|
В ночь на 2 января 2018 года кнессет абсолютным большинством голосов принял закон о едином Иерусалиме, который впервые с 1967 года официально подтвердил муниципальные границы города и ввел норму «квалифицированного большинства» (80 из 120 депутатов Кнессета) для утверждения любых изменений политического или территориального статуса столицы Израиля.
Новая реальность
Реакция руководства ПА последовала незамедлительно: Набиль Абу-Рудейна, пресс-секретарь председателя ПА Абу-Мазена, назвал этот закон «объявлением войны палестинскому народу, его политической и религиозной идентичности» и «официальным объявлением Израилем о прекращении так называемого политического процесса». И заодно определил «все решения израильского кнессета» и признание Дональдом Трампом Иерусалима столицей Израиля как незаконные.
Причиной столь агрессивного стиля высказываний окружения Абу-Мазена является осознание провала их дипломатической стратегии. Руководство ПА обусловило возобновление прерванного почти десятилетие назад диалога с Израилем серией предварительных условий. В том числе его априорным согласием на признание восточной и северной части города столицей будущего палестинского государства — что, с точки зрения Израиля, лишало дипломатический процесс какого-либо практического смысла. Причем никаких намеков на готовность изменить эту линию из Рамаллы не поступало, даже после того, как президент США Дональд Трамп четко дал понять, что «карт-бланш» на такие действия, выданный Абу-Мазену прежней американской администрацией, утратил силу.
Сам Дональд Трамп вновь подтвердил этот факт, поместив весьма рассерженный пост в «Твиттере», где обвинил ПА в полном отсутствии желания достичь соглашения о мире с Израилем, что должно было случиться давным-давно: «Убрав со стола переговоров самый трудный пункт — проблему Иерусалима, мы открыли дорогу к разрешению конфликта, ибо в обмен Израиль должен был бы пойти на более серьезные уступки. Но если палестинцы не хотят говорить о мире, почему мы должны продолжать платить им высокую цену»?
От израильских комментаторов не укрылось, что в словах Трампа был скрыт двойной смысл. Первый разъяснила постоянный представитель США в ООН Никки Хейли, которая на состоявшейся 2 января пресс-конференции сообщила, что «президент не собирается финансировать палестинцев, когда они даже не подходят к столу переговоров, но при этом стабильно просят помощь». То есть, речь идет об угрозе лишить ПА, в случае продолжения уклонения от переговоров с Израилем, сотен миллионов долларов ежегодной американской помощи, что бывший главный палестинский переговорщик Саиб Арикат немедленно назвал «способом заставить голодать детей в лагерях беженцев», и побудить Израиль и дальше совершать «преступления против международного права».
Но помимо лежащего на поверхности вывода, употребляя местоимение «мы», Трамп явно имел в виду не только США, но и Израиль. А под «высокой ценой» — не только ее финансовую, но и политико-дипломатическую составляющую. В этом смысле принятые кнессетом изменения к основному закону об Иерусалиме выглядят не только следствием принятия США израильского понимания статус-кво в городе, согласно которому западный Иерусалим и сегодня, с точки зрения международного права, есть официальная столица еврейского государства, а восточный, в худшем случае — «спорные территории под реальным израильским суверенитетом», а не «оккупированные палестинские территории» из чего продолжают исходить остальные участники ближневосточного «квартета» и страны арабо-исламского блока.
А это, в свою очередь, не только отнимает у ПА козырную карту в так и не возобновившемся переговорном процессе, но и может стать началом реализации еще более кошмарного для них сценария — превращения палестинских арабов из центрального в периферийный фактор (и в этом качестве — в объект неизбежного компромисса) схемы достижения взаимопонимания Израиля и «умеренных» арабских стран на фоне общих вызовов и угроз.
В прессе уже мелькали идеи самых разных проектов политического устройства палестинских арабов, само появление которых должно быть для лидеров ПА плохим признаком.В любом случае, о своих требованиях возвращения Израиля к «границам 1967 года», раздела Иерусалима, ликвидации почти всех еврейских населённых пунктов в Иудее и Самарии и иммиграции внутрь «зеленой черты» миллионов людей, именующих себя «палестинскими беженцами и их потомками», они, похоже, могут забыть. То есть о том, что, за исключением последнего пункта, было практически обещано Ясиру Арафату в 2000 году в Кэмп-Девиде и Абу-Мазену в 2007 году в Аннаполисе. Не говоря уже о том, что дело может вообще закончиться ликвидацией ПА и реорганизацией арабских населенных пунктов в Иудее и Самарии в систему самоуправляющихся, но лишенных государственного суверенитета «кантонов», как предлагает министр обороны Авигдор Либерман. Или городов-государств («эмиратов»), идея которых стала звучать в прессе, благодаря усилиям известного израильского востоковеда и публициста Мордехая Кейдара.
Потенциал ответа
Возникает вопрос, что в этой непростой ситуации, несмотря на гордые заявления Рамаллы, что «Иерусалим и его святыни не могут быть предметом торговли и обмена на золото или серебро», сможет сделать палестинская администрация?
Рассчитывать на солидарную поддержку суннитских режимов им явно не приходится – их реакция на признание Иерусалима столицей Израиля и указание Трампа о начале переноса американского посольства была достаточно минорной. В арабских столицах, разумеется, много говорили об опасности этих шагов для продвижения «мирного процесса», а постановление созванного по инициативе Иордании экстренного саммита ЛАГ содержало драматические нотки. Но предпринимать радикальные шаги у них, по всем признакам, не было ни интереса, ни желания. Тот факт, что наиболее жесткая реакция на решение Дональда Трампа по поводу Иерусалима последовала от Ирана и Турции, а не от арабских государств, показывает, что главный раскол в регионе идет по линии ирано-арабского, а не арабо-израильского конфликта.
«Саудовцы уже приняли стратегическое решение, — заметил бывший президент израильской ассоциации политических наук Габриэль Бен-Дор, — снять тему палестино-израильского противостояния, чтобы мобилизовать арабскую поддержку на противостояние с Ираном». В итоге арабских партнеров Вашингтона, в отличие от остальных членов ближневосточного «квартета» , посредников и государств проиранского блока в целом устраивает идея смены парадигмы арабо-израильского урегулирования. Разумеется, если в пакете с ней находится американская и израильская поддержка в купировании иранской угрозы.
Собственно, изначально было понятно, что, несмотря на громкие, осуждающие заявления и демонстрацию якобы полного согласия по вопросу Иерусалима, никаких практических действий в этом плане ими предпринято не будет. Факты свидетельствуют скорее об обратном. Так, анализ, проведенный Гилелем Фришем, показал полное отсутствие падения американского экспорта и объёма заключаемых контрактов с арабскими странами Персидского залива, что в прежние времена было обычной реакцией на политические демарши США, неприемлемые для этих режимов. Более того, власти предприняли немало усилий, чтобы подавить в зародыше любые несанкционированные публичные выступления против декларации США в своих странах.
К разочарованию Рамаллы и вопреки прогнозам экспертов, утверждавшим, что американское решение по Иерусалиму просто «взорвет» регион, «ни одна из демонстраций на Ближнем Востоке даже не приблизилась по масштабам к похоронной процессии «французского Элвиса [Пресли] — Джонни Холлидэя», — иронично отметил в New York Times обозреватель телеканала Fox Ральф Петерс. «Вместо этого мы снова и снова видели и слышали завуалированный антисемитизм «образованной публики», дикую пропалестинскую тенденциозность леваков во всем мире. Что же до занятых своими проблемами арабских лидеров, то они ограничились прохладными ничего не обязывающими заявлениями».
Разумеется, ситуациям может измениться, но пока ни для одного правительства на Ближнем Востоке тема «права палестинцев на государственность не является приоритетной», резюмирует член американского совета по внешней политике, главный редактор академической серии EuropeToday и бывший декан болонского филиала Школы международных отношений университета Джона Хопкинса профессор Рональд Терский. Египет и Иордания установили дипотношения с Израилем десятилетия тому назад, Сирия лежит в руинах, а Саудовская Аравия уже многие годы секретно сотрудничает с Израилем, и настроена, скорее, усилить, а не свернуть это партнерство.
Инициативу больше всего проявляют основные конкуренты Саудовской Аравии и Египта за региональное лидерство, и в этом контексте — символически важный статус в исламской среде «главного покровителя палестинских арабов». Логично, что эти страны, а также иранские сателлиты, Сирия и Ливан, выступили с наиболее резкими антиамериканскими и антиизраильскими заявлениями. В таких тонах были выдержаны и выступления на экстренном саммите Организации исламского сотрудничества в Стамбуле, где инициатор его созыва, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, призвал международное сообщество признать Иерусалим столицей «оккупированного Израилем» государства Палестина и обвинил США в поддержке «израильского террора».Понятно, что сами палестинские арабы, как всегда, здесь были скорее поводом или средством, чем реальной целью турецкого лидера и его партнеров по антисаудовскому блоку. Что же касается Ирана, то, несмотря на все его клятвы и лозунги, и для него тема получения палестинскими арабами своего государства вторична.
Что смог сделать Абу-Мазен
В прежние времена немалый эффект мог дать «разогрев арабской улицы» на территории Израиля и палестинских территориях, что нередко делало ПА актуальным адресом для просьб по успокоению страстей, дававшую ей возможность самой определять «цену вопроса». Однако, все, что могла себе позволить, по мнению израильских экспертов в сфере безопасности и военных аналитиков, команда Абу-Мазена, разрывавшаяся между желанием возглавить «сопротивление» и боязнью потерять контроль над ситуацией – это «осторожное подстрекательство», которое особого эффекта не дало. По наблюдению обозревателей, самым крупным протестным актом, организованным Рамаллой, стала демонстрация из нескольких сот человек (практически все — молодежь) у блокпоста Каландия к северу от Иерусалима, участие которых, судя по всему, было оплачено движением ФАТХ.
В целом же, несмотря на грозную риторику тех или иных публичных фигур из ПА/ООП и ХАМАСа, демонстрации протеста палестинских арабов нигде даже не приблизились к размеру демонстраций, имевших место в годы первой и второй индифады. На это, на наш взгляд, было несколько причин.
Во-первых, недостаток ресурсов от внешних доноров, которые либо не могли преодолеть препятствия перекрытых каналов связи и передачи средств, либо не считали «разогрев» палестинской улицы в нынешней региональный ситуации продуктивным инвестированием средств.
Во-вторых, эффективные профилактические действия израильских спецслужб.
В-третьих, согласно оценке военной разведки, попытки представить декларацию Трампа, как посягательство на святость Иерусалима для мусульман и объявление войны против ислама, в целом провалились. То есть, в отличие от кризиса, вспыхнувшего в июле 2017 года вокруг постановки металлодетекторов у входя на Храмовую гору (после убийства там двух бойцов пограничной полиции активистами запрещенного «северного крыла» Исламского движения Израиля — филиала движения ХАМАС внутри «зеленой черты»), нынешняя ситуация воспринимается палестинскими и израильскими арабами не как религиозный, а как национально-политический вопрос. А он, заключает израильский военный обозреватель Рон Бен-Ишай, «не является для этих людей темой, ради которой стоило бы рисковать жизнью».
Действительно, серия опросов, проведенных центром NearEastConsulting в Рамалле показала последовательный рост доли палестинских арабов, которые, отвечая на вопрос о своей идентичности, назвали себя в первую очередь, «мусульмане» — с 40% в 2008 году до 63% в 2011, доля носителей «палестинской» идентичности упала за то же время с 29 до 16 процентов, а общеарабской — с 13 до 4 процентов. (Что, заметим в скобках, есть весьма разочаровывающий результат для лоббистов идеи существования «палестинской арабской нации», право государственного самоопределения которой была положена в основу идеи «процесса Осло»)
И самое главное — «молчаливое большинство» палестинской арабской улицы проголосовало «против» ногами. Собственно, сюрпризом это не стало — уже давно известно, что большинство палестинских арабов Западного берега предпочитает не рисковать имеющимся у них качеством жизни и уровнем личной безопасности, пусть и более низким, чем у их соплеменников, имеющим израильские паспорта, но несопоставимо выше того, на что может надеяться население переживающих потрясения арабских стран. Причем, подобные настроения постепенно распространяются и в секторе Газа. Собственно, апатия палестинской арабской улицы и была, наряду с нежеланием ссориться с администрацией США, в помощи которой они сегодня столь нуждаются, и быстрым развалом «фронта дипломатического сопротивления» декларации Трампа третьим важнейшим фактором столь минорной реакции на нее большинства «умеренных» суннитских арабских государств.
Ответ Вашингтона
И все же, несмотря на то, что дипломатические и организационные усилия руководства ПА организовать осуждение иерусалимской декларации президента Трампа и сорвать начало реализации нового регионального плана его команды в целом не удались, вряд ли стоит ожидать, что эти усилия палестинских арабских лидеров Вашингтон оставит без ответа. По сведениям, опубликованным агентством Debka, в случае если Абу-Мазен и его команда будут настаивать на своем, уже практически готовом пакете санкций, администрация США намерена прервать все формальные связи с ПА и пересмотреть статус палестинского посольства в Вашингтоне с перспективой его закрытия. Равно как и закрытия для палестинских лидеров всех «административных дверей» — от Белого дома и Совета национальной безопасности до американского консульства в Иерусалиме.
Далее, разрабатываемый в Вашингтоне план комплексного арабо-израильского урегулирования не будет предложен для обсуждения Рамалле, а только Израилю и соответствующим арабским правительствам, и соответственно, пакет договоренностей, касающихся статуса палестинских арабов, будет принят без них и, надо полагать, без особенно «трепетного» отношения к запросам их элит. Программы американской помощи ПА будут поочередно закрыты, включая долю США (около трети, или порядка 300 млн. долларов) в формировании бюджета агентства ООН по оказанию помощи палестинским беженцам (UNWRA). Кроме того, администрация США предложит властям Саудовской Аравии, ОАЭ и Катара также заморозить, или сократить их экономическую помощь ПА.
И похоже, что этот план уже переходит в оперативную плоскость. Как было показано, палестинские арабские националисты и исламисты мало что могут противопоставить этим шагам. Таким ресурсом, как провокация очередной волны террора, в силу его обоюдоострого характера, они пока могут пользоваться весьма осторожно. Потому одним из немногих неисчерпанных пока ресурсов остаются жесткие заявления палестинских арабских лидеров и их покровителей, которые мы в ближайшие недели и месяцы, несомненно, услышим еще много раз.
«Детали» , 1.2018
Ханин В. (Зеэв), Профессор отделения общей политологии и региональной политики Университета Ариэль в Самарии, главный ученый министерства абсорбции Израиля