Хроники Иерусалима

Моше Фейглин. Война идеалов. Часть 2. Настоящее
Руководство Израиля

Айда, Биби!

Роскошную машину при въезде в поселение Карней Шомрон встречали пением и танцами. Молодежь поселения пела перед капотом машины и сопровождала почетного гостя несколько сотен метров до лекционного зала. Жители, заполнившие зал, с нетерпением ждали, что он скажет.
Визит Биньямина Нетаниягу в Карней Шомрон – особенное событие. За все годы его правления поселения не удостоились ни одного посещения человека, за которого почти поголовно проголосовали. Естественно, что этот его визит вызвал оживление.
Но радовались не только поселенцы, но и правая пресса. Так же как Биби ни разу не появлялся в Карней Шомрон за все время премьерствования, так он не изменял и микрофонам дам из «Коль Исраэль» – Яири и Ехимович. И только два месяца назад Нетаниягу дал интервью радиостанции "Аруц-7" и великодушно отвечал на вопросы радиослушателей. Радиостанция освободила в середине дня два часа из плотного графика передач для бывшего премьер-министра.
Понятно, что когда в конце концов VIP нашел время для дружественного микрофона, то радиостанция выделила ему лучшее время. Удивительно, что и в газете «Макор ришон» недавно напечатано интервью не с кем иным, как с бывшим премьер-министром Биньямином Нетаниягу (и он получил очень благожелательное освещение). По-видимому, будучи премьером, Нетаниягу устал от многочисленных интервью, данных им газетам "Гаарец" и "Едиот ахронот». Естественно, что теперь, когда он освободился, он готов сотрудничать и с национально настроенной прессой. Однако, когда его портреты заполнили страницы газеты "Макор Ришон", трудные вопросы почему-то не были заданы.
Даже трагедия после открытия туннеля Хасмонеев в описании Нетаниягу приобретает героический, почти романтический характер. Вспомним, как после убийства 16-ти израильских солдат бандитами Арафата Нетаниягу передал палестинской автономии большую часть Хеврона и показал арабам, что еврейская кровь "смазывает колеса революции". Это было первое явно преднамеренное открытие огня палестинской автономией по солдатам ЦАХАЛа – и реакция Нетаниягу дала зеленый свет всему тому, что мы переживаем сейчас.
Но в интервью с Амноном Лордом Нетаниягу представляет события после открытия туннеля как большой успех и рассказывает нам о каком-то ультиматуме, который он предъявил Арафату. Он выходит "героем" из всей этой истории. Лорд не задает ему вопросы по поводу его смехотворной версии и предпочитает в интервью описывать то, как левые преследовали Биби. Ничто не может сравниться с братством преследуемых, поэтому верной публике напоминают о преследованиях Нетаниягу с того момента, как он пришел к власти.
В демократическом мире принято, что лидер, проигравший на выборах, покидает политическую арену. Нетаниягу, который 17 лет жил в Америке, видит в американской культуре образец для подражания. Но когда вы видели в Америке республиканского или демократического кандидата, потерпевшего поражение и идущего опять на выборы?
Как попался серьезный журналист из национального лагеря в эту западню? И разве история с туннелем – это исключение из правила?
Целый газетный лист не вместит перечень всех оплошностей Нетаниягу. Все его правление было не чем иным, как предательством избирателей и абсолютным отрицанием обязательств по отношению к национальному лагерю. Он пытался только понравиться СМИ и израильским левым. Он был предан лишь одному – самому себе. Поэтому близкие ему по духу люди, "лежащие уже у него в кармане", могут быть выброшены после использования, а за теми, кто могут ему повредить (левые, Арафат…), он будет ухаживать и делать уступки за счет своих сторонников.
Достаточно вспомнить просьбы жителей Хеврона не передавать холм Абу-Снена террористам; крики Орит Струк и Ноама Арнона, которые точно описали, что произойдет после; слезы родителей Шальгевет, задержавшие похороны своей дочери в напрасной надежде исправить то, что испортил Биби. Достаточно было бы только этой истории, чтобы послать Нетаниягу в безвозвратное политическое изгнание.
Но главное несчастье, обрушенное Нетаниягу на национальный лагерь, больше, чем сумма его многочисленных оплошностей. Нетаниягу перевел национальный лагерь, против воли избирателей, на сторону Осло.
Летом 1995 года Израиль был свидетелем самых многочисленных демонстраций за всю его историю. Правительство Рабина пришло к власти с незначительным перевесом за счет однозначных обещаний, что не будет переговоров с ООП, не будет палестинского государства и не будет отдачи Голанских высот. Продолжение известно, но для нас важно сегодняшнее положение на израильской улице. Власть – всякая власть – получает в конечном итоге легитимацию от общества. Повторяющиеся гигантские демонстрации, бесчисленные местные вахты протеста, начало ненасильственного гражданского сопротивления – одновременная остановка движения по всей стране – хранили честь Израиля и доказали всему миру, что народ Израиля не принял мошенничества Осло. У лидера, который сменил Рабина и Переса на волне этого протеста, была полная легитимация и даже обязательство отменить Осло и уничтожить врага.
Рукопожатие (обеимя руками), которого удостоился Арафат от главы национального правительства, сменившего архитекторов Осло, вмиг разрушило эту мечту. Это была звенящая пощечина национальному лагерю. Вот пришел представитель правых и дает полную легитимацию шагам Бейлина и Переса. Демонстрантам, которые привели его к власти, остается самостоятельно противостоять многочисленным судебным искам за участие в демонстрациях и вахтах протеста – «мавр сделал свое дело...».
Разумеется, Нетаниягу утверждал, что когда он вступил в должность, то нашел подписанные соглашения и в соответствии с ними должен был действовать. Это утверждение не более чем отговорка. Ведь даже если бы соглашение Осло было действительным юридическим документом, то такие соглашения между странами никогда не выдерживали столкновения с интересами одной из сторон. С чисто юридической точки зрения соглашение Осло не было договором между странами, а соглашением между суверенным государством и террористической организацией. Многие юристы доказали, что это соглашение абсолютно незаконно, и у Нетаниягу были все средства, чтобы отвергнуть его.
Но даже если мы забудем, что обязанность защищать жизни израильтян выше, чем соглашение с террористами, и что не было никакой юридической проблемы расторгнуть договор, даже если примем утверждение Нетаниягу, что он должен был действовать в рамках ситуации, которую создали до него – он мог и должен был бороться с этой ситуацией: ведь Арафат предоставил ему массу предлогов и поводов для этого.
Вскоре после прихода Биби к власти граждане Израиля увидели, как бандиты Арафата направляют против нас оружие, полученное ими от Рабина и Переса, и убивают 16 израильских солдат. Рабин, когда его спросили о такой возможности, сказал: «Один выстрел в сторону Израиля вернет ЦАХАЛ во все места, переданные палестинцам». Если так сказал Рабин, то Нетаниягу – премьер от национального лагеря – тем более обязан был так действовать.
У Нетаниягу были все возможности свернуть с гибельного пути Осло, но он предпочел продолжить его. Он передал Арафату большую часть Хеврона и продолжил передавать ему оружие. Этим шагом, сделанным им по своему выбору и без всякого давления, Нетаниягу раздробил оппозицию Осло. Правые устали от демонстраций, никто не готов жертвовать своей свободой и рисковать заработком, чтобы опять привести к власти правого премьера, который продолжит движение в том же направлении. Большой грех Нетаниягу в том, что он разбил надежды, посеял отчаяние и погасил свет в конце тоннеля.
Если Нетаниягу вернется к власти, то он опять предаст избирателей. Под свет прожекторов он пожмет руку Арафату, продаст себя самого за чечевичную похлебку, за статью в "Гаарец" и аплодисменты в американском конгрессе и вновь будет бойкотировать национальный лагерь.

Что движет Шароном?

25 декабря 2001 г.

Что движет Шароном? Неужели он в самом деле заинтересован в создании палестинского государства?
Нет, Шарон не заинтересован в этом. Шарон – патриот Израиля до мозга костей, ценности сионизма стучат в его сердце. Он подвергал свою жизнь опасности, защищая Родину, он внес огромный вклад в строительство поселений, и понятно, что создание государства террористов в сердце нашей земли – последнее из того, о чем он мечтает.
Так что же произошло с этим замечательным человеком?
Логично предположить, что Шарон сам себя вводит в заблуждение, считая, что такой тактический прием, как уступка врагу, даст ему возможность защитить стратегические интересы Израиля.
Как действует механизм, который раз за разом заставляет лидеров правых действовать против собственной идеологии? Сам Шарон объяснил это очень просто: "То, что заметно отсюда, не видно оттуда". Он имел в виду, что сейчас, с высоты должности главы правительства, он видит больше и лучше. Правда же обратна: то, что было ему очевидно до вступления в должность, исчезло из поля его зрения, как только он вскарабкался на вершину пирамиды.
Когда правый глава правительства оказывается у власти, он тут же начинает испытывать давление: внутри страны – со стороны левых, и извне – со стороны других государств. С этими трудностями не сталкивается левый лидер, за которым стоит левая израильская элита и который идет на поводу у международного мнения.
Как любой политик, наш несчастный правый глава правительства заинтересован сохранить за собой кресло на возможно более длительный срок. Очень быстро и зачастую подсознательно правый лидер разрабатывает механизм, подменяющий интересы государства его личными интересами. "Если меня сбросят, – говорит сам себе правый глава правительства, – то к власти придет кто-нибудь гораздо худший, кто не сможет защитить интересы государства. Поэтому стоит пойти на те или иные уступки, чтобы находиться у власти в момент обсуждения вещей, по-настоящему важных". Так глава правительства оказывается в плену "кресломании", чистосердечно веря, что все его помыслы объективны, и это заставляет его изменять своим основным принципам.
Поступая подобным образом, Шарон связывает свое политическое спасение со спасением государства. Иными словами, Шарон повторяет ошибку Бегина, Шамира и Нетаниягу – всех лидеров Ликуда, побывавших у власти до него.
Бегин не хотел создания палестинского государства. Но именно он проложил дорогу к его образованию, потому что он признал легитимность претензий так называемого "палестинского народа" и открыл зеленую улицу для обсуждения того, как реализовать эти претензии (в том числе об Иерусалиме). Бегин был убежден, что через пять лет, когда начнется это обсуждение, устойчивый мир с Египтом упрочит международное положение Израиля. И тогда он лично после решительной победы на выборах в качестве миротворца сможет решить проблему «палестинцев» с позиции силы.
Однако признание правоты врага не может быть тактическим шагом. Его значение - стратегическое: тот, кто прав, в конце концов оказывается победителем, и признать правоту врага означает в ту же минуту проиграть сражение.
Израиль после отдачи Синая и разрушения тамошних поселений превратился из региональной державы в сателлит Америки, который всем только действует на нервы и у которого нет моральных оправданий перед лицом притязаний "палестинцев". Международное давление только усилилось, на внутренней политической арене Ликуд стал терять акции, а сам Бегин сломался и закончил жизнь трагически.
Шамир, который сменил Бегина, останется, видимо, в памяти народа как самый стойкий из "правых" глав правительства. Он не испугался "мирных" митингов, не искал любви международного сообщества. Но даже Шамир в конце концов сломался и принял участие в Мадридской конференции, хотя всему миру было известно, кто стоит на самом деле за палестинской делегацией. Скорее всего, и Шамир предполагал, что процесс переговоров продлит дни его правления и он лично будет стоять в воротах, созданных в Мадриде, и не пропустит через них вредоносные элементы вроде Арафата.
Но снова, как в случае с Бегином, то, что предполагалось, превратилось в свою противоположность. Если признавать государственные требования «палестинцев» законными, то зачем же мямлить? – сказала общественность и возвела на престол Ицхака Рабина, который пообещал мир с "палестинцами" в течение трех месяцев.
Мне жаль тратить слова на описание сумасшествия, охватившего общество в период правления Рабина и Переса; отметим только, что ни один из их шагов не мог бы осуществиться, если бы не ошибки правых лидеров.
Биньямин Нетаниягу, поднявшийся на вершину власти на волне самоотверженности правых, боровшихся за него, оступился очень быстро и в точности по той же причине. Он поспешил обнять Арафата обеими руками и дать ему требуемую общественностью легитимацию. Он привел в страну президента Клинтона и вымостил дорогу его помпезному выступлению в Газе в честь создания палестинской автономии. Он отдал убийцам большую часть территории Хеврона и вел переговоры о передаче врагу Голанских высот. В случае с Нетаниягу идентификация личного и государственного интересов была доведена до своего логического конца. На наше счастье, этот человек потерял свое кресло в пользу Эхуда Барака прежде, чем осуществил от начала до конца все самые смелые программы левых. Благодаря своим способностям Нетаниягу имел все шансы преуспеть в том, в чем Барак позже провалился.
Если так, какой же выход из этого заколдованного круга? Так ли уж безнадежно положение "правого" лидера, вынужденного действовать в русле изменения "правого" мировоззрения, вместо того чтобы изменять "левое"?
Ответ на этот вопрос находится в области веры. Невозможно управлять народом Израиля без базовой веры в историческое будущее еврейского народа. Правый лидер, который взваливает себе на плечи всю тяжесть ответственности, и при этом все, что есть в его распоряжении – это наблюдаемые им факты, естественно, "видит оттуда" то, что мы не видим отсюда. Он видит, что все, в принципе, зависит только от него. Но у руководителя, вооруженного верой в будущее еврейского народа, не начнут трястись поджилки, когда он окажется на вершине пирамиды. Даже когда он на самом верху, он будет воспринимать себя не более чем рядовым солдатом в войсках Правящего творением. Естественно, он обязан задействовать по максимуму свой талант, но он обязан сделать это, не выходя за рамки, установленные настоящим Руководителем. Верующий глава государства не одинок! И поэтому он будет видеть "оттуда" то же самое, что до своего возвышения видел "отсюда".

Король голый – и не стесняется

24 мая 2004 г.

Великолепная сказка Андерсена "Новое платье короля" показывает нам, до какой степени люди склонны к самообману. Целое королевство становится жертвой двух хитроумных портных, сумевших использовать эту человеческую склонность. Первой жертвой стал сам король. Немного лести, и король уже не видит действительность такой, как она есть. Но королевство сходит с ума вслед за королем уже не вследствие личной лести, а под влиянием общественного давления. Стадное чувство побеждает здравый смысл и ввергает весь народ в иллюзию. Все видят срам короля, но продолжают восторженно славить его прекрасные одежды.
Этот рассказ может служить иносказанием того, как процесс Осло в Израиле "прошел блокпост" общественной критики.
Сначала "портные" сшили Рабину шикарный "новый костюм" из лести. "Господин Безопасность", любимец прессы, был долго убеждаем в своих непревзойденных качествах, в том, что история ждет только его решения и что он не может ошибиться. Когда Рабин продемонстрировал срам Осло народу и миру, пресса с такой силой забила в литавры, что всякий ребенок, который осмеливался крикнуть "А король-то голый", мгновенно превращался в недоумка, не понимающего очевидных истин, в "пропеллер", как выразился сам Рабин. Общественную убежденность дополнили толпы полицейских громил, беспощадно разгонявшие демонстрации протеста. Так мы открыли дверь такому явлению, как "террорист-самоубийца". Остальную повесть времен Осло можно прочитать на кладбищах и свалках металлолома автобусной компании "ЭГЕД"…
Однако в настоящее время мы являемся свидетелями гораздо более страшного явления.
И в нашей истории есть много лести в адрес "короля". "Шарон победил на выборах, потому что провозгласил создание палестинского государства!" – вопила пресса. "40 мандатов принадлежат Шарону!" – и "портные" из израильских СМИ поспешили пошить своему герою шикарное "платье" для прикрытия его срама…
Все это, разумеется, полная ерунда. Даже если бы во главе Ликуда стоял жираф, движение все равно победило бы на выборах с огромным отрывом, после того как взорам общественности предстал срам Осло во всей своей красе. Шарон не был избран из-за своих выдающихся личных качеств. Основное, что вменялось в задачу лидера, – это победа над террором. И как только Шарон предложил обществу программу отступления перед террором, то сразу потерпел тяжелое поражение на внутриликудовском референдуме, несмотря на личный авторитет.
Почему же нынешняя ситуация гораздо хуже, описанной в сказке?
Потому что сейчас все знают, что король голый. Никто не предполагает, что он один сошел с ума. Общество проголосовало "против", а Шарон продолжает шествовать в своих "прекрасных одеждах", и ему просто наплевать на мнение общества! Сейчас ситуация гораздо хуже, потому что обществу затыкают рты не ложью, а насилием. Члены Ликуда после выяснения результатов референдума превратились из "невесты", обхаживаемой прессой в ультраправое меньшинство, мнением которого можно и нужно пренебречь. Все борцы за демократию, за права человека, за справедливую власть, за законность и прочие "ценности", становятся в плотное кольцо вокруг "короля" и высматривают: кто осмелится открыть рот?
А "король"? Он прекрасно знает, что он голый. Но те, кто обладают силой, на его стороне. Пресса, судебная система и "друзья Израиля" во всем мире.
Он знает, что он голый – и не стесняется!
* * *
Несколько лет назад, когда Шарон баллотировался против Барака на пост главы правительства, он послал поздравление с Новым годом Ясеру Арафату, да сотрется имя злодея. Тогда я отправил Шарону открытое письмо, в котором предупредил его, что на этом пути он закончит в гораздо более низкой точке, чем та, на которой остановился Бегин. Я оказался прав: Шарон самым позорным образом перебежал в ультралевый лагерь. Теперь вопрос не в том, на какой точке своего падения он задержится, а в том, сколько боли нам предстоит еще пережить, пока мы не искупим его деяния…

Для меня он уже не премьер-министр

25 июня 2004г.

В конце концов, что такое демократия, если не следование правительства и граждан определенным "правилам игры"? Действительно, случается, что правители приворовывают потихоньку за счет простых людей, и до определенной границы общество даже готово закрывать на это глаза. Но когда глава руководства демонстративно игнорирует основополагающие принципы демократического государственного строя, когда он не утруждает себя соблюдением самых элементарных "правил игры", но требует полного подчинения от своего народа – такой правитель уже вне рамок демократии. Да, он еще правит, но с точки зрения демократии как режима он уже не имеет на это права: он потерял легитимацию. Демократия, в отличие от диктатуры, держится на добровольном согласии граждан подчиняться решениям, принятым по определенной процедуре. И меньшинство соглашается подчиниться большинству потому, что перед законом, перед процедурой принятия решений, все равны и возможно завтра путем убеждения меньшинство станет большинством. Но, как только политик начинает демонстративно нарушать правила, когда вместо того, чтобы подчиниться закону и выполнить свои собственные обещания, он говорит: «Я тут решаю!», то это уже не демократия. Он силой заставляет меня, рядового гражданина, не желающего видеть его руководителем, признавать его власть при помощи послушных ему структур принуждения.
Ликуд должен поторопиться и немедленно сместить Шарона. Вместо него главой государства должен стать тот, кто будет верен решениям, принимаемым в Ликуде, верен его уставу и израильской демократии. Этот шаг должен быть сделан в самих структурах движения Ликуд и в Кнессете, в сотрудничестве со всеми национально настроенными народными избранниками.
Сейчас речь идет не только о спасении Ликуда, который Шарон намерен раздавить. Речь идет о спасении государства Израиль от сползания к полному хаосу. Уже сейчас Шарон установил тоталитарный режим, и только немедленная его отставка поможет хоть как-то исправить то, что уже нарушено. На повестке дня сейчас не безопасность и не территориальный спор. Даже идеология сейчас отошла на второй план. На повестке дня – наша принципиальная способность отстоять демократическое государство, основанное на принципе взаимного соглашения, и не дать ему превратиться в государство насилия. Сейчас, после гангстерского политического трюка, проделанного Шароном, диктор радиоканала "Коль Исраэль" вещает на всю страну без малейшей дрожи в голосе, что граждане, которые откажутся отдать свои дома арабам за денежную компенсацию, будут в течение нескольких месяцев изгнаны из них. Таким образом, мы являемся заложниками группировки, действующей насилием, а не гражданами цивилизованной демократической страны.
Эти же принципы власти, которые в свое время привели страну к гибельному пути Осло. Тогда Рабин провел нужное ему решение при помощи взятки в виде автомобиля "Мицубиси" Гольдфарбу и Сегеву[35]. Шарон поступает гораздо проще: просто увольняет министров, не желающих плясать под его дудку.
В чем же разница между тем, что вытворяет наше правительство, и действиями мафии? Мафиозная группа, например, заставляет предпринимателей продать боссу свой бизнес на диктуемых ими условиях. Зачем продавать, почему нельзя отнять? Очень просто – мафия заинтересована создать иллюзию законности. Так и у нас: зачем согласие членов Центра Ликуда? Зачем референдум среди рядовых ликудников? Зачем решение кабинета министров? Только, чтобы дать СМИ тему для разговора…
Сегодня я понял, что для меня он уже не премьер-министр. Сейчас все зависит от Ликуда. Если члены Ликуда, члены его Центра, а главное – парламентарии от Ликуда не проявят решимость и не отрекутся немедленно от этого опасного человека, то существование Ликуда потеряет всякий смысл. Ликуда больше не будет, и само существование государства Израиль подвергнется непосредственной и реальной опасности.

Я тут решаю! Я тут правлю!

19 января 2004 г.

Фраза "я решаю, и я исполняю", брошенная Шароном с трибуны съезда Ликуда, напомнила многим "яканье" Рабина, когда тот пришел к власти. Видимо, характерно, что накануне краха в политиках просыпается высокомерие. Если бы речь шла только о крахе политической карьеры вождей, с этим можно было бы примириться. Но соглашения Осло и "Дорожная карта" продолжают без устали взимать кровавую дань – это высокомерие, в конечном счете, убийственно для простых граждан Израиля…
Я буду решать – и меня не интересует мнение тех, чьими руками я загребаю жар; я указываю путь – и не важно, какова идеологическая позиция движения, которое я представляю; я знаю, что нужно и как нужно, я сделаю, что хочу, и не собираюсь брать в расчет этих назойливых мух – я говорю с народом поверх голов "этих обезьян"[36] .
Тот, кому нравится презирать и ненавидеть Ликуд, может с удовольствием потирать руки. Пожалуйста – сам глава правительства иллюстрирует своими действиями все, в чем упрекали Ликуд, а именно, что это всего лишь мафиозная лавочка…
Но пытающиеся спасти Израиль от убийственного процесса, в который ввергли страну, должны обратить внимание на опасные явления, имеющие место в Ликуде.
Политические движения появляются как инструмент воплощения идей. Социализм, капитализм, национализм, космополитизм – возьмите какой угодно "-изм": сначала появляется идея, а затем формируются политические инструменты для проведения этой идеи в жизнь. Любое движение, каким бы политически сильным оно ни было, с потерей своей "души" – породившей его идеи – рано или поздно развалится и сойдет с политической арены. Именно по этой причине сейчас агонизирует партия Авода, и если бы она не была альтернативой Ликуду, ее бы уже не существовало. Но и Ликуд вступил на эту опасную дорожку, когда Шарон решил пренебречь всеми ценностями, лежащими в основе идеологии национального лагеря.
Неправда, что Ликуд победил на последних выборах: общество просто бежало, как от огня, от левых и той бездонной пропасти, в которую они толкали страну соглашениями Осло. Ликуд просто "попался под руку".
Но и у Ликуда нет существенной альтернативы Осло. "Дорожная карта", по сути, то же Осло, только иначе сформулированное. Все предложения и программы, появившиеся после Осло, базируются на тех же основах и так же провалятся. Куда бежать народу в следующий раз?
И вот общество становится свидетелем захватывающего зрелища. Сплоченная идейная группа решает спасать страну самым демократическим и легитимным способом, какой только может существовать в свободной стране. Они присоединяются к Ликуду, накапливают политический вес и ставят своей задачей вернуть Ликуд к его же собственным идеям, целям и ценностям, прекрасно описанным в Уставе движения. Можно сказать, что движение "Еврейское руководство" стало последним порогом на пути Ликуда к полному развалу.
Но вот досада, эти ребята из "Еврейского руководства" не желают играть по принятым правилам! Они не торопятся выбрать себе "босса" из имеющихся лидеров, не обеспечивают себе синекур и прочих благ. Напротив – они хранят свою независимость, и весь свой политический вес сосредотачивают на достижении своей идеологической цели.
И это очень беспокоит некоторых должностных лиц. Чаша их терпения переполняется, когда эти "фейглины" осмеливаются предложить дополнение к Уставу движения, согласно которому парламентарий или министр, проголосовавший в противоречие с решением Центра партии (то есть, не считающийся с базовыми идеями движения), сможет предложить свою кандидатуру в парламентский список только от той партии, идеология которой отражает его мировоззрение…
Руководство партии понимает, что у этого предложения есть большие шансы пройти. Члены Центра больше не желают чувствовать себя "обезьянами", с которыми не считаются. Как же нам одолеть эту опасную инициативу, которая заставит нас следовать ценностям движения? Если мы не можем справиться с Центром изнутри – привлечем силы извне. Мобилизуем левых!
Ни с того ни с сего, без всякой заметной причины, выступает Лимор Ливнат с серией разоблачений. На одном дыхании она заявляет, что власть в ее родной партии стремятся захватить "уголовные элементы". Она нисколько не озабочена тем, как она подает образ Ликуда падкой на сенсации прессе, а последняя, разумеется, не упускает эту находку. Но не только Ливнат готова растоптать собственную партию ради того, чтобы досадить внутренним противникам – сам Шарон, на деле, убивает остатки доверия к партии широких масс избирателей по той же причине. Игнорируя Устав партии и решения партийного Центра, поддерживая нападки левых на собственную партию, он, не моргнув глазом, разрушает эту партию ради борьбы с внутренней оппозицией.
Из кругов, наиболее близких к главе правительства (как утверждает газета "Гаарец") сообщают, что предложение "Еврейского руководства" – это тот путь, которым к власти в Германии пришли нацисты, ни более, ни менее.
Как же, должно быть, придавило их там, наверху, что они опустились до такого… Не самонадеянная власть, творящая все, что вздумается, представляет, оказывается, угрозу израильской демократии, а политическая верность, следование народных избранников той идеологии, во имя которой им оказали доверие!
Этот виртуозный поворот прессы призван достичь двух целей. Первая – вызвать дрожь в коленках членов Центра Ликуда: а вдруг действительно эти "досы" из "Еврейского руководства" прячут под бородами эсэсовские нашивки? Цель вторая – подготовить почву для судебного вмешательства (разумеется, внешнего – со стороны БАГАЦа) в обсуждение партийного Устава. Адвокат Хаберман, юридический советник движения и верный ставленник Шарона, уже трудится над обоснованием заявления, что предложенная нами поправка к 19-му пункту Устава незаконна. В Израиле 2004 года, объясняют нам от Шарона, это незаконно – выполнять то, что обещал избирателям.
Так или иначе, теперь "Еврейское руководство" сделало еще один важный шаг в направлении поставленной цели. Вся эта история – вовсе не о Ликуде и не о Фейглине. Эта история о том, что любое руководство, которое не действует исходя из еврейского самосознания, цельного и обязывающего, заходит в тупик – так же, как, например, Шарон.
Единственный шанс для Израиля не только выжить, но и стать по-настоящему свободной страной, это приход к власти руководства другого типа – еврейского руководства.

Кто моргнул первым?

2 ноября 2004 г.

Нет сомнения – в момент голосования в парламенте о выселении Гуш Катифа Шарон даже не моргнул. Немного на свете лидеров, которых отличает такая генеральская способность не моргать. В сравнении с ним его партию можно назвать "партией глазного тика". Моргают, "закрывают глаза", подмигивают… Особенно отличилась Лимор Ливнат, исхитрившаяся подморгнуть и Нетаниягу, и Шарону.
И все-таки, немного успокоившись после этой катастрофы, позвольте мне заявить, что самый большой моргатель в этой истории, несомненно, Ариэль Шарон.
Ведь борьба идет не между Шароном и Нетаниягу. И не между Сильваном и Лимор. Эта борьба, в конечном счете, не личностная, а сущностная. Это борьба идеологий – между левыми и правыми, между национальным лагерем и "лагерем мира". Это противостояние между людьми, верными народу, родине, национальному самоопределению, истокам, Торе, исторической цели, и между теми, кто старается отречься от всего этого. Это борьба между культурой верности и культурой предательства, между культурой воссоединения и культурой отделения.
И в этом сущностном противостоянии за душу национального лагеря Шарон потерпел полный крах, и с тех пор он непрерывно моргает… в сторону левых.
Шарон – вождь. В способности быть руководителем ему нет равных. И с того момента, как он выбрал в качестве линии своей государственной политики путь отделения и смерти, начатый ословскими соглашениями, он с гигантской силой тянет и Ликуд, и всю страну в это сумасшествие. Кажется, будто уже иссякла всякая надежда. Кто может противостоять этому сочетанию напористости и харизмы руководителя с абсолютной поддержкой средств массовой информации и судебной системы? Чем помогут все ликудовские "подземные течения", верные ценностям национального лагеря? Чем помогут Узи Ландау и Мики Рацон, основатели Ликуда и другие "верные" группы? Чем поможет естественное желание национального лагеря стать самим собой, отстаивать свои цели и ценности против этого бульдозера, держащего в своих руках бразды правления, каждая бессовестная выходка которого тут же получает полную легитимацию прессы, одобрение БАГАЦа, поддержку генералов?
И все-таки важно помнить, что на самом деле моргнул Шарон. Глаза настоящего Ликуда остались раскрытыми. С того момента, как на историческом заседании Центра Ликуда прошлого созыва подавляющее большинство делегатов проголосовали против создания "палестинского" государства, в партии непрерывно растет сопротивление планам Шарона. Прекрасной иллюстрацией этого стал референдум среди всех членов Ликуда по вопросу о выселении Гуш Катифа. Внутренние силы партии остались верными национальной идее. Не надо забывать, что на тот момент, когда фракция "Еврейское руководство" влилась в Ликуд, положение было во много раз хуже. После того, как Шарон победил на выборах, мы были почти одиноки во внутрипартийной борьбе с ним. Но якорь бескомпромиссной верности, который мы бросили в правящей партии, сослужил впоследствии добрую службу большинству Ликуда, оставшемуся верным. Всего за два года Шарон оказался в ситуации, когда любой его тактический шаг в его собственной партии заканчивался постыдным провалом. К голосованию в парламенте о выселении Гуш Катифа Шарон пришел, на деле, как левый лидер, а не как лидер Ликуда.
Бесхребетность ликудовских министров (за исключением Ландау) и МАФДАЛа одним махом вернула Шарону власть над партией. Мы вновь стоим перед тяжелым периодом владычества Шарона в Ликуде.
Мы, конечно, не ожидали ничего другого от "малых политиков", мы предполагали, что они поддержат выселение Гуш Катифа. Мы приняли это в расчет, когда вступали в Ликуд, хотя общая расстановка сил в последние два года была гораздо лучше ожидаемой. Нас связывает с Ликудом не тактические победа или поражение, а самые здоровые силы, выражающие суть партии. То, как проголосовал Нетаниягу, не имеет никакого значения даже для временной победы или поражения Шарона. В конце концов исход противостояния решит дух национального лагеря, то, что большинство членов Ликуда верны национальным ценностям.
Укрепить ценности национального лагеря – первостепенная задача фракции "Еврейское руководство" в Ликуде. Нет сомнения, что наша группа будит эти положительные силы и дает им опору и поддержку, а без нас они так и стались бы скрытые в глубине… И именно сейчас, перед лицом хищнической хватки Шарона, когда у многих других дрожат коленки, именно сейчас еврейскому народу как никогда нужно "Еврейское руководство" в Ликуде. С Божьей помощью, Шарон не долго будет держать партию у себя под пятой и вскоре упадет и окажется еще ниже, чем при прошлом падении. А "Еврейское руководство", напротив, выйдет из этого испытания укрепленным, так как не отступило и не сдало позиций в трудный час.
Уже нет сомнений, что только внутри правящей партии национального лагеря возможна настоящая оппозиция Шарону и только оттуда можно ждать альтернативы. Мы будем там – нам нельзя опускать руки, ведь сегодня кроме нас у еврейского народа нет альтернативного руководства!

Кто готовит политическое насилие?

9 декабря 2004 г.

"Убийца уже существует. Вопрос лишь в том, когда и где он попытается убить премьер-министра". Примерно с этого начались телевизионные сводки новостей в прошлый вторник. Что стоит за этими предвзятыми репортажами? Что заставило ШАБАК и прессу начать эту кампанию запугивания?
В здоровом демократическом обществе проблема насилия при решении политических споров даже и не возникает – нормальному члену общества (не уголовнику, не сумасшедшему и не иностранному агенту) использовать насилие просто не может прийти в голову. У демократии есть несколько механизмов защиты от насилия в политике. Первый слой защиты – это юридический свод законов, который не разрешает четверым постановить демократическим образом, что они силой выгоняют из дома пятого просто потому, что они большинство и им так хочется. С другой стороны, поскольку во всяком формальном кодексе законов есть лазейки для злоупотреблений, существует и второй слой защиты – неписаная система правил, норм поведения, которым следуют все и которые действуют там, где юридический закон неприменим или бессилен.
Если в обществе не действуют эти формальные и неформальные механизмы, оно легко скатывается к диктатуре и насилию. Если власти игнорируют писаные и неписаные демократические нормы поведения (действуют вопреки своим обещаниям, держатся за власть при помощи силы, подачек и дефектов политической системы), если они, злоупотребляя законом, наносят удар по значительной части общества, то среди жертв этого удара непременно возникает мысль, что в рамках закона и демократии у них нет защиты. В этой ситуации власть неизбежно теряет легитимность. Тогда-то и всплывает вопрос о насилии.
Антуан де Сент-Экзюпери в своей книге "Маленький принц" образно сформулировал принцип легитимности власти и показал, что, когда военные не выполняют приказ, иногда виноваты не они, а приказывающий:
«Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват – он или я? – спросил король.
Вы, Ваше величество, – ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.
Совершенно верно, – подтвердил король. – С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны".
Десять лет назад Рабин привел Израиль к соглашениям Осло, действуя ровно в противоположность мандату, который он получил на выборах. Он пренебрег всеми нормами демократии (вспомним про тогдашнее правительство меньшинства, раздачу "Мицубиши" и бюджетов в обмен на голоса, административные аресты противников Осло, избиения мирных демонстрантов полицией и т.п.). Премьер-министр Рабин потерял легитимность в глазах общества, все его выступления перед общественностью сопровождались протестами. Опросы предвещали полную победу на выборах его политическому оппоненту, Биньямину Нетаниягу. Последней отдушиной для тех, кто хотел выразить свой протест против Осло, стала массовая кампания ненасильственного гражданского неповиновения, организованная внепартийным движением "Зо Арцейну". Эти демонстрации были подавлены грубым полицейским насилием и судебными репрессиями. Отсюда было недалеко и до покушения на премьер-министра[37](мы не будем обсуждать здесь роль ШАБАКа в этой истории).
Десять лет спустя события развиваются снова тем же путем. Премьер-министр был избран на выборах для того, чтобы не допустить реализацию плана "одностороннего выхода из Газы", выдвинутого Амрамом Мицной и возглавляемой им партией Авода. Нападки на план Мицны были центральным элементом в предвыборной кампании Шарона, который еще незадолго до выборов говорил, что "статус Нецарим – такой же, как статус Тель-Авива". После выборов премьер-министр, игнорируя волю избирателей и в противоположность тому, что он обещал, начал реализовать план Мицны. Выросшее из внепартийной организации "Зо Арцейну" и действующее теперь на политической арене движение "Еврейское руководство" заявило о нелегитимности действий Шарона с трибуны руководящего органа правящей партии – с трибуны съезда Ликуда. Премьер-министр пренебрег мнением избирателей и попытался получить одобрение своим планам на референдуме среди членов Ликуда, обещав следовать его результатам при любом исходе голосования. На референдуме Шарон с треском провалился. В любом здоровом демократическом обществе процесс бы на этом и закончился, и премьер-министр отказался бы от своего плана. Однако Шарон, при поддержке прессы, прокуратуры и левых, попирает все демократические правила: он нарушил свое обещание следовать итогам референдума, уволил несогласных с ним министров и развалил коалицию, игнорирует волю избирателей и свои предвыборные обещания.
В четверг собирается съезд Ликуда, который должен будет обсудить вопрос о приглашении партии Авода в правительство. Цель Шарона состоит в том, чтобы ввести в правительство Аводу и ультрарелигиозные партии. После критического голосования Шинуй будет приглашен обратно в правительство, а ультрарелигиозные партии, опозорившие себя поддержкой правительства в обмен на деньги, будут вышвырнуты Шароном так же, как он вышвырнул до этого всех неугодных ему министров.
В стране растет опасность взрыва на фоне правительственного кризиса и растущей среди солдат и офицеров готовности к отказу выполнить приказ о насильственной депортации евреев. «Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию», – писал Экзюпери. Когда давление в котле растет, а все клапаны закрыты, это чревато взрывом.
ШАБАК знает об этом и потому пытается заранее возложить вину за возможный взрыв на правых. Мы не смиримся с этим. Мы четко и во весь голос заявляем: тот, кто нарушает правила – тот несет ответственность за последствия. Тот, кто вмешивает армию в политику, кто собирается отдать приказ о насильственном изгнании евреев из их домов, несет ответственность за массовое неповиновение солдат и офицеров. Избиратели проголосовали за Ликуд для предотвращения бегства и разрушения. Тот, кто использует эти парламентские мандаты для объединения сил с левыми и арабами и для реализации плана депортации евреев, несет ответственность за раскол в Ликуде. Тот, кто действует как диктатор – несет ответственность за разрыв тонких нитей демократии, скрепляющих израильское общество.

Сменить руководство

7 декабря 2001 г.

Вы слышали, решение найдено: «Надо найти замену Арафату»!
"Ответственность, – объяснил нам премьер-министр, – целиком и полностью ложится на Арафата". То есть, тут совершенно ни при чём ни левые, ни СМИ, ни бейлины и пундаки (и уж конечно, никто из правых политиков, за ними последовавших – и не ты, Бени Элон), никто из вышеперечисленных не несёт никакой ответственности за кровавую повседневность.
Просто произошла техническая неувязка, мы привезли из Туниса не того, кого надо было... Вот если бы, скажем, это был Мухаммад Дахлан – тогда другое дело, это такой культурный паренёк! Какой костюм, как выбрит, просто сверкает на солнце – вот с ним можно договориться. Вы говорите, что он убийца и по его милости какие-то детишки в Кфар Даром лишились ног? Ну и что с того: вы что, забыли, что мир заключают с врагами? Вот когда он будет у них главным, он будет вести себя совершенно по-другому. Или вот, например, этот из «Танзима», как его – Баргути! Такое круглое, почти детское лицо, такой открытый и ясный взгляд, чем-то напоминает Ахмеда Тиби...
Нет, ответственность – не на Арафате, а на израильском руководстве. На всех израильских лидерах – от Бегина до Шарона с мафией Осло в промежутке.
На всех тех лидерах, которые дали этой опухоли разрастись внутри нас. Не арабы, живущие в Эрец Исраэль, должны поменять руководство – это евреи нашей страны нуждаются в новом руководстве. Арабских лидеров-убийц, с Арафатом во главе, нужно, разумеется, ликвидировать, ибо каждый, кто пытается выгнать нас отсюда, подписывает себе смертный приговор. Но ответственность – не на них, сегодня она – на правительстве Шарона.
Израильские руководители бессильны не потому, что им не хватает способностей или добрых намерений. Против бесцветных продуктов левой индустрии – Рабина, Переса, Барака – правый лагерь поставил во главе правительства лучшее из всего, на что может претендовать израильское общество. Нетаниягу, вне всякого сомнения, суперодарённый интеллектуал, равного которому израильское правительство, пожалуй, ещё не видело. Что же касается Шарона, – он, наверное, единственный генерал в израильской истории, действительно заслуживающий этого звания; его военному гению, возможно, обязано наше государство самим своим существованием.
И вот – эти самые-самые рассыпаются как карточный домик от соприкосновения с новой израильской действительностью. Импотенция израильских руководителей начинается с того, что они потеряли дорогу, ими не движет идеология. То есть идеология есть, но идеология выживания, и какую правую коалицию ни выстраивай на её основе, проблемы останутся теми же. Виновен не Перес и не ситуация в Кнессете. Никаких пересов не было в правительстве Бегина, когда он начал свистопляску с разрушением Ямита. И в Кнессете у него было прочное и значительное большинство, пока он не пустился в кэмп-дэвидскую авантюру.
Не будет "блиц-крига". Мы должны создать руководство, цель которого не безопасность и не мир. Когда «мир Ислама» ведёт против нас "священную войну" – нам нужно руководство, которое сможет противопоставить им вечные ценности еврейского народа. Анвар Садат сказал: "Я готов пожертвовать жизнью миллиона солдат за одну священную песчинку Синая", – и получил весь священный Синай без единой жертвы. Только руководство, которое и говорит, и думает понятиями "национальных святынь", сможет справиться с создавшимся положением. Только премьер-министр, который верит и знает, что его право на Страну Израиля гарантировано не согласием ООН на правоохраняемое убежище, а союзом, заключённым между праотцом Авраамом и Всевышним, только тот, для которого эта земля – не средство выжить, а средство для достижения Цели, – только такой премьер-министр сможет вывести Государство Израиль из той ямы, куда оно скатилось.
Как и обо всём действительно хорошем, нужном и настоящем, о таком руководстве вы не услышите по радио или по телевизору. Может, это и к лучшему. Но такое руководство существует. Оно живёт, оно растёт – и придёт день, когда оно сменит нынешних «лидеров». Это не оценка, это – непреложный факт, хотя бы потому, что вечен еврейский народ, а ему такое руководство необходимо. Но ещё до того дня, когда такое руководство придёт к власти , каждый из нас может внести свою лепту. Сегодня ответственность ложится на каждого еврея.

Преступников Осло – к суду

Август 2001 г.

На цветной фотографии, опубликованой в газете "Макор Ришон, видны Перес и Арафат, любовно пожимающие друг другу руки. Под фотографией подпись – "Преступников Осло – к суду!". Намерения тех, кто поместил эту фотографию, были, конечно, наилучшими. Действительно, настало время призвать к ответу тех, кто привел нас к лживой и кровавой путанице, называемой "соглашениями Осло". Но есть в публикации этой фотографии некоторые логические и моральные проблемы. Уклонившись от них авторы попадают в положение, которого они не заслуживают.
Первая проблема – "техническая", поэтому она наименее важная. Эта проблема: "А кто будет судить?". Авторы публикации исходят из предположения, что в Израиле есть достаточно объективная судебная система, чтобы найти очевидным преступникам – архитекторам Осло – соответствующее наказание. Каждый, у кого есть голова на плечах, понимает, что в сегодняшнем Израиле судебная система политизирована, идеологизирована и коррумпирована. Можно сказать с полной уверенностью, что если Шимон Перес и предстанет перед судом существующей судебной системы за свою роль в Ословских соглашениях, то, скорее всего, он будет оправдан и получит полную легитимацию своим действиям. В результате у Переса появится репутация невинной жертвы преследований, а истцам придется оплачивать огромные судебные издержки.
Но эта «техническая» проблема не отрицает полезности публикации. Сама идея о необходимости суда над архитекторами Осло свидетельствует о возвращении израильского общества к нормальным ценностям и неизвращенной морали. Поэтому сам факт публикации очень важен. Но здесь возникает следующая уже не техническая, а моральная проблема. И это вопрос не "кто будет судить? ", а "кого будут судить? ".
Мне очень хотелось опубликовать на следующей неделе в этой же газете, в том же формате и цветовом оформлении фотографию Нетаниягу, двумя руками пожимающего руку Арафата. А внизу подписать: "Преступников Осло – к суду?". Потому что какая, собственно, разница между их преступниками и нашими преступниками? Перес и Рабин по крайней мере действовали от имени левых, Нетаниягу же дал полную легитимацию Арафату и ословскому процессу от имени большинства читателей этой статьи. До победы Нетаниягу на выборах было понятно, что полстраны не приемлет процесс Осло. Протесты, демонстрации, попытки гражданского неповиновения не оставляли сомнения и в израильском обществе и во всем мире, что процесс Осло не стал общепризнанным в израильском обществе. Поэтому у нового демократически избранного руководства было полное моральное право положить ему конец. Нетаниягу был выбран именно для того, чтобы покончить с «Осло» и спасти государство Израиль. У него было множество формальных оснований сделать это, ссылаясь на прецеденты, предусмотренные в самом соглашении. Самый лучший момент для этого представился после открытия туннеля Хасмонеев, когда арафатовцы убили шестнадцать наших солдат. Но фактически Нетаниягу даже не нуждался в предлоге. Мы все заплатили достаточно высокую цену в борьбе с Осло и с диктатурой левого истэблишмента, чтобы не нуждаться в оправданиях и разорвать навязанное нам кровавое соглашение. Мы приложили много усилий к избранию Нетаниягу, но он погнался за поддержкой левых. Он продолжил со всей энергией самоубийственный процесс Осло от имени своих избирателей и предал всех тех, кто выбрал его как противника Осло.
Как Рабин и Перес, Нетаниягу продолжал давать оружие палестинцам. Он отдал им часть нашей Родины, отдал Хеврон – город наших праотцев, (в частности, квартал Абу-Снена, откуда застрелили десятимесячную Шалгевет, да отомстит Господь за ее кровь). Нетаниягу отдал то, что Рабин не осмеливался отдать, и все это он совершал с обворожительной улыбкой.
Грустно видеть, что правые снова поддаются обаянию политика-популиста. По крайней мере, один важный вывод мы должны сделать из этой истории. Одних лишь популистских трюков не достаточно, чтобы исправить последствия страшной ошибки Осло.


Моше Фейглин. Война идеалов. Часть 2. Настоящее
Израиль: демократия или диктатура

Цепочка от моря до моря

1 сентября 2004 г.

Помните живую цепочку? Около двухсот тысяч человек выстроилось тогда от Иерусалима до Гуш Катифа.
Интересное цифровое соотношение: двести тысяч человек в Израиле – это примерно 4% еврейского населения. Представим себе, что кто-нибудь в Соединенных Штатах организовал демонстрацию подобного масштаба. Неважно, по какому поводу. Эту американскую цепочку составили бы девять миллионов американцев, и они могли бы без всяких проблем держаться за руки от западного до восточного берега материка.
Тот, кто знает, к чему привели в Соединенных Штатах демонстрации негров, насчитывавшие "всего" около миллиона демонстрантов, понимает: в Америке участник такой цепочки мог бы добиться абсолютно всего, что только могла ему дать демократическая система.
А у нас?
Кто у нас вообще помнит об этой демонстрации, которая состоялась всего месяц назад? Кто помнил о ней через неделю? И как это характеризует нашу "демократию"? С другой стороны, как это характеризует пути борьбы, выбранные гражданами, верными еврейской идее?
В нашей "демокрутии" (прошу прощения за оговорку, но она, кажется, очень удачна) все работает наоборот. Чем более ясно, однозначно, массово, демократично высказывается народ, тем более явно, бесстыдно правительство пренебрегает его мнением.
Возьмем, например, последний съезд Центра Ликуда. Это была блестящая победа настоящей демократии! Правящая партия, представляющая интересы всего народа, изо всех сил защищалась от собственной правящей верхушки, заинтересованной лишить партию живого дыхания, идеологического стержня. По одну сторону баррикад находился партаппарат с его закулисными играми, шантажом, взятками, подтасовками, "кражей голосов", усилением и отключением микрофонов, организованными подвозками зависимых людей, давлением, жирными синекурами в государственной лотерее для организаторов "верных" групп, и все это приводится в движение мановением пальца бритоголового сынка главы правительства, и все мелкие рыбешки партийного омута трепещут перед ним…
А с другой стороны – идейное ядро партии, в которое сплотились основатели Ликуда, члены "Еврейского руководства", просто верные ликудники, которые еще не забыли, зачем создавалось движение, и, наконец, символ Ликуда – семеро ветеранов подполья, которые прибыли на инвалидных колясках, на костылях, с капельницами – можно сказать, с опасностью для жизни.
И кто же победил? Вы думаете, демократия? Народ? Идеология?
С чего вы взяли! По словам Бен-Каспита из "Маарива", одного из известных у нас "сторожевых псов демократии", оказывается, что победила крайняя группировка, мракобесы, сумасшедшие.
На самом деле происходит следующее: тот, кто провозглашает себя "сторожевым псом демократии", в действительности служит цепной собакой диктатуры. Снова и снова газетчики отказываются признать очевидные факты, противоречащие их теории. Референдум, организованный в среде простых членов Ликуда, самой массовой партии в стране, и итоги голосования Центра этой партии для прессы ничего не значат. Оба решения, оказывается, провела кучка сумасшедших, которой удалось заморочить людям голову. Нужна настоящая демократия, объясняют они нам, такая, какую может дать только абсолютизм. Правительство должно иметь все полномочия разрушать, изгонять, демонтировать, без всякого БАГАЦа и "Бэцелем", без Узи Коэна, без съездов Центра правящей партии и без всех этих "торговцев с рынка Кармель", которых вовсе не нужно считать!
Короче, нам нужна супердемократия, демократия без народа!

Этот съезд Центра Ликуда, разумеется, только маленький пример израильской "демокрутии". Примеров, к сожалению, так много, что и не перечислишь.
Из всего этого можно сделать три вывода.
Первый: Ликуд сегодня – это главная точка влияния. Я не имею в виду только политический аспект, речь идет о понимании процессов, протекающих в народе. Мы поняли, что работники прессы в последнюю очередь думают о том, как выражать желания и мнения народа. Мы поняли, что если к израильтянам прийти с искрой веры, то они с радостью присоединяются. И если есть в израильском обществе люди, которые еще не заперлись в резервации того или иного сектора, не разбились на "группы интересов", то это ликудники. Если есть партия, представляющая действительно "микрокосмос" израильского общества, то это Ликуд. Тот, кто говорит о развале Ликуда, не понимает простой истины, которая, по моему скромному мнению, удержит партию от развала, несмотря на безобразное поведение ее руководителей. Когда Ликуд сопротивляется политике Шарона, это значит, что народ Израиля сопротивляется политике Шарона и его разрушительным и дезертирским планам. Народ видел Осло, понял происходящее и сделал правильные выводы.
Тот, кто думает иначе, может устроить референдум. Но предупреждаю – результаты этого референдума будет комментировать Бен-Каспит со товарищи, и со страниц "Маарива" будет звучать их мнение, а не мнение народа.
Второй вывод: Ни одна, самая замечательная, демонстрация ничего не изменит. Не важно, сколько демонстрантов мы соберем, не важно, насколько логичными и красивыми будут наши доводы. Рычаги давления слева (а пресса – только один из них) толкают нас все время к режиму диктатуры. То, чего добились три демонстранта из движения "За культуру власти" у Цахи Анегби, при том, что на их стороне были те самые рычаги давления, не смогут достичь и миллион демонстрантов, если эти рычаги будут против них. Что поделать – такая уж у нас тут селективная демократия. Греческая демократия, для элиты.
Что же делать? Невнимание к предупреждениям правых уже привело страну к трагедии Осло, горькие плоды которой мы продолжаем пожинать и по сей день, как, например, недавний теракт в Беер Шеве. Но мы не должны сдаваться. Именно для такого кровоточащего состояния между демократией и диктатурой предназначен инструмент, называемый "акции ненасильственного гражданского неповиновения". В девяностых годах такие акции организовывало движение "Зо арцейну". Сейчас кто-то должен поднять перчатку и продолжить наш почин в двадцать первом веке.
Третий вывод: Мы побеждаем.
Шарон смотрит свысока на факты и пренебрегает однозначными демократическими требованиями. Его картина действительности основана на том мыльном пузыре, который создают Хаим Явин, Аяла Хасон и Ияль Арад. Все это приводит к тому, что Шарон совершенно не соотносит свое поведение с реальностью. А тот, кто игнорирует реальность, обязательно ошибется снова и снова, пока не падет окончательно.
Это будет больно.
Но это неизбежно.
Вопрос, разумеется, в том, какую цену мы заплатим за это. А еще важнее – что придет ему на смену. Не "кто придет", а "что придет".
И мы над этим работаем.

Томи раскаялся

Фантастический сценарий

5 ноября 2003 г.

Уход Шарона из Ликуда не вызвал у членов партии Авода никаких эмоций – даже злорадства по поводу плохого положения дел. У них самих в Аводе все оказалось в гораздо худшем состоянии. Когда Шимон Перес вышел из партии и присоединился вторым номером к Томи Лапиду, многие его верные сторонники предпочли присоединиться вместе с ним к новой, лидирующей силе, как это показывали опросы. Партия Авода осталась с несколькими кандидатами, перессорившимися друг с другом во время внутренних выборов, которые зашли в тупик из-за подтасовок голосов избирателей. До выборов в Кнессет оставались считанные месяцы, у партии до сих пор не было официально избранного главы. Как и Авраам Бург, остальные члены Кнессета от Аводы поняли к этому моменту, что лучше вовремя покинуть тонущий корабль, и стали искать пути присоединения к другим партиям. Сам Лапид уже давно понял, что надоел народу и что если он не пойдет по следам Пораза, не уйдет из партии и не поставит во главе своего нового движения известных лидеров из национального лагеря, то и его самого и возглавляемую им партию ожидает полный разгром.
Все это время продолжалось "размежевание" или "отделение" Шарона от своей партии. Оно достигло своего пика, когда члены Центра Ликуда представили председателю Центра д-ру Узи Ландау семьсот подписей, требующихся для созыва Центра, чтобы принять решение о выборах нового главы партии. Шарон, правда, попытался задержать этот процесс, используя все свои известные и достойные презрения трюки, однако, когда они подошли к концу, и Шарон понял, что Центр будет созван, а решение – принято, давно напрашивающийся выход стал ясен и ему. Нескольких тайных встреч оказалось достаточно, чтобы сюрприз десятилетия в израильской политике стал достоянием гласности. На помпезно обставленной пресс-конференции Шарон, Перес и Лапид сообщили о создании новой ведущей силы[38]. Во главе новой партии Шинуй встанет Шарон, Перес займет второе место, Лапид же скромно удовлетворится третьим местом и возвращением (в составе "правофланговых" победителей) к роли основателя новой партии власти.
Новый Шинуй походил во всем на Шинуй старый. Главным предвыборным лозунгом стало "Гражданское государство", а политические советники больше рассчитывали на полный упадок Аводы и ослабление Ликуда, чем на поддержку религиозных избирателей.
Новый Шинуй не получил большинства, но неумение Ликуда и религиозных партий объединить усилия привело в результате долгого процесса, сопровождавшегося кризисом, к заключению союза между Шинуем и арабами (которые впервые получили должности израильских министров). Шли долгие месяцы неизвестности, пока Шарон не объявил о составе нового правительства. Однако спустя короткое время он был госпитализирован вследствие тяжелой простуды. Ходили слухи о гораздо более серьезной проблеме, комментаторы стали напоминать, что Шарон уже долгое время говорил, только глядя в бумаги (где все было записано крупными буквами), и казалось, что он не вполне понимает написанные для него тексты выступлений. Здоровье Шимона Переса, давно уже достигшего преклонного возраста, тоже было не ахти какое. Возраст стал давать о себе знать самым что ни на есть открытым и вгоняющим в краску образом. Стало ясно, что Перес также не может стоять во главе правительства.
Таким образом, премьер-министром Израиля стал Томи Лапид.
Однако на этом не закончились необычные трансформации в израильской политике. Раввин Айхлер, давний друг Томи Лапида еще со времен программы "Поп-политика", сохранил с ним связь и даже пригласил его на субботнюю трапезу. Ко всеобщему удивлению Томи ответил согласием. К старости лет его все чаще стали одолевать воспоминания своего детства, и ему было приятно ностальгировать в компании Айхлера по тому самому венгерскому чолнту[39] и вспоминать незабываемые запахи субботы. Раввин Айхлер, хорошо поднаторевший в подобных ситуациях, знал, как тронуть верные струны... Не прошло много времени, как Лапид совершил полную тшуву[40]. Во главе правительства Израиля стоял ортодоксальный еврей в черном сюртуке, шляпе и при прочих атрибутах.
С одним исключением: Лапид остался Лапидом и ни с кем не считался.
В течение короткого времени Лапид объявил о "Программе присоединения" к еврейской традиции. Ее главными чертами стали запрет публичного осквернения субботы и жесткий надзор за выполнением закона, запрещающего продажу свинины.
Левые организации завопили в горечи: "Ведь ты же получил наши голоса благодаря высказываниям совсем иного рода?!"
Однако Томи это не трогало. Он пришел оттуда и в точности знал, что им ответить. "Демократия – это, прежде всего, соблюдение закона", – объяснил Лапид и подробно рассказал о точно расписанных сроках реализации своего плана. Управление, созданное для выполнения Программы присоединения, получило солидный бюджет и еще раньше, чем закон был проведен в Кнессете, начало выдавать первые платежи в счет компенсации за закрытие бизнеса по субботам. Не помогли никакие жалобы по поводу нарушения правил работы со стороны администрации. Лапид знал, что торгаши предпочтут получить деньги и закрыть свои магазины, нежели стать кандидатами на отсидку в течение трех-пяти лет, на конфискацию имущества и на получение уменьшенных сумм компенсации (если вообще удастся что-либо получить!). Было ясно, что члены правительства и депутаты Кнессета предпочтут свои кресла голосованию по идеологическим мотивам, и поэтому левые стали добиваться проведения всенародного референдума. Была вероятность того, что на референдуме левый лагерь одержит победу – Лапид знал это и отказался прислушаться к их требованиям. Из его ближайшего окружения стали просачиваться слухи, что суббота и запрет некошерной торговли – это только начало. Когда "Закон о присоединении" был представлен Кнессету, стало очевидным, что он включает длинный список нововведений (в т. ч. запрет на распространение порнографии, получение справки о еженедельном изучении иудаизма как условия получения пособия от Национального страхования, и др.).
Гигантские демонстрации прошли по всей стране. Нечто грандиозное устроило объединение "Раввинши-лесбиянки за плюрализм", организовавшее живую цепочку от Стены плача в Иерусалиме до аэропорта в Лоде.
Но с Лапидом уже невозможно было разговаривать. Многим казалось, что им управляют всякие раввины и советники. В левых кругах стали поговаривать об отказе выполнять этот закон, однако новый министр юстиции Цахи Анегби пригрозил, что поддержка "отказничества" вызовет судебное преследование и привлечение к суду за попытку поднять бунт. "Отказничество расшатывает основы демократии, – объяснил министр. – Чего вы хотите? Только несколько лет назад мы изгоняли людей из их домов, бросали на произвол судьбы их имущество и арестовывали всех, кто отказывался эвакуироваться добровольно, игнорируя все их протесты. Тогда речь шла не о том или ином меню и даже не об определенном неудобстве, с которым связано соблюдение субботы, – но о попирании самых элементарных прав человека, живущего в свободной стране. Тогда тоже у власти находился премьер-министр, избранный благодаря совершенно противоположным заявлениям и лозунгам. Одностороннее отступление Амрам Мицна выдвинул как программу левого лагеря, а Шарон, представляя на выборах правый лагерь, в корне ее отверг".
Так и продолжал министр юстиции давать отповедь тем, кто его критиковал, а под конец потряс своих слушателей новой "напастью": начиная с такого-то дня, каждый гражданин мужского пола, достигший 18 лет, будет обязан носить кипу, а каждая замужняя женщина – прикрывать волосы. "В конце концов, – объяснил министр, – это всего лишь маленький и символический кусочек материи на голове по сравнению с изгнанием людей из их домов. Демократия – это демократия"…

Тоталитаризм идей

18 ноября 2004 г.

Израиль, вроде бы, государство демократическое. Тех, кто с этим не согласен, обычно всерьез не воспринимают. Действительно, раз в несколько лет мы все опускаем в урну бумажку, разные партии сражаются друг с другом за наши голоса, те, кого избрали, занимают свои посты, те, кто закончил каденцию, освобождают место… Как это можно заявить, что Израиль – не демократическое государство? Тем не менее, тяжелое ощущение того, что под маской демократии скрывается тоталитаризм, охватывает весьма широкие круги общественности. Некоторые считают, что это ощущение возникает из-за внешних недостатков израильской системы правления. Это, конечно, справедливая претензия. Израиль – одно из немногих государств в мире, где до сих пор не практикуется избрание кандидатов в высшие органы власти по избирательным округам. Иными словами, избранник несет ответственность не перед конкретными избирателями, а только перед своей партией. Кроме того, судебная система в Израиле управляется, на деле, закрытой олигархией, оторванной от народа, где все назначения производятся внутри системы, что дает возможность судебной верхушке насаждать свою идеологию во всех подвластных ей сферах, не опасаясь критики и конкуренции, а также все более и более отнимать полномочия у законодательной власти. Следовательно, подсознательное ощущение того, что демократия – не истинное лицо израильской формы правления, имеет под собой вполне реальное основание. Нужно, однако, отдавать себе отчет в том, что форма правления – это лишь внешняя сторона проблемы. Израильский тоталитаризм – это не тоталитаризм людей, когда власть в стране захватывает некая личность или группировка. Речь идет о гораздо более изощренной форме подавления рядового гражданина – о тоталитаризме идей.
Представим себе игру в кубик – не важно, какую. Каждый из детей, участников игры, в свою очередь бросает кубик и продвигает фишку на выпавшее число клеточек. К удивлению детей, у них все время выпадает одно и то же число. Рано или поздно дети понимают, что здесь что-то не так, и решают проверить свои кубики. Оказывается, как и следовало ожидать, на кубиках со всех сторон высечено одно и то же число… Примерно так выглядит и израильская демократия. Можно пойти и проголосовать, иными словами, принять участие в игре и бросить кубик. Можно также поменять людей, находящихся у власти – дать кубику упасть другим боком, отличным от того, каким он упал прежде. Но поменять выпадающее число никак нельзя. На всех гранях израильского кубика начертаны одни и те же идеи. Четыре раза национальный лагерь приводил к руководству страной своего кандидата, который должен был, казалось бы, представить альтернативу политике левых. Первый такой переворот, в 1977 году, привел к власти Менахема Бегина. Бегин, последовательный сторонник поселенческого движения, пообещал много поселений как Элон Море[41], но при этом с легким сердцем отдал весь Синай, уничтожил город и крупный промышленный центр, а вместе с ним – целую цепь поселений. Сменивший его Шамир изо всех сил сопротивлялся течению, но в конце концов и он был втянут в Мадридские переговоры, которые стали прелюдией к процессу Осло.
Талантливый Нетаниягу был избран, чтобы остановить сумасшествие Осло. Казалось бы, кубик упал на нужную грань – с точки зрения личности. Перес проиграл выборы. Но результатом стало продолжение того же процесса. Последний в галерее правых лидеров – Ариэль Шарон, прославленный генерал, которому обязаны своим существованием многие поселения. Альтернативой ему был Мицна, предложивший программу одностороннего отступления. И в этом случае в личном плане Шарон победил, но идеологически принес победу тому же самому роковому числу, высеченному на всех гранях кубика… Этих четырех лидеров, о которых идет речь, никак нельзя сравнить с шаткой дверью, хлопающей от любого ветра. За исключением разве что Бен Гуриона, левый лагерь ни разу не смог выставить кандидата, столь же сильного в плане идеологии, столь же настойчивого в достижении целей, столь же талантливого, преуспевшего в обеспечении безопасности страны, обладающего такими же организационными способностями, как эти правые.
Получается, что в Израиле, хотя и можно выбирать между людьми (да и эта возможность сильно ограничена), но нет никакой возможности выбирать идеи. Стоит отметить, что весь смысл демократии как формы правления – дать гражданам возможность, поддержав определенного кандидата, выразить свою поддержку определенным идеям. То, что в израильском обществе эта основа основ не реализуется, превращает израильскую демократию в никчемную игрушку. Ею пользуются только для достижения власти и различных привилегий. В этом и заключается объяснение политической апатии и недоверия израильской общественности по отношению к собственным избранникам и ко всей демократической системе. В этом кроется секрет открытого пренебрежения самыми базовыми ценностями демократического режима со стороны главы правительства и причина той поддержки, которую он получает от прессы и судебной системы при подобном поведении. Именно поэтому общество не в силах противостоять такой диктатуре. Левые утверждают: факт, что правые, придя к власти, всегда вынуждены продолжать политику левых, красноречиво свидетельствует о правильности этой политики. Они по-своему правы. Снова и снова действительность доказывает, что у правых нет никакого иного пути действия, кроме того, который указывает идеология израильских левых. Левые правы даже больше, чем им самим кажется. У правых не только нет иного пути действия, у правых нет, и никогда не было, иной идеологии, чем идеология левых. Национальный лагерь мыслит в ином направлении, это верно. Правые декларируют свою связь с Землей Израиля, еврейскую самоидентификацию. Но национальный лагерь никогда не был вооружен идеологией, которая помогала бы ему справиться с проблемами, стоящими перед еврейским народом на этой земле. Основа идеологии сионизма – необходимость государства евреев для решения "еврейского вопроса". То есть для принятия еврейского народа в "братскую семью народов мира" требуется "стать народом как все народы" – эта основа является общей и для правых и для левых. Левые обратились для воплощения этой идеи к методу стирания границ между народами, отказу от национальной самоидентификации, "слиянию в пространстве", как выразился Перес. А учение Жаботинского реализует эту цель из противоположного подхода: принятие в семью народов через собственное национальное самоопределение. Так или иначе, у еврейского народа в Израиле есть лишь одна идея "на выбор", и эта идея – "стать народом как все народы". Что же касается религиозных партий, то они просто не являются участниками игры. Они предлагают религию вне истории, игнорируя тот факт, что вера и служение Создателю должны быть двигателями истории, а не ее реликтами. "Еврейское руководство" действует сегодня в рамках национального лагеря, созданного Жаботинским. В его основе лежит здравая идея национального самоопределения. Но для описания еврейского народа не достаточно сказать, что он просто один из народов, такой же как все другие. У нас есть своя история, отличная от истории других народов, наш народ возник своим особым образом и стремится к собственной особой цели. Для самоопределения не достаточно государства, необходима еще и национальная идея. Еврейский дух, который "Еврейское руководство" вливает в национальные сосуды, формирует эту долгожданную новую идею. Если этой новой идее удастся закрепиться, если мы сможем предложить ее избирателю для того, чтобы у него появился настоящий выбор, то Израиль наконец освободится от тоталитаризма идей и станет демократией, а еще точнее – свободным государством.

Когда демократия отдыхает

20 января 2004 г.

Многие в Израиле почему-то убеждены, что еврейский характер нашего государства предполагает отказ от демократических принципов. С одной стороны, над созданием этого идеологического шаблона хорошо поработала левая пропаганда в средствах массовой информации. С другой стороны, плохо подкованные в обществоведении национальные круги просто промолчали и этим как бы негласно одобрили идеологическую атаку левых.
Верно как раз обратное. Чем больше Израиль отдаляется от своего еврейского характера, тем больше он теряет характерные черты демократического строя (из тех, что еще остались) и скатывается к диктатуре.
Ханука 5765 года подарила нам новое интересное пример подтверждение этого положения. В третий день праздника победы еврейского духа над греческим владычеством на утверждение делегатов съезда Центра Ликуда будет вынесено предложение главы движения и главы правительства – ввести в правящую коалицию партию Авода. Это будет очень странное голосование. Предложение в корне противоречит Уставу движения Ликуд. Оно не обсуждалось и не будет обсуждаться. Не была предоставлена возможность вынесения встречного предложения. Да и вся форма этого голосования дает нам хороший пример того, как можно с легкостью (когда это входит в планы левых) превратить демократический процесс в фарс.
Однако тема нашей статьи – не кризис демократии в Ликуде, а кризис демократии в Израиле (хотя ликудовский кризис иллюстрирует общий кризис).
Мы являемся свидетелями двух процессов, которые явно связаны друг с другом. Первый – это реализация программы одностороннего отделения. Второй – страстное желание Ариэля Шарона создать "правительство национального единства". Один из этих шагов ведет за собой второй, так как к развалу коалиции привела именно программа Шарона. Если бы Шарон отказался от своей программы, он остался бы главой самой устойчивой коалиции за последнее десятилетие.
Что же лежит в основе этих двух процессов? Идее одностороннего отделения Шарон никогда не давал логичного объяснения. Речь идет о самом бессмысленном бегстве. Любой беспристрастный анализ покажет, насколько это пагубно для Израиля и в смысле безопасности страны, и в смысле экономики, не говоря уже о страшном расколе общества, который еще неизвестно, чем закончится… Это продолжение той же логики, которая привела нас в Осло, но уже даже без иллюзии получения чего-то взамен. Страшная цена, которую заплатил Израиль за предыдущую авантюру, будет заплачена снова и в еще более крупных масштабах.
Так зачем же Шарон это делает? Шарон понимает, что в государстве Израиль историю (равно как и обвинительные заключения) пишут левые. Репортер Хагай Губерман уже расследовал процесс принятия решения о программе одностороннего отделения. Для нашей темы важно отметить, что Шарон решился на этот шаг, потому что левые его заставили. Почему же левые заинтересованы в изгнании без всякого повода восьми тысяч евреев Гуш Катифа и Самарии? Корень проблемы – в еврейском характере государства, вернее в его отсутствии. Израильские, да и мировые левые силы всегда стремятся к эдакому "универсализму" за счет национальной самоидентификации. Бегство от национального самосознания толкает левых к бегству от сердца Святой Земли, от исторических мест, являющихся колыбелью еврейского народа. Мест, которые навязывают нам национальное самосознание. Трудно забыть о своем происхождении в Хевроне у пещеры Праотцев, у могилы праматери Рахели в Бейт Лехеме, в Шхеме и, разумеется, – на Храмовой горе. Прибавьте к этому "комплексу навязываемого происхождения" тот факт, что в этих местах локализовалось общество (поселенцы), которое стремится вывести иудаизм из узко религиозных рамок и вернуть ему роль двигателя истории, и вы получите тот страшный сон израильских левых, который они так рьяно от себя гонят. Провозглашаемый левыми "мир" – это всего лишь яркая этикетка, за которой скрывается основное желание левых – уничтожить поселенческое движение и вывести ЦАХАЛ из Иудеи, Самарии и Газы. Говоря языком Йоси Сарида, "нам непременно нужно избавиться от этих проклятых "территорий"…"
Итак, одностороннее отделение от нашей земли – лишь симптом желания любой ценой отделиться от национального самосознания. Только чтоб это государство не было, о ужас, еврейским…
Теперь вернемся к "демократической" стороне медали – к идее создания "правительства национального единства".
В демократической системе граждане должны большинством определять тот путь, по которому будет двигаться их государство. С этой целью за общественное признание борются различные идеи, и гражданин избирает раз в четыре года представителей той идеологии, которую он поддерживает. Понятно, что и личностный аспект важен, но верный порядок таков: прежде всего идеология, а на втором месте личность. Если после выборов производится объединение "сверху" представителей идеологически противоположных движений, это означает только одно: демократия отправляется в отставку. Пример: специальный государственный контролер следит за тем, чтобы крупные конкуренты в одной области экономики не объединились в монополию. Если такое происходит, государственные органы контроля за рынком запрещают такой концерн, заставляя конкурентов вернуться к свободному рынку. "Правительство национального единства", созданное не под давлением чрезвычайных обстоятельств (войны или стихийного бедствия), а просто для удобства политиков – это, на деле, именно такая монополия, созданная конкурентами на рынке идеологий. Конкуренты объединяются, и с этого момента нет никакого смысла у "рыночных отношений" – в данном случае, демократических выборов. Так произвольное создание "правительства национального единства" лишает демократию всякого смысла. Если посмотреть, как этим инструментом пользуются страны с подлинной демократической традицией, мы отметим, что в США эта идея, как и любой другой политический трюк, никому даже в голову не приходит, хотя на выборах иногда та или другая сторона побеждает с мизерным перевесом голосов (так, Буша и Гора разделяли лишь несколько сотен "проблемных" голосов из Калифорнии, и американский народ в это время был занят войной в Персидском заливе). В Англии Черчилль и Эттли создали "правительство национального единства" перед лицом смертельной опасности для страны – нападения фашистской Германии, и в Израиле первый раз такое правительство было создано Эшколем и Бегиным, когда Насер ввел египетские войска в Синай и военная угроза сплотила израильское общество до стирания идеологических углов. Видимо, есть крайние ситуации, когда под угрозой самому существованию государства общество действительно становится идеологически единым и временно "отменяет" демократию, допустив создание "правительства национального единства".
Таково ли положение в Израиле 2005 года? Стоит ли вопрос, о котором мы говорим, выше всех идеологических трений? Мы видим, что минимум половина израильского общества не только не видит в поселенческой деятельности смертельной опасности для страны, но напротив – видит такую опасность в уходе из Газы, Самарии и Иудеи! И опыт десятилетия Осло доказывает их правоту. Можно ли даже временно отменить демократию, проигнорировав при этом волю половины общества?!
В Израиле, видимо, можно. Чтобы окончательно уничтожить еврейский характер государства не только можно, но и нужно это сделать. Мы уже доказали, что в этом вся соль "одностороннего отделения". И ни пресса, ни высшие судебные инстанции не встанут на пути этого явно антидемократичного шага. Когда заходит речь о выкорчевывании всего еврейского, все "сторожевые псы" демократии кидаются поддерживать любую инициативу и спокойно превращаются в "гончих", атакующих демократию.
События нынешней Хануки еще раз показывают нам, что отказ от еврейского характера государства автоматически ведет за собой отказ от демократии.
С другой стороны, снова подчеркнем для религиозной части общества: только свободный и по-настоящему демократичный подход к пониманию еврейского характера государства, без навязывания еврейского образа жизни при помощи законов, ограничивающих свободу выбора индивидуума[42], может вернуть свет еврейской Меноре – символу государства Израиль.

Корни насилия, или Как предотвратить гражданскую войну

9 января 2005г.

В те дни, когда правительство Израиля намеревалось передать Синай Египту, я учился на офицерских курсах, и можно было предположить, что курсантам, присутствовавшим на лекции, придется принимать участие в разрушении еврейских поселков. Незадолго до окончания офицерских курсов с курсантами была проведена беседа на тему "Границы армейской дисциплины". В процессе беседы я заявил, что не смогу выполнить приказ о выселении, идущий вразрез с моим мировоззрением. Спор перешел на повышенные тона, но не вышел из рамок нормальной дискуссии.
Еще прежде, чем закончился курс, нашу часть перевезли в Опиру (Шарм-а-шейх), чтобы выселить маленький незаконный форпост. Командир курса, спокойно и с улыбкой, попросил меня остаться в месте дислокации и охранять оружие. Я окончил курс с отличием и служил стране как боевой офицер на постоянной и резервистской службе много лет после этого.
Похоже, что эта история не может повториться сегодня. Курсант Яков Вовнобой, который действовал точно, как я тогда, немедленно был исключен с офицерских курсов и отчислен из боевой части. Атмосфера сегодня совсем не та, что была в те времена. Страшное напряжение. Обе стороны в сильном страхе, и реальна угроза братоубийственной войны.
Почему? Чем отличается разрушение области Ямита от разрушения Гуш Катифа?
Ответ: состоянием демократии.
Тогда я был уверен (и 20 лет, прошедшие с момента отдачи Синая, только усилили эту уверенность) что Кемп-Дэвидское соглашение, которое подписал Бегин, было трагической ошибкой, которая ослабила Израиль во всех областях и проложила дорогу кровавому процессу Осло. Однако, со всей болью от осознания этого, я и мои единомышленники понимали, что мы не являемся выразителями народного мнения в тот период. Бегин был настоящим демократом. Он не устраивал манипуляции именем демократии, он по-настоящему действовал в согласии с волей народа. Саддат приехал из Египта. Мир, которого так ждали, ослепил израильтян. Жители Ямита получили свои компенсации и уехали. Только небольшие группы поселенцев приехали в Синай и устраивали демонстрации на крышах оставленных домов. "Это не та позиция, которую мы декларировали перед выборами, – объяснил Бегин. – Поэтому мы представим соглашение на утверждение Кнессета и дадим нашим депутатам возможность проголосовать согласно своим убеждениям в этом вопросе". Подавляющее большинство депутатов парламента проголосовали за отдачу Синая. Кэмп-Дэвидское соглашение прошло в самой демократической форме, какая только возможна. Как результат этого, борьба за Ямит была не более чем борьбой между братьями, а не острым гражданским конфликтом.
Со времен Бегина было принято еще два правительственных решения о существенном изменении государственных границ –  соглашения Осло и программа "одностороннего отделения"("итнаткут"), и каждое из них режет по живому самое сердце народа.
И в первом, и во втором случае речь идет о передаче части еврейской земли арабам и разрушении еврейских поселков. Но на этом сходство с ситуацией Ямита заканчивается. Незадолго до соглашений Осло у израильской общественности открылись глаза на истинную сущность мира с Египтом. Чтобы победить Ицхака Шамира на выборах, Рабину пришлось пообещать, что он не будет встречаться с представителями ООП и что он не намерен провозглашать образование "Палестинского государства". Рабин победил с мизерным перевесом голосов. Тайное соглашение с лидерами ООП, подготовленное незаконным образом к этому моменту Пересом и Бейлиным, Рабин провел в парламенте при помощи подкупа двух депутатов из партии Цомет – Алекса Гольдфарба, получившего казенный автомобиль марки "Мицубиши", и Гонена Сегева, получившего впоследствии пост министра. Сегодня Сегев находится в заключении и ожидает суда по обвинению в торговле наркотиками.
Без сомнения, соглашение Осло с точки зрения формальной политической процедуры было совершенно законным. Но "законно" и "демократично" – это не одно и то же. Демократии в этих формальных процедурах не было. Общество прекрасно чувствовало, что подвергается манипуляции под вывеской демократии. Рабин игнорировал волю половины населения страны, насаждая свое мировоззрение силовыми методами. "Они могут вертеться, как пропеллеры, – заявил он. – Они не сдвинут меня".
В этой ситуации я и мой друг Шмуэль Сакет организовали движение "Зо арцейну", поставившее своей целью бороться с преступной политикой правительства при помощи акций ненасильственного гражданского неповиновения. Движение вывело на улицы массы людей, руки которых были связаны, а на майках написано – "Я готов подвергнуться аресту ради родины". Демонстрации "Зо арцейну" были подавлены со страшной жестокостью. Невеста Игаля Амира Лариса Тримбовлер написала на своем интернет-сайте, что, по словам Игаля, он задумал покушение только тогда, когда все легитимные формы гражданского протеста вроде демонстраций, стали демонизироваться и подавляться правительством. Это перекрыло дорогу законным способам борьбы, которые являются важнейшим инструментом сохранения демократии в экстремальных ситуациях превышения правительством своих полномочий.
Чтобы провести соглашения Осло, израильские левые были вынуждены перейти невидимую черту, отделяющую истинную демократию от деспотизма под вывеской демократии. С той минуты, когда у народа отняли возможность выражать свое недовольство акциями ненасильственного гражданского неповиновения, – с этой минуты начала тикать бомба насильственного решения конфликтов в обществе.
Жизнь Бегина никогда не была в опасности. В настоящем демократическом обществе только маньяку может прийти в голову убить главу правительства. Израиль периода Осло уже не был демократической страной, и Амир, при всем нашем осуждении и отвращении к его поступку, не был сумасшедшим – он был политическим противником, которого вынудили действовать по правилам, диктуемым режимом насилия.
Циничное использование убийства Рабина для развязывания политических преследований сняло с повестки дня дискуссию о том, что было истинной причиной насилия. Результат – возвращение к тому же образу действий в нынешней ситуации с программой одностороннего отделения. Если у Рабина была хоть показная демократия, то Шарон уже и в этом не видит необходимости. Ведь что такое демократия, если не обязанность руководителей и руководимых следовать одним правилам? Когда Шарон клятвенно пообещал перед всем миром поступить согласно результатам внутриликудовского референдума, десятки тысяч поселенцев включились в агитационную кампанию и убеждали членов Ликуда проголосовать на референдуме против отступления. Их действия, несомненно, были абсолютно демократичны. Результатом стал, вопреки прогнозам всех опросов, провал плана Шарона. Однако мы снова стали свидетелями того, что в Израиле можно пренебрегать элементарными принципами демократии, чтобы реализовать путь левых. И, возможно, некий новый Игаль Амир скажет: "Если он давит меня, как диктатор, то у меня нет иного выхода, как только сопротивляться ему тем способом, которым противостоят диктатору".
Тем не менее, опасность сегодня не в том, что кто-то устроит покушение на Шарона. Все: и самые ярые противники Шарона, и ШАБАК – хорошо усвоили уроки предыдущего инцидента, и он не повторится. Толпы телохранителей и вой сирен, сопровождающие любой шаг главы правительства, напоминают военный режим в Южной Америке и с предельной точностью показывают, до чего докатилась израильская демократия. Сейчас стране угрожает опасность гораздо большая, чем покушение на главу правительства. Диктаторский режим, навязываемый со страшной жестокостью половине населения страны, может привести на этот раз к настоящей гражданской войне. Тот, кто читает опусы Йоэля Маркуса в газете "Гаарец", кто слушает шарманку крайне левых, обязательно приходит к выводу, что кто-то в этом заинтересован, кто-то на это толкает. Есть только один путь остановить скатывание к гражданской войне. Это – всенародный референдум. Перевыборы не помогут, они превратятся в очередную манипуляцию общественным мнением, так как на данный момент даже лидеры правого лагеря проводят политику левых. Только референдум, простой, открытый и настоящий, вернет конфликту демократическую легитимацию и остановит скатывание к гражданской войне.
Даже если мое мнение поддержит на референдуме меньшинство, я буду всячески выражать свой протест выселению и, как во времена Ямита, откажусь принять участие в трансфере евреев. Идеологическое отказничество никак не связано с поддержкой большинства или меньшинства народа.
Но если процесс пройдет через настоящий всенародный референдум, это будет, как во времена Ямита, дискуссия между братьями, а не как в процессе Осло – гражданская война.

Референдум

15 февраля 2004 г.

Волшебное слово "референдум" заставляет трепетать поселенцев. Это судьбоносное оружие готовит Шарон, чтобы раздавить сопротивление идеологического правого лагеря в целом и его крыла в Ликуде, в частности. "Если дело не продвинется в течение полугода, объявим выборы", – добавляет Шарон, намекая депутатам от Ликуда, имеющим высокие посты: кто знает, останетесь ли вы, голубчики, в своих креслах после этого…
На первый взгляд – что может быть демократичнее народного референдума? Кто осмелится продолжить сопротивление разрушению поселений после того, как народ скажет свое слово ясно и однозначно? В прошлом сами поселенцы требовали народного референдума, когда им казалось, что Рабин привел в Израиль Арафата против воли большинства израильского общества. Ханан Порат выступил тогда с лозунгом: "Пусть решает народ". В нашем случае инициатором референдума стал парламентарий от Ликуда Гилад Эрдан, который сам выступает против ликвидации поселений.
"Пожалуйста, – говорит сейчас Шарон хитрецам справа. – Мне это вполне подходит. Давайте проведем референдум".
Я писал о том, что честный референдум уменьшит раскол в обществе и снизит опасность гражданской войны. Проблема только в том, что в нашем случае так называемый "всенародным референдумом", не имеет никакого отношения ни к понятию "демократия", ни к понятию "референдум", ни, тем более, к понятию "народ". Мы являемся свидетелями бесстыдной манипуляции волей широких народных масс, манипуляции, которая превратилась в форму правления – "демократии манипуляционных подкруток".

Демократия
Демократия – это форма правления. Она не является ценностью сама по себе, и еще Черчилль определил ее как очень плохую форму правления, которой, к его сожалению, он не знает лучшей альтернативы. Понятно, что демократия не может заменить руководство, она призвана лишь установить порядок смены власти и систему отношений между правительством и гражданином. Вполне в духе современности было бы совершенно отказаться от правительства и по всем общенациональным вопросам проводить интернет-референдумы. Как только возник вопрос – каждый гражданин, не выходя из дома, нажимает на кнопку, и решение принято. Понятно, что такая форма правления гарантирует полный хаос. Воспитательница, которая решит провести в детском саду референдум по вопросу "Нужно ли раздать конфеты?", несомненно, получит положительный ответ подавляющим большинством голосов. И вполне вероятно, что таким же большинством голосов будет поддержан законопроект, отменяющий ограничения скорости на дорогах, если провести референдум в среде водителей.
Что же, мы предлагаем диктатуру?
Нет – мы хотим демократическим путем избирать руководство. Не отдел по связям с прессой, рекламе и созданию имиджа, а руководство!
Какова же задача такого руководства? Действовать против воли народа?
Тут мы должны прояснить для себя понятие "воля народа". Есть, как видится, два типа "воли". Есть пена, которая хорошо видна на поверхности волн, и есть подводные течения. Если у народа есть достойное руководство, такой народ претворяет в жизнь глубинные коллективные стремления, свою национальную задачу, проводит "волю Всевышнего в своей среде"[43]. Если же народ не удостаивается подобного руководства, то он превращается в сброд. Настоящее руководство претворяет в жизнь истинную народную волю, недостойное же руководство парализует внутреннее ощущение истины и общей цели, превращая народ в толпу обывателей.
Возвращаясь к нашей теме – тот, кто предлагает покинуть Землю Израиля, оплот самого существования нашего народа, в обмен на спокойствие, и решение в этом вопросе предоставляет принять самому народу, очевидно никак не стремится реализовать глубинную народную волю, а делает ставку на то, что народ уже превратился в сброд.
Черчилль обещал своему народу только кровь, пот и слезы. Надо сказать, что свое обещание он выполнил. Были периоды, когда падение Англии перед нацистской Германией казалось неминуемым. До Перл-Харбора Соединенные Штаты не выслали британцам ни одного ружья – мол, чем плохо, что Англия будет разгромлена фашистами?! И вот, представьте, что в горящем Лондоне Черчилль получает от Гитлера, да сотрется его имя и память о нем, "мирные предложения". Что бы произошло, если бы Черчилль провел по этим предложениям народный референдум? Нетрудно догадаться – круассоны в ресторанах на Елисейских Полях официантки сегодня предлагали бы по-немецки. И никто не остановил бы Роммеля на его пути в Землю Израиля... Остальное предоставим фантазии читателя. Но Черчилль поступил по-другому. Он обратился к народным ценностям, мобилизовал настоящую, внутреннюю народную волю – и спас свободный мир.
Если так, то демократия – это не популистское освобождение от ограничений и  идеалов под маской кажущегося освобождения народной воли, а наоборот, настоящая демократия создает руководство, артикулирующее народные идеалы и мобилизующее народную волю для их воплощения, даже если это не всегда популярно.

Референдум
Возможно, читатель не принял описанного выше определения демократии и до сих пор считает, что нужно провести референдум. Понятно, что для этой цели необходимо довести до сведения опрашиваемых факты. Вопрос – возможно ли это? Похоже, что довести действительность до сознания широкой израильской общественности в наше время могут только арабы. Евреи же в израильской прессе постараются запорошить людям глаза целой системой лживой аргументации и бесконечной левой пропаганды. Даже если противникам ликвидации поселений будет дана возможность высказаться, это будет капля в море систематического промывания мозгов, которое получает средний израильтянин ежедневно через все каналы СМИ. Система израильского образования превратила "среднего израильтянина" в существо, которое не имеет понятия, что оно собой представляет и что делает на этой земле. Разумеется, средний израильтянин не понимает, что значит "сектор Газа" и какого черта он должен за этот кусок земли бороться. Параллельно с этим израильская пресса создала ярко негативный образ идейного поселенца. Речь идет о процессе, продолжающемся уже более двадцати лет. Большинство израильтян среднего возраста (не говоря уже о более молодых) просто не знакомы с другой действительностью. Неужели кто-то всерьез думает, что несколько минут телевизионной программы могут это изменить?

Народ
У знаменитой террористки, взорвавшейся в ресторане "Максим" в Хайфе, чей "подвиг" восславил "высокохудожественный" мемориал в Швеции, был израильский "теудат-зеут" – удостоверение личности израильского гражданина. Понятно, что никому не придет в голову даже мысль лишить ее братьев права участия в "народном" референдуме. Каждому здравомыслящему израильтянину понятно, что 20% израильских граждан не имеют никакого отношения к еврейскому народу. Даже напротив, они открыто поддерживают наших врагов.
Вывод очевиден: речь идет не о референдуме, народе, или, тем более, - демократии. Лучшее определение этому действу – позорная манипуляция народным сознанием. Но не стоит думать, что все ограничится выселением евреев. Как только арабы слышат звуки бегства, их аппетит непомерно разрастается. Каждое отступление со стороны евреев сопровождалось новой волной террора. Арабы взорвут эту иллюзию, которую пытаются навязать нам левые. У них есть такая аргументация, которая способна вернуть евреев к действительности.
Какой же страшной ценой мы будем вынуждены заплатить, не приведи Господь, за этот позорный популизм…

Моше Фейглин. Война идеалов. Часть 2. Настоящее
Пресса



Стратегический теракт

4 декабря 2003 г.

Заголовки сегодняшних газет пестрят радостным сообщением: предотвращен "стратегический теракт". Газеты объясняют нам: если бы террористам удалось устроить взрыв в школе в городе Йокнеам (при помощи учителя-араба, который там работал), это имело бы "стратегическое значение", как и взрыв в ночь пасхального седера в гостинице "Парк" в Нетании.
Кровавая бойня, устроенная в гостинице "Парк", стала причиной операции "Защитная стена" ("Хомат-маген"). Таким образом, она имела стратегическое значение – объяснили газеты.
Что-то в этих объяснениях мне не нравится.
Если убивают одного еврея – это не имеет "стратегического значения".
Если убивают трех солдат – это не имеет "стратегического значения".
Если убивают десяток поселенцев – это, разумеется, не имеет ни малейшего "стратегического значения".
Нужно взорвать несколько десятков школьников, чтобы теракт получил статус "стратегического".
Нет, это не то, что меня на самом деле беспокоит. К этому положению вещей я уже, можно сказать, привык. Так что же в этих объяснениях режет слух?
А вот что. Журналисты вздохнули с облегчением не потому, что предотвращен кровавый теракт, а потому, что предотвращен стратегический теракт, то есть такой, который прекратил бы ликвидацию поселений, обещанную Шароном, который выставил бы к позорному столбу устроителей "женевского фестиваля", который просто вернул бы нас к действительности.
Пусть взрывается что угодно, только бы не разрушили нашу иллюзию.
И это, в принципе, все, что им нужно – сохранить этот зонд, эту капельницу, через которую они вливают в нас продукты своей мыследеятельности, эту трубочку, вставленную глубоко-глубоко нам в мозг.
Эта капельница – вещь стратегической важности.
Только бы не случилось какого-нибудь "стратегического теракта", который сотряс бы парализованное тело общества и вытряхнул бы из него эту трубку, через которую в нас вводят по каплям Рабина с Арафатом, Шарона с Мазеном, Бейлина с его "Женевскими соглашениями"… Такого "стратегического теракта", который на минуту открыл бы нам глаза на действительность.

 Закрытие радиостанции "Седьмой канал" (Аруц-Шева)

23 октября 2003 г.

"Боже упаси, – говорят рыцари Свободы Слова, – конечно, мы не против Аруц-Шева. Пусть вещают себе свободно. Только в рамках закона. Они же игнорируют закон, а потом жалуются, что их привлекли к суду".
Этот аргумент вырывает вопрос об Аруц-Шева из контекста, в котором он возник.
Государственное телерадиовещание в Израиле, или, другими словами, общенациональные (в том числе армейские) ресурсы, используемые для радио и телетрансляций, находятся под полной властью левых и их антиеврейских постсионистских взглядов. Можно привести бесчисленное множество примеров того, как радиостанция "Голос Израиля" (Коль Исраэль) нарушала Закон о телерадиовещании, обязывающий ее представлять в равной степени различные группы населения. В государственных средствах массовой информации доминируют ультралевые экстремисты, остальным отведены лишь мелкие роли.
На этом фоне и была создана национальная радиостанция Аруц-Шева. Ее успех стал ярким свидетельством того, что огромное число людей наконец обрело своего представителя в прессе, платформу для выражения своих взглядов.
Иными словами, государство нарушило Закон о Телерадиовещании, заткнуло рот национально настроенной части общества и заставило ее лидеров искать решений в виде вещания с корабля "Эрец ХаЦви", находящегося в нейтральных водах.
В этой невозможной ситуации, не имея за собой ни средств, ни хорошо смазанной общественной организации, сотрудники Аруц-Шева преуспели в создании радиоканала, чьи стандарты были неизмеримо выше, чем у официальной прессы. Они продемонстрировали, что в Израиле может существовать радиостанция, работающая на высоком уровне и популярная, несмотря на то, что она избегает словесной грязи и транслирует песни в основном на иврите; радиостанция, отражающая широкий культурный спектр и преданно представляющая общество, верное Стране Израиля и еврейским ценностям.
И вот сегодня рыцари Свободы Слова, сидящие в помойной яме государственного телерадиовещания и превратившие закон в посмешище, объявляют первопроходцев Аруц-Шева "преступниками"...
Неясно, чем кончится вся эта нынешняя история, но понятно, что условия, которые привели к возникновению Аруц-Шева не изменились за все годы ее существования. Государственные средства массовой информации (как и прочие ключевые узлы власти в стране) по-прежнему находятся в руках ультралевых, и широкие слои общества по-прежнему нуждаются в платформе для выражения своих взглядов. Понятно, что в конце концов Аруц-Шева возобновит свое вещание. Может быть, тогда он будет называться Аруц-Шмоне (Восьмой Канал), или, может быть, нам всем придется купить специальные приемники, чтобы слушать его через спутник. Непонятно, что именно произойдет, но ясно, что тот, кто привык к свежему ветру, которым его каждый раз обвевал радиоприемник, включенный на волну Аруц-Шева, не сможет смириться с гнилыми и вонючими парами, источаемыми прессой Большого Брата.

Еврейские преступники

7 марта 2002 г.

Ведущий: У нас на проводе господин Израиль Поселенский:. Здравствуйте, господин Поселенский.
Поселенский: Здравствуйте!
Ведущий: Напомним нашим слушателям, тем, кто этого не знает, что вы, г-н Поселенский:, были одним из организаторов демонстраций перед убийством Рабина, да будет благословенна его память, вы были знакомы лично с Барухом Гольдштейном, а также вы были где-то рядом, когда убили Эмиля Гринцвайга [44].
Прежде, чем мы перейдем к интервью с вами, давайте послушаем нашего корреспондента по делам поселений.
Корр.: «… Как мы уже передавали, трое арабов были хладнокровно убиты сегодня ночью. По-видимому, их убили евреи. Из расследования полиции, убийцы, по-видимому, евреи, прибыли в деревню…»
Ведущий: Спасибо нашему корреспонденту. А сейчас мне бы хотелось задать вам, г-н Поселенский:, несколько вопросов. Осуждаете ли вы это убийство, при условии, конечно, что его совершили евреи?
Поселенский: Кругом действуют десятки еврейских преступных банд, и я решительно осуждаю их действия.
Ведущий: Десятки?!
Поселенский: По моим сведениям около 450 преступников, плюс – минус.
Ведущий: Нельзя ли поинтересоваться, откуда вы их так хорошо знаете?
Поселенский: Я их знаю очень хорошо: к моему сожалению, их невозможно не заметить.
Ведущий: Почему же вы не обратились в полицию?
Поселенский: Обращался и сколько раз, подавал жалобы, делал все, что в моих силах, но это не помогло.
Ведущий: Вы хотите сказать, что публично сообщали имена преступников и никто ими не занялся?
Поселенский: Именно так.
Ведущий: И сегодня утром мы видим следствие этого…
Поселенский: Сегодня, вчера, позавчера – до тех, пор пока их не схватят и не отдадут под суд. Мы увидим последствия и завтра.
Ведущий: Вы могли бы указать на определенных людей? Могли бы назвать имена? Сейчас, прямо в эфире!
Поселенский: Конечно! Например, вы сами…
Ведущий: Секундочку, о чем вы говорите?
Поселенский: Вы поддерживали вооружение убийц, вы с товарищами непосредственно привели к сегодняшнему всплеску насилия, вы продолжаете поддерживать этот убийственный процесс Осло. Мне кажется, что вы вполне отвечаете определению «еврейский преступник», и, как я и говорил в начале интервью, я всячески осуждаю вашу деятельность.
Ведущий: Э-э-э…, хорошо, … г-н Поселенский, вам удалось поймать меня врасплох. Все же, я хотел бы попросить вас серьезно ответить на вопрос: Осуждаете ли вы … Давайте поставим вопрос так: если выяснится окончательно, что убийцы – евреи, осуждаете ли вы убийство евреями арабов в Бейт Сахуре?
Поселенский: Осуждаете ли Вы еврейских преступников, которые привели к убийству более чем трехсот евреев?
Ведущий: Позвольте, г-н Поселенский, порядок таков, что здесь вопросы задаю я, а вы отвечаете.
Поселенский: Когда вы раскаетесь и осудите еврейских преступников, у вас появится легитимное право задать мне этот вопрос.
Ведущий: Хорошо, г-н Поселенский, я понял, что мне не добиться от вас ясного ответа. Благодарим вас, г-н Поселенский, за ваше участие в программе.
Поселенский: Не за что, и до встречи в суде.
Ведущий: В каком суде?
Поселенский: В суде над еврейскими преступниками – я один из свидетелей.
Ведущий: Свидетелей чего?
Поселенский: В нашем поселении на сегодняшний день насчитывается 6 убитых, 17 раненых, из них 4 тяжело, 6 вдов и вдовцов и 36 сирот – и все это по вине террористов, которых вы привезли в страну и вооружили. Я свидетель от нашего поселка.
Ведущий:: Вы действительно готовите обвинительное заключение?
Поселенский: Да, полностью документированное.
Ведущий: Еще раз благодарим вас, г-н Поселенский.
Поселенский: Не за что, и до встречи в суде.

Когда телефоны молчат…

1 мая 2004 г.

Четверг накануне референдума. Вечер. В офисе "Еврейского руководства" – гробовая тишина. Ни одного телефонного звонка. Такая непривычная тишина, и это после нескольких недель непрерывного верещания всех четырех аппаратов!
Что случилось?
Все телефоны Гинот Шомрона отключены уже шесть часов. Соседи уверены, что все это из-за меня. Во всех соседних кварталах телефоны работают, и только тут – отключили на целый день! Соседи считают, что таким путем люди Шарона пытаются помешать нашей работе против плана одностороннего выхода из Газы.
Возможно, они правы. Меня это уже не удивляет, после того, как в прошлой политической баталии, когда я выставил свою кандидатуру на пост главы Ликуда, кто-то использовал телефонную линию офиса для провокационного разговора, шантажирующего министра просвещения.
Ну ладно… Воспользуюсь тишиной, чтобы написать эту статью.
Сейчас, в четверг вечером, мобилизованы все средства массовой информации, чтобы объяснить ликудникам, какая трагедия ожидает страну, если они проголосуют против "плана отделения". Биржа упала на полтора процента (всего лишь!), и уже нам сообщают об ужасном экономическом кризисе, который, несомненно, наступит, если программа не пройдет. (Это такой абсурд, что просто смешно: выселение Ямита, которое по сравнению с тем, что планируется сейчас – просто мелочь, привело к инфляции в трехзначных цифрах и к такому экономическому кризису, из которого Израиль выходил десять лет. А ведь тогда еще были миллиарды американских долларов, которые Картер "впрыснул" в израильскую экономику. Сейчас же средства на выселение намереваются взять… из кармана малообеспеченных семей).
Кроме этого, объясняет пресса ликудникам, – Америка!!! Что будет с Америкой!!! Вы представляете себе, в какую беду вы нас затяните, если не проголосуете "за"? Буш обидится и объявит нам войну (не более и не менее) или, в лучшем случае, уморит нас голодом (и не важно, что именно отступление с Синая привело к поступательному сокращению "американской помощи" – тот, кто меньше стоит, меньше получает. И не важно, что американцы вовсе не хотели поддерживать эту программу, а она была им буквально навязана Шароном. И не важно, что вся американская помощь не покроет и ничтожной доли расходов на это выселение. И не важно, что в Америке, стране по-настоящему демократической, умеют ценить демократически принятые решения. И не важно… в общем, ничего не важно).
А еще, говорят ликудникам, вы разрушите собственную партию! Вы ведь, в сущности, голосуете за вотум недоверия своему лидеру. Вы идете на поводу у "крайне правых" (это говорил сам глава правительства в получасовом интервью в прямом эфире, которое транслировалось по всем телеканалам), вы идете на поводу у "фейглиных" (не про нас будь сказано)! Ведь они только и думают, как бы развалить Ликуд! Они и вступили-то в Ликуд именно с этой целью. (Не важно, что это противоречит маломальской политической логике, говорящей, что принятие программы приведет к выходу из коалиции правых партий, приходу в правительство Шимона Переса, и далее – к идеологическому, а затем и политическому краху Ликуда).
Такая мощная промывка мозгов, миллионы, потраченные на рекламу шароновской программы, все титанические усилия партаппарата, яростное желание партийных бонз отмежеваться – отмежеваться от земли, отмежеваться от корня… Всему этому противостоит маленькая женщина-поселенка из Хомеша, муж которой был убит по дороге домой, или просто парень из соседней ешивы, или житель Гуш Катифа – все те, кто верен еврейской идее, кто трезво оценивает ситуацию. Они говорят ликуднику: не отделяйся, оставайся соединенным – соединенным с самим собой.
Кто победит в бою за сердце еврейского народа?
В отличие от "поколения пустыни", которое отправило разведчиков исследовать Землю Обетованную, ликудники не получают по утрам манну, падающую с неба прямо к их порогу, и не имеют в качестве руководителя Моше-рабейну. На завтрак они получают Арье Голана и Шели Ехимович, на ужин – Дуду Топаза и Хаима Явина. Да и то, что в промежутке между завтраком и ужином, не оставляет места для проявления "точки истины", которая есть в каждом из них.
Кто победит в бою за их сердца?..
Оп! Включились телефоны.
За работу…

Моше Фейглин. Война идеалов. Часть 2. Настоящее
Израиль и США

Легенда об американской помощи

25 мая 2001 г.

А что делать с американским давлением? Что делать, если американцы прекратят давать нам деньги? Что делать, если НАТО начнет бомбить нас, так же, как Югославию? Что делать?..
Каждая попытка выдвинуть альтернативу стандартному израильскому подходу, каждое предложение, не укладывающееся в прокрустово ложе левой идеологии, с порога отметается главным лозунгом оппонентов: "Американцы не позволят"… После этого спор теряет всякий смысл. Ведь наши оппоненты убеждены в том, что США – это сверхдержава, а мы – маленькая, целиком зависящая от американцев страна, которая никак не может проводить политику, неугодную Белому Дому.
И действительно, на первый взгляд все это кажется справедливым. Военную и экономическую мощь окружающих нас врагов никак нельзя сравнить с нашими возможностями. А следовательно, без помощи США мы не проживем.
Но, тем не менее, давайте попробуем разобраться, так ли это на самом деле. Проанализируем экономический и военный аспекты этой проблемы.
Итак, говорят, что Израиль не сможет существовать без американской помощи. Но если обратиться к цифрам и истории вопроса, можно убедиться, что дело обстоит совсем наоборот.
Американская "помощь" во всех ее формах составляет сегодня 3% (всего 3%!) от бюджета Государства Израиль. Половина этой суммы выделяется на военные нужды. Одновременно с этим США оснащают самым современным оружием крупнейшую и наиболее опасную для нас арабскую армию – армию Египта. У Египта по соседству нет врагов, кроме Израиля – Судан и Ливия не представляют для него никакой опасности. Очевидно, что постоянно наращиваемая военная мощь Египта направлена исключительно против нас.
Если бы США прекратили вооружать Египет, нет никакого сомнения в том, что Израиль смог бы отказаться от американской "помощи". Это было бы выгодно всем – кроме американского военно-промышленного комплекса. США сэкономили бы миллиарды долларов налогоплательщиков, а возможная война между Израилем и Египтом отодвинулась бы в более далекое будущее. Говорят, что если в первом акте на сцене висит ружье, то в третьем оно должно выстрелить. В первом действии США, руководствуясь циничными интересами своей военной индустрии и желая втянуть стороны в зависимость от своего оружия, завалили Египет миллионами самых современных ружей. Можно предположить, что эти ружья выстрелят уже во втором. Так США под видом "помощи" подталкивают наш регион к новой войне.
В любом случае, понятно, что так называемая "американская помощь" имеет большее значение в своей гражданской составляющей. Рамки данного материала не позволяют мне подробно разъяснить, почему гражданская помощь США – это тоже фикция. Однако и так ясно, что Израиль, страна с современной и развитой экономикой, с легкостью может отказаться от помощи, которая составляет около полутора процентов от государственного бюджета. Той самой помощи, из-за которой, по сути дела, Израиль отказывается от своей независимости.
Не менее интересен и исторический аспект американской "помощи" Израилю. Далеко не всегда Израиль в военном и экономическом отношении представлял собой силу на Ближнем Востоке. С момента возникновения государства и вплоть до Шестидневной войны экономика Израиля топталась на месте. И с военной точки зрения положение Израиля было просто плачевным. ЦАХАЛ был зажат в невозможных границах 1967 года, а США объявили эмбарго на поставки оружия на Ближний Восток. Армии арабских стран активно вооружались Советским Союзом, и американское эмбарго, по сути дела, означало для Израиля смертный приговор. Казалось, что дни Израиля сочтены. Печальный анекдот тех дней: последнего израильтянина, покидающего аэропорт в Лоде, просили потушить за собой свет…
В те трудные дни Израиль не получил от США ни одной пули, ни одного цента какой-либо помощи.
Когда же американская "помощь" начала поступать в Израиль? После израильской "агрессии" 1967 года, которая привела к захвату Синая, Иудеи, Самарии, Голанских высот и бурному подъему экономики страны. Когда выяснилось, что Израиль сильнее всех своих соседей, к нам потекла американская "помощь".
Странно, не правда ли? Ведь США требуют от Израиля убраться с территории Эрец-Исраэль, захваченной в 1967 году, и передать врагу все созданные там поселения. Почему же американская "помощь" начала поступать к нам сразу же после того, как Израиль сделал то, против чего возражают Соединенные Штаты?
Этот вопрос становится еще интереснее, если мы проследим за графиком американской помощи на протяжении нескольких лет. Выясняется, что своего пика ее объем достиг в начале 80-х годов. Затем американская помощь начала постепенно сокращаться. Сегодня она составляет менее половины своего максимального объема.
Когда же наступил перелом? Выясняется, что это произошло во время подписания мирных соглашений в Кэмп-Дэвиде. В соответствии с ними, Израиль ликвидировал все еврейские поселения на Синае и передал всю территорию полуострова египтянам.
И снова возникает вопрос. Менахем Бегин сломался и выполнил все требования Джимми Картера. Значит, Израиль, как "хороший мальчик", должен был, по крайней мере, продолжить получать американскую помощь в прежнем объеме. Но в действительности все произошло наоборот.
Совершенно очевидно, что американская помощь – это не помощь, а циничный вклад в обслуживание стратегических интересов США. В период, предшествовавший Шестидневной войне, в слабый Израиль не имело смысла вкладывать деньги или оружие. Точно так же американцы не потратили ни одной бомбы для того, чтобы разбомбить железную дорогу, по которой евреев везли в Освенцим.
Но как только Израиль превратился в мощную региональную державу, у США появился интерес к инвестициям в нашу страну. А когда Израиль стал терять завоевания Шестидневной войны, когда Израиль решил вернуться к прежним границам с Египтом, США начали сокращать объем своей помощи. Вместо этого американцы увеличили свои инвестиции в арабские страны.
Сходные результаты – хотя и не столь однозначные – можно получить, если проанализировать историю отношений Израиля со странами Европы.
Возникает вопрос: почему столь очевидные и проверенные факты все время ускользают от внимания самих израильтян? Почему израильтяне так хотят укрепить свою зависимость от США и Европы в момент, когда наша страна так сильна и с экономической, и с военной точки зрения?
Выясняется, что ответ на этот вопрос не связан ни с экономикой, ни с обороной, а лежит совсем в другой сфере.
Но об этом мы, с Божьей помощью, поговорим в следующий раз.

Осло и Всемирный торговый центр

17 сентября 2003 г.

Израильская пресса странным образом проигнорировала десятую годовщину подписания соглашений Осло. Просто не верится, что СМИ решили оставить за кадром эту важнейшую дату. Журналисты в своем вечном поиске свежих тем никак не могли пройти мимо трагических событий ушедшего десятилетия. Но те, кто контролирует израильские СМИ, явно не рвутся призывать виновных к ответу – ведь тогда им самим пришлось бы занять почетные места на скамье подсудимых.
День 13-го сентября прошел незамеченным, и никто не удосужился задуматься над этой датой и сделать хоть какие-то выводы. В результате соглашения Осло продолжают собирать кровавую дань, и их аппетит растет день ото дня.
А вот день 11-го сентября – годовщина падения башен Всемирного Торгового Центра – не остался без внимания прессы. Эта тема не несет угрозы для печатных боссов, и вниманию публики было представлено сразу несколько материалов по Нью-Йоркской трагедии.
Но один очень важный факт был скрыт как от израильтян, так и от американцев. Без 13-го сентября не было бы и трагедии 11-го. В падении башен Всемирного Торгового Центра виноваты соглашения Осло. Если бы не омерзительное рукопожатие Рабина, Арафата и Клинтона 13-го сентября 1993 года, не было бы и терактов 11-го сентября 2001-го.
* * *
Соглашения Осло принято считать мирным договором, заключенным ради завершения чисто материального конфликта из-за территорий. Все это не более чем дымовая завеса, но у "культурной элиты" очевидно нет других идей по этому поводу. Даже атаку на Всемирный Торговый Центр, при полном отсутствии территориальных разногласий или войн между странами, слепое общественное мнение Запада объясняет в старых терминах материального конфликта. Такой конфликт легко можно объяснить, оставаясь в рамках светского мышления, и решить его, используя стандартный набор средств. Американцам была нужна страна и армия, с которыми можно было воевать, и Саддам Хусейн пришелся как нельзя кстати. А израильтянам была нужна страна и армия, с которыми можно заключить мир – они взяли Арафата и придумали ему народ, страну и армию.
Но Израиль и США боятся посмотреть правде в глаза. Им не хватает культурных понятий, чтобы осознать сложившуюся ситуацию и преодолеть ее.
Более того, вся духовная основа, все основные культурные ценности обеих стран окажутся под угрозой, если только они воспримут язык своих обидчиков. Израиль и США просто не могут вести религиозную войну, так как это полностью противоречит их культуре. Поэтому они стремятся оперировать исключительно рациональными средствами, которые не могут принести ожидаемых результатов. Граждане США начинают понимать, что иракская кампания не избавила их от угрозы терроризма, а граждане Израиля с болью осознали, что изобретение палестинского народа и государства не принесет им мира.
Наш западный рационализм не позволяет нам осознать метафизическую основу соглашений Осло и исламского терроризма. Но даже те, кто отказывается выходить за рамки рационального мышления, рано или поздно вынуждены отвечать на один и тот же вопрос: Почему до подписания соглашений в Осло не было террористов-смертников? Феномен мусульмано-арабских самоубийств довольно необычен для современной истории. Не следует сравнивать их с японскими камикадзе времен Второй мировой. Японские смертники – это солдаты, готовые отдать жизнь за свою страну, ради определенных военных целей. Таких примеров было немало и в истории Израиля. Но здесь речь идет о целой идеологии самоубийств, ведущей к гибели ни в чем не повинных женщин и детей. Этот чудовищный феномен появился только после соглашений Осло. Большинство из терактов, совершенных смертниками, можно было организовать не прибегая к самоубийствам. Террорист, взорвавший себя в торговых рядах недалеко от моего дома в Карней Шомроне, мог подложить пакет со взрывчаткой и спокойно уйти. Но он этого не сделал, так как его смерть – неотъемлемая часть акта. А японец-камикадзе просто не мог доставить взрывчатку на борт американского авианосца, не совершив при этом самоубийство.
Многие люди на Земле верят Библии, в которой говорится, что Тора придет с Сиона, а слово Господне – из Иерусалима. Весь мир знает, что именно из этой страны следует ожидать благих событий. Но в Осло евреи впервые признали, что эта страна принадлежит не им, а арабам. Следовательно, именно арабы должны начать свое победное шествие по миру из Иерусалима, неся слово Господне. В Осло евреи подарили мусульманам самое сильное на свете оружие – уверенность в собственной правоте. Много лет мир наблюдал борьбу двух непослушных "потомков" иудаизма – мусульманства и христианства – за власть над миром. Но, получив от своего "прародителя" подтверждение собственной правоты, мусульмане обрели самое мощное и смертоносное оружие, чтобы начать всемирный джихад.
Очевидно, что арабские орды, вдохновленные идеями зла и владычества, не могут проповедовать ничего кроме смерти. Но чтобы превратить эту проповедь в убеждения, заставляющие человека покончить с собой, им необходимы теологические доводы и моральные оправдания. То есть им потребовались соглашения в Осло, признающие моральную правоту за ними.
* * *
Евреи придают особое значение датам. Даты разрушения обоих Храмов совпадают, а в день 17 Таммуза произошло пять разных трагических событий.
Это навело меня на мысль: не совпадают ли даты соглашений Осло и терактов в Нью-Йорке? Я уточнил их по нашему календарю и был разочарован: соглашения на лужайке у Белого Дома были подписаны 27-го Элула 5753, а башни Всемирного Торгового Центра были разрушены 23-го Элула 5761. Но затем в газете "Бостон Глоб" мне попалась статья Джеффа Джейкоби (Jeff Jacoby ), которая напомнила мне, что церемония на лужайке перед Белым Домом была только презентацией для прессы. Сами соглашения были подписаны за четыре дня до этого. Арафат подписал документ, в котором говорилось, что Израиль имеет право жить в мире и безопасности, и осуждалось применение террора и насилия. В тот же день Рабин подписал документ, в котором ООП признавалась в качестве полноправного представителя палестинского народа и правомочного партнера в мирных переговорах. Это произошло 9-го сентября 1993 года.
А какой это был день по нашему календарю? Правильно – тот самый день, когда был разрушен Всемирный Торговый Центр. Оба события произошли в один и тот же день – 23-го Элула.

Верящее руководство свободному миру

11 ноября 2004 г.

Сионистская идея не родилась в вакууме. Программа Герцля появилась на исторической сцене, когда весь мир стал понимать, что оптимальный способ самоопределения нации – создание собственного суверенного государства. Да и само создание нового государства не было в те времена чем-то необычным. После двух мировых войн на карте мира появилось множество новых государств. Процесс возрождения еврейского народа и в то время и всегда был частью исторического, мирового процесса.
Как сказал злодей Бильам, еврейский народ – это "народ, живущий сам по себе и среди других народов не числящийся". И тем не менее история подтверждает, что выделенность еврейского народа не мешает ему гармонично вписываться в общемировые процессы.
Возможно, символом нового направления в мировой истории – начала цивилизации веры – станут последние выборы в США, а еще точнее, та тема, которая склонила чашу весов в пользу президента Буша.
Во главе единственной на данный момент в мире сверхдержавы, во главе страны, на которую равняется весь цивилизованный мир, стоит верующий человек, при каждом удобном случае упоминающий имя Создателя. И самое важное – понять, что именно в заслугу этого он избран! В первую каденцию его правления ухудшилось экономическое положение его страны, он впутал свой народ в военную авантюру, из которой непонятно как ему удастся выйти. Подобных проблем было бы достаточно, чтобы гарантировать провал любого кандидата на пост президента США. Но эти выборы показали, что отныне для американцев есть нечто более важное, чем экономика и безопасность. Президент Буш выступил под знаменем базовых ценностей американского народа. Со стороны это трудно понять, но то, с чем Буш выиграл выборы, это его принципиальность в вопросах о гомосексуальных браках и абортах.
Верующему течению в США противостояла либеральная пресса, однозначно поддерживающая кандидата от демократов. Только израильские СМИ способны развязать более нахрапистую одностороннюю кампанию по "заваливанию" определенного кандидата, чем та, которую выдержал верующий кандидат в США. И он победил. Видимо, даже враждебно настроенная пресса не в состоянии остановить глубинные процессы духовного возрождения в здоровой нации.
Возможна ли ситуация, при которой и в Израиле появится такой руководитель, верящий еврей, действующий и направляющий государство в соответствии с основополагающими ценностями нации?
Для начала важно понять, что с точки зрения верящего человека вопрос не в том, возможна ли такая ситуация, а в том, когда это произойдет. Классическая сионистская идеология, идеология, которая отвернулась от иудаизма и предпочла взять на вооружение западные либеральные ценности, находится в кризисе. Она больше не в состоянии продвигать процесс возвращения в Сион, на деле она его останавливает. Так как мы верим, что это возвращение нашего народа на его Землю – окончательное, напрашивается вывод, что идеологический переворот в конце концов произойдет и еврейское государство получит верящее руководство.
И все-таки произойдет ли в Израиле нечто подобное тому процессу, который мы наблюдаем в США?
Во всяком случае, не в том виде, в каком это произошло в Америке. В Израиле нет свободного режима, который сделал бы это возможным, нет отделения религии от государства, которое сделало бы это возможным, и нет до сих пор "культуры Третьего Храма" – состояния народа, при котором страна может принять такое руководство.

Свободный режим
Хоть мы и наблюдали, что американская пресса однозначно поддерживала одного из кандидатов, у президента Буша все же были каналы СМИ, через которые он мог общаться с избирателями (например, сеть ФОКС). В Израиле пресса целиком мобилизована в пользу левых и герметично закрыта для еврейских ценностей. Такое радио, как Аруц Шева, немедленно оказывается вне закона, и у большей части израильского общества нет средств массовой информации, отражающих ее ценности. Когда стало известно, что порочащие документы, распространенные о президенте Буше накануне выборов, были подделкой, опубликовавшие их СМИ поспешили извиниться. В Израиле же пресса ежегодно продолжает публиковать фотографию Рабина в форме СС, "забывая" при этом упомянуть, что автором этого коллажа является агент ШАБАКа Авишай Равив.
Однако вопрос прессы второстепенен. Между нашим режимом и американским есть гораздо более принципиальная разница. Пресса – это лишь одна из сил, призванных обеспечить демократичность общества. Есть сила гораздо более важная: судебная система. В Соединенных Штатах членов Верховного Суда назначает сам народ посредством своих избранников. В Израиле речь идет о бесконтрольной олигархии, которая сама производит назначения внутри своей системы, становясь таким образом неподотчетной никакому органу. Эта система навязывает израильскому обществу чуждые ему ценности. Верящий лидер в Израиле будет вынужден противостоять не только враждебно настроенной прессе, но и судебной системе, несущей однозначную политическую окраску. Своеобразной репетицией того, что произойдет при попытке такого лидера встать во главе государства, было на последних парламентских выборах, разрешение БАГАЦа баллотироваться в парламент арабским кандидатам, открыто поддерживающим террор, и запрещение кандидатуры автора этой статьи, якобы из-за совершенного им "позорного преступления" – организации демонстраций против соглашений Осло.

Отделение религии от государства
С политической точки зрения такая ситуация, при которой любой грех – это измышление какой-либо религиозной партии, была очень выгодна правящей партии МАПАЙ, действовавшей по принципу "разделяй и властвуй". "Как я могу посетить вашу новую синагогу? – ответил Бен-Гурион на приглашение лидера МАФДАЛя Хаима Шапиро. – Ведь речь идет об учреждении конкурирующей партии?" Заточение иудаизма за стенами религиозных партий принесло пользу разным религиозным деятелям, но привело к тому, что сам иудаизм воспринимается как "идеология конкурирующей партии". Буш, очень религиозный человек, действует в рамках американской культурной традиции, а не вне ее. Вся эта культура зиждется на протестантской морали, но Буш лидер республиканской партии, а не христианской.

"Культура Третьего Храма"
С момента разрушения Второго Храма и начала последнего изгнания еврейского народа христианские идеи разделения религии и практической жизни, разделения этнического происхождения и веры были впитаны европейским еврейством. В галуте гармоничное сочетание веры и соблюдения заповедей с участием в общегражданской жизни виделось невозможным. Ты или "религиозный", или "светский". И если ты "религиозный", то ты должен приспособиться к эдакому раздвоению личности – религиозный дома и израильтянин на улице[45] . Эту тему очень обострил вопрос об отказе от выполнения приказа воинами ЦАХАЛа. Например, если такой отказ носит религиозный характер, как это представляется начальству, то государство не видит в этом преступления. Если офицер будет заставлять своих подчиненных есть свинину, то офицер попадет в тюрьму, а не солдат, отказавшийся выполнять подобный приказ по религиозным соображениям. Но такое преступление, как изгнание законопослушного гражданина из его дома, почему-то не попадает в разряд "религиозных запретов", хотя с точки зрения законов Торы это грех гораздо более тяжкий, чем поедание свинины. Такой отказ от выполнения приказа называется "гражданским".
Стоит обратить внимание на то, как выходцы из восточных общин умеют сочетать веру и общественную жизнь. Восточное еврейство, не особо подвергшееся влиянию христианской культуры, относится к еврейскому самосознанию как к базовому принципу, в котором каждый индивидуум находит свою нишу. У них нет четкого деления на "религиозных" и "светских", во всяком случае, в тех кругах, которые не подверглись сильному влиянию выходцев из Европы.
Таким образом, верящее руководство в Израиле – это гораздо более сложная тема, чем в США. Но, с Божьей помощью, оно придет, оно должно появиться, и чем раньше, тем меньшей кровью (буквально) это обойдется. Из того, что произошло в США, мы выучили, что "революция сознания", о которой мы говорим, это не одинокая искра, которой "Еврейское руководство" пытается зажечь израильское общество. Речь идет о общемировой тенденции к "исправлению мира воцарением Всесильного", или, говоря обычным языком, – о возвращении к обязывающему признанию Творца и базовых ценностей, которые миру дал ТАНАХ. И хотя, казалось бы, "революция сознания" в Америке нас опередила, но в конечном итоге народом, олицетворяющим собой эти ценности, является с точки зрения всех религий именно еврейский народ. Человечество ожидает "слова Божьего" из Иерусалима, не из Вашингтона.

------------------------------------

[35] В 1994-1995 году члены Кнессета Алекс Гольдфарб и Гонен Сегев вышли из оппозиционной партии Цомет, а затем вошли в правящую коалицию: Сегев получил министерство энергетики, а Гольдфарб стал замминистра строительства с полагающейся ему по штату машиной марки «Мицубиси». Их 2 голоса оказались решающими и дали необходимое большинство в 61 голос и для утверждения в Кнессете договора Осло-2. Сегодня Сегев находится в тюрьме по обвинению в перевозке и продаже наркотиков.

[36] Так пресса презрительно называла членов Центра Ликуда.

[37] По свидетельству жены Игаля Амира, Ларисы Тримбовлер-Амир, Игаль Амир сначала ограничивался участием в демонстрациях, организованных «Зо арцейну», и только после того, как демонстрации подавили полицейским насилием, задумал политическое убийство.

[38] Статья написана за 2 года до раскола Ликуда и создания партии Кадима.

[39] Лапид родом из Венгрии.

[40]Тшува – «возврат», имеется в виду возврат к религии.

[41] Элон Море – поселение в Центральной Самарии. Выступая там перед выборами 1977 года, Бегин произнес: "В скором будущем появятся многие Элон-Море".

[42] В еврейской традиции выполнить заповедь, совершить мицву можно только при наличии свободного выбора. Заставляя человека исполнять заповеди, вы лишаете его возможности совершить мицву.

[43] Рав Ицхак Гинзбург комментируя связь воли народа с высшей волей заметил, что на иврите слово "анашим" – "люди" – содержит те же буквы, что и выражение "Ани шам", "Я (Господь) – там".

[44]Гринцвайг – активист движения «Шалом Ахшав», погиб от гранаты, брошенной во время демонстрации.

[45] Аналогия с известной фразой Моше Мендельсона, называвшего себя "немцем иудейского вероис­поведания": "Будь евреем дома и немцем на улице".

< < К оглавлению < <                   > > К следующему разделу > >

  


rjews Новости Аруц 7 на русском языке Новости Аруц 7 на русском языке Еврейский дом TopList Дизайн: © Studio Har Moria