем начались долгие дни ожидания, и лишь увидев, как Ятед сходит с трапа самолета в аэропорту Бен-Гурион, в ШАБАКе вздохнули более-менее спокойно.
В кабинете Ахитова Битон подробно рассказывал о том, как из него «пили кровь» египетские следователи, как ему не давали спать по несколько суток, как вновь и вновь задавали одни и те же вопросы, как потом заставили записать эти же показания на бумаге – чтобы выявить противоречия между показаниями… При этом Битон не сразу понял, что его израильское начальство не просто интересуется, как он провел время в Каире, – нет, его, по сути дела, допрашивают, чтобы убедиться, не раскололи ли его на допросе и не перевербовали ли обратно. И хотя все говорило за то, что Ятед»прекрасно сыграл в Каире отведенную ему роль и египтяне по-прежнему ему доверяют, с этого времени ШАБАК все реже и реже начал пользоваться его услугами. А в 1972 году руководство Общей службы безопасности пришло к выводу, что Ятеда пора отправлять на пенсию: 18 лет – неимоверно долгий срок для деятельности разведчика. А если учесть, что Ятед был двойным агентом, то он поистине побил все рекорды долгожительства в разведке…
* * *
Когда Жаку Битону сообщили, что его отправляют «на пенсию», и спросили, какую компенсацию он хотел бы получить, то он попросил… один миллион долларов на создание компании по разработке нефтяных месторождений в Синае. И хотя в ШАБАКе действительно высоко ценили заслуги Битона, сумма в миллион долларов все же показалась чрезмерной. Когда же ему на это намекнули и посоветовали назвать более реальную сумму, Битон обиделся.
Нужно сказать, что со временем он все больше превращался в законченного мизантропа и ипохондрика. И, в общем-то, это было закономерно: на протяжении многих лет ему приходилось вести даже не двойную, а тройную жизнь, опасаясь как египетских, так и израильских хозяев. Расслабляться ему помогали выпивка и женщины: офицеры ШАБАКа не раз наблюдали через установленные в его квартире скрытые видеокамеры безудержные оргии, которые Ятед устраивал с дорогими проститутками. Впрочем, в 1963 году во время поездки в Германию он познакомился во Франкфурте с 27-летней немкой, женился на ней и привез ее вместе с четырехлетней дочерью от первого брака в Израиль. Жена подарила Битону сына Даниэля и очень удивилась, когда тот отказался сделать ему обрезание…
Вообще, полное неприятие мужем еврейской традиции, ее – набожную христианку – немного пугало, но до последних дней Битона она так и не узнала о том, что на самом деле он был мусульманином.
В 1974 году Жак Битон тяжело заболел и заявил, что намерен лечиться за границей. К этому времени он уже известил и египтян о том, что хочет уйти в отставку и поселиться вместе с женой на ее родине во Франкфурте. В ШАБАКе ему предложили пройти курс лечения в лучшей клинике Израиля, но он отказался: Битон-Эль-Гамаль явно опасался того, что теперь, когда он стал не нужен, ШАБАК постарается избавиться от него, а удобнее всего, как известно, умертвить человека именно в процессе «лечения».
Когда же в ШАБАКе заметили, что в Израиле он может себя чувствовать в полной безопасности, Битон возразил, что, скорее, наоборот: если он останется в Израиле, то египтяне заподозрят его в измене и пришлют наемного убийцу. Как бы то ни было, в 1974 году почетный пенсионер Израиля и Египта Рафат Али Эль-Гамаль обосновался во Франкфурте под именем Жака Битона и открыл здесь небольшое туристическое агентство, специализирующееся на турах в арабские страны и прежде всего в Египет. А в 1982 году Жак Битон скончался от рака легких…В 1987 году египетский журналист Салах Мураси, специализирующийся на книгах и статьях, посвященных египетской разведке, написал первую статью о великом арабском разведчике, национальном герое Египта, который почти 20 лет действовал в Израиле, но так и не был раскрыт израильскими спецслужбами. Затем на свет появился роман, посвященный этому национальному герою, потом – многосерийный художественный фильм. Ну а когда египетская цензура разрешила предать гласности подлинное имя разведчика, на семью Эль-Гамаль обрушилась самая настоящая слава. Братья и племянники Рафата Али Эль-Гамаля то и дело давали интервью различным египетским СМИ. Его вдове, которая решила переехать с детьми в Египет, была назначена персональная пенсия. Когда новорожденных мальчиков называли Рафатами, то все знали, что это имя дается в честь великого Рафата Али Эль-Гамаля. В Каире планировалось назвать в честь него улицу, в центре которой будет стоять памятник Великому Разведчику…
И все это внезапно закончилось в 1997 году – вскоре после выхода в Израиле мемуаров Авраама Ахитова.
В них он, в частности, мельком вспоминает о том, как ему удалось перевербовать одного египетского разведчика, который затем сослужил добрую службу Израилю.
И хотя имени этого разведчика названо не было, египтянам все стало ясно.
Улицы имени Рафата Али Эль-Гамаля в Каире так и не появилось. Его жену вместе с детьми лишили персональной пенсии и попросили покинуть страну. Многие египтяне искренне жалеют о том, что по телевидению давно уже не повторяют фильм «Человек с улицы Бреннер».
А ведь такой был замечательный фильм!
Полностью книгу можно прочесть здесь
05.2017