ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР

Русскоязычная пресса Израиля забила тревогу: репатрианты бегут из Израиля! Часть возвращается на родину, которая - мать и зовет; другие рвутся в Германию, которая - не мать и не зовет, но где на каждом дереве в изобилии растут свиные сардельки (что само по себе странно: ведь деревья эти вспоены подпочвенной еврейской кровью); третьи намыливаются за океан... Катастрофа! Действительно, катастрофа. Прежде всего - для них самих (имею в виду, разумеется, только евреев, ибо бегут сегодня из Израиля и многочисленные иноплеменники, заплатившие в свое время милиционерам-паспортистам немалые деньги за слово "еврей" в липовых метриках), но, конечно, беда и для государства, с поистине гениальной бездарностью провалившего так называемую абсорбцию алии, и для народа в целом... Итак, катастрофа. Умом - понимаю. Переживать же по этому поводу - категорически не намерен. Все мои переживания по поводу "ношрим" и "йордим" кончились в тот момент, когда рухнул "железный занавес". На демонстрациях у Стены плача с лозунгами "Отпусти народ Мой!" мы свое отстояли, на ниве сионизма, собирая подписи под пламенными петициямив защиту советского еврейства, отработали. Дождались перестройки в СССР, после которой выезд стал практически свободным: езжай - не хочу. И что же? Не хотят! Четыреста тысяч захотели - и приехали, а миллиона три до сих пор обрывают лепестки русских ромашек: полюбят их там или не полюбят, будут погромы или все же обойдется... Большая часть моих родственников и ближайших друзей - здесь, в Израиле. Остался в Москве старший брат с русской женой и, соответственно, русскими детьми и двоюродная сестра с мужем и младшим сыном, женатым на русской (старший с семьей - в Израиле). Люблю их, общался с ними три года назад во время своей командировки в Россию, мы регулярно переписываемся, но я прекрасно понимаю: эти ветви нашего рода уже не украшают собой общееврейское генеалогическое древо, они привиты древу славянскому, а приживутся ли на нем - покажет будущее. Творец тасует колоду, и угадать Его замысел не представляется возможным. Почему сотни московских йешиботников предпочитают учить Тору в Кунцеве или Марьиной Роще, а не в Иерусалиме? Почему возвращается в российскую столицу религиозный, вроде бы, и вполне благополучный тель-авивский журналист? Почему мой приятель-хабадник свалил в Нью-Йорк? У каждого из тех, кто не приезжает в Израиль или покидает его, найдется что ответить на подобный вопрос. Но я намеренно привел здесь в пример верующих иудеев, ибо им-то хорошо известно заповеданное триединство: народ Израиля - Тора Израиля - Земля Израиля. Что этих-то людей носит по свету? Считайте, что я этого вопроса не задавал. Неинтересно мне. Сердце - не резиновое. На всех доброты и жалости не хватит. Если буду печалиться о дальних - недодам любви ближнему. А нуждающихся в ней - немало вокруг. Так что если раньше я переживал за галутных евреев и был спокоен за тех, кто обосновался на Святой земле, - теперь все наоборот: проблемы первых меня более не интересуют, близки моему сердцу заботы израильтян. И того, кто уезжает из страны, я сразу же стираю из памяти. Вернется - вспомню. Между прочим, мидраш говорит, что из египетского рабства вышло меньшинство живших в этой стране евреев; по одному мнению, к Моше-рабейну присоединился каждый пятый, по другому - каждый пятидесятый, по третьему - каждый пятисотый. В любом случае, не более двадцати процентов оставили галут, и мы с вами - потомки именно этих людей. Судьба же остальных понятна: ушли в историческое небытие. Жалко? Да бросьте лукавить - жалко репатрианку из поселка Кирьят-Хаим, покончившую с собой из-за того, что мы на нашей Святой земле построили государство, равнодушное к своим гражданам. Такому государству еще предстоит стать еврейским. А произойдет ли это - зависит только от нас самих. Ибо сегодня еврейский народ - это прежде всего мы с вами.

"Вести", март 1993