|
Протест бойца ЦАХАЛа Ави Фейглина вызвал широкий отклик среди бойцов, чувствующих, что армейские инструкции по открытию огня ставят их жизни под угрозу. Офицер запаса, сопровождающий солдат, отданных под суд вследствие оперативной деятельности говорит, что сегодня командиры отказываются брать ответственность и солдат остается один на войне.
Трудно сказать, что кто-то был удивлен текстом, опубликованным в социальной сети бойцом бригады Кфир Ави Фейглином. В тексте говорилось, что пока не будут изменены правила открытия огня, он отказывается участвовать в разгоне бунтующих арабов. Со времени истории ареста и осуждения Эльора Азарии стали опасаться, что солдаты откажутся выполнять приказы из-за пренебрежения командования к жизням солдат. Единственное, что, возможно, удивляет в этой истории, – это длительное время, прошедшее до тех пор, пока стали слышны голоса солдат из действующих на местности боевых подразделений.
В своем посте Ави Фейглин (сын бывшего депутата и нынешнего главы партии "Зеут" Моше Фейглина) описывает ряд событий, в которых солдаты ЦАХАЛя подвергались повышенной опасности нападения со стороны арабов в Иудее и Самарии из-за инструкции по открытию огня, которые затрудняют нейтрализацию направленных против солдат угроз. Под конец Ави Фейглин пишет следующие слова, приведшие к общественной буре: "Я солдат срочной службы и вижу, что моя кровь и кровь моих товарищей отданы на произвол политкорректности и искаженной шкалы ценностей генштаба и правительства. Пока не будут изменены инструкции по открытию огня, я намерен отказываться выполнять приказы, ставящие под угрозу жизни солдат ЦАХАЛа из-за сдержанности по отношению к нарушителям закона".
Эта буря разразилась параллельно с другим протестом в рядах ЦАХАЛя, когда 3 офицера-друза заявили, что хотят оставить армию в качестве протеста всей друзской общины против закон о национальном государстве. Начальник генштаба Гади Айзенкот, опасавшийся эффекта снежного кома, опубликовал заявление, в котором просил "оставить вызывающие споры политические вопросы вне армии". Интересно различие наказаний, наложенных армией в этих двух случаях: друзские офицеры были отстранены на 2 недели от своих должностей. Фейглин же получил гораздо более тяжелое (для патриота) наказание – он был отстранен от боевой службы и остающиеся месяцы службы проведет на административно-хозяйственной должности. Кроме того, на него был наложен условный срок, который станет реальным, если он вновь призовет к отказу от выполнения приказа.
"Общество испытывает отвращение к фальшивым идеалам"
"Я горжусь тем, что такой цветок вырос на моей клумбе", - говорит Моше Фейглин. - "Ави не сказал мне заранее, что собирается опубликовать такой пост, но я очень рад, что он сделал это. Мы находимся под прессом ложных ценностей, и мой сын открыто поднял голос, говорящий, что жизни солдат важнее жизней врагов".
- Вы думаете, что другие солдаты пойдут в том же направлении, что Ваш сын?
"Я очень надеюсь, что да, потому что только так можно будет привести к изменению политики руководства ЦАХАЛа. Если положение останется прежним, десятки и сотни солдат заплатят за это своими жизнями. Пока мы получаем поддержку большей части общества. Людям не нравятся ложные принципы, сформулированные одним из кандидатов на пост начгенштаба 12 лет назад. С тех пор за эти неверные принципы мы заплатили жизнями слишком многих солдат".
Фейглин подразумевает слова генерала Яира Голана, сказанные им в лекции на предармейских подготовительных курсах в Нокдим. Среди прочего, Голан сказал следующее: "В присутствии гражданского (арабского) населения мы берем на себя оправданный риск. Не придет в голову, что для того, чтобы избежать опасности (при штурме дома), мы решим разрушить дом". ЦАХАЛ в самом деле принял такой подход, что подтверждается недавним заявлением начгенштаба Гади Айзенкота, который на заседании военно-политического кабинета сказал, что его шкала ценностей не допускает стрелять в арабов, запускающих воздушные шары с "коктейлями Молотова". Такой сдержанный подход уже привел к ряду печальных событий, вроде истории осуждения Эльора Азарии, гибели бойца батальона Дувдеван Ронена Любарского (погибшего после того, как террорист сбросил на него блок с крыши в Рамалле), гибели бойца Авива Леви 2 недели назад на границе с Газой. А со стороны арабов в ответ на это мы наблюдаем беспредел, вроде бесчинств Ахед Тамими. Во всех этих случаях солдаты подвергались сильному дополнительному риску, чтобы не нанести ущерба арабскому гражданскому населению, и в итоге в ряде случаев заплатили за такую политику своими жизнями.
Молодежь опасается идти в армию
"Армию подрывает сознание того, что непроизвольно допустившие ошибку солдаты не получат от нее безусловную поддержку", - говорит Ран Карми-Бузагло, который был одним из лидеров борьбы за освобождение Эльора Азарии. Капитан запаса Карми-Бузагло получил орден от командующего Северным округом за спасение офицера, застрявшего в упавшем вертолете. "Сегодня командиры не готовы брать на себя ответственность. В последние годы есть ощущение, что простой солдат остается на войне в одиночку".
- Что привело к этому подходу?
"Посмотрим на 2-ю Ливанскую войну. Там все высокопоставленные офицеры вели войну на экранах телевизоров и оставили солдат и младших офицеров справляться на местности самостоятельно. Командир должен вести солдат, а не заниматься политическими расчетами. Сегодня генералы действуют, исходя из соображений, что послужит им ступенькой в будущем, что может продвинуть их карьеру, и это пронизывает всех сверху до низшего офицерского звена. Солдат должен знать, что его командир сделает все, чтобы вернуть его целым и невредимым с военной операции, или, по крайней мере, сделает все, чтобы вернуть его. Самое тяжелое для любого командира – это сообщить семье солдата печальное известие. Но в прошлом семьи солдат знали, что командир, пришедший к ним в дом, сделал все, чтобы вернуть их сына. Сегодня это не так".
- Утверждают, что запрещается открывать огонь не только из справедливого желания щадить невиновных, но из общеполитических соображений и желания избежать международного давления.
"Разве это помогает? Ведь каждый раз, когда ликвидируют террориста, мировые СМИ выходят с гигантскими заголовками: "палестинец убит израильскими солдатами", и только после протестов израильского МИДа меняют заголовок. В конечном итоге мы продолжаем испытывать международное давление, и наши солдаты платят своими жизнями за это".
Карми-Бузагло знает факты на местности. Сегодня он активист в амуте, помогающей солдатам, которых армия решила отдать под суд вследствие оперативной деятельности. В последние месяцы амута действовала, чтобы воспрепятствовать отдаче под суд солдата, ликвидировавшего террориста в Йерихоне, и нескольких солдат, стрелявших в бросавших камни на шоссе 443. Амута занимается еще одним случаем, подробности которого запрещены к публикации. Кроме того амута собирает деньги для солдат, которых судят за подобные поступки.
Карми-Бузагло свидетельствует, что в последние годы к нему обращаются все больше призывников, солдат срочной службы и резервистов. Его спрашивают: идти в армию или нет, ведь армия теперь не заботится о солдатах в случае опасности. "Речь идет о сотнях людей, разговаривавших со мной в последние годы. Всем я даю тот же ответ: нельзя не идти в армию, а то, что армия пренебрегает их безопасностью, - это большая проблема, но она не дает разрешение не служить. В этой истории меня заботит, что речь идет о ширящемся явлении. Если армия не изменит свой подход, то мы увидим, что многие не станут призываться или откажутся от выполнения приказа. Как я говорил, проблема начинается с командиров, не служащих примером для солдат и не оказывающих им поддержки. Армия дала солдатам оружие не для соревнований по бегу, а для стрельбы и ликвидации террористов, и армия должна оказывать солдатам всемерную поддержку, чтобы они выполняли свою задачу".
"Обсуждать с командиром, не отказываться от выполнения приказа"
"Надо разделять между тем, что армия должна оказывать поддержку солдатам и беречь их жизни, и тем, что солдату запрещено не выполнять приказ", - говорит депутат полковник запаса Моти Йогев, член комиссии по иностранным делам и обороне. "Важно, чтобы солдат изложил свое мнение и критику, но когда он публично пишет, что откажется выполнять приказ, он дает легитимацию гораздо более широкому отказу".
- Ави Фейглин приводит утверждение, общее для многих солдат, что он не готов идти на оперативное задание, не имея инструментов, требуемых для ее выполнения и для сохранения жизни. Это не легитимное утверждение?
"Оно легитимно, но у армии более широкий взгляд. Именно в этом причина того, что есть инструкции по открытию огня, предназначенные для защиты солдат, с одной стороны, и воспрепятствования излишнего обострения, с другой стороны. Надо понимать, что если на местности тихо, то в итоге это препятствует нанесению вреда нашим солдатам и гражданам. В этом и причина несколько излишней сдержанности".
- Но это не работает на местности. Политика сдержанности не приводит к тишине и солдаты подвергаются риску.
"Я согласен, что не всегда политика сдержанности – правильный шаг. Нет сомнения, что происходящее в Газе – это большой ущерб нашей силе устрашения. Сдержанность хороша для определенной ситуации, когда есть желание сохранить тишину в определенном секторе, чтобы действовать в других местах. Иудея и Самария – это место, где не раз сдержанность служила цели".
- Но в итоге солдаты на местности чувствуют, что армия не бережет их.
"И это проблема. Я не прячу голову в песок. Уже во время истории Эльора Азарии я говорил, что поведение армейского руководства ударит по армии и солдатам. Солдат должен получать всевозможную поддержку в случае происшествия во время оперативной деятельности".
- Где проходит граница между легитимным и нелегитимным протестом солдата?
"Отказ от выполнения приказа. Пока солдат обсуждает проблему с командиром и действует нормативно, это легитимно. В тот момент, когда он нарушает приказ или создает политический протест, это переходит границу".
Карми-Бузагло отвергает решение, предлагаемое Йогевом, и называет его наивным: "Сказать, чтобы солдаты обратились к своим командирам и разговаривали с ними о своих опасениях – это очень наивно. Они не могут этого сделать, потому что в армии создана соответствующая атмосфера, которая не позволяет им этого. Эта атмосфера хорошо прослеживается по высказываниям высокопоставленных офицеров, включая начгенштаба Айзенкота и пресс-секретаря Манелиса. Сегодня командиры справляются с таким протестом самым простым образом – они отдают солдата под суд за отказ от выполнения приказа. Но если ты пришел к ситуации, что отдаешь солдата под суд, - значит ты провалился как командир. Это значит, что твой солдат не полагается на тебя, и нет ничего опаснее этого для армии".
БеШЕВА, 8.2018