Курт Левин
НЕНАВИСТЬ К САМИМ СЕБЕ В ЕВРЕЙСКОЙ СРЕДЕ
Людям, не принадлежащим к еврейской нации, сложно поверить в то, что в еврейской среде распространена ненависть к самим себе, однако сами евреи хорошо это знают. Этот феномен можно наблюдать со времен освобождения евреев. Профессор Лессинг в Германии осветил эту тему «Ненависть евреев к самим себе» (1930). Роман Людвига Льюисона «Внутренний остров» (1928), рассказывающий о Нью-Йорке тридцатых годов, и романы Шнитцлера, посвященные жизни австрийских евреев в начале двадцатого века, удивительно похоже описывают существующие в этой среде проблемы. В столь различных странах возникают одни и те же конфликты, и евреи из самых разных социальных слоев общества и профессиональных групп пытаются решать их одним и тем же образом.
Ненависть евреев к самим себе может быть проанализирована и как групповой, и как индивидуальный феномен. В европейской истории мы можем найти поразительные примеры враждебных чувств, испытываемых представителями одной еврейской группы по отношению к другой, например, неприязнь немецких и австрийских евреев к восточноевропейским или, в более недалеком прошлом, отношение французских евреев к евреям немецким. От немецких евреев не так уж редко можно было услышать, что источник всех проблем, с которыми сталкиваются евреи в Германии, — это «плохое поведение» восточноевропейских евреев. В Америке имел место процесс, аналогичный европейскому, когда испанцы, живущие в Германии, выражали свое недовольство немецкими иммигрантами еврейского происхождения, а те, в свою очередь, были враждебно настроены по отношению к восточноевропейским иммигрантам.
Если мы обратимся к индивидуальному, а не групповому уровню этой проблемы, то ненависть еврея может быть направлена против евреев как группы, против определенной части евреев, против своей собственной семьи или даже против себя самого. Она может быть направлена против еврейских социальных институтов, еврейской манеры поведения, еврейского языка или еврейских идеалов.
Существует бесчисленное количество форм, которые может принимать ненависть евреев к самим себе. Наиболее часто встречающаяся и самая опасная форма — это скрытая, завуалированная ненависть. Когда я попытался вспомнить все случаи, в которых я сталкивался с прямым и открытым презрением в еврейской среде, мне не удалось припомнить больше десятка подобных ситуаций. Лично на меня наибольшее впечатление произвело поведение одного хорошо образованного еврея, бежавшего из Австрии, когда он повстречался с парой еврейских беженцев. Ледяным, презрительным тоном он вдруг начал защищать Гитлера, оправдывая его политику преследования евреев тем, что у немецких евреев действительно есть масса непростительных недостатков.
Но подобные случаи крайне редки. В большинстве случаев проявление ненависти еврея к окружающим его евреям или к себе самому имеет менее выраженный характер. Эта ненависть так переплетена с другими мотивами, что в каждом конкретном случае довольно сложно определить, имеет ли место такого рода ненависть. Возьмем, к примеру, хорошо образованного еврея — атеиста, который в конце концов согласился произнести речь в церкви. Во время службы, предваряющей его выступление, он рассказал мне, как ему больно видеть талиты — платки, которыми накрывали себя молящиеся, как это отвращение возникло в нем первый раз и что оно было вызвано негативной установкой его отца по отношению к синагоге. Имеем ли мы в данном случае дело с формой антиеврейского чувства или же просто с отвращением атеиста к церкви? Отказывается ли богатый еврейский торговец жертвовать на благотворительность потому, что он ненавидит свой народ, или же просто потому, что он скуп? Может показаться, что еврей, владеющий фирмой или магазином, отказывается нанимать на работу евреев; но может быть, при данных обстоятельствах сделать это просто невозможна?
Случается — хотя и нечасто, — что еврей честно признаётся в том, что он не любит находиться вместе с евреями. Большинство тех, кто всеми силами старается избежать участия в еврейских ассоциациях, объясняют свое поведение «вескими причинами». Они настолько заняты в нееврейских организациях, что «у них просто нет времени». Мальчик, отдающий предпочтение, скажем, «христианскому учению», а не иудаизму, скажет вам, что он вовсе не пытается отделаться от всего еврейского, просто его привлекают ценности других групп.
Конечно, в некоторых случаях эти причины могут быть совершенно реальными. И тем не менее, существует ряд фактов, вызывающих удивление. Так, например, нееврейский партнер в смешанном браке зачастую имеет более реалистичное представление о том, каким должно быть образование его детей. Он понимает, как важно для ребенка развиваться с четким представлением о том, каково его отношение к еврейской национальности, о том, принадлежит он к этой группе или нет. Еврейские родители часто склоняются к тому, что их дети в Соединенных Штатах могут расти просто как человеческие существа. Они, скорее всего, будут отрицать, что руководствуются тем же самым чувством, что и многие богатые немецкие и австрийские евреи, обращая в баптизм своих детей и прилагая массу усилий к тому, чтобы присоединить своих детей к типично нееврейским группам.
Однако если отвращение упомянутого выше атеиста к атрибутам еврейской религии было его единственным мотивом, он должен был чувствовать столь же сильное отвращение и к символам любой другой религии. И если это не так, то мы можем сделать вывод о том, что его поведением управляет не только неприязнь к религии. Еврейский ребенок из неортодоксальной семьи может сказать своей матери: «Когда я вижу старого молящегося еврея в талите, у меня поднимается настроение, как если бы я сам помолился». Этот случай доказывает, что безразличие к религии далеко не всегда приводит к возникновению отвращения к ней. Почему торговец, отказывающийся жертвовать деньги на нужды еврейской общины, проявляет щедрость по отношению к любой нееврейской организации? Почему лагеря, в которых отдыхают только еврейские дети, принимают на работу только тех воспитателей, чье происхождение — определенно не еврейское, и устраивают воскресные христианские службы? Почему в этих лагерях не слышно еврейских песен и нет никаких прочих характерно еврейских занятий?
НЕНАВИСТЬ ЛЮДЕЙ К САМИМ СЕБЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН
Была предпринята попытка объяснить ненависть евреев к самим себе проявлением глубинных человеческих инстинктов, т. е. проявлением того, что Фрейд называл стремлением к саморазрушению или инстинктом смерти. Однако подобное объяснение не вполне адекватно. Почему англичанин или немец не испытывает столь же сильную ненависть к своим соотечественникам, с какой еврей ненавидит других евреев? Если ненависть к самим себе — результат некоего присущего всем инстинкта, то следует ожидать, что сила этой ненависти будет зависеть исключительно от личностных особенностей конкретного человека. Однако сила ненависти конкретного еврея зависит, по всей вероятности, не столько от характерных особенностей его личности, сколько от его установки по отношению к иудаизму.
Еврейская ненависть к самим себе — это феномен, который можно наблюдать и у представителей многих других групп с низким социальным статусом. Один из наиболее известных и самых ярких примеров ненависти к самим себе — это американские негры. Негры внутри своей группы делятся еще на четыре или пять страт в зависимости от оттенка кожи — чем светлее кожа, тем выше страта. Эта дискриминация в своей собственной среде заходит так далеко, что девушка со светлой кожей может отказаться выйти замуж за мужчину с более темным оттенком кожи. Проявление ненависти к самим себе — не столь сильное, но достаточно отчетливое, — можно отметить и среди второго поколения греческих, итальянских, польских и многих других эмигрантов в Америке.
Динамика ненависти к самим себе и ее социальные проявления станут очевидными в результате более пристального анализа. Еврейская девушка в престижном университете Среднего Запада сказала своим друзьям, что ее родители родились в Америке, хотя в действительности ее отец был иммигрантом с Востока в первом поколении. Эта девушка любит своего отца, и теперь се мучают угрызения совести, она даже собирается уйти из университета. Почему она поступила таким образом? Она чувствовала, что если бы происхождение ее родителей стало известно, она не смогла бы с такой легкостью примкнуть к самым престижным кругам университетского городка.
Причина такого поступка, направленного против своей семейной группы, достаточно очевидна: у человека есть определенные ожидания и планы на будущее. Принадлежность к группе с низким статусом воспринимается как помеха на пути к достижению поставленных целей. А это приводит к тому, что человек пытается отстраниться от этой группы. В случае со студенткой это привело к возникновению конфликта, касающегося психологической связи с семьей, и она не смогла разрешить этот конфликт. Любая фрустрация такого рода может привести к чувству ненависти против своей собственной группы как источника фрустрации.
Одна еврейская дама, обедавшая в модном ресторане с другом — представителем другой национальности, была крайне раздражена поведением одной пары посетителей, которые вели себя громко и вызывающе и, очевидно, были пьяны. По какой-то причине ей показалось, что эти люди могли быть евреями. Ее друг сделал им замечание, из которого стало ясно, что эти люди не евреи. Дама почувствовала огромное облегчение, и с этого момента их развязность не раздражала, а скорее развлекала ее. Подобные инциденты случаются сплошь и рядом. Эмоциональная реакция еврейской дамы на поведение других евреев подобна переживаниям матери по поводу поведения своих детей в общественных местах. И эта дама, и студентка из предыдущего примера чувствовали угрозу своей позиции; им казалось, что их будущее находится в опасности вследствие их идентификации с определенной группой.
Повышенная чувствительность к поведению других членов группы — это всего лишь проявление фундаментальной особенности групповой жизни, а именно взаимозависимости судьбы. Как выяснилось, даже те евреи, которые стараются избавиться от всех национальных связей, все же зачастую крайне чувствительны к этому аспекту. Это доказывает, что, несмотря на их слова, эти люди все-таки имеют представление о социальной реальности. И действительно, жизнь, свобода и стремление к счастью любой еврейской общины в Америке, как и любого американского еврея, специфическим образом зависят от того социального статуса, которым обладает еврейская группа в этой стране. Если Гитлер выиграет войну, эта особенная взаимозависимость судеб станет самым важным фактором, определяющим жизнь каждого отдельного еврея. Если же Гитлер войну проиграет, эта взаимозависимость все же останется одним из доминирующих факторов в жизни наших детей.
СИЛЫ, ПРИВЛЕКАЮЩИЕ ЧЕЛОВЕКА В ГРУППУ, И СИЛЫ, ОТДАЛЯЮЩИЕ ЕГО ОТ ГРУППЫ
Рассматривая проблему аналитически, мы можем выделить два типа сил, действующих на представителя любой группы: силы одного типа привлекают его в группу и не дают уйти, силы другого типа направлены так, чтобы отдалить его от группы. Источников сил, привлекающих человека в группу, может быть множество: возможно, человеку нравятся другие члены этой группы; возможно, члены группы привлекают его к интересной деятельности; может быть, ему интересна цель группы, возможно, он видит совпадение собственного мнения с идеологией группы; наконец, он может стремиться быть в группе просто для того, чтобы не быть одному. Подобным образом, и те силы, которые уводят человека из группы, могут возникать вследствие каких-то неприятных особенностей этой группы или большей привлекательности другой группы.
Если баланс сил, притягивающих человека к группе и отдаляющих от нее, отрицателен, человек покинет группу (если не вступят в действие какие-то новые факторы). Таким образом, при «вольных» условиях группа будет состоять только из тех членов, на которых позитивные силы оказывают большее воздействие, чем негативные. Если группа не является достаточно привлекательной, чтобы удержать необходимое для ее существования количество членов, она распадается.
Однако мы должны отдавать себе отчет в том, что силы, привлекающие человека в группу, и силы, отдаляющие его от нее, не всегда являются выражением личных потребностей самого человека. Они могут быть навязаны человеку из какого-то внешнего источника. Иными словами, человек может быть вынужден остаться в группе, которую он сам предпочел бы покинуть, или же остаться за пределами той группы, в которую он мечтает попасть. Так, к примеру, диктатор закрывает границы страны, чтобы никто не мог покинуть ее пределы. Или же модные светские круги ограничивают число тех, кто вхож в их компанию, и многие из тех, кто хотел бы к ним присоединиться, не могут этого сделать.
СПЛАЧИВАЮЩИЕ И РАЗЪЕДИНЯЮЩИЕ СИЛЫ В ГРУППЕ С НИЗКИМ СТАТУСОМ
Одним из важных факторов, определяющих, насколько сильным будет стремление человека остаться в группе или уйти из нее, является то, насколько удовлетворению личных потребностей человека способствует или препятствует его членство в группе. Считается, что некоторые группы, такие как коммерческая палата или профсоюз, существуют для того, чтобы оказывать помощь членам этих групп в удовлетворении его интересов. С другой стороны, членство в любой группе до определенной степени ограничивает свободу действий человека. Милая и деятельная жена может оказывать мужчине неоценимую помощь в реализации его намерений и удовлетворении его амбиций, однако в некоторых ситуациях брак может оказаться и помехой. В общем и целом, можно сказать, что чем в большей степени облегчается или затрудняется достижение личных целей вследствие принадлежности к группе, тем выше будет вероятность того, что баланс сил, привлекающих человека в группу и отталкивающих его, будет, соответственно, положительным или отрицательным.
Этот анализ позволяет сделать некоторые предположения относительно поведения представителей групп с высоким и низким социальным статусом. Получение более высокого статуса — это один из наиболее важных факторов, обусловливающих поведение человека в нашем обществе. Кроме того, привилегированная группа открывает перед человеком больше возможностей и меньше ограничивает его свободу, чем группа с низким статусом. По этой причине представители элиты общества в любой стране обладают ярко выраженным положительным балансом сил, предполагающим сохранение членства в элитной группе. Кроме того, если человек по какой-то причине намерен покинуть элиту, то, как правило, он может сделать это практически беспрепятственно (хотя, конечно, бывают и исключения).
Представитель группы с низким статусом нередко испытывает определенные затруднения, обусловленные его принадлежностью к этой группе. Кроме того, намерение добиться высокого статуса равносильно намерению уйти из этой группы. В то же время, можно отметить, что для члена любой группы с низким социальным статусом свободное движение через групповые границы сильно ограничено или полностью закрыто, что может быть связано как с недостатком способностей у данного человека, так и с действием внешних сил. Привилегированное большинство или влиятельная часть этого большинства препятствует свободному перемещению. Таким образом, в любой группе с низким социальным статусом существует некоторое количество членов, для которых баланс сил, привлекающих их и отдаляющих от нее, таков, что они предпочли бы покинуть группу. Они остаются в группе не потому, что хотят этого, а потому, что их вынуждают к этому определенные силы. Этот факт сильно влияет на атмосферу, структуру и организацию любой непривилегированной группы и на психологию людей, к ней принадлежащих.
ГРУППОВАЯ ЛОЯЛЬНОСТЬ И НЕГАТИВНЫЙ ШОВИНИЗМ
В каждой группе можно выделить области, которые культурально занимают центральное положение, и те, что находятся на периферии. Центральная область относится с пиететом к тем ценностям, привычкам, идеям и традициям, которые считаются наиболее существенными и репрезентативными для данной группы. Для музыканта — это идеальный музыкант, для англичанина — это тот набор характеристик, который представляется ему типично английским.
Те люди, которые верны своей группе, склонны высоко ценить центральные области личности. Иными словами, средний англичанин «горд» тем, что он англичанин, и ему не понравится, если кто-то сочтет его представителем другой нации. Нередко имеет место тенденция к переоценке этой центральной области. В таком случае мы говорим о «стопроцентном американизме», или, в более общем виде, о шовинизме. Однако позитивная оценка центральных областей — это логический результат групповой лояльности; она является крайне важным фактором поддержания единства и целостности группы. При отсутствии такой лояльности ни одна группа не может прогрессировать и процветать.
Те, кто хотел бы покинуть группу, не отличаются должной лояльностью. В группе с низким социальным статусом, тем не менее, многие из тех, кто хотел бы уйти из группы, вынуждены оставаться в ней. В результате в каждой такой низкостатусной группе можно обнаружить какое-то количество людей, стыдящихся своей принадлежности к этой группе. Если мы в качестве примера рассмотрим еврейскую группу, такие евреи будут стараться максимально быстро и самым кардинальным образом отмежеваться от всего еврейского. На их шкале ценностей те привычки, проявления или установки, которые, по их мнению, являются специфически еврейскими, 6удут располагаться не слишком высоко; и они будут иметь об этих особенностях весьма невысокое мнение. Иными словами, они будут демонстрировать «негативный шовинизм».
Подобная ситуация усугубляется еще одним фактом: человек, чей баланс сил негативен, будет стараться удалиться от центра еврейской жизни настолько далеко, насколько это будет позволено внешним большинством. Он остановится у определенного барьера и будет постоянно пребывать в состоянии фрустрации. Причем он будет более фрустрирован, чем те представители меньшинства, которые чувствуют психологический комфорт, находясь внутри этой группы. Данные экспериментальной психологии и психопатологии позволяют сделать вывод о том, что подобная фрустрация приводит к состоянию тотального высокого напряжения, обусловливающего высокую агрессивность личности. С точки зрения логики, эта агрессия должна быть направлена против большинства, которое препятствует представителям меньшинства покинуть свою группу. Однако в глазах этих людей большинство обладает более высоким статусом. Кроме того, большинство слишком всемогуще, чтобы на него можно было безбоязненно нападать. Эксперименты показали, что при подобных обстоятельствах агрессия, скорее всего, обернется против той группы, к которой человек принадлежит, либо против него самого.
СИЛА УСТАНОВОК ПРИВИЛЕГИРОВАННОЙ ГРУППЫ
Существует и еще один дополнительный фактор, усиливающий тенденцию к проявлению агрессии против собственной группы. Марк Твен рассказал историю негра, которого воспитывали, как белого ребенка. И когда он самым скверным и малодушным образом поступил со своей матерью, она сказала ему:
«Это в тебе говорит ниггер». Иными словами, она переняла мнение белого человека о том, что самые дурные черты являются типичными для негров.
Социологам хорошо известно, что представители низших социальных слоев обычно перенимают веяния моды, ценности и идеалы более высоких слоев. Когда речь идет о группе с низким социальным статусом, на их мнение о себе самих оказывает большое влияние та низкая оценка, которую дает им большинство. А это неизбежно усиливает тенденцию евреев с негативным балансом освободиться от всего еврейского. Чем более типичным является представитель еврейского народа или чем более типичными для евреев представляются какие-то культурные символы или модели поведения, тем более непривлекательными кажутся они этим людям. А поскольку человек не может полностью освободиться от своих еврейских связей и своего еврейского прошлого, он оборачивает свою ненависть против самого себя.
ОРГАНИЗАЦИЯ ГРУПП С НИЗКИМ СОЦИАЛЬНЫМ СТАТУСОМ
Представители большинства привыкли думать о меньшинстве как о гомогенной группе, любого представителя которой они могут охарактеризовать при помощи стереотипа «еврей» или «негр». Было установлено, что содержание этого стереотипа в сознании ребенка зависит от специфики социальной атмосферы, в которой происходит его взросление, и что степень выраженности предубеждения практически не зависит от величины и особенностей непосредственного опыта общения с представителями меньшинства.
В действительности каждая группа, даже та, которая обладает низким экономическим или социальным статусом, состоит из нескольких социальных слоев. Однако существует различие между типичными структурами высокостатусной и низкостатусной групп. Силы, действующие на отдельного члена привилегированной группы, направлены на центральные области этой группы. Силы, действующие на члена непривилегированной группы, направлены от центральной области к периферии группы, и если возможно, то и в сторону более высокого статуса, присущего большинству. Если человеку не будет мешать барьер, возведенный большинством, он покинет группу. Подобная картина отражает психологическую ситуацию тех представителей группы с низким статусом, чей баланс сил принципиально негативен; и в результате мы можем наблюдать структуру такой группы, члены которой самым фундаментальным образом настроены против самих себя.
Очевидно, что чем больше членов группы характеризуется отрицательным балансом и чем больше этот баланс, тем меньше вероятность эффективной организации группы. Хорошо известно, что в группе с низким экономическим или социальным статусом сложно наладить четкий организационный порядок, поскольку решению этой задачи будут мешать те члены группы, чья реальная цель заключается не в том, чтобы способствовать развитию группы, а в том, чтобы покинуть ее. Этот глубинный конфликт целей членов низкостатусной группы не всегда очевиден для них самих. Но именно по этой причине даже относительно большая низкостатусная группа, которая в принципе способна добиться равных прав (если объединится и будет действовать сплоченно), может достаточно легко удерживаться большинством в низшей позиции.
ЛИДЕРЫ С ПЕРИФЕРИИ
Для организации и функционирования меньшинства особенно опасно то, что в нем не могут появиться некоторые типы лидеров. В любой группе с любым статусом существуют подгруппы, способные завоевать лидерство и быть достаточно успешными. Если речь идет о социальном меньшинстве, то отдельные члены этой группы: те, кто экономически успешен или добился успеха в профессиональной деятельности, — обычно охотнее, чем все остальные, принимаются большинством. Тем самым они попадают на периферию низкостатусной группы, и существует большая вероятность того, что они станут маргинальными личностями. Присущий им баланс сил зачастую негативен, и они особенно заинтересованы в том, чтобы их «хорошие связи» не подвергались опасности вследствие чересчур тесных контактов с теми частями низкостатусной группы, которые не принимаются большинством. Однако поскольку они добились успеха и обладают властью, остальная часть низкостатусной группы стремится видеть этих людей своими лидерами. Сами эти люди, как правило, охотно соглашаются на лидирующую роль, отчасти из-за того, что рассматривают такую позицию как приемлемую замену получения высокого статуса в большинстве, отчасти из-за того, что такое лидерство позволяет им устанавливать и поддерживать дополнительные контакты с большинством.
В результате мы имеем дело с парадоксальным феноменом, который можно было бы назвать «лидерством с периферии». И вместо того, чтобы иметь дело с группой, ведомой людьми, которые гордятся своей группой, которые хотят остаться в ней и способствовать ее развитию, мы вынуждены обращаться к лидерам меньшинства, которые достаточно прохладно относятся к своей группе, которые, несмотря на легкий налет лояльности, стремятся покинуть группу и открыто используют свою власть для того, чтобы выражать свой негативный шовинизм. Достигнув относительно удовлетворительного положения среди представителей прочих групп, они озабочены главным образом тем, чтобы сохранить статус-кво, и поэтому стараются спустить на тормозах все действия, которые могут привлечь внимание представителей внешних групп. Эти евреи никогда не будут обвинять Кнудсена в двойной лояльности за то, что он был президентом Американо-датской ассоциации, но они настолько привыкли воспринимать все еврейские мероприятия глазами антисемита, что боятся обвинений в той самой двойной лояльности за какие-то действия, указывающие на их национальную принадлежность. Если будет существовать «опасность» того, что какому-то еврею предложат должность в Верховном Суде, они не постесняются предостеречь президента страны от такого шага.
Как я уже упоминал, в каждом конкретном случае зачастую бывает довольно сложно определить границы между еврейским шовинизмом, естественной групповой лояльностью и негативным шовинизмом. Однако, проведя анализ, мы выяснили, что трусливая и неблагоразумная (вследствие своей нереалистичности) примиренческая позиция имеет своим источником тот же самый негативный шовинизм, что и ненависть евреев к самим себе. Фактически, мы можем расценивать ее как одну из наиболее вредоносных разновидностей еврейской ненависти к самим себе.
Мы располагаем данными, свидетельствующими о том, что процент таких людей среди лидеров американских еврейских общин возрос со времен первой мировой войны. И несмотря на ужасные последствия для евреев Германии, к которым привела подобная политика, в сегодняшней Америке, по всей вероятности, существует гораздо больше евреев, которых отличает негативный баланс, чем их было в 1910 году.
Развитие Палестины, недавняя история европейских евреев и угроза гитлеризма сделали все эти проблемы более очевидными. Некоторые евреи, такие как пользующийся дурной репутацией капитан Науман в Германии, сами стали фашистами, несмотря на все опасности, которые фашизм таит в себе. Однако многие евреи из тех, кто ранее утерял контакт с иудаизмом, вернулись к своим корням, столкнувшись с угрозой нацизма в Европе. История революций учит нас, что наиболее активными и эффективными лидерами меньшинств становились те люди, которые оставили привилегированные группы и добровольно связали свою судьбу с судьбой этого меньшинства. Эти люди, по той или иной причине, отличались особенно высоким позитивным балансом сил, притягивающих к группе и отдаляющих от нее. И если бы нашлись эффективные лидеры среди тех, кто сознательно и добровольно вернулся к еврейству, это вполне согласовывалось бы с историческим опытом.
ЧТО МЫ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ С НЕНАВИСТЬЮ ЕВРЕЕВ К САМИМ СЕБЕ
Может создаться впечатление, что ненависть к самому себе является феноменом психопатологического характера и что его предотвращение — задача, которую должен решать психиатр. Однако современная психология свидетельствует о том, что многие психологические феномены — это всего лишь производные от социальной ситуации, в которой находится человек. В некоторых случаях еврейская ненависть к самим себе может характеризовать невротика или человека с каким-либо другим личностным отклонением, но в подавляющем большинстве случаев мы имеем дело с людьми с нормальной психикой. Иными словами, это — социально-психологический феномен, даже с учетом того, что он обычно оказывает сильное влияние на личность в целом. Фактически, невротические расстройства у евреев нередко бывают результатом их недостаточной адаптации к существованию подобных групповых проблем.
Ненависть евреев к самим себе исчезнет только тогда, когда они получат равный статус с другими группами. Лишь тогда враждебность к своей собственной группе снизится до относительно незначимых показателей, характерных для представителей большинства. Ее место займет здоровая самокритика. Однако все это вовсе не означает, что до тех пор мы не можем ничего сделать. В конечном счете, в нашем обществе есть множество евреев, которых никак нельзя заподозрить в антисемитизме.
Единственный способ избежать ненависти евреев к самим себе в ее различных проявлениях, — это изменить негативный баланс сил притяжения и отдаления в отношении еврейской группы на баланс позитивный, сформировать лояльность к еврейской группе взамен негативного шовинизма. Сегодня мы не можем уберечь наших соплеменников или наших подрастающих детей от тех проблем, которые возникают из-за того, что человек принадлежит к еврейской нации. Однако мы можем попытаться улучшить еврейское образование как детей, так и взрослых, чтобы воспрепятствовать возникновению чувства неполноценности и чувства страха, которые представляют собой самые важные причины возникновения негативного баланса.
Чувство неполноценности, присущее еврею, — это не что иное, как свидетельство того, что он смотрит на все еврейское глазами недружественного большинства. Я помню, как, будучи подростком, я был глубоко расстроен тем, что обвинение евреев в неспособности к конструктивной работе могут соответствовать действительности. Я знаю, что многие еврейские подростки, испытавшие на себе воздействие предрассудков, чувствовали себя точно так же. Сегодня молодые евреи, будучи очевидцами развития Палестины, оказались в гораздо более благоприятной ситуации. Каким бы ни было мнение о сионизме как о политической программе, едва ли кто-то, кому пришлось наблюдать немецких евреев в первые судьбоносные недели после прихода Гитлера к власти, будет отрицать тот факт, что тысячи немецких евреев избежали самоубийства лишь благодаря известной статье в «Еврейском обозрении», озаглавленной — «Скажи „да" своему еврейству». Излагавшиеся там идеи стали объединяющим лозунгом и источником силы как для сионистов, так и для тех, кто не разделял сионистских воззрений.
Если мы хотим противостоять страху и быть сильными перед лицом будущего, каким бы мы его себе ни представляли, то самое главное — это ясное и полное принятие принадлежности к группе, судьба которой нам не безразлична. Долговременная перспектива, охватывающая прошлое и будущее еврейского народа, и связь решения проблем меньшинства с проблемой благополучия всего рода человеческого могут стать возможными источниками силы. Сильное чувство того, что ты — часть и представитель группы, положительная установка по отношению к ней как у детей, так и у взрослых — это достаточные условия для устранения установок, основанных на ненависти к самим себе.
Формирование чувства групповой принадлежности на основе активной ответственности за каждого еврея должно стать одной из первоочередных задач еврейского образования. Это не означает, что мы должны развивать в своих детях чувство принадлежности, заставляя их ходить в воскресную школу или в хедер. Тем самым мы еще в раннем детстве сформируем ту модель навязанной групповой принадлежности, которая характерна для психологической ситуации негативных шовинистов, и в конечном счете породим именно такую установку. Слишком много молодых евреев было отвращено от иудаизма как раз тем, что в их жизни было слишком много хедера. Наши дети должны воспитываться в контакте с еврейской жизнью таким образом, чтобы фразы типа «этот человек, похоже, еврей» или «поступает совсем по-еврейски» носили скорее позитивный, чем негативный оттенок. А это предполагает, что еврейские религиозные школы должны, по меньшей мере, соответствовать педагогическим стандартам всех других наших школ.
С организационной точки зрения, группа как целое, по всей вероятности, была бы гораздо сильнее, если бы мы смогли избавиться от наших негативных шовинистов. Но такое изгнание части группы невозможно. Однако мы могли бы значительно приблизиться к такому положению вещей, когда принадлежность к еврейской группе будет основываться — по крайней мере, пока речь идет о нас самих, — на желании человека принять активную ответственность за группу и готовности пойти на жертвы ради нее. По моему мнению, евреи совершили большую ошибку, посчитав, что членство в большой группе будет привлекательнее для человека в том случае, если от него самого будет требоваться как можно меньше. Сильные группы не формируются подобным образом, принцип их построения совершенно иной. И в этом отношении мы можем многому научиться на примере католической группы. Действительно, поддержание в человеке духа самопожертвования с большей вероятностью приводит к снижению ненависти к самому себе. И еще одно финальное замечание заслуживает вашего внимания. Многие евреи, по-видимому, все-таки уверены в том, что предубеждения против евреев исчезнут, как только все люди станут вести себя должным образом, — и это несмотря на все доказательства того, что между этими двумя явлениями нет значимой связи. Еврейские родители гораздо больше, чем любые другие, привыкли уделять огромное внимание благопристойному поведению детей в общественных местах. Подобное внимание — это один из источников чрезмерной чувствительности к поведению соплеменников, о котором мы уже говорили выше, и источник бесконечного чувства неловкости и напряжения. И чем больше человек будет склонен рассматривать еврейский вопрос как социальную проблему, а не как проблему хорошего поведения отдельного человека, тем самым взваливая на свои плечи двойную ношу, тем более он будет способен к адекватному, свободному поведению. Подобная нормализация уровня напряжения, по всей вероятности, является самым важным условием избавления евреев от ненависти к самим себе.
1941г.
< < К оглавлению < <
|
|
