|
Я не буду здесь говорить о демократии и справедливости, религии и борьбе за мир, непорядочности и законности, антисемитизме и коронавирусе, добре и зле.
Вначале аксиомы:
Бог (в смысле некоторой силы, высшей по отношению к человеку и человеческим сообществам) есть.
Власть в человеческих сообществах – со времен их сотворения Всевышним – принадлежит элитам.
Так называемое разделение власти между тремя её ветвями может обеспечить бОльшую стабильность государственной системы в целом только в условиях, когда все три ветви – законодательная, исполнительная и судебная – находятся в руках правящей элиты. В противном случае это «разделение властей» приводит к перманентным кризисам.
Терминология:
Правящей элитой, или просто элитой в этом тексте, не переходя на личности, называю семьи, чьи представители из поколения в поколение занимают ведущие позиции в политических, юридических, силовых, экономических и образовательных структурах. (Естественно, это не исключает обновления элиты за счёт самых талантливых и самых дерзких представителей других семей, готовых защищать интересы элиты в целом.) Контрэлитой называю группу семей, чьи представители стремятся занять властные позиции, конкурируя с правящей элитой.
История
1. Нигде никогда никакая элита власть отдавать не хотела и самые главные свои усилия тратила на сохранение власти. Так было, так есть и, по всей вероятности, будет и дальше.
2. Что касается конкретно древнего Израиля – элита и контрэлита не единожды обращались за помощью к врагам государства, чтобы одержать победу над противостоящими в борьбе за власть соотечественниками. Почти каждый раз это приводило к разрушительным для страны результатам.
3. За последние столетия элиты отработали изощрённые и гораздо менее кровавые, чем прежде, технологии сохранения власти, какими, в частности, являются не только «состязательные выборы», но и судебная система.
* * *
А теперь – о том, что происходит последние десятилетия в Израиле, в том числе и в связи с последней серией выборов.
Нынешняя элита правит страной с самого ее основания, несмотря на происходящие время от времени поражения на выборах выдвигаемых элитой политических лидеров. Элита готова терпеть эти поражения до тех пор, пока возможная победа контрэлиты на выборах не приведёт к зачистке реальных органов власти – полиции, прокуратуры, судов, СМИ, академии, армии.
Победив на выборах в 77-м, Менахем Бегин не сделал ничего, чтобы овладеть исполнительной властью, которая осталась в руках чиновников высшего и среднего ранга, назначенных элитой. Бегин, воочию столкнувшийся с реальной угрозой гражданской войны ещё в момент обретения Израилем независимости, предпочел конфронтации с элитой усиление геостратегических позиций государства, в частности, борьбу с ядерной угрозой со стороны Ирака и укрепление еврейского присутствия в Эрец-Исраэль – строительство новых поселений. (Заметим, что поселения создавались и до 77-го – когда они практически не мешали элите сохранять свою власть в стране.) Убежденный последователь Жаботинского, бейтаровец, героический руководитель боевиков-подпольщиков Ицхак Шамир после провозглашения Независимости на двадцать лет оставил политику и вернулся в неё, только обретя десятилетний опыт работы в Моссаде. В свою бытность премьером – строил поселения, боролся с террором, противостоял высокопоставленнейшим европейским и американским борцам за права «палестинского народа». Но на реальную власть элиты Шамир, сын местечкового шорника, тоже не замахивался.
Депортация процветающих поселений Газы, проведенная в 2005-м легендарным полководцем Шароном под угрозой судебного преследования его семьи, случилось вовсе не из нежелания элиты «властвовать над другим народом», не из-за ошибки элиты в оценке «выравнивания границ» как достижения стратегического преимущества в противостоянии террору, а из вполне рационального (хотя и эмоционального тоже) стремления «поставить на место» экономически независимое десятитысячное еврейское население, становившееся опорой укреплявшейся в Израиле контрэлиты.
Элита готова менять идеологическую окраску. За время существования Израиля она провозглашала себя лагерем социализма, затем лагерем мира, далее бело-голубым лагерем демократии, а вот сейчас – лагерем перемен. Обращать внимания на эти самоназвания не стоит.
Да хоть лагерем волшебных горшочков. Важно, что поставить себя в печь элита никому не позволит. Так называемая судебная революция Аарона Барака – всего-навсего закономерные действия элиты по удержанию реальной власти в условиях парламентского большинства её соперников.
«Левой» элиту можно называть чисто условно – лишь на основании выдвигавшихся ею в прошлом лозунгов; давно уже очевидно, что проблема благосостояния рабочих и крестьян занимает «левых» в самую последнюю очередь, сегодня же понятно, что и создание арабского государства в Иудее и Самарии, проблемы «прав человека» и «борьбы с коррупцией» волнуют ее, лишь поскольку придают некую идеологическую окраску противостоянию контрэлите.
Потеряв пост премьера впервые (1999), нынешний глава правительства понял, что наиболее эффективная стратегия развития экономики страны, связанная с постепенной интеграцией лидеров контрэлиты в элиту, – это шаг вперед, а дальше шаг (чуть поменьше) назад. Элита, меж тем, продолжала консолидироваться и в самые последние годы жестко противодействовала этим небольшим, но суммирующимся продвижениям.
За Нетаниягу, самого талантливого из сегодняшних израильских политиков, я не голосовал. Голосовал за Ционут а-датит. И все-таки желаю Биньямину Бенционовичу успеха. Даже у царя Давида были серьёзные недостатки в области высокой морали, а хитроумных жён – было гораздо больше. Тем не менее, тысячелетняя традиция чтит его как национального героя. Потому что недостатки мы, жестоковыйные и жестоковойные, умеем находить у всех, включая Моше Рабейну – недаром составители пасхальной Агады не сочли возможным даже назвать его имя в этом каноническом собрании праздничных текстов.
Главный упрек, выдвигаемый Нетаниягу его правыми оппонентами: он не предпринимал против судейско-прокурорских ничего до тех пор, пока сам не попал в их жернова. Думаю, что еще в 96-м году, впервые став премьером, он, как и в своё время Бегин, осознал, что лобовая конфронтация с элитой привела бы страну по меньшей мере к параличу двоевластия. Именно это произошло сейчас – с «паритетным» правительством. Стиснув зубы, элита была готова смириться с увеличивающими популярность ликудовского премьера ростом благосостояния в стране (заодно увеличившим и благосостояние элиты ), официальным американским признанием Иерусалима в качестве столицы, а Голан – суверенной израильской территорией, договорами о нормализации, успехами в борьбе с эпидемией… Но только не с разрушением своего жизненно-важного бастиона – «правоохранительной ветви», чем грозило бы завоевание 61-го места в Кнессете блоком Нетаниягу, впервые открыто провозгласившим своей целью судебную реформу. Как не готова была элита смириться с реформой «общественных» средств массовой информации.
Для того чтобы защитить свою власть она использует приёмы, доказавшие свою эффективность задолго до того, как их обнародовал Макиавелли – шантаж одного из бывших соратников опасного конкурента, финансирование другого, щедрые комплименты третьему… Элита не жаждет крови, она жаждет власти. Если она и позволит Нетаниягу сформировать новое правительство (чтобы продолжать использовать его экономические способности и международные связи, прежде всего, для своего, а заодно и страны в целом процветания) или даже позволит стать ему президентом Израиля, у его «блока» не будет большинства, способного провести упомянутые реформы. (Не будет этого большинства ни у одного из правительств, ставящего под сомнение власть элиты). Если не позволит – продолжит нескончаемый процесс в отношении «подсудимого» – сначала три раза в неделю, а дальше – три раза в год… но в тюрьму, думаю, все-таки не посадит. Что уже хорошо.
Резюме:
Радикальная смена элиты на контрэлиту возможна только в результате революции (или, может быть, тяжелейшей войны). Революции, под какими красивыми лозунгами они бы ни происходили, несут с собою разруху и кровь. Поэтому я – контрреволюционер, несмотря на идеологические свои симпатии к контрэлите. Надежды мои на то, что перед лицом ожидающих страну потрясений элита договориться с контрэлитой сумеет и властью поделится. Научится зарабатывать не на сдаче территорий врагу, а наоборот – на их приобретении. (Арабы, сколь бы ни были они равноправны и прекрасны, – наши враги в самом экзистенциальном смысле, поскольку нашу страну считают своей.) Должна научиться. Должна договориться. Иначе – в случае разрушения государства – править ей станет нечем.
ФБ , 3.2021