|
“— Да. Странно, что такой глупый человек, как наш король, допускает подобный ум у своего слуги, который не является уродцем. В Испании ум вызывает подозрение, вы не находите? Он намекает на еврейскую кровь.
— В моей родословной, уходящей в глубокую древность, нет ни одного еврея.
— Да, вы не перестаете это повторять, и его величество делает вид, будто верит вам, и, следовательно, мы все тоже должны вам верить.
— Королю нравятся все мои картины.
- Вы получите заветный рыцарский крест, дон Диего, не беспокойтесь. Вы умно изображаете правду, как мы, дураки, говорим ее, и, должна сказать, наш король ценит правду, но только от таких, как мы.”
Майкл Грубер, “Фальшивая Венера” (диалог карлицы Марибарболы и Диего Веласкеса).
“Менины”, одно из величайших произведений искусства всех времен - не только шедевр, но и картина-загадка. Этот, по выражению одного из критиков, “первый визит инфанты к фотографу”, невероятно реалистичный благодаря новаторским приемам, предвосхищающим импрессионизм, таит в себе множество скрытых смыслов. Это и странная композиция, в которой практически у каждого персонажа картины есть своя пара (две юные фрейлины-менины, два разнополых карлика, королевская чета и даже два Веласкеса - в дверях стоит однофамилец художника дон Хосе Ньето Веласкес, гофмейстер королевы). Это и одновременно завораживающая и пугающая идея с зеркалом, в котором отражаются король и королева, невидимые зрителю, но видимые всем изображенным на картине.
Благодаря “импрессионистским” приемам (лицо карлицы Марибарболы выглядит смазанным, “расфокусированным”, рука самого Веласкеса с зажатой в ней кистью передана двумя белыми штрихами, создающими иллюзию движения), картина воспринимается как настоящая машина времени. Мгновение остановилось, сеанс позирования инфанты Маргариты Терезы и ее свиты Диего Веласкесу длится вечно. Одно время в базиликальном зале музея Прадо, где экспонировались “Менины”, было установлено “второе”, реальное, зеркало, еще больше усиливавшее этот эффект: зрители видели в нем себя вместе с персонажами картины.
Формально основной персонаж картины, созданной для внутренних, “домашних” королевских покоев дворца Алькасар - пятилетняя инфанта Маргарита Мария Тереза, дочь короля Испании Филиппа IV и королевы Марианны Австрийской. Однако, вглядевшись, мы понимаем, что в “Менинах” два главных персонажа: юная принцесса и сам художник, изобразивший себя за работой.
Что же объединяло этих двоих? “Менины” были написаны в 1656 году зрелым, 57-летним мастером, уже 33 года занимавшего должность придворного живописца, гофмейстера королевского двора. На картине грудь художника, облаченного в придворный костюм, украшает большой алый крест древнего рыцарского ордена Сантьяго (святого Иакова). Технически он наравне с красной отделкой платья инфанты и фрейлин и красным кувшинчиком-“букаро” на подносе создает один из цветовых акцентов, помогающих связать композицию в единое целое. Однако эта живописная деталь несет и очень важную смысловую нагрузку. Это - выражение честолюбивых надежд художника, стремившегося на равных войти в высшее общество.
Для вступления в орден была необходима безупречная христианская родословная. Кандидат в кавалеры должен был доказать отсутствие в семье крещеных мавров (“морисков”) и евреев (марранов) по обеим линиям на протяжении многих поколений. Версия самого дона Диего о его в буквальном смысле баснословно благородном происхождении от мифического царя Сильвия, персонажа “Энеиды”, не выдерживала критики. А вот португальские корни отца-севильца и типичные для евреев занятия деда с материнской стороны - ростовщичество и арендаторство, наводили на вполне определенные мысли. По этой причине, а также благодаря “низкой” для человека благородного происхождения профессии кавалером Ордена Сантьяго Веласкес стал в самом конце жизни, через три года после того, как изобразил себя с вожделенным алым крестом на груди. Согласно легенде, крест на картине собственноручно пририсовал король, с юности душевно расположенный к своему живописцу. Он же на правах главы Ордена произвел любимого художника в рыцари, сломив сопротивление членов совета. Правда, произошло это всего за год до смерти дона Диего.
До этого Веласкес успеет написать еще несколько портретов юной инфанты. Три из них отослали в Вену. К тому времени инфанта Маргарита уже была помолвлена с наследником императора Священной Римской империи Леопольдом, приходившимся ей дядей по отцовской и кузеном по материнской линиям. По этим “фотографиям 17-го века” дядя-жених следил, как меняется, подрастая, его маленькая невеста.
В декабре 1666 года, в четырнадцать с половиной лет инфанта Маргарита Тереза официально сочетается браком со своим дядюшкой-кузеном, на тот момент - уже императором. Став императрицей, прелестная хрупкая инфанта быстро увянет и подурнеет, на лице явственно проступят следы фамильного вырождения. Ее здоровье начнет стремительно разрушаться, а народ так и не полюбит эту чопорную избалованную иностранку. В браке императрица, плод союза дяди и племянницы, и император, которого она по детской привычке продолжала называть “дядюшкой”, произведут на свет четверых детей. Трое из них умрут в младенчестве, а сама Маргарита не доживет до 22-х лет, умерев вскоре после четвертых, тоже неудачных родов. Естественно, в своих болезнях и нежизнеспособности детей Маргарита винила не многие поколения близкородственных браков среди Габсбургов, а внешнего врага - иудеев.
Последние гонения на евреев произошли в Австрии за четверть тысячелетия до воцарения Леопольда и Маргариты, в 1420 году. Хотя император Леопольд, человек умный и дальновидный, изначально благоволил к евреям и даже предупредил в 1665 году погром в Венском гетто, он поддался на уговоры любимой жены. В день праздника Тела и Крови Христовых в 1670 году Венская синагога была разрушена, а на ее месте построена церковь, названная Леопольдовской. 25 июля 1670 года евреи были изгнаны из Вены. Менее чем через год евреев, обитавших в австрийской провинции, также изгнали из страны. Без налогов, вносившихся в казну евреями, экономика страны существенно пострадала, и Леопольду пришлось смягчить запрет.
Сегодня инфанта Маргарита памятна нам в основном как модель великого Веласкеса. Никто из ее потомков не дожил до наших дней; все дети ее единственной выжившей дочери также умерли в раннем детстве. А вот худородный придворный художник, возможный потомок марранов и наследник мифического царя, действительно через века породнился сразу с несколькими королевскими домами. Внучка дона Диего, дочь его старшей дочери Франсиски и ученика Веласкеса Хуана Батисты Мартинеса дель Мазо, Тереза Мартинес дель Мазо-и-Веласкес стала в браке маркизой де Монтелеоне и прародительницей сразу нескольких представителей современных европейских монархий, в том числе королевы Испании доньи Софии Греческой и королевы Нидерландов Беатрикс.
1.2021