|
Бени Бегин однажды сказал, что есть три типа правых: умеренно правые, крайне правые и глупые правые.
Этот нюанс позволяет понять, почему правые выиграли бОльшую часть выборов с 1977 года, но пока не пришли к власти...
Я считаю, что рука об рука с глупым правым стоит трусливый правый.
Левые заботятся о том, чтобы в лагере соперников вырастили и продвигали по службе податливых политиков - одновременно с маргинализацией политических оппонентов с последовательными четкими взглядами.
Левые обычно показывают слабых и глупых либералами, параллельно представляя жестких правых как экстремистов, фашистов, расистов...
Эти методы работают не только в политике, но и на любой интеллектуальной арене.
Так левые приучают продвигать и взращивать ученых, юристов и журналистов с правым бэкграундом, которые проявят гибкость к требованиям элит. Этим левые достигают двух целей:
-показывают свою открытость и плюрализм,
-получают инструмент для атаки ("фиговый листок" правого лагеря) в момент необходимости.
Бени Бегин, Дан Меридор, Ципи Ливни, Рони Мило, Моше Кахлон и Буги Яалон стали бойцами, верой и правдой служащими чрезмерной власти системы правосудия.
Они заявляют, что их поддержка судебного переворота зиждется на верности либеральным принципам и ценностям Ликуда; дескать, их позиция является прямым воплощением пути Зеэва Жаботинского.
Хотя их метод похож на подход не Жаботинского, а Менахема Бегина.
Бегин действительно придерживался концепции, которую можно определить как «верховенство закона». Эта концепция была озвучена в предложении «Есть судьи в Иерусалиме». Это стало лозунгом, который узаконил в глазах правого большинства любой анти-демократический шаг или деструктивный процесс в системе правосудия.
Но печальная правда заключается в том, что Менахем Бегин не имел серьезного образования в вопросах политического мышления, сдержек и противовесов, разделения властей и государственного управления.
Его интеллектуальная слабость в этих областях и тот факт, что он вывел свое отношение к судебной системе в основном из случайных обстоятельств и личных особенностей судей, с которыми работал в тот период, позволили Меиру Шамгару и Аарону Бараку разрушить баланс ветвей власти и выдать непомерные полномочия Верховному суду и юрсоветнику правительства.
К сожалению, большинство принцев в когорте воюющих верой и правдой, ставшие известными во время первых правительств Ликуда в 1980-х и 1990-х годах, были еще более необразованными в этих областях, чем их вождь Менахем Бегин. Вот так Дан Меридор, Бени Бегин (находящийся сейчас в партии Гидона Саара "Тиква хадаша", прим.ред), Рони Мило, Ципи Ливни и другие превратились в верноподданных лакеев Аарона Барака и судейского переворота.
Каждый, кто хочет понять истинную консервативно-либеральную позицию относительно баланса властей в демократическом государстве, не должен довольствоваться фразой Менахема Бегина - он должен вернуться к Жаботинскому, подлинному классическому либералу, который больше всего на свете боялся предоставить чрезмерные полномочия какому-то одному правительственному механизму.
Жаботинский опасался злоупотреблений властью со стороны большинства или нарушений прав личности и меньшинств, но его подход к решению проблемы был в духе классического либерализма.
В июне 1929 года Жаботинский прямо заявил, что верит в общество и народных избранников против неизбираемого правительства.
Жаботинский открытым текстом сказал, что испытывает «слепую ненависть» к убеждению, что государство - это всё, будь то коммунистическое государство или фашистское.
Кроме того, Жаботинский боялся диктатуры большинства, но объяснил, что решение этой проблемы не может быть в тирании меньшинства.
Тот факт, что Менахем Бегин и большинство значимых министров Ликуда на протяжении долгих лет никогда не понимали принципов либеральной мысли и доктрины Жаботинского, позволил левому лагерю манипулировать политической системой с помощью демагогичной цитаты «Есть судьи в Иерусалиме".
И впрямь глупые правые.
Перевод Лора Шавит и Борис Годунов ФБ
МИДА, 2.2021