|
Накануне Йом Кипур, Дня Искупления, центрального праздника еврейского календаря, в израильской газете «Маарив» вышло большое интервью Бена Каспита с Авигдором Либерманом. Интервью привлекло большое внимание своим необычным стилем. Либерман там посылает своих старых друзей и соратников к такой-то матери и обвиняет члена Кнесета от Ликуда Мири Регев в отсутствии культуры в самой что ни на есть некультурной манере — обзывает ее идишским словечком «бегейма», «скотина». «Ты понимаешь, — предупреждает его Бен Каспит, — что это интервью выйдет накануне Йом Кипур, именно тогда, когда принято просить прощения у всех, кого мы обидели? «Что ж, — отвечает Либерман, — я прошу прощения у скота». Разъяренная Мири Регев отреагировала странно: о культуре — ни слова. Она сказала: «Пусть этот человек, который насаждает опасные нормы в израильском обществе, поразмыслит над тем, что он сделал. Только везение и невидимая рука спасли его от уголовных обвинений». И в конце добавила: «И не забудь, Ивет, передать привет Мартину Шлаффу». При чем тут Мартин Шлафф?
В своем скандальном интервью Либерман жалуется на Нетаниягу, который, по его словам, «неспособен понять, что такое дружба и верность». Арье Дери, по словам Либермана, тоже предал их многолетнюю дружбу. Что же такое стряслось между этими тремя, которые раньше так мирно уживались в израильской политике? Кое-какой свет на этот вопрос могут пролить несколько странных абзацев в конце этого интервью — там, где Либерман начинает рассказывать о своем настоящем, истинном друге — о венском бизнесмене, миллиардере, ортодоксальном еврее Мартине Шлаффе.
— В чем секрет твоих отношений с Мартином Шлаффом? — интересуется Бен Каспит. — В чем тайна обаяния этого человека?
— Шлафф — человек, который сделал очень много для государства Израиль, — отвечает Либерман и рассказывает о том, что когда он был министром МИДа, то есть (в 2010 году -Е. Р.), в Ливии арестовали одного израильского бизнесмена и никто не мог помочь. Ни Берлускони, ни ФБР, ни Шабак. И вдруг в Вене приземляется самолет Мартина Шлаффа и оттуда выходит этот человек. Мартин Шлафф воспользовался своими связями в Ливии, чтобы вызволить его, — объясняет Либерман. «Связи» Шлаффа в Ливии действительно были немаленькие — помимо деловых контактов, он был личным другом сына Муамара Каддафи и пытался выступать посредником между Каддафи и Израилем.
— Невозможно рассказать обо всех случаях, когда Шлафф помогал Израилю, — продолжает Либерман. — Я спросил его однажды: о тебе пишут столько гадостей в Израиле, почему бы тебе не дать интервью хоть раз и рассказать обо всем прямо и откровенно. Он ответил, что все это его не интересует. Ему все равно, пусть пишут что хотят. Он тайно жертвует миллионы долларов на израильское здравоохранение, образование, и всегда без шума. Тихо.
Этот скрытый праведник, Мартин Шлафф, по совместительству, как объявляет Либерман в своем интервью, является также боссом одного из сыновей Либермана, Коби, который руководит отделением фирмы Мартина Шлаффа в Израиле.
— Что же здесь плохого? — спрашивает Либерман.
Конечно, ничего плохого тут нет, хороший мальчик, сидит себе в оффисе, а не по ночным клубам шляется, как у некоторых детки типа Яира Нетаниягу. Только вот Либерман не упоминает, какую зарплату получает у Шлаффа его способный сынок, а интересно было бы знать…
В начале сентября 2010 года израильский журналист Гиди Вейц опубликовал в газете «Гаарец» статью о разнообразной и не всегда законной деятельности «праведника» Мартина Шлаффа. Это имя стало упоминаться в контексте ближневосточной политики в начале девяностых годов прошлого века. До того Шлафф был никому не известным бизнесменом средней руки, но когда с падением СССР распался коммунистический блок, выяснилось, что гражданин Австрии Мартин Шлафф был неофициальным сотрудником восточногерманской спецслужбы Штази (он проходил под агентурным прозвищем Landgraf и номером 3886-86). Его имя оказалось связано с делом об исчезновении огромных сумм денег с государственных счетов ГДР сразу же после падения Берлинской стены. Выяснилось, что крупные средства из государственных фондов ГДР утекали на счета компаний Шлаффа. В компаниях Шлаффа были трудоустроены и некоторые высокопоставленные офицеры Штази, оставшиеся без работы после ликвидации ГДР. Германское парламентское расследование пришло к выводу, что Шлафф «сыграл решающую роль в обеспечении финансового будущего офицеров Штази и сохранении агентской сети этой спецслужбы». Обо всем этом писала «Гаарец» в 2010 году. (Между прочим, в 2007 году германский журнал «Штерн» рассказал, что с дрезденским отделом «Штази» работал, будущий президент РФ Владимир Путин, когда он служил в ГДР.)
Дружба Авигдора Либермана и его тогдашнего близкого приятеля Арье Дери с Мартином Шлаффом началась в середине 90-х годов. А уже в 1999 году, на заседании комиссии австрийского парламента по вопросам спецслужб, разведотдел местной полиции представил информацию о пожертвованиях, которые Мартин Шлафф перевел только что созданной партии НДИ.
А еще раньше, в начале 90-х годов, деньги и идеи Шлаффа, который был также другом и спонсором Ицхака Рабина и одновременно Арафата, стали одним из катализаторов идеи «нового Ближнего Востока». Шлафф обещал превратить Палестинскую автономию в «ближневосточный Лас-Вегас» и построил в Иерихоне казино, ставшее одним из символов «Нового Ближнего Востока». «Интифада», арабское восстание, покончило с этими мечтами, новый Ближний Восток остался старым, но Мартин Шлафф успел неплохо заработать на недолговечной мечте о мире между евреями и арабами. Поскольку в Израиле азартные игры запрещены, израильтяне стекались в Иерихон, оставляя там по миллиону долларов в день. Точная сумма доходов Шлаффа от казино в Иерихоне неизвестна, но предполагают, что речь идет о сотнях миллионов долларов.
Но пока иерихонское казино не превратилось в развалины, Шлафф делал все, чтобы сохранить мир между Израилем и палестинцами. Мир был ему нужен, чтобы его казино продолжало функционировать, чтобы израильтяне продолжали приезжать играть (арабы в его казино не показывались). В феврале 2001 года Мартин Шлафф дал интервью газете «Едиот ахронот» (одно из немногих его интервью израильским СМИ). Среди прочего, Шлафф рассказал, как после высказывания Либермана о том, что в ответ на обстрел иерусалимского квартала Гило необходимо разрушить дома в Бейт-Джалле (откуда велась стрельба), он позвонил Либерману и сказал: «Эй ты, шмок, зачем ты такое говоришь?» Чтобы спасти казино, Шлафф был готов на все — в частности, старался предотвратить израильские акции против палестинских террористов.
В близких отношениях с Шлаффом были также сыновья Ариэля Шарона Омри и Гилад (на банковские счета которых Шлафф, по данным полиции, перевел в 1999 году 4.5 миллиона долларов). Но израильские СМИ, обычно столь непримиримые к коррупции, оказались необыкновенно снисходительными к семье Шарона. Ультралевый журналист Амнон Абрамович назвал Шарона «неприкосновенным этрогом», хрупким драгоценным фруктом. Эта метафора означала, что несмотря на все улики, говорившие о коррупции, семью Шарона надо было беречь от критики, чтобы он успел провернуть нечто исключительно важное — во всяком случае, важное для левых.
Неприкосновенность семье Шарона даровал его план «одностороннего размежевания» с сектором Газа, в ходе которого были насильственно выселены около десяти тысяч поселенцев, разрушены цветущие поселения Гуш Катиф, а на их месте оказались минометы, из которых было очень удобно обстреливать южные киббуцы и город Сдерот. План был принят Кнесетом в октябре 2004 года и осуществлён в период с 15 августа по 23 сентября 2005 года. Биньямин Нетаньяху (тогдашний министр финансов) также проголосовал «за», но в ультимативной форме потребовал проведения всенародного референдума по вопросу о поддержке плана одностороннего размежевания с палестинцами, в противном случае он пригрозил уйти в отставку в течение 14 дней. Либерман во время голосования не присутствовал — он ушел в тренажерный зал. Несмотря на результаты многочисленных опросов, свидетельствовавших о том, что около 60% израильтян готовы поддержать законопроект, израильский парламент большинством голосов отверг проект закона о референдуме.
Йоси Бейлин, один из архитекторов соглашения Осло, потом удивлялся нелогичному поведению Шарона:
«С одной стороны — произошел конфликт с поселенцами. Их эвакуировали, и было пролито море слез. Оставили всю территорию вплоть до последнего сантиметра, включая Филадельфийский коридор. С другой стороны — никто в мире, даже Америка, не признал того, что мы более не несем ответственность за Газу. Это просто самый глупый поступок, который можно было совершить».
С нормальной человеческой точки зрения поведение Шарона, конечно, было абсолютным нонсенсом. Но я думаю, что Бейлин лукавил, он не мог не знать, что у Шарона была своя логика — он спасал себя и своих сыновей от неминуемого судебного процесса и готов был на все, только бы его семью объявили «этрогом». Этим «всем» оказались поселения Гуш-Катиф. Правда, наказание все равно не миновало семью Шарона — в 2006 году он перенес инсульт, впал в кому, и через восемь лет, в начале 2014 года, умер. Некоторые связывали эту трагедию с тем, что на Шарона было наложено религиозное проклятие «пульса де-нура». К моменту «отделения» Шарон был очень больным, болезненно тучным человеком и заговаривался примерно как Брежнев, так что, может быть, особой медицинской надобности в проклятии уже не было. Но вот интересная деталь: инсульт у Шарона произошел через несколько часов после того, как полиция Израиля пришла с обыском в израильскую квартиру Шлаффа (в его отсутствие) и объявила о намерении арестовать австрийского бизнесмена по подозрению в подкупе израильских должностных лиц. Когда Ариэль Шарон уже лежал в коме, его сына Омри суд приговорил к тюремному заключению, но очень щадящему — на девять месяцев. Потом эти девять месяцев сократились до семи, приведение приговора в действие было отложено с учетом состояния здоровья отца Омри, и в конце концов сын Шарона отсидел пять месяцев, в течение которых дважды в неделю навещал отца, причем в гражданской одежде… Если бы его отец не впал в кому, Омри, наверное, и этих пяти месяцев бы не досталось — но «этрог» уже не функционировал…
Этрог этрогом, но израильская полиция возбудила против Мартина Шлаффа уголовное дело по обвинению в подкупе семейства Шарон. После этого Шлафф десять лет держался от Израиля подальше, и даже не приехал на похороны собственного отца в апреле 2010, справедливо опасаясь, что его арестуют прямо в аэропорту. В последний путь Хаима Шлаффа провожали близкие друзья его сына — Авигдор Либерман и Арье Дери (которому Шлафф помогал защищаться от выдвинутых против него уголовных обвинений).
Что же это были за интересные дела, в процессе которых Авигдор Либерман так близко сошелся с бескорыстным праведником Мартином Шлаффом? Вот только одно из них. В августе 2010 года в газете «Макор ришон» была опубликована любопытная статья, в которой говорилось о том, что в 1999 году Эхуд Барак собирался передать газовое месторождение, разведанное между Ашкелоном и Газой, Арафату, причем совершенно безвозмездно, и это несмотря на тот факт, что согласно соглашениям Осло, все ископаемые, даже на территории автономии, должны принадлежать Израилю. Израильский бизнесмен Йоси Мейман заявил, что в подготовке сделки участвовали не только Эхуд Ольмерт, Авигдор Либерман и Моше Лион, но что ее тайным вдохновителем является Мартин Шлафф. (У Шлаффа вообще были разные творческие идеи насчет Газы — позднее, во время «одностороннего отделения» он собирался строить на месте разрушенных северных поселений Газы новое казино, и с этой целью даже поговаривал о сохранении синагоги в Элей Синай для обслуживания израильских клиентов. Но этот проект, разумеется, сорвался — никто не мог дать Шлаффу гарантий по обеспечению безопасности казино и его клиентов).
Но Барак не успел завершить передачу газового месторождения Арафату, так как ему пришлось досрочно уйти с поста премьера, а Биньямин Нетаниягу, ставший министром финансов в 2003 году, вопрос о сделке прикрыл. Нетаниягу был вообще единственным премьер-министром, который не имел никаких дел с Мартином Шлаффом — в отличие от Ицхака Рабина, Ариэля Шарона, Эхуда Ольмерта и, возможно, также Эгуда Барака. Не по этой ли причине уже на выборах 2009 года НДИ, ШАС и «Кадима» через общего друга Арье Дери координировали свою предвыборную кампанию, сделав главным объектом нападок Биньямина Нетаниягу? Не потому ли через десять лет Либерман, теперь уже будучи врагом Дери, снова начал травить Нетаниягу?
Кстати, упомянутый Моше Лион, ордоксальный сефардский ервей, сменил Либермана на посту генерального директора канцелярии премьер-министра Биньямина Нетаньяху (Либерман был гендиректором с июня 1996 по декабрь 1997). Моше Лион ушел (или Нетаниягу его уволил?) с этого поста именно в 1999, когда Лион начал очень интенсивно помогать Либерману дарить арабам израильский газ. Сделка с месторождением тогда сорвалась по причине упорного сопротивления Нетаниягу. Но Либерман не забывает друзей — в 2018 году именно он, Либерман, тогда еще не успевший в мгновение ока стать заклятым врагом харедим, помог Моше Лиону, который вообще никогда не жил в Иерусалиме, стать мэром этого города.
По сообщениям в газете Хаарец, Либерман выполнял то, что требовал от него Шлафф. Так, Либерман, якобы от имени правительства Израиля, в 2006 году советовал предыдущему американскому послу в Израиле Ричарду Джонсону сделать ставку в Палестине вместо Абу Мазена на Мухаммеда Рашида, бывшего экономического советника Арафата. Рашид вел банковские счета Арафата в Европе и был известен очень тесными деловыми связями со Шлаффом.
В свою очередь, Шлафф не оставался в долгу.
В конце 2012 года Либерману были предъявлены обвинения: получение миллионов долларов через фальшивые компании, записанные на Кипре и на Острове Вирджин в Карибском море, а также в совершении целой серии коррупционных преступлений, в том числе, в открытии счетов в Израиле на чужое имя, преследовании свидетелей. В этот момент Либерман уже был лидером партии «Наш дом — Израиль», и свой пост, естественно, не покинул… В конце концов все эти обвинения были сняты. То есть было установлено, что различные люди переводили деньги на различные счета для Либермана. В их числе — и почему нас это не удивляет? — был Мартин Шлафф. По сообщению журналиста Ури Блау, одна из австрийских компаний Шлаффа в 2001 году перевела кипрской фирме «Натив ле-Мизрах» 650 000 долларов. Либерман основал эту компанию в 1998 году, а в 2001 он уже был министром инфраструктур в израильском правительстве, и поэтому не имел права заниматься бизнесом, однако, по скромному определению Ури Блау, продолжал «контролировать» эту компанию.
Но доказать, что подарки Шлаффа — взятки, прокуратуре не удалось. Что, уже нельзя друзьям просто так подарить какие-нибудь миллионы? Это же вам не сигары и не шампанское…
Среди приведенных мной фактов нет ничего тайного или эзотерического, нет даже ничего особо оригинального — это сохраненные в Интернете газетные статьи на русском, английском и иврите. Но собрав их воедино, мы видим, подоплеку казалось бы, нелогичного преследования Нетаниягу и попустительства Либерману и Ганцу. Мы видим, что странные решения очень многих израильских политиков и слева, и справа, оказывается, могут объясняться не политическим расчетом или обыкновенной человеческой наивностью, как мы раньше думали, а жаждой наживы. «Скромному» Мартину Шлаффу тут принадлежит зловещая роль. Ему удалось «подсадить» политическую верхушку Израиля на многомиллионные взятки, сделать это как бы нормой. Возможно, поэтому именно Нетаниягу, которого никому не удавалось купить, который, как мы уже говорили, никогда не имел никаких дел с Мартином Шлаффом и вообще взяток не брал, — именно он постоянно находится на мушке, именно ему угрожают тюрьмой или хотя бы остракизмом. И именно поэтому его борьба, его упорство так важны для всех нас.
Ну, а теперь контрольный вопрос. Как вы думаете, куда поехал Либерман в начале июня 2019 года, немедленно после того, как он второй раз развалил израильское правительство, отказавшись войти в уже готовую коалицию? Правильно, он поехал в Вену, где по чисто случайному совпадению проживает Мартин Шлафф. И ровно тогда же и туда же — конечно, тоже по случайному совпадению, — отправился немного отдохнуть и развеяться еще один израильский человек по имени Яир Лапид. Но я, конечно, не намекаю на то, что Либерман поехал отчитываться к своему боссу… Вена, как известно, в 2018 году была признана самым удобным городом для жизни во всем мире, так чего бы туда и не съездить…
Мартин Шлафф, человек, которого Либерман изображает в своем интервью как скромного праведника, на протяжении последних двадцати лет был злым гением израильской политики. Гиди Вейц в упомянутой статье в Гаарец говорит, что Шлафф пытался играть роль кукловода в израильской политике, причем главной куклой был Либерман. Видимо, сейчас Либерман сам начал претендовать на роль кукловода. С какой стати Либерман вдруг заговорил о Мартине Шлаффе — причем, заметьте, не обмолвившись ни словом о том, какого рода отношения их соединяли? Очевидно, на фоне тяжелейшего кризиса в израильском правительстве, его знаковые поездки в Вену были замечены не только мной. Не зря нынешнее скандальное интервью Либермана в Маариве вышло с большим подзаголовком: «Я не удивлюсь, если Нетаниягу заказал частные расследования обо мне и моей семье» (слова Либермана). Честно говоря, я бы удивилась, если бы Нетаниягу этого не сделал. Интересно же все-таки узнать, какую зарплату положил Мартин Шлафф сыну Либермана и за какую конкретно работу? Кто все-таки перечислил на счет дочки Либермана, когда ей был 21 год, 10 миллионов шекелей, и почему следствие сняло с ее папы обвинения, так и не получив ответа на этот вопрос? И т.д., и т.п. Расследование огромных сумм, перечисленных на счета соседей и друзей Либермана в то время, когда он был высокопоставленным государственным чиновником, в свое время просто-напросто оставило эти вопросы без ответа. Слушания по «преступлениям» Нетаниягу, которые по сравнению с этими фактами выглядят как утренник в детском саду, не могли не напомнить об этих неразгаданных загадках, не могли не привлечь общественное внимание к не столь уж давним расследованиям по делу Либермана. Так что тема Мартина Шлаффа появилась в его интервью не просто так — видимо, кто-то снова начал ею интересоваться.
А вот теперь еще одна интересная деталь, которая тоже прошла незамеченной на фоне либермановских матерных выражений и дважды повторенного смачного словечка «бегейма». В своем интервью Либерман напоминает об интересном факте [о котором уже писал Гиди Вейц в своей статье в Гаарец в начале сентября 2010] . Оказывается, 4 ноября 1995 года, перед тем, как отправиться на тот самый митинг на площади Царей Израиля на котором произошло таинственное убийство, Рабин беседовал — как вы думаете, с кем? С Мартином Шлаффом. Мартин Шлафф, возможно, был вообще последним человеком, с которым разговаривал Рабин. Во всяком случае, так утверждает Либерман в этом своем интервью газете «Маарив». То есть среди массы загадочных деталей, которыми сопровождалось убийство Рабина находится еще и этот колоритный фигурант, имевший самое непосредственное отношение к «мирному процессу». О чем беседовал Рабин со спонсором соглашений Осло? Не имела ли эта встреча какого-либо отношения к убийству Рабина?
Не исключено, что ради этой маленькой детали Либерман затеял все это интервью. Сочные выражения и ругательства — может быть, все это — дымовая завеса, скрывающая намек, предназначенный посвященным? Если кто-то снова начал раскапывать старые дела Либермана с Мартином Шлаффом, упоминание табуированной темы — убийства Рабина — может оказаться для Либермана очень кстати для того, чтобы заткнуть рот всем, кто может снова начать задавать неудобные вопросы.
Мастерская, 10.2019