|
В нашем многострадальном правительстве намечается очередной кризис. Профессор Гамзо, "проектор" по борьбе с коронавирусом, категорически против разрешения тысячам израильских паломников посетить на Рош а-шана могилу рабби Нахмана в Умани.
Профессора гневно раскритиковал председатель коалиции, депутат от Ликуда Мики Зоар. Он считает, что паломников нужно пустить, но аккуратно, сократив их численность и организовав плотное наблюдение, включая тестирование на "корону" до и после поездки и двухнедельный карантин по возвращении. Совершенно очевидно, что вопрос о паломничестве в Умань в этом контексте не имеет отношения ни к желаниям верующих, ни к борьбе с коронавирусом. Просто "политика", в современном понимании этого слова. И с этой точки зрения - он нас совершенно не интересует.
Однако он интересует нас с другой точки зрения - с точки зрения еврейской традиции и национальной памяти. Что тянет евреев в Умань? Легитимно ли это стремление?
Известно, что в Умани находится могила популярного еврейского праведника - рабби Нахмана из Бреслава. Именно к этой могиле и стремятся паломники. Гораздо менее известно (в том числе самим хасидам), почему могила раввина из Бреслава находится в Умани, и чем является этот город в отношениях между еврейским и украинским народами.
1768 год. За четыре года до этого королем Польши был избран Станислав Понятовский, который под давлением России провел через Сейм закон о равноправии православных граждан, то есть украинцев, и предоставлении им гражданских прав и свободы вероисповедания (крепостного права на тот момент в Польше уже не было). Часть шляхтичей возмутились вмешательством России в дела Польши и подняла "восстание конфедератов". Восстание было подавлено объединенными русскими и польскими войсками.
В процессе этих событий в Правобережной (польской) Украине началось восстание украинских крестьян и казаков, получившее название "Колиивщины" (от слова "колий" - укр. "забойщик свиней"). В современных исторических исследованиях это восстание культурно называется "национально-освободительным движением", но этот фиговый листок абсолютно безоснователен, потому что ни главные зачинщики восстания, ни современники, оставившие об этом многочисленные свидетельства, не скрывали единственной и громогласно декларируемой его цели - "перерезать жидов и ляхов", то есть геноцид еврейского и польского населения правобережной Украины под прикрытием "ревности за православную веру" (которой уже, по крайней мере официально, ничего не угрожало). У "колиев" не было никаких политических амбиций: их глава, Максим Зализняк, был подданным Российской империи и прикрывал свои действия полученной якобы от Екатерины II "золотой грамотой" на уничтожение евреев, католиков и униатов (Екатерина дачу такой грамоты отрицала). Трудно найти в их действиях и национальные мотивы, потому что жертвами "колиев" стали тысячи украинцев-униатов и даже православных, которые попадались или даже подозревались в укрывании евреев, поляков и униатов.
Восстание началось в Мотронинском монастыре (Черкасская область), где бывший казак Зализняк был тогда послушником, и быстро распространилось на всю Правобережную Украину. Зализняк отправлял отряды казаков и крестьян в различные города и местечки, где те планомерно вырезали иноверцев.
Одним из самых укрепленных городов Правобережья была Умань - крепость, принадлежавшая графу Потоцкому. Потоцкий не был в числе конфедератов, что не помешало восставшим напасть на его владения. Надеясь на мощь крепостных стен, в Умань стеклись со всех окрестностей тысячи беженцев, в основном евреи и поляки. К несчастью беглецов, обороной города руководили полки наемных казаков, которые при подходе отрядов Зализняка изменили присяге и, выйдя из города якобы для стычки, перешли на сторону нападающих. Возглавлял предателей Иван Гонта. После неудачного штурма крепости, защищаемой с героизмом самими горожанами, Гонта решил применить хитрость. Он убедил польскую аристократию и мещан, что казаки их не тронут, если те дадут им войти в город и перебить евреев. Им открыли ворота, и началась страшная Уманская резня. Первые несколько дней, действительно, резали только евреев, причем по свидетельству местных монахов ("акты Уманского Базилианского монастыря") в резне активно участвовали не только казаки, но и жители окрестных деревень, включая женщин и детей (!!!). Но когда евреи были уничтожены, принялись за поляков и местных униатов. По легенде, губернатор города поляк Младонович перед смертью пытался упрекать Гонту за измену данному полякам обещанию пощады. На что Гонта резонно заметил: "Но ведь и ты клялся евреям не выдавать их, и выдал". Впрочем, Гонта согласился пощадить двух малолетних детей Младоновича, которые через много лет после этого написали мемуары об этих страшных событиях.
По разным оценкам, в Уманской резне погибло от 12 000 до 30 000 мирных граждан, более половины которых составляли евреи. Это была самая крупная трагедия за всю историю весьма непростых украино-еврейских отношений.
Рабби Нахман родился через 4 года после Уманской резни, и ее ужасы, о которых рассказывали десятилетия после этого, были хорошо ему знакомы. Предчувствуя скорую смерть от неизлечимого тогда туберкулеза, в 1810 году он переехал в Умань и указал своим хасидам похоронить его на местном кладбище - там, где, как он считал, похоронены жертвы страшной резни (на самом деле, их никто не хоронил: по свидетельству очевидцев, их просто выволокли из города и бросили на съедение собакам и свиньям).
Могила рабби Нахмана наравне с другими могилами еврейских праведников была местом паломничества вплоть до создания Советского Союза, и неожиданно приобрела массовую популярность сразу после его развала. Видимо, это связано с легендой о "записке", которую стали распространять за несколько лет до этого. Так или иначе, жертвы погрома в Умани никого уже не интересовали: могила рабби Нахмана стала местом массового веселья и плясок, а также активного бизнеса с местным населением. Евреев не остановило и то, что в ноябре 2015 года власти Украины открыли в Умани (да-да, именно в Умани!) памятник "национальным героям" Гонте и Зализняку. Памятник был "освящен" представителем церкви и таким образом превращен в предмет культа. Евреи слегка повозмущались - и пошли плясать на могилу рабби Нахмана.
Какой же нулевой национальной гордостью, каким же полным отсутствием историчекой памяти нужно обладать, чтобы продолжать ежегодно приезжать в этот город, на поклон к этому населению, вкладывать сотни тысяч долларов в их экономику? Приезжать поклониться "чудодейственной могиле", покинув Святую Землю и повернувшись спиной к Иерусалиму - когда почивший в этой могиле именно хотел почтить память мучеников, отдавших жизнь за веру! Не плевок ли это в лицо рабби Нахману?..
Постскриптум. Прочитав эту статью перед отправкой в печать, один человек заметил мне, что по легенде сам рабби Нахман рекомендовал своим хасидам посещать его могилу на Рош а-шана. Может быть, это и так. Рамбам пишет, что во многих еврейских общинах принято в дни покаяния (а Рош а-шана - именно такой день) приходить на кладбище, чтобы вспомнить о бренности своих страстей и достичь смирения. Несомненно, посещение могил праведников и мучеников за веру способствует такому настрою. Но нельзя забывать, что рабби Нахман говорил это своим тогдашним хасидам - жителям той же Украины и окрестных земель. Невозможно даже представить себе, чтобы рабби Нахман, страстный патриот Земли Израиля, которому принадлежит известное высказывание, ставшее песней: "Куда бы я ни шел - я еду в Землю Израиля!" - предполагал, что люди, удостоившиеся его заветной мечты - жить в Земле Израиля, будут покидать её, чтобы посетить его могилу!
"Новости Недели", 9.2020