|
Начну с того, что я не рад провалу этого процесса. Очень может быть, что положение Государства Израиль было бы намного лучше, если бы у него было «хорошее соглашение» с палестинцами. Я не буду сейчас касаться противостояния внутри израильского общества, которое почему-то всегда описывают как “реализм против мессианства” (можно подумать, что этот “реализм” не мессианский – вера евреев в Арафата-миротворца не менее иррациональна, чем вера евреев в Шабтая Цви) . Я написал подробную статью в “Центре Бегина – Садата” с анализом обоих подходов и пришел к выводу, что и “реалистичный” и “мессианский” подходы стоят друг друга и отличаются только параметрами уступок. Если кто-то считает, что ХАМАС не будет в править в Рамалле и не сможет делать из Калькилии и Тулькарема то же самое, что он делает сейчас из Газы – живет в мире галлюцинаций.
Я не удивлен, что “процесс Осло” провалился. А он именно провалился – все планы, которые кто-нибудь строил в связи с Осло – все до единого провалились. Ничего не сработало. Мы до сих пор оперируем понятиями Осло, т.к. другой терминологии пока что нет. В сентябре 1993 года, когда я был начальником исследовательского отдела АМАН, еще до того, как все соглашения были заключены, я написал доклад, где в частности указал: “Осло может закончиться историческим компромиссом, но может закончиться и ‘катюшами’ по Ашкелону.” Я уже не говою о том, что в Верховном суде хранится моя декларация, где я, как эксперт, предрекаю ‘туннели’, обстрелы Ашекелона и Кирьят-Гата в случае одностороннего выхода из Газы. О Тель-Авиве я даже не смел думать тогда.
К сожалению, никто из принимавших решения не обратил внимания на мои слова. В итоге — правда, что “нет мира без страданий”, но получили мы страдания без мира.
Сразу же после подписания соглашения в Осло, я предложил создать специальный отдел, который должен будет заниматься только палестинскими целями в Иудее и Самарии. Я специально обращался к Рабину (з”л), чтобы он передал полномочия в плане разведки от ШАБАКа в пользу АМАН, т.к. это палестинское образование будет как минимум недружественно к нам, а вероятно и просто враждебно. Рабин, как принято у политиков, сказал – делайте в АМАН что хотите, но ШАБАК останется ответственным. Так и продолжается до сих пор.
В генштабе мне сказали, что ничего не надо делать, что все будет хорошо, а я – “экстремист, воспитанный в Бейтаре”. Мне потребовалось добраться лично до начальника генштаба Барака, который, выслушав меня, согласился со всем и выделил необходимые фонды.
Теперь представьте себе, что к моменту, когда все рухнуло (2000) у нас не было бы военной разведки на “территориях”. «Все были пьяны, но не от вина». Повторяю, что не вижу разницы между этим и другими “мессианскими верованиями”.
Когда соглашение поступило в генштаб, оно для всех было сюрпризом. Я со всей ответственностью заявляю, что на всех этапах подготовки Осло, от армии его скрывали. Когда оно поступило в наш отдел, я сказал: “Ок, вы подписали эту бумагу, но я вам говорю – это не будет работать.” Меня спрашивают: “Почему ?” Я отвечаю: “Потому, что соглашение противоречит палестинской ДНК. Ближний Восток вообще”, — говорю я им, -“не готов к тому, что вы себе придумали.” Никто не готов был слушать.
Прошли годы. 2-3 года назад я встретился с палестинскими интеллектуалами, готовыми с нами говорить при условии, что их имена не будут обнародованы. Я их спросил: “Вы не считаете, что в 1947 году ваши вожди совершили ошибку, сказав ‘НЕТ’ ?”
Их ответ потряс меня: “Мы даже задним числом, сегодня, не считаем, что это была ошибка, т.к. НЕВОЗМОЖНО БЫЛО СКАЗАТЬ ‘ДА’.”
Я подумал и спросил их: “Т.е. по-вашему, проблема между нами – это не 1967, а 1948 ?”
Оба моих собеседника сразу же ответили: “Вне всякого сомнения !” Мои собеседники честно и откровенно мне сказали, что проблема не в оккупации Иудеи и Самарии, а в самом факте существования еврейского государства на Ближнем Востоке.
Это был не первый случай, когда мне пришлось столкнуться с горькой правдой. За несколько лет до того, я был послан в США на то, что американцы называют «Track II diplomacy», встречу высокопоставленных офицеров со всего Ближнего востока. Помню, не было там только сирийцев.
Один офицер из Бахрейна, обращаясь ко мне, заметил: «Генерал, но положа руку на сердце, вы же чужеродный элемент на Ближнем Востоке и должны вернуться туда, откуда приехали.»
Я заметил среди других арабских офицеров легкую панику: даже те, кто с этой концепцией не был согласен (я знаю, что были и такие), не могли публично с ней спорить.
В определенных случаях, «команда Осло» — не единственные, кто не хотел понимать реалии.
Очень тяжело принять, что то, что мы видим — это не то, что мы хотели бы видеть и «решительность» политика определяется по нежеланию принимать решения, идущие вразрез с предвыборными обещаниями.
В Израиле — «решительность» — это идти на уступки арабам. Но IMHO, настоящая «решительность» — смотреть правде в глаза и отказаться о выдачи желаемого за действительное. Соглашения Осло строились именно на выдаче желаемого за действительное. Арафат, появившись на «территориях», еще до того, как мы сделали «что-то плохое», сразу же стал лгать Рабину: он спросил Рабина, может ли он взять с собой на «территории» из Туниса некоего человека (террориста), Рабин сказал «нет», но Арафат его все-таки привез. Еще ДО того, как все началось !
Опять же — почему ? Потому, что нельзя решать «проблему 67-го», не решив «проблему 48-го».
Когда после «шестидневной войны» спросили Ури-Цви Гринберга, почему он не радуется, тот ответил: «Без Храмовой горы Государство Израиль не будет Государством Израиль». Поймите, что проблема намного более глубока, чем «территориальный спор» !
Один из выступавших здесь сказал: «… стороны хотят найти решения конфликта, но…»
Господа, это заблуждение. Они НЕ хотят находить никакого решения.
Ярчайший пример. Весна 2014 года. Американская администрация — про-палестинская. НЕ антисемитская — подчеркиваю — все, кто говорит, что Обама антисемит, ни черта не смыслит в его мировоззрении. Но он поддерживает палестинцев, это ясно, как Божий день.
Итак, администрация предлагает израильтянам ознакомиться с неким документом. Наши представители читают его, приходят в ужас и говорят: «Этот документ — кошмар, мы будем спорить с ним, но мы согласны идти на переговоры, т.к. этот документ — из Белого Дома.»
Проходит два месяца, в течении которых американцы меняют документ в двух пунктах, оба — в пользу палестинцев. Один пункт касался Иерусалима.
Прибывает в Вашингтон абу-Мазен — не Арафат — «УМЕРЕННЫЙ абу-Мазен». Кладут перед ним документ в последней версии. Он просит копию, ему не дают. Он говорит — мне надо посоветоваться с моими людьми в Рамалле. Смотрите — документ — самый пропалестинский из всех, когда-либо предложенных палестинцам. Каков был ответ абу-Мазена ? Никакой. Он просто не ответил Белому Дому.
Можно искать 1001 причину и давать 1001 объяснение, но в итоге: правительство Нетанияhу ответило «Да», абу-Мазен сказал по-сути «Нет».
Я меньше знал Арафата, чем абу-Мазена. Я говорю вам: оба НЕ хотят решать этот конфликт.
Мы 50 лет строили свое государство здесь, с Первого сионистского конгресса. Это была наша цель и мы к ней стремились. Мы строили все — армию (даже две), правительство, даже оппозиция у нас была – даже во время строительства государства. Палестинцы ничего подобного не делают, а когда Фаяд попытался что-то сделать, его выгнали.
Мы привезли на «территории» группу совершенно коррумпированных людей, которые создали там свою иерархию. Это не я говорю, это сами палестинцы говорят нам в неофициальных беседах: «Зачем вы привезли этих мафиози сюда ?!»
Теперь вопрос: кто-нибудь из «команды Осло» думал, что они НЕ будут такими ?
Если они считали, что НЕ будут, то следует признать, что наша «команда Осло» была группой профанов. Мне говорят — какие-то решения не были представлены правительству.
Господа, самое важно решение кабинета, после 1948 года, это решение подписать Осло в 1993 году.
Это решение НИГДЕ НЕ ОБСУЖДАЛОСЬ, кроме как в беседах Рабина с Пересом. Это прямо говорится в книге Переса.
Я спрашивал одного из «команды Осло»: религиозный аспект вообще как-то всплывал ? Он мне ответил: «Мы даже не думали об этом».
Ок, если ты какой-нибудь тель-авивский «блейзер», то все понятно, но если ты ведешь переговоры с движением, глава которого был среди «братьев-мусульман», ты обязан понимать, что религия это один из основных факторов и должен искать пути, как с этим себя вести. Но религиозный вопрос полностью игнорировался, как и факт, что палестинское общество глубоко религиозно, патриархально и игнорирование этого лишает любые инициативы какого-либо шанса на успех.
Нет — «блейзеры» не нуждаются в специалистах. И не только это — они просто обманули всех и в итоге обманули самих себя. Они не говорили правду ни себе ни другим, скрывали все, что на самом деле говорилось.
Приведу несколько примеров.
Я — глава исследовательского отдела АМАН. Идут приготовления к большой экономической конференции в Иордании. Совещание у премьер-министра Переса. Я ему говорю: «Господин премьер-министр, вы вернетесь оттуда, не получив ничего. Ни одно ваше пожелание, требование, не будет выполнено.»
Перес спрашивает: «Почему ты такой пессимист ?»
Я отвечаю: «Смотрите, вы скажете арабам, что их поезд — медленно тащится неизвестно куда, т.к. является грудой ржавого железа. Потом вы предложите им поменять поезд и во главе состава поставить израильский локомотив, который приведет их к процветанию — финансовым рынкам, технологиям, связям, новым горизонтам и т.д. и т.п. Поймите, никто из них не захочет сидеть в поезде с израильским локомотивом. И им совершенно не важен конечный пункт. И менее всего склонны к принятию ваших предложений — египтяне, смотрящие с презрением на всех, кто приедет на эту конференцию.»
Прошло какое-то время. Я — командир военных колледжей. Приезжает Перес и дает лекцию. Я провожаю его к машине. Он говорит мне: «В одном ты оказался прав — египтянам нельзя доверять.»
Я отвечаю мне: «Когда поймете, что я был прав и в случае с палестинцами — позвоните…»
Я и Амос Гилъад составили таблицу с перечнем того, что палестинцы хотят, что не хотят, где пойдут на уступки и т.д.
Первое донесение палестинской делегации из Осло домой гласило: «Мы ни в чем не пошли на уступки, все отложили на потом.»
И они действительно не пошли на уступки. Было нечто, что не поняли тогда ни я, ни «команда Осло». Арафату было необходимо получить то, ради чего он был готов на многое: «Вернуться на территорию, на место действия». Ради этого он был готов говорить нам все, что угодно, т.к. понял что его возвращение сюда не будет иметь обратного действия, что бы наше правительство не говорило нашему народу. Поэтому Арафат в ЮАР сказал, не зная, что его записывают, ту фразу о «договоре с худабийе». Цель Арафата была возвращение сюда, но мы этого не понимали и уступили ему в самом главном, а взамен не получили ничего, кроме пустой болтовни.
Видимо и Перес тоже согласился, что в свое время мы не поняли палестинцев. В том же разговоре по пути к его автомобилю он сказал кое-что еще: «Ты знаешь, я думаю, что если бы Рабин знал, что Арафат думает о соглашении Осло, он бы никогда его не подписал.»
Я спросил Йоэля Зингера, почему формулировки договора настолько неудачны и непрофессиональны. Он ответил, что то, что я вижу — это гораздо лучше, чем то, что он увидел, приехав в Осло по заданию Рабина. Кое-что было исправлено, но все спасти было уже невозможно, т.к. соглашение уже было.
Пример того, как мы обманывали самих себя (это и есть главная причина провала Осло).
Я читаю формулировку в соглашении — «Мы ни в коем случае не будем наносить вред dignity палестинцев». На совещании у Рабина я говорю: «Вот я нашел такое предложение, появившееся неизвестно откуда. Эта формулировка существенно осложнит нашу свободу действий, т.к. в один прекрасный день солдат на КПП попросит девочку 10 лет показать ему сумку, а она ответит, что это наносит вред ее dignity. Такая формулировка слишком общая и непрофессиональная.»
Рабин спросил откуда появилось это предложение. Никто не знал (!!!).
Рабин спросил профессора Либаи: «Ваше мнение ?»
Либаи читает текст и говорит, что Амидрор прав. Решили добавить в преамбулу положение, что все, что бы не говорилось в тексте договора, не должно ограничить возможности Израиля в сфере безопасности.
Что выяснилось? Один из подручных Переса поехал в Европу (Рабин об этом не знал), договорился с палестинцами о добавлении фразы о dignity и внес ее в текст, надеясь, что как-нибудь формулировка пройдет и никто не обратит на нее внимание. И это не единичный случай.
Вдруг выясняется, что мы согласились на импорт в «автономию» некоего оружия, которое может уничтожать наши броневики. Отменить было уже нельзя — подпись стояла, но как-то сумели сократить количество.
И последний пример: «Палестинская декларация». Палестинцы обязались поменять свою Декларацию. В Иерусалиме идет церемония Дня Независимости. Стоит Перес — премьер-министр и министр обороны. Приходит сообщение, что палестинская Декларация изменена. Я собираю свою группу. Выясняется, что 1) английская формулировка отличается от арабской — в арабской говорится о решении в будущем времени; 2) способ, каким приняли изменение, кажется очень странным;
Я показываю английскую версию заявления одной очень высокопоставленной женщине-судье. Она говорит, что с юридической т.з. — это полная ерунда.
Я показываю экспертные мнения Пересу. Он молча меня слушает, поднимается на сцену и говорит что-то вроде: «Это самое большое достижение сионизма за последние 100 лет !»
Что это, если не самообман ? Мы должны были сказать арабам: «Господа, это хорошее начало, но вам надо сделать еще кое-что, чтобы для нас это считалось изменением Декларации…»
Но мы выстроили себе отдельный мир, действовали внутри него, а когда этот пузырь натолкнулся на действительность, он лопнул.
Я видел мнение, что Рабин действовал так, чтобы как-то минимизировать то, к чему вел Перес.
«Наследие Рабина» вполне ясно сформулировано им же в одной из последних речей в Кнессете: Нет палестинскому государству, Иордан — наш восточный рубеж, зона Иорданской долины — самая широкая под нашим контролем (IMHO он включал в нее и шоссе Алона), Иерусалим — вне переговоров, террористы-убийцы не будут освобождены.
В итоге, в поединке между принципами Рабина и обусловленной неизбежностью, созданной Соглашением, победила неизбежность.
Будучи главой исследовательского отдела АМАН, я написал письмо Рабину и Пересу, где содержался вывод: «Каждый, кто непредвзято читает Соглашение, неизбежно придет к выводу, что в конце этого процесса нас ждет палестинское государство в границах 67-го года.»
Перес ответил мне, что все это неважно, т.к. в современном мире границы ничего не значат.
Рабин мне не ответил. Его ответ был в той речи в Кнессете. Это была его позиция.
Мой давний друг Рон Пундак, настоящий сионист и патриот, пишет в своей книге о том, что должен был сделать Арафат, чтобы восстановить доверие израильтян (после всех известных кровавых событий). Я читал и поражался: Пундак перечислял шаги, которые Арафат не сделал, т.к. ошибочно оценивал ситуацию. Но Арафат не делал этого потому, что просто не хотел это делать, а в голове у Пундака был образ лидера палестинского народа, который должен быть в идеале. И этот идеал подменял действительность, которая была невообразимо далека от идеала. Поэтому Осло закончилось провалом.
Перевод Ontario.
Дагеш, 5.2019