|
В последние недели израильские политические обозреватели неоднократно высказывались о том, что, мол, левые политические силы в стране приказали долго жить. На первый взгляд кажется, что так оно и есть. Ведь все опросы показывают, что право-религиозный блок получает уверенное большинство на выборах в Кнессет, которые состоятся в ближайшем марте. А лево-арабский блок не сумеет получить достаточное количество мест для формирования правительства. И вот поэтому комментаторы настаивают, что, исходя из опросов, предвыборная борьба идет между лидерами правого толка. А значит, все якобы сводится к вопросу - получит ли Нетаниягу и его партия "Ликуд" необходимое количество мест в парламенте для сохранения доминирующего положения, или у его конкурентов, Гидеона Саара и Нафтали Беннета, окажется достаточно сил, чтобы его сместить.
Тем не менее, при всем уважении, следует признать - левые Израиля по-прежнему живее всех живых. Это правда, что их партии недостаточно популярны в обществе для того, чтобы сформировать правительство. Но таким положение остается уже четверть века - с середины 1990-х годов. Левые давно осознали, что потеряли доверие народа. Однако вместо того, чтобы пересмотреть свои позиции, они разработали стратегию, позволяющую им компенсировать отсутствие общественной поддержки, по-прежнему сохраняя за собой власть. И эта же стратегия лишает правых возможности использовать те полномочия, которыми их наделяет на выборах народ.
Эта постдемократическая стратегия левых состоит из двух основных компонентов.
Первый — это так называемое "глубинное государство", deep state (мы привыкли называть это "номенклатура"- прим.ред ). Речь идет о своего рода братстве, объединяющем высокопоставленных правительственных чиновников, представителей судебной системы и прокуратуры, а также работников СМИ. В подавляющем большинстве эти круги накрепко спаяны с левыми. И они используют всю свою мощь и полномочия для продвижения идеологических и политических целей левого лагеря, попутно блокируя любые усилия правых, пытающихся реализовать свою программу. В последние дни мы стали свидетелями сразу двух фарсовых постановок, в полной мере иллюстрирующих "глубинное государство" в действии.
В минувший вторник судьи Верховного суда провели слушание по ряду петиций, требующих отменить Основной закон, принятый в 2018 году - Закон об Израиле как национальном очаге еврейского народа. Чтобы осознать, насколько радикален такой шаг, важно понимать правовую основу нынешних полномочий суда. В Израиле нет конституции. В начале так называемой "судебной революции", начавшейся в Израиле в 1990-х годах, судьи изобрели и внедрили мнимое различие между основными законами Израиля, касающимися общих принципов государства, и всеми прочими законами. По собственному желанию и без каких-либо юридических обоснований судьи объявили основные законы "конституцией". После чего присвоили себе право отменять законы, не являющиеся основными, утверждая, что основные законы являются источником этого незаконного присвоения подобных полномочий. Значительная часть наиболее радикальных политических решений Верховного Суда основывается на радикальном толковании основного закона о достоинстве и свободе человека. Среди прочего судьи использовали этот закон и как средство для подрыва еврейского характера Израиля.
Именно с целью ограничить право судей использовать свои радикальные толкования Закона о достоинстве и свободе человека Кнессет утвердил Закон о национальном характере государства в качестве основного закона. При этом, поскольку Верховный суд заявляет о том, что источником его полномочий являются Основные законы, очевидно, что отменять их и вообще обсуждать судьи не вправе. Иначе получится, что судьи сами определяют границы своих полномочий, нарушая при этом основные критерии демократической власти и превращаясь в неконтролируемую диктатуру. Однако в минувший вторник, судьи осуществили именно это, подминая под себя законодательные полномочия Кнессета, являющегося исключительным сувереном воли народа, и заменяя их собственными квазиконституционными обоснованиями.
Чтобы узаконить свои юридически необоснованные действия, в ходе слушания председатель Верховного суда Эстер Хают провозгласила, что существует третий, доселе неизвестный, законодательный процесс, позволяющий судьям Верховного суда отменять основные законы. Она назвала эту изобретенную ею процедуру "доктриной корректировки законов, не соответствующих конституции". И премьер-министр Нетаниягу, и спикер Кнессета Ярив Левин решительно отвергли наличие у судей полномочий для измерения "конституционности основных законов". Однако Хают и ее коллеги, а также их сторонники в СМИ, генеральной прокуратуре и левых политических партиях проигнорировали заявления глав правительства и Кнессета. Они слаженно озвучили свои претензии, зная, что правительство ничего не может с этим поделать.
На следующий же день после этого откровенного, убивающего демократию фарса Хают ее коллеги из офиса юридического советника правительства отпраздновали свой собственный незаконный захват полномочий у народных избранников на проводах заместительницы юридического советника правительства Дины Зильбер. В последнее десятилетие Зильбер стала своего рода символом рейдерского захвата полномочий "глубинным государством" у демократически избираемых лидеров Израиля. Подрывала ли она положение еврейских общин в Иудее и Самарии, наносила ли ущерб религиозной и экономической свободе, Зильбер раз за разом использовала свои собственные политические взгляды. Ее действия во многом вынуждали правые правительства продвигать де-факто политические и идеологические цели левых.
В своем прощальном обращении Зильбер, как она уже давно привыкла, представила свою идеологическую позицию в качестве истины в последней инстанции. "Что такого неприемлемого в справедливом перераспределении государственных ресурсов?" - риторически вопросила она, начисто игнорируя то, что само понятие "справедливого перераспределения" является совершенно неопределенным. В чем заключается "справедливое перераспределение", да и есть ли справедливость в отнятии у одних чтобы дать другим, и если да - то сколько отбирать и кому давать решают только избиратели, голосую за те или другие партии, а вовсе не чиновники юридического ведомства, которых никто на это не уполномочивал. Но Зильбер, похоже, это совершенно не волнует.
"Что такого неприемлемого в стремлении быть свободным народом на своей земле?" - продолжила Зильбер. На первый взгляд, ничто в устремлении, увековеченном в национальном гимне, не вызывает возражений. Однако, принимая во внимание идеологию той, что задала этот вопрос, становится ясно, что ответ вовсе не очевиден и зависит от множества аспектов. Это зависит от того, кто будет решать, что означает "свободным". Это зависит от того, кто будет решать, как определяется "нация". И это зависит от того, кто будет решать, о чем мы говорим, когда говорим "своя земля". Скажем больше, в свободном государстве еврейского народа в Стране Израиля ответ таков: только общество вправе давать ответы на все эти вопросы, и уж никак не комитет генпрокуратуры по новым назначениям. Завершая выступление, Зильбер вдохновила свое воинство на дальнейший подрыв демократии в стране. "Не забывайте, что вы прекрасны и справедливы. Большая часть молчаливого большинства за нас", - заявила она. Вся эта описанная выше вопиющая и возмутительная ахинея прошла без малейшего резонанса в обществе, поскольку СМИ полностью ее поддерживают. СМИ и есть тот главный инструмент, что позволяет таким, как Зильбер или Хают, продолжать удерживать незаконно захваченные ими полномочия избираемых лидеров Израиля.
На протяжении многих лет СМИ прилагают неимоверные усилия, объявляя подлостью и коррупцией любые попытки правых политиков продвинуть политические и идеологические цели своего лагеря, и таким образом лишая их легитимности. Хуже того, в то время как сам термин "политический" стал почти ругательством, термин "профессиональный", напротив, объявлен (как и все, что делают "профессиональные" судьи и государственные юристы) вершиной объективности, правомочия, правды, справедливости и демократии...
Вторым же компонентом стратегии левых по укреплению своей власти вопреки отсутствию поддержки в обществе, по иронии судьбы, являются сами правые. Точнее, определенные части правых. Существование на израильской политической арене "правых" политических партий, мотивированных в первую очередь не идеологией, а ненавистью к Нетаниягу, позволяет левым политикам сохранять популярность, а левым в государственных институтах - свою власть.
Сегодня, по мере того как Израиль приближается к очередным досрочным выборам, имеются две правые партии, в значительной мере руководствующиеся не идеологическими убеждениями, а ненавистью к Нетаниягу — это партия Авигдора Либермана "Наш дом Израиль" и недавно созданная "Новая надежда" Гидеона Саара. Движимые одной лишь ненавистью к Нетаниягу эти "правые", на деле обеспечивают поддержку и сохранение левой повестки дня. Позиционируя себя идеологическими правыми, политически они являются лояльной частью левого лагеря. И Либерман, и Саар ясно дали понять, что не присоединятся к коалиции, возглавляемой Нетаниягу.
В свою очередь, Нафтали Беннет и его партия "Ямина" ясно дали понять, что готовы присоединиться к любой коалиции - как левой, так и правой. Саар, Либерман, Беннет и их коллеги хорошо понимают, что единственный способ для них сформировать правительство без "Ликуда" и Нетаниягу — это сформировать правительство вместе с левыми. Таким образом, эти правые из лагеря "только-не-Биби" становятся для левых заветным пропуском во власть. Именно это не произносимое вслух, но абсолютно ясное положение дел, как раз и является причиной того, что средства массовой информации, на протяжении последних 25 лет одержимо атакующие Нетаниягу, теперь с таким умилением облизывают политиков правого толка из лагеря "только-не-Биби". Хуже того, даже когда у правых из лагеря "только-не-Биби" нет необходимого количества мест в Кнессете для формирования правительства, его представители, одержимые ненавистью к Нетаниягу, предпочитают поддержать левых в ущерб правым интересам. Не случайно после выборов в апреле и сентябре 2019 года именно Либерман предотвратил формирование правительства и вынудил страну пойти на второй и третий тур выборов, отказавшись присоединиться к коалиции под руководством Нетаниягу.
Точно так же, уже после третьего тура бывшие помощники Нетаниягу, представители того же лагеря "только-не-Биби" Цви Хаузер и Йоаз Гендель, хоть и угрожали заблокировать "Кахоль-лавану" формирование постсионистского правительства вместе с арабским "Общим списком", не были при этом готовы присоединиться к Нетаниягу для формирования правого правительства. В результате Нетаниягу был вынужден сформировать коалицию с левым "Кахоль-Лаван". И хотя положение "Кахоль-лавана" в уходящем правительстве не давало их лидерам Бени Ганцу и Габи Ашкенази возможности проводить левую политику, оно позволяло им успешно блокировать попытки Нетаниягу и "Ликуда" продвигать правую политику, якобы поддерживаемую Хаузером и Хенделем. Ганц и Ашкенази сорвали план Нетаниягу по распространению суверенитета Израиля на еврейские общины в Иудее, Самарии и долине реки Иордан в соответствии с ближневосточным мирным планом президента США Дональда Трампа.
На этой неделе Ганц и Ашкенази помешали Нетаниягу официально урегулировать статус новых еврейских поселков в Иудее и Самарии. В свою очередь министр юстиции от "Кахоль-лавана" Ави Нисанкорен усердно занимался расширением полномочий своих левых партнеров в судебной системе и государственной прокуратуре, а заодно провалил реализацию правовой реформы "Ликуда".
Принимая во внимание успех левых в захвате и удержании власти через своих партнеров в номенклатуре и сторонников из условно правого лагеря "только-не-Биби", становится ясно, что опросы, якобы дающие правым партиям значительное большинство мест в Кнессете, лишь наводят тень на плетень. В реальности единственной силой, которая борется с "Ликудом" за власть, остаются левые. А потому либо "Ликуд" и его партнеры по коалиции получат 61 место на предстоящих выборах, либо левые и дальше продолжат контролировать национальную повестку дня вне зависимости от того, что думает и считает общество.
Перевод Александра Непомнящего, 9 канал
Сайт Кэролин Глик 1.2021