| |
|
НИЛИ
АЛЕКСАНДР АРОНСОН.
В удивительной галерее образов НИЛИ и семьи Аронсон, младший сын, Александр достоин видного места.
Арон и Александр были родными братьями, но трудно найти более несхожие натуры. В отличие от Арона, замкнутого, самоуглубленного и аскетичного, Александр обладал характером общительным, веселым, и не отказывался от общественной деятельности. Он был горд, как брат, знал себе цену, но, не в пример брату, всегда был готов потягаться с другими, и чтобы доказать свое превосходство, более того, он вызывал людей на соревнование.
И еще одно качество резко отличало младшего брата от старшего: если Арон долго и тщательно взвешивал свои поступки, то Александр постоянно был готов к приключениям, и в юности завоевал положение вожака молодежи в Зихроне.
Классовая борьба в нашей стране столько же стара, как и сам ишув. В эпоху Второй алии здесь наблюдалось редкое явление, неизвестное в других местах: быть рабочим, принадлежать к пролетариату, считалось почетнее, чем ходить в работодателях. По крайней мере это было верно с точки зрения общественной и культурной.
Этот парадокс легко объяснить. Те, кто занимались сельским трудом, как правило, являлись также старейшими жителями страны, пионерами еврейского поселенчества, достигшими почтенного возраста, выросшими на халуцианских принципах. Их сыновья уже успели превратиться в типичных селян, ограниченных и провинциальных, и лишь немногие среди этой прослойки обладали образованием выше начального. Дети шли по стопам отцов, трудились на земле, выращивали виноград, но уже без халуцианского духа, а ради пропитания. Они не любили еврейских батраков, требовавших большей оплаты, чем арабы, к тому же евреи-рабочие отличались дерзостью, видели в хлеборобах "эксплуататоров-капиталистов", кулаков.
В отличие от землевладельцев, рабочие-халуцы были передовой прослойкой еврейской молодежи Восточной Европы. Выходцы местечек, получившие в большинстве своем образование экстерном, были сионистами по убеждению и к тому же почти все — участниками подпольных социалистических кружков. Многих из них разыскивала царская охранка и полиция Австро-Венгрии по обвинению в "революционной деятельности", так что прибытие в Палестину заменяло этим молодым бунтарям ссылку в Сибирь или в подобные места.
Они отращивали шевелюры, ссорились, спорили, цитировали Маркса и Бакунина, издевались над "мужиками", волочились за их дочками и обещали скорое наступление "Судного дня", когда эксплуатируемые отнимут землю и добро у эксплуататоров.
Александр, признававший превосходство рабочих-сезонников в области образования, пытался уменьшить их влияние в Зихроне (и среди девушек!), для чего собрал сельских парней в организацию "Герцль", поставившую перед собой цель — развить культурную и общественную деятельность среди деревенской молодежи. Состав товарищей определил направленность организации. Она держала антипролетарский, антирабочий курс. В самом факте возникновения такой организации крылась новинка, но увы, духу у новшества не хватило и вскоре организация развалилась. Как только Арон отправил брата в Америку, она прекратила существование.
Когда через несколько лет Александр вернулся домой, в стране действовала организация "Ха-шомер".
Члены "Шомера", в большинстве своем социалисты, не ограничились несением охраны, а считали себя авангардом. Они видели в нем будущую еврейскую милицию, будущее революционное войско. Они тайно собирали оружие и мечтали о создании военизированных поселений, которые составят оборонный пояс вдоль границ страны.
"Ха-шомер" тяготел к романтике и таинственности. Например, церемония вступления в организацию напоминала прием в тайный орден. У шомеровцев была униформа, схожая с бедуинской, они разговаривали на особом "военизированном" языке и открыто презирали "крестьян" и прочих "работяг".
Они постепенно прибрали к рукам дело охраны еврейских населенных пунктов, освободив их от необходимости искать караульщиков среди арабов и черкесов, принадлежавших, как правило, к шайкам грабителей. Шомеровцы проявили высокий боевой дух и не раз спасали доверенные им поселения от налетов, проявив незаурядное геройство. Героические поступки шомеровцев становились известными не только по всей Палестине, но и в галуте. Слава испортила членов организации, они стали заносчивыми и превратились в касту, считавшую себя сверхчеловеками. Вдобавок имели место несколько совершенно напрасных
стычек с арабами, чему виной явилось легкомыслие и поспешность шомеровцев. Во время одной из таких стычек в Рехово-те, когда "Ха-шомер" решил наказать воров, стащивших пару гроздей винограда, были убиты два еврея и араб. Жители Рехо-вота дали чиновникам 60.000 франков, чтобы те замяли дело, только после чего арестованные участники побоища были отпущены турками из тюрьмы.
В свете этих событий в Зихрон-Яакове возникла другая организация, носившая имя Гидеонистов. Ее создал Александр Аронсон, только что вернувшийся из Америки. Его главной целью было доказать на что способны "мужицкие" сыны. По структуре и церемониям Гидеонисты копировали шомеровцев. Гидеонисты собирались верхом на конях в долине возле своего поселения, становились вокруг командира — Александра. Они приносили клятву на верность: "Дружно и сплоченно выступать в защиту родного дома". Чтобы заручиться авторитетом, они совершали ночные набеги на арабские караваны и грабили их. В налетах участвовала также Сара Аронсон, переодетая в мужчину.
Когда Гидеонистам удалось получить задание — охранять Зихрон-Яаков — и люди "Ха-шомера" встревожились, как бы их примеру не последовали другие поселения, дошло до вражды и в нескольких случаях — до драк. Но с началом мировой войны и созданием НИЛИ организация Гидеонистов прекратила свое существование.
ИОСЕФ ЛИШАНСКИЙ, ОТВАЖНЫЙ И ПЕРЕМЕНЧИВЫЙ
Исключительной личностью среди земледельцев Шомрона, составлявших ядро НИЛИ, был Иосеф Лишанский, вместе с Сарой Аронсон руководивший подпольными действиями НИЛИ в самые трудные дни. С его именем также связана трагическая страница НИЛИ — гибель Авшалома Файнберга.
Иосеф родился в Метуле, в Галилее. Его лишь относительно можно назвать селянином, так как Иосеф осиротел в детстве, рос в доме дяди в Метуле и там познакомился с Ароном Арон-соном. Повзрослев, Иосеф сделался рабочим, а позднее-охран-ником в "Ха-шомере".
Он был смелый человек, поражал людей отвагой, обладал развитой фантазией. Именно склонность к фантазиям свела его с Авшаломом Файнбергом и другим мечтателем - прославленным в ту пору - Михазлем Гальпериным.
Никто не знает, кто на самом деле подал мысль о том, чтобы обнаружить племя еврейских бедуинов — "Яуд аль хибар", -которое, согласно арабской легенде, жило где-то в пустыне и занималось тем, что грабило караваны верующих мусульман, направлявшихся в Мекку. Как бы там ни было, но идея объединила Авшалома, поэта-фантазера, Михаэля Гальперина, духовного отца организации "Ха-шомер", и Иосефа Лишанского. Они так уверовали в реальность еврейских бедуинов, что пришли в представительство Всемирного еврейского конгресса просить денег для экспедиции. Однако, управляющий, хладнокровный сионист из Германии, им в этом отказал.
Тогда они решили довести дело до конца собственными силами. Лишанский предложил... взять управляющего в заложники и не отпускать его, пока тот не согласится дать деньги.
Они все же отказались от своей идеи, но остались друзьями, и эта дружба много лет спустя привела Лишанского в НИЛИ и к его смерти на виселице в Дамаске.
ВОЙНА, НАПРАСНЫЕ НАДЕЖДЫ И СТРАДАНИЯ ИШУВА.
Война свалилась на евреев Палестины, как гром с ясного неба. Половина еврейского населения сразу превратилась в подданных вражеской державы, перед которыми встал выбор: либо принять турецкое подданство и отказаться от покровительства иностранных консульств, а без их услуг граждане европейских стран не могли жить в пределах турецкого государства; либо уехать.
Десятки тысяч евреев, среди них Ицхак Бен-Цви и Давид Бен-Гурион, избрали второй путь. Но в то же время в стране возникло движение "оттоманистов", за которым стояли сионисты, уроженцы Германии и воспитанники немецких сионист-ких кружков. Они были убеждены в победе "Малой Антанты" и утверждали, что евреи обязаны смириться с мыслью о том, что Земля Обетованная — часть Оттоманской империи.
Меир Дизенгоф и Давид Ремез, являвшийся представителем трудящихся в Зихроне, возглавляли прооттоманское движение. Во всех населенных пунктах Палестины проходили торжественные собрания с принятием турецкого подданства, при этом производились патриотические речи и на флагштоке поднималось турецкое знамя.
Радости пришел конец, когда "оттоманистов" призвали в армию. Гидеонисты, как большинство земледельцев, состояли в сторонниках турецкой империи. Владельцы земель принимали турецкое подданство, чтобы избежать национализации участков и имущества, тогда как Гидеонисты, считавшие себя сабрами, и построившие на этой базе собственное мировоззрение, пошли в турецкую армию по идейным соображениям. Они говорили, что в качестве уроженцев страны, должны ее защищать. Александр Аронсон с 20 товарищами явились на призывной пункт. Месяца муштры, голодного пайка и грязи оказалось достаточным, чтобы остудить их пыл.
За этот месяц они увидели, что турки даже их — добровольцев — не принимают за равноправных подданых. Турки начали флирт с арабами и дискриминировали не мусульманские меньшинства, а маронитов, (в Ливане), армян и евреев. Их направляли не в боевые подразделения, а в рабочие полки, где условия были еще хуже, чем в войсках; трудиться приходилось тяжко, при скудном пайке.
Евреи начали искать возможности покинуть армию; чаще всего этого можно было добиться путем взятки.
В первые месяцы "оттоманизации", призывов в армию и эмиграции, Арон Аронсон оставался на своей ферме в Атлите точно на необитаемом острове.
Ферма принадлежала американцам, а США оставались нейтральной страной. Работники фермы получили освобождение от призыва, даже скот не был реквизирован.
Но Арону не позволили долго оставаться в "слоновой башне". Положение евреев в Палестине ухудшалось с каждым днем. Турки не скрывали своих намерений, и по арабским деревням поползли слухи, что вскоре будет разрешено проливать кровь евреев и отбирать их имущество. И как бы в подтверждение этих слухов, поступили сведения о дикой резне армян, учиненной турками.
Турецкие цензоры не вымарывали антиеврейские статьи в арабской прессе. В деревнях ходил по рукам официальный призыв к арабам становиться под ружье для войны против Антанты. В листке говорилось: "Священный долг каждого мусульманина сражаться против неверующих. Когда будет дан сигнал, каждый правоверный (мусульманин) обязан убить по крайней мере троих "гяуров" (иноверцев)...
Затем последовал второй этап репрессии. Эль Дин-бей, турецкий правитель Яфо, запретил пользование марками Керен-кайе-мет, закрыл ивритские школы, а также мировой еврейский суд. Бей обвинил евреев в стремлении к независимости и намерениях восстать. В еврейских деревнях и городских районах проводятся обыски — ищут оружие, командиры "Ха-шомера" арестованы и депортируются в Малую Азию. Цели турецкой власти становятся очевидными: они хотят уничтожить силы еврейской самообороны, оставить евреев беззащитными перед лицом грядущего.
А грядущее принесло с собою приказ о немедленном выселении всех евреев из Яфо.
Арон Аронсон был в отчаянии. События вынудили его покинуть уединение, побудили использовать личное знакомство с американским консулом в Иерусалиме. Аронсон просил консула заступиться за евреев.
- Турки разработали сатанинский план уничтожения евреев! — сказал Аронсон своему помощнику, Авшалому Файнбергу, и брату Александру. — И они это сделают, если их вовремя не выбросят отсюда.
- А что мы делаем для того, чтобы избавиться от них? — с иронией спросил Авшалом. Вот уже несколько недель он места себе не находил от ярости. — А что можно сделать? - удивился Александр. — Много! — сказал Авшалом. - Мы можем войти в контакт с британским штабом и разработать с англичанами план освобождения Палестины. Мы можем втайне мобилизовать гиде-онистов, людей "Шомера", молодежь, захватить какой-нибудь пункт на побережье, хотя бы Атлит, поднять там еврейский флаг и создать плацдарм для высадки англичан. Мы провозгласим независимое еврейское государство, мобилизуем еврейскую молодежь мира и выкинем отсюда прогнившую власть турок...
— Идея хороша, — сказал Арон. — Но скольких мы сумеем мобилизовать? Даже полка не получится. А десант с моря — дело опасное и сложное. Нужно много кораблей, точное планирование. Я не верю, что англичане загорятся нашим планом. Они предпочтут войти в Палестину с юга, по суше... Но, с моря они придут или по суше, мы можем стать союзником британских сил и если сумеем снабдить их сведениями о военном положении и если докажем, что тыл у турок гнилой настолько, что не выдержит наступления, и вся империя развалится... — это иное дело. Что скажете? Так зародилась НИЛИ.
< < К оглавлению < < > > К следующей главе > >
|
|
|
