|
Были дни, когда увенчанные настоящей славой генералы, вступая в политику, внушали народу надежду. Но израильское общество в последнее время на своем печальном опыте убедилось, что военный талант (даже если он действительно имеется) не делает его обладателя хорошим политиком.
Вчера Гади Айзенкот, генерал в отставке, вступил в политику получив от другого генерала на пенсии, хозяина партии "Бело-голубые" Бени Ганца, одно из первых мест в его списке. Яир Голан, депутат ультралевой партии Мерец (и еще один бывший генерал) удивился, почему Айзенкот пошел именно к Ганцу, а не в Мерец. «Взгляды Айзенкота гораздо ближе к идеологии Мерец», — пояснил Голан.
Я столкнулся с Гади Айзенкотом в комитете Кнессета по обороне. Это были дни операции "Нерушимая скала". Утром и вечером на израильские города обрушивались ракеты, и на Нетаниягу давили, чтобы он ввел войска в Газу.
Наконец высшие армейские чины представили нам план наземной операции. Хватило беглого взгляда на описание цели операции, чтобы понять, что из нее ничего не выйдет, кроме ненужных жертв среди наших солдат.
«На офицерских курсах, — сказал я на комиссии, — нас учили, что цель должна описываться лишь несколькими словами, а здесь я вижу целый рассказ, из чего следует, что эта операция не имеет никакой ясной цели... Поэтому она закончится так же, как и вторая Ливанская война: мы войдем в Газу, наших солдат начнут убивать, и мы начнем искать путь свернуть операцию. В результате положение с безопасностью не изменится. Вот почему я против этой операции». Противники операции остались в меньшинстве и, к сожалению, все, что мы предсказывали, сбылось в полной мере.
Цели менялись прямо по ходу операции. Сначала пошли разговоры об уничтожении пусковых установок, затем об уничтожении туннелей, как главной цели войны. Короче говоря, полная путаница между стратегией и тактикой, великолепный образец борьбы за положительное общественное мнение без какой-либо настоящей военной цели. В итоге мы потеряли 70 наших солдат. Бени Ганц, начальник генштаба, ни разу не появился на заседаниях комитета. Он просто исчез. Но мы "удостоились" познакомиться с его заместителем - Айзенкотом. Очевидно, он просто не мог не предстать перед комитетом.
Однажды, когда на Тель-Авив обрушился ракетный дождь, Айзенкот прибыл, чтобы получить одобрение комитета Кнессета на дополнительный призыв резервистов. Он произнес длинную и совершенно пустую речь, в которой перечислил, сколько пусковых установок было уничтожено и сколько тоннелей ликвидировано. «Я очень ценю ликвидацию пусковых установок и тоннелей", — сказал я, когда подошла моя очередь выступить. "Но мы находимся в комитете по обороне, и мы видим, что такие ликвидации не имеют никакого долгосрочного эффекта. Поэтому я хочу задать заместителю начальника генштаба очень простой вопрос и очень хотел бы получить краткий и однозначный ответ. Скажите, пожалуйста, кто наш враг? Туннель или ХАМАС?»
Лицо генерала вытянулось, и вместо ответа на мой вопрос он разразился какой-то сумбурной речью, после чего попросту сбежал из зала заседаний.
Так во время войны, когда в туннелях Газы без всякой ясной цели гибли наши солдаты, Ганц и Айзенкот были озабочены исключительно соображениями своего политического будущего, а вовсе не военными интересами страны.
И хотя Айзенкот по своим взглядам действительно близок к партии Мерец, я думаю Яир Голан ошибается - Айзенкота ведет в кнессет не идеология, иначе он действительно пошел бы в Мерец. Просто еще один генерал-политикан хочет закончить свою карьеру на теплом партийном местечке. Но для страны нет ничего опаснее левацкого генерала-карьериста, который выдает себя за представителя политического центра.
Перевод Аси Энтовой
сайт "Израиль завтра", 8.2022