В принципе, я против выяснения отношений между религиозными евреями на страницах светской прессы, поскольку ее читатели в большинстве своем плохо представляют себе, чем отличается мракобес в меховой шапке от мракобеса в вязаной кипе, а для обсуждения разногласий между теми, кто эти головные уборы носит, существуют специальные издания на иврите. И все же я решил выступить со своими заметками в "Вестях", поскольку поводом для их написания послужила публикация Дова Конторера именно в этой газете ("Вести-2" от 29.I.1998 г.). Кроме того, в том же месяце и в том же приложении появилась еще одна статья Конторера, где он высказал вполне обоснованную тревогу за судьбу хабадского движения после смерти их ребе, второго пришествия которого ожидают ныне многие из его хасидов, по поводу чего возникают вполне определенные - и пугающие - исторические аналогии. Тем не менее две публикации подряд одного автора, в которых подвергаются критике харедим (ультраортодоксы), - это, как говаривал анекдотический чукча, "тенденция, однако". Я бы на месте своего коллеги прежде всего напечатал статью о хабадниках в религиозной прессе - по причинам, указанным выше, а также потому, что конструктивный диалог на такую деликатную тему на страницах русскоязычной газеты попросту невозможен, ибо единственный известный мне любавичский хасид, способный печатно изложить свои мысли на русском языке, - это профессор Иремеяhу Брановер, а он вряд ли примет участие в газетной полемике по столь щекотливому вопросу. "Вести" могли бы потом перепечатать статью Дова Конторера в переводе на русский. Однако автор решил иначе, а хозяин, как известно, - барин. Но возвращаюсь к колонке Дова Конторера за 29.I.1998 г. Уже не в первый раз я встречаю в материалах этого журналиста, которого ценю и как блестящего политолога-аналитика, и как давнего и доброго своего товарища, пассажи, подобные следующему: "Статья... отмечена всеми недостатками харедистской публицистики: она содержит множество голословных обвинений и выдержана в истерическом тоне; ее автор не упускает возможности уязвить иные религиозные группы, не разделяющие мировоззрения бней-бракской ультраортодоксии". Если бы мне не было достоверно известно, что Дов - религиозный иудей, носящий вязаную кипу, я мог бы подумать, что материал этот написан человеком комсомольско-мерецевской закваски, - столько в процитированном мною коротком отрывке презрения к ультраортодоксам. Оказывается, ВСЕЙ харедистской публицистике свойственны общие недостатки (ср.: "все евреи за грош мать родную продадут"), оказывается, существуют другие религиозные группы, с иным мировоззрением. Таковых, конечно же, сколько угодно, но они либо вне еврейства, либо на дальней его периферии (реформисты и консерваторы). Что же касается иудейского мировоззрения, то оно абсолютно едино и для ультраортодоксов всех направлений, и для просто ортодоксов, к которым относятся и представители национально-религиозного лагеря, носящие, в большинстве своем, как Дов Конторер и автор этих строк, "кипот сругот" - вязаные кипы. Вообще, в последнее время я не раз замечал у русскоязычных представителей этого направления в иудаизме - к которому в определенной мере принадлежу и сам - стремление отгородиться от "бней-бракской ультраортодоксии". Недавно я слушал по радио РЭКА выступление Пинхаса Полонского, главного редактора издательства "Маханаим". На вопрос интервьюера, считают ли себя религиозные сионисты ортодоксами, он ответил положительно, но невозможно было не почувствовать, какого напряжения стоил ему такой простой и честный ответ. В чем тут дело - понятно: ненависть большинства новых иммигрантов из бывшей совдепии к "черным", "пейсатым" известна, и объявить о том, что все наши, "вязанокипых", разногласия с последними заключаются в вопросе о провиденциальности нынешнего еврейского государства, означает поставить себя на одну доску с париями. Тем самым мы - о, ужас! - теряем возможность осторожно влиять на умы новоприбывших, деликатно и ненавязчиво объяснять им, что иудаизм не так страшен, как его малюют атеисты на страницах русскоязычной прессы, и что он может быть даже "с человеческим лицом". Это все, повторяю, понятно и очень трогательно, но здесь имеет место натуральный обман. Дело в том, что наши сверхделикатные "постепеновцы" прекрасно понимают: образно говоря, именно пейсы, обрамляющие лицо иудаизма, и делают его человеческим, а сами "кипот сругот" либо носят на висках недлинные хвостики, закладывая их за уши (чтобы не оскорбить свиноедов в лучших чувствах своим видом), либо, как склонный не только к критике, но и к самокритике автор этих строк, оставляют волосы на висках, которые, как того требует Закон, можно зажать в щепоть, - они тоже считаются пейсами. Молимся мы с "бней-бракской ультраортодоксией" зачастую в общих миньянах, по одним и тем же молитвенникам, исполняем одни и те же заповеди на основании единой для всех нас Галахи. Каждый из нас, носящих вязаные кипы, прекрасно понимает, что если он откажется от следования еврейскому Закону в полном его объеме, то перейдет из категории "дати" (религиозный) в категорию "масорти" (уважающий традиции) и вряд ли позволит себе после этого выступать от имени первых. И когда тот же Пинхас Полонский говорит в "Вестях" от 26.II.1998 г., что "...бессмысленно возмущаться косностью Главного раввината... его неготовностью пойти на разумный компромисс с консерваторами и реформистами..." - не верьте ему, ибо он прекрасно понимает, что никакого компромисса между ортодоксами и давно отколовшимися от иудаизма движениями быть не может - слишком далеко улетели последние под влиянием центробежной силы. Но для того, чтобы предстать перед русскоязычной публикой "иудеем с человеческим лицом", можно и к нереальному компромиссу призвать, и Главный раввинат лягнуть. А там, глядишь, свободолюбивые читатели восхитятся диссидентством "прогрессивного доса" и запишутся на курсы по изучению Торы. Стремление вернуть в лоно иудаизма наших заблудших, как и мы сами когда-то, братьев - благой порыв, и одержимые им просветители делают великое, святое дело. Стоит, однако, отметить при этом, что в семьях выходцев из бывшего СССР, принадлежащих к национально-религиозному лагерю, наблюдается в последние годы удручающее явление: немало детей в них отходят от еврейства и начинают вести так называемый "свободный" образ жизни. У тех же хабадников, к примеру, такие случаи единичны. А это означает, что историческая миссия "бней-бракских ультраортодоксов", прямых наследников богобоязненных обитателей восточноевропейских местечек и марокканских еврейских деревень, не завершена: они продолжают гарантировать своим существованием вечную связь еврейского народа с Торой, связь, закрепленную Галахой, - оставаясь для всех нас в этом образцом для подражания. Надеюсь, что Дов Конторер как истинный ортодокс согласен в этом со мной. Так что, дорогие читатели, прочитав эти заметки, вы стали свидетелями выяснения отношений между пейсатыми, с чем я и вас, и нас поздравляю.