ГЛАВА 20

ОЧЕВИДЕЦ ПОКУШЕНИЯ

Пятница, 26 сентября 1997 года, стала праздником для ищущих правду об убийстве: в еженедельном приложении к газете “Едиот Ахронот” было опубликовано 4-страничное разоблачение того, как власти покрывали деятельность Авишая Равива перед убийством Рабина. Автор статьи, Гади Блюм, писал, что Генеральный прокурор Эдна Арбель сознательно скрывает от общественности результаты двух расследований, касающихся роли Равива в убийстве Рабина. Эти расследования были предприняты Эрином Шендаром и Михаэлем Эйтаном. [Михаэль Эйтан - член Кнессета от Ликуда, Министр науки, а впоследствии заместитель Министра обороны в правительстве Нетаниягу - Прим. перев.] Далее в статье утверждалось, что уже после убийства Рабина Амира использовали в манипуляциях с целью замять “дело Равива”: Амир потребовал, чтобы его мать забрала из Верховного суда свою петицию с просьбой расследовать деятельность Равива.

Статья была выдержана в очень уважительном тоне по отношению ко мне - я был назван там “автором теории о заговоре вокруг убийства Рабина, которая получила широкий отклик”. Несмотря на то, что одна из приведенных в статье цитат была неточной, статья стала важным шагом на пути к окончательному выяснению того, что в действительности произошло с Рабиным в ночь убийства. [Я сказал г-ну Блюму, что меня пригласили в канцелярию одного из министров, где его советник сообщил мне, что в ходе предыдущей избирательной кампании руководство Ликуда тайно использовало данные об убийстве Рабина против партии Авода. Блюм же написал, что я получил эту информацию от самого министра.]

Одним из людей, прочитавших статью с большим интересом, был Морди Исраэль - тот самый человек с пленки Кемплера, которого Амир обогнул, чтобы выстрелить в Рабина. Он стоял прямо перед Амиром и находился ближе всего к Рабину в момент первого выстрела. Однако до опубликования статьи в “Едиот Ахронот” роль Морди в нашей истории была незначительной. Теперь все должно было стать по-другому. Прочитав статью Блюма, он на следующий же день нашел меня и на утро после этого мы с ним встретились.

Я уже знал, как он выглядит, после того как видел его сотни раз на пленке Кемплера. Я также слышал довольно зловещие слухи о его предполагаемой роли в убийстве. Слухи возникли в результате опубликования кадров из видеофильма Кемплера в “Едиот Ахронот”. Напомню, что один из этих кадров смонтирован так, что в нем на место Амира подставлен другой человек. Подтасовка была сделана столь неряшливо, что на фотографии “Амир” стреляет левой рукой, в то время как все свидетели видели, что он стрелял правой. На смонтированной фотографии рука “Амира” опирается на плечо Морди Исраэля - отсюда и передававшиеся шепотом слухи о том, что Исраэль был сообщником Амира. Я никогда не воспринимал эти разговоры всерьез, но тем не менее отметил для себя, что Морди Исраэль становится неотъемлемой частью легенды, создающейся вокруг убийства Рабина.

Морди около 25 лет, он живет в в Кирьят-Гате со своими родителями, в квартире на четвертом этаже. Его мать отнеслась с симпатией к тому, что Морди решил поговорить со мной, отец - полицейский следователь - возражал против этого. “Тебя опять допрашивают”, - сказал он. Морди ответил: “Я просто пытаюсь понять, что же произошло. Мне уже пора узнать это”.

Вечером 4 ноября 1995 года Морди выполнял задание, полученное им от Тель-Авивского колледжа, в котором он учился журналистике. От него требовалось записать на пленку как можно больше политиков, чтобы потом сделать из этого имитацию радиорепортажа. “Я все записал на пленку”, - вспоминал он. - “Магнитофон крутился прямо во время убийства. Я находился непосредственно позади Рабина и держал в руке микрофон, обращаясь к нему с просьбой сказать что-нибудь. В такси, по дороге домой, я подумал про себя, что записал историческое событие. Но когда я пришел домой, оказалось, что на пленке ничего нет - один сплошной шум. Я пользовался этим диктофоном сотни раз, и он всегда записывал. Я не могу понять, почему он вообще ничего не записал. Если бы микрофон не был подключен, я бы заметил это”.

Перед тем, как углубиться в воспоминания Морди о вечере покушения, напомним выводы Комиссии Шамгара: Амир выстрелил Рабину в спину с расстояния не более 50 см; сразу после этого телохранитель Йорам Рубин упал на Рабина и прикрыл его; в то время, как Рабин и Рубин лежали распластавшись на земле, Амир, которого держали двое других телохранителей, исхитрился выстрелить в них прямо сверху, с расстояния не более 20 см.

А вот как вспоминает это Морди Исраэль, очевидец, находившийся ближе всех к месту покушения:

“Подойдя к зоне за сценой, я спросил полицейского, можно ли мне пройти через барьер. Он пустил меня, не проверив ни документов, ни магнитофона. В тот момент я подумал, что это исключительная халатность с его стороны, а позднее я решил, что именно из-за подобной халатности и произошло убийство. Теперь я уже не так уверен, что меня туда впустили совсем уж случайно. Я говорю это потому, что я был там единственным журналистом. Там должна была быть куча репортеров, задающих Рабину вопросы, но кроме меня никого не было. Лишь недавно мне пришло в голову, что возможно произошла путаница, и что меня впустили потому, что по описанию я походил на Амира: невысокий сефард, лет двадцати с небольшим, в рубашке с короткими рукавами.

Как только я оказался внутри, я начал брать интервью у политиков, слонявшихся за сценой. Потом я увидел Переса, спускавшегося по ступенькам, и решил записать его на пленку. Но он вел себя очень странно. Вместо того, чтобы нормальным шагом идти к своей машине, он бросился прямо в толпу. Я должен был бежать, чтобы поспеть за ним. Я подумал, что что-то здесь не так. Почему он так торопится и почему он подвергает себя опасности? Он не принимал никаких мер предосторожности, вступая в контакт с людьми, но и не был дружелюбен с ними. Я исхитрился спросить его, что он думает о том, как прошла демонстрация. Он бросил мне: “Очень успешно”, и после этого умчался прочь”.

В этом месте мы посмотрели соответствующий кусок из пленки Кемплера. Исраэль указал на то место в видеофильме, где он разговаривает с Пересом, и я показал ему, что после этого Перес несется к машине Рабина и останавливается прямо напротив нее. В том месте, где Перес рассматривает машину вместе с четырьмя сотрудниками ШАБАКа, в видеозаписи происходит разрыв, а затем мы видим, как Перес разговаривает с шофером Рабина, Менахемом Дамти. На Морди это произвело сильное впечатление. “Почему же Перес так торопился взглянуть на машину Рабина?” - спросил он.

Записав формальную реплику Переса, Морди увидел Рабина, спускающегося по ступенькам. Он решил записать на пленку и его - для полного успеха в выполнении своего задания. Он приблизился к премьер-министру сзади и стал упрашивать его, чтобы тот сказал несколько слов в микрофон.

“Даже тогда я обратил внимание на то, как легко приблизиться к Рабину. Я увидел, как телохранитель, прикрывавший его сзади, остановился на месте, чтобы перекинуться несколькими словами с полицейским. Рабин был абсолютно неприкрыт, и я просто шагнул к нему. Он игнорировал мои вопросы и шел быстрым шагом. Наконец мне удалось привлечь его внимание, и он повернулся, чтобы ответить мне. Тут я услышал выстрел. Он повернулся ко мне одновременно с выстрелом. Но я не думаю, что кто-либо из нас двоих подумал, что есть какая-то опасность, поскольку звук был не как у пистолетного выстрела, а скорее как у хлопушки”.

Морди Исраэль ответил на один из самых трудных вопросов в загадке об убийстве: почему Рабин - и только он - отреагировал на выстрел, повернув к нему голову? До нашей встречи я полагал, что Рабин был единственный, кто почувствовал взрывную волну от холостого выстрела, и поэтому первым среагировал на выстрел. Однако это объяснение было не слишком удовлетворительным. Объяснение, согласно которому Рабин по случайному совпадению повернул голову, чтобы ответить Исраэлю, представляется более резонным.

Морди прервал наш разговор, сказав: “Что-то в этом видеофильме меня беспокоит”. Он отмотал пленку назад и прокрутил эпизод заново. “Это не было так быстро”, - сказал он. - “В фильме Рабин поворачивает голову в течение доли секунды. В действительности, он повернулся ко мне с совершенно нормальной скоростью”.

Этим Исраэль подтвердил один из центральных тезисов Натана Гефена, исследователя убийства Рабина. Гефен настаивал на том, что скорость, с которой Рабин в видеофильме Кемплера реагирует на первый выстрел, служит доказательством того, что пленка фальсифицирована. После выстрела Рабин повернул голову кругом за 0.2 секунды. У типичного человека, который моложе Рабина на 30 лет, подобная реакция занимает 0.75 секунды. Как говорит Гефен: “Рабин отреагировал на выстрел в три раза быстрее, чем это сделал бы обычный молодой человек. А Рабин не был Джеймсом Бондом. Он много пил и был в плохой физической форме. Не может быть, чтобы он среагировал на звук быстрее всех своих телохранителей”.

Рассказ Морди Исраэля приблизился к своему апогею.

“Сразу после выстрела я услышал, как кто-то крикнул из толпы: “Они холостые. Они холостые”. В этот момент я встретился глазами с Рабиным, его лице исказило выражение ужаса. Он поднял свои руки на уровень глаз, пристально поглядел в течение доли секунды через мое плечо, затем сжался в плечах и сделал попытку убежать. Он был в согнувшемся положении, когда я обернулся и увидел Амира, который стоял один, с пистолетом в вытянутой руке. Затем Амир выстрелил два раза подряд. Я видел вспышки от обоих выстрелов. Но ни один из них не звучал так, как звучат настоящие пистолетные выстрелы - скорее, опять же, как праздничные хлопушки.

Затем я повернулся назад и увидел Рабина. Это было трагическое зрелище. Он стоял один - и с ним рядом не было ни одного телохранителя, пока Амир стрелял. Он видел Амира, но ему некуда было бежать. Только после двух [последних] выстрелов телохранители наконец-то прыгнули на него”.

Морди Исраэль давал показания Комиссии Шамгара, но та полностью их игнорировала. Вы не найдете его имени в опубликованной части отчета Комиссии, хотя, возможно, оно упоминается в тех 30% отчета, которые спрятаны от общественности. Исраэль никогда не читал никаких частей отчета и, как и большинство израильтян, не представлял себе масштабы заговора. Поэтому я достал некоторые из имевшихся у меня документов и показал их ему, желая узнать его реакцию.

Вначале я дал ему посмотреть показания Йорама Рубина перед Комиссией Шамгара: “Я прыгнул на премьер-министра, услышал выстрел и почувствовал будто через мою руку прошел электрический удар. Затем я услышал еще один выстрел. Я подождал перерыва в стрельбе, и затем сказал: “Ицхак, слушай меня! Меня и только меня, черт подери!”

Исраэль спросил: “Он утверждает что вначале попали в него, когда он лежал на земле, а только потом в Рабина?”

“Да”, - ответил я. - “Согласно официальной версии, первая пуля была выпущена в Рабина с расстояния не более 50 см, пока он стоял, следующая пуля попала в Рубина с расстояния не более 20 см, когда он лежал на земле, а затем, после аналогичного выстрела, пуля попала в Рабина”.

“Вы имеете в виду, что Амир приблизился к ним перед последними двумя выстрелами?”

“Да”.

“Это абсолютно исключено. Между первыми двумя выстрелами была длинная пауза - может быть, секунды три или четыре. Все это время Рабин двигался от Амира, пока тот стоял. Рабин был в добрых двух метрах от Амира, когда тот опять начал стрелять. И я повторяю то, о чем только что говорил: Рабин был в согнутом положении, а не лежачем, совсем один. Ни Рубин, ни кто-либо еще не прикрывал его, так что Амир никак не мог попасть в Рубина. Он [Рубин] ошибается во всем”.

Я показал ему свидетельство, данное шофером Менахемом Дамти Комиссии Шамгара: “Я услышал выстрел, когда открывал дверь машины для Леи Рабин. Премьер-министр упал всего в полуметре от машины”.

“Лея Рабин”, - сказал Исраэль, - “была отнюдь не рядом с машиной. И Рабин упал в добрых двух метрах от машины. Дамти ошибается настолько, что это выглядит так, будто он лжет”.

Затем я показал ему документы, скрывавшиеся от общественности: результаты экспертизы, проведенной старшим лейтенантом Гладштейном, согласно которым Рабин был застрелен с нулевого расстояния; протокол д-ра Гутмана, утверждавший, что Рабин был ранен в спину и в позвоночник; отчет о баллистической экспертизе, проведенной Бернардом Шехтером - отчет, который утверждал, что из пистолета Амира был сделан только один выстрел. Я заверил Исраэля, что все документы настоящие.

“Эти отчеты описывают другое убийство”, - заметил он. - “Позвоночник Рабина не мог быть раздроблен - Рабин продолжал идти по направлению от Амира. Амир ни в какой момент не стрелял с нулевого расстояния. Я наблюдал три вспышки от выстрелов и видел своими глазами, как Амир делал два из трех выстрелов. Он никогда не приближался к Рабину на расстояние, с которого можно выстрелить совсем в упор, а последние два выстрела делались с расстояния метра в два”.

К этому моменту Исраэль уже был в замешательстве. Он находился в эпицентре покушения. Он видел все лучше, чем кто-либо еще. Его местонахождение позволяло ему увидеть покушение как со стороны убийцы, так и со стороны жертвы. И тем не менее, Комиссия Шамгара утверждает нечто, не имеющее ничего общего с тем, как эти события виделись ему. Возможно, больше всего его смутили полицейские и медицинские отчеты, описывавшие выстрелы спереди и с нулевого расстояния.

Хотя позднее в своем интервью журналу “Анашим” Исраэль отрекся от слов о том, что выстрелы звучали, как праздничные хлопушки, он почти слово в слово повторил в интервью то, что он рассказал мне о других важнейших вещах. В разрез с выводами Комиссии Шамгара, он снова заявил о том, что Рубин не прыгнул на Рабина и что Амир не приближался к Рабину для второго и третьего выстрелов.

“Вы знаете”, - сказал он мне, - “было еще много вещей, о которых я Вам не рассказал. Очень-очень странные вещи. Я еще не готов говорить о них кому-либо”.

Мы снова просмотрели пленку Кемплера: вот Исраэль, и вот пистолет Амира. Мы видим вспышку и затем видим, как Исраэль вздрагивает и съеживается.

“Что бы произошло”, - спросил он, - “ если бы вместо того, чтобы съежиться, я схватил бы руку Амира и сбил его на землю?”

“Думаю, Вы находились бы уже на верном пути к успешной политической карьере”, - ответил я.