|
Сегодня, в связи с кризисом классического сионистского нарратива в израильском общественном дискурсе вновь стал обсуждаться вопрос имеют ли евреи права на ту или иную часть Земли Израиля и на построенное здесь государство. Периодически приводится и разбирается конкретная аргументация тех или иных общественно-политических течений и отдельных мыслителей (например, таких замечательных публицистов как Зеев Жаботинский). Но гораздо интереснее и полезнее было бы не просто разобрать то, что пишут и писали на эту тему выдающиеся представители различных движений, такие как Жаботинский, и не фантазировать о том, что он мог бы написать по данному поводу в наши дни, а на примере его статей провести анализ самих способов аргументации, применяемых раньше и теперь, описать и систематизировать их, формализовать используемые термины, выявить подразумеваемые аксиомы и логические связи. Словом, сыграть в эдакую полюбившуюся постмодернистам игру, разобрать (деконструировать) имеющийся в национальной идеологии метанарратив на кубики и аккуратно уложить эти кубики-понятия в коробку, что бы они были готовы для нового, не менее впечатляющего построения следующего национального нарратива.
Наш анализ будет учитывать как общетипические свойства современных национальных идеологий, так и уникальность Израиля. К общим чертам относится то, что Израиль, как и другие страны Азии и Африки, был создан в постколониальный период на развалах бывших империй (Оттоманской и Британской). Как и образование многих из этих стран, создание Израиля сопровождалось войной с соседями за установление границ, массовой миграцией населения и модернизацией, включающей введение объединяющего языка и современной культуры, использующей имеющиеся исторические и религиозные тексты и традиции.
Отличием в создании еврейского национального государства может служить то, что большинство его нынешнего населения на момент провозглашения страны не проживало в ее пределах, что б`ольшая часть миграции, сравнимая или даже превосходящая местное население страны, приводила в страну европейски образованных евреев, спасающихся в том числе и от европейского антисемитизма и Холокоста. И, наконец, важным отличием можно считать традиционную святость Эрец Исраэль и 2-х тысячелетнюю память о ней евреев в диаспоре.
Вот восемь основных направлений аргументации, которые мы разберем сегодня: сила права, право силы, моральное право жертвы, культурно-исторические права, демократические права большинства, экономическо-экологическое право, религиозное право, субъективная экзистенциальная необходимость.
1. Сила права
Классический дискурс модерного национализма использует в качестве подразумеваемой аксиомы естественное разделение всего человечества на нации и полагает, что свои высшие цели (сохранение, безопасность, развитие и др.) нация может достигнуть, только обладая автономией, в идеале собственным суверенным национальным государством.
В русле этих идей, овладевших европейской мыслью в 18-19 веке, политический сионизм Герцля рассматривал необходимость построения евреями собственной страны, "как у всех других наций". (Сионизм Ахад ха-Ама готов был ограничиться культурной автономией, хотя и он предусматривал стремление к самостоятельному государству в будущем.) Важным моментом этой идеологии являлось формальное признание еврейского государства со стороны других стран и международных организаций.
Современные последователи этой точки зрения используют для формального подкрепления своих взглядов широко признанное и записанное в международных документах "Право наций на самоопределение". Для юридического обоснования прав используются декларация Бальфура, решение Лиги наций о выдаче Великобритании мандата на управление Палестиной и создании в ней еврейского национального очага о которых упоминал еще Жаботинский (в статьях "О железной стене", "Круглый стол с арабами"). Сегодня так же используются резолюции Генеральной Ассамблеи ООН ( №181/11 "О создании государства Израиль", 29 ноября 1947-го года, № 1514 от 14 декабря 1960 "Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам") и другие международные документы.
2. Право силы
Формальная законность требований и обладание соответствующими правами не обеспечивают автоматического их выполнения. Во внутригосударственных делах у государства существуют силовые структуры для принуждения и обеспечения выполнения решений законодательных и судебных инстанций. В случае же международных организаций принудительное вмешательство применяют только в крайних случаях. Во многом в международных отношениях продолжает господствовать право силы.
Приведем иллюстрацию из статьи "О железной стене" Жаботинского, где он пишет о мандатном английском правлении:
"Для чего декларация Бальфура? Для чего мандат? Смысл их для нас в том, что внешняя сила приняла на себя обязательство создать в стране такие условия управы и охраны, при которых местное население, сколько бы оно того ни желало, было бы лишено возможности мешать нашей колонизации административно или физически…. Одни предпочитают стену из еврейских штыков, другие из ирландских… "
Начиная с 1948 года, выполнение резолюции ООН о разделе Палестины и свое право на существование Израиль обеспечивал в основном собственными силами.
Сила включает не только ее чисто физическую и техническую составляющие, но и моральный дух армии и стойкость населения, позволяющая противостоять опасностям и тяготам непрекращающегося противостояния. Сегодня, когда Израиль имеет явное преимущество перед соседями в технике противостояния стран и их армий, он сам ограничивает себя в методах ведения войны (так называемые "гуманитарные соображения"). Из-за этого прямому противостоянию противник предпочитает другие, более выигрышные для него тактики: массовый террор, партизанскую войну, "войну на истощение", информационную войну. В этих условиях для успеха стране важнее не прямая сила, а потенциальная сила устрашения, а так же успешное и гибкое взаимодействие общества и государства (в частности, армии и гражданского населения).
3. Этическое обоснование: право жертвы
Как правило, требование политической самостоятельности исходит от меньшинства и направлено по отношению к большинству. Жаботинский в своей статье "Этика железной стены" приводит стандартное обоснование требования меньшинством политической самостоятельности: у других народов (колонизаторов, соседей и других конкурентов) есть достаточно других территорий и стран, в то время как мы (меньшинство, выдвигающее требование) без собственного государства угнетены и страдаем:
"Нас на свете, говорят, 15 миллионов; из них половина живет теперь в буквальном смысле жизнью гонимой бездомной собаки. Арабов на свете 38 миллионов; они занимают Марокко, Алжир, Тунис, Триполитанию, Египет, Сирию, Аравию и Месопотамию – пространство (не считая пустынь) величиной с пол-Европы. В среднем на этой огромной территории приходится по 16 арабов на квадратную английскую милю; для сравнения полезно напомнить, что в Сицилии на кв. милю приходится 352 человека, а в Англии – 669. Еще полезнее напомнить, что Палестина составляет приблизительно одну двухсотую часть этой территории. Но когда бездомное еврейство требует Палестину себе, это оказывается «имморальным», потому что туземцы находят это для себя неудобным. Такой этике место у каннибалов, а не в цивилизованном мире".
Список страданий может включать различные жалобы – от дискриминации и проблем развития собственной культуры до ассимиляции и угрозы исчезновения. В случае Израиля после Второй Мировой войны первое место в списке страданий занимает Катастрофа европейского еврейства (Холокост, Шоа). Проблема заключается в том, что апелляция к праву жертвы Холокоста может быть обращена к европейским народам или к международным организациям, но не к арабам, чей фашизм имел достаточно ограниченные последствия. Тема жертвы по отношению к арабским странам может подниматься в основном в связи с преследованием и угнетением евреев, вынужденных покинуть эти страны, в связи с нынешним антисемитизмом в государственной пропаганде, агрессией по отношению к Израилю и поддержкой арабских террористических организаций. Однако если палестинские и израильские арабы рассматриваются как самостоятельная единица, отдельно от населения других, окружающих Израиль арабских стран, и вне исторического контекста (рассмотрения времени, арабы Палестины составляли большинство и участвовали в погромах), то описывать израильских евреев в терминах меньшинства-жертвы представляется проблематичным. Здесь скорее может развиваться тема жертв террора, но она является ответом не непосредственно на вопрос о праве на страну, а на вопрос о праве на оборону.
4. Историческо-культурное право
Два чувства дивно близки нам
В них обретает сердце пищу
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам
А.С. Пушкин
В отличие от чисто рационалистических первых двух обоснований, апелляция к истории и традиции, как и право жертвы, содержит серьезную эмоциональную составляющую.
Существование на этих землях древнееврейских царств, проживание в ней евреев на протяжении всех 20 веков изгнания и традиция паломничества дают достаточно материала для создания и поддержания мифа (в современном постмодернистском смысле этого слова) о связи земли, народа и страны. Светская культура переписывала на свой лад древние истории о завоевании земли и связи в ней. Типичным примером может служить роман Жаботинского "Самсон-назорей". Историческая наука и археологические раскопки, постоянно обнаруживающие дополнение к уже известным памятникам и архитектурным сооружениям (например, "могилы Маккавеев", жертвенник Исуса Навина – Иегошуа Бин Нуна и др.) так же вносит в этот миф свой весомый вклад. Правда, в последние время делаются попытки со стороны "новых историков и археологов" усомниться в результатах предыдущих исследований. Широкая известность и значимость ТАНАХа для других культур (ислама и христианства) позволяет использовать его в качестве не только внутреннего, но и внешнего "доказательства" прав.
Но это же историческое наследство несет и проблематичные для данной связи черты, напоминая о том, что на протяжении обозримого прошлого большинство народа находилось вне Земли Израиля, и что евреи не являлись большинством в стране на момент образования государства.
5. Демократия и права большинства
Именно потому, что еще жива память о недавнем еврейском меньшинстве, право большинства нынешнего населения страны, которое демократическим путем определяет еврейский характер государства, является одним из наиболее легко уязвимых прав в массовом сознании.
Если делать ставку на сиюминутный факт, что сложившееся сегодня большинство определяет национальный характер страны, то возможное изменение ситуации и отсутствие еврейского большинства завтра будет означать отказ от существования еврейского государства. Отсутствие аннексии Иудеи, Самарии и Газы в 1967 году и последующие решения об отступлении и передаче части этих территорий в арабские руки обосновывались, в частности, опасением увеличивать численность арабских граждан Израиля при опережающем темпе роста арабского населения.
На сегодняшний день демографические прогнозы расходятся во мнениях относительно вероятности уменьшения доли еврейского населения. Репатриация евреев после бурного всплеска 90-х годов уменьшилась, параллельно некоторые факты свидетельствуют о том, что и пик демографического взрыва у арабов так же остался позади. Миграция арабов в Израиль и их стремление к повышению уровня жизни путем получения израильского гражданства накладывается на стремление арабов Газы (и в меньшей степени Иудеи и Самарии) из-за политической и экономической нестабильности ПА покинуть пределы Израиля.
Государство в полной мере признает за израильскими и палестинскими арабами права человека, а израильские арабы обладают фактически полными гражданскими правами, о необходимости чего писал Жаботинский. Не прекращающаяся с удовлетворением требований об автономии враждебность арабов, их коллективная моральная и материальная поддержка позволяют рассматривать многие их требования лишь как предлог для противостояния. Открыто демонстрируемая арабами и их лидерами нелояльность государству дает, по крайней мере, моральную возможность отказа арабам в автоматическом получении гражданства (даже в случае возможной будущей аннексии территории, где они проживают). Вызывает сомнение легитимность уже имеющихся гражданских прав у тех арабов, кто не признает самого давшего им эти права государства.
6.Экономическо-экологическое право
Утверждение, что возвращение евреев привело к экономическому расцвету региона, резкому росту уровня жизни и улучшению экологического состояния апеллирует как к разуму, так и к чувствам, хотя выкуп евреями большой части земель, как израильских, так и на территории остальной Палестины, связан скорее с правовым аспектом проблемы. За сто-сто пятьдесят лет сионизм стал экономически крайне выгодным предприятием. По экономическим показателям Израиль находится среди развитых западных стран, и даже уровень жизни израильских арабов (в среднем относящихся к социальным группам с низкими доходами) во много раз превосходит уровень, достигнутый в окружающих арабских странах.
Во многих случаях образование современного национального государства было связано с экономико-производственной модернизацией, требующей урбанизации и культурной унификации населения. Для национальных движений бывших европейских колоний характерны жалобы на превращение их стран в сырьевой придаток метрополии и намеренное замедление модернизации, хотя они плохо согласуются с таким же частым жалобам на привнесение колонизаторами "вестернизации" и разрушение ими местных культурных особенностей.
Напротив, в случае Израиля национальное движение использует противоположный аргумент - аргумент благотворной колонизации, несущую с собой модернизацию и облагораживающую опеку туземцев со стороны "цивилизованных рас". Архаичность этого аргумента для обоснования еврейского присутствия среди арабов Палестины, чувствовал уже Жаботинский: "Туземцы – все равно, культурные или некультурные, – всегда упрямо боролись против колонизаторов – все равно, культурных или некультурных" ("О железной стене"). Сегодня аргумент технологических новшеств и возможности ускоренного развития, а так же способности расселить и прокормить на данной территории гораздо больше населения, используется далеко не только приверженцами тех или иных видов национальной идеологии, а скорее сторонниками глобализации и открытых границ.
7. Традиционное и религиозное право
И, наконец, важной опорой для обоснования национальных прав служит религиозная святость Эрец Исраэль как Земли Обетованной и 2-х тысячелетняя традиция памяти о Сионе и Иерусалиме в диаспоре. Однако, как и историческое обоснование, обоснование религиозное несет в себе и проблематичные черты. Специфика иудаизма, как национальной религии – отсутствие "автохтонного мифа", то есть отсутствие мифа о земле, порождающей народ. Вместо этого земля обетованна, заповедана. Это включает, как обязанность вступить во владение землей, так и выполнение условий завета. Религиозное обоснование связи еврейского народа с Эрец Исраэль предусматривает выполнение определенных предписаний. И хотя иудаизм однозначно одобряет паломничество в Эрец Исраэль и личное переселение каждого еврея в Страну Израиля, но людям, соблюдающим традиции, потребовалось специальное обоснование самой моральной возможности возвращения из диаспоры (не личного, а на уровне народа) и овладения Страной Израиля. Проживание в Эрец Исраэль накладывает дополнительные требования и обязанности (Субботний год, восстановление Храма, разработка галахических решений в области государственного права и др.), которые в данный момент большинство народа (как светского, так и религиозного) не готово на себя принять. Доводы религиозных авторитетов против осуществления еврейским народом своего права, это, в первую очередь несоблюдение большинством народа Завета и удаление его от идеала безгрешности, увеличение частных грехов у не соблюдающего человека вследствие переселения в Израиль и не соответствие законов еврейской государственной власти традиционному еврейскому праву. Аргументация в поддержку права заселения и овладения страной имеет широкий спектр и колеблется от практических обоснований ("государство-убежище") и до теории "Государство - начало эры Освобождения" ("Решит геулатейну") рава Кука и его последователей. Само овладение и заселение Эрец Исраэль еврейским народом является однозначной мицвой и поэтому зачастую право на построение еврейского государства а Эрец Исраэль рассматривается религиозными сионистами как обязанность перед Всевышним.
8. Субъективные права: экзистенциальная необходимость
Описанные выше обоснования носят объективный характер, опираются на имеющиеся факты и прецеденты и могут быть использованы как для "внутреннего употребления" (сплочения, воспитания, мобилизации), так и "на экспорт", в споре со сторонним наблюдателем. Однако в последнее время все больше внимания уделяется субъективным факторам: самоидентификации, личным мотивам, индивидуальному поведению и свободам. Последний аргумент, который невозможно опровергнуть, это: "я этого хочу, считаю это правильным и смогу этого добиться".
Еще Ренан писал о "ежедневном референдуме", как факторе, определяющем возможность существования нации, а Жаботинский использовал формулу: "Я верю в еврейский народ". В современных мультикультурных и динамических обществах с множественной и размытой самоидентификацией многое зависит от личного выбора граждан. Если они считают важным для себя существование еврейского государства здесь и сейчас ("важно для мой самореализации", "необходимо, чтоб сохранился еврейский народ", "нужно для воспитания детей" и др.), то это их желание становится действенным политическим фактором. Эти настроения могут воспитываться в индивидууме коллективом, спускаться сверху предписывающей смыслы элитой или, наоборот, идти снизу вверх, когда множество личных решений складываются в единый мощный поток. Сегодня, когда на наших глазах деконструируются все мифы, включая национальные нарративы, выработка самоопределения требует большей индивидуальной работы и меньше конформности.
Оборотной, субъективной стороной объективного права служит личная готовность к отстаиванию своего желания каждым из составляющих население индивидуумов, эдакая "оплата прав": "Я готов пожертвовать тем и этим (в крайнем случае, речь идет о самой жизни), чтобы добиться права на ..."
Экзистенциальное требование личной свободы или индивидуализм самореализации вовсе не противоречат идее преданности и самоотверженности вплоть до гибели (см. у поэта Льва Гумилева "Несравненное право самому выбирать свою смерть"). Важный вопрос составляет альтернатива. Альтернатива в виде исчезновения народа путем уничтожения или ассимиляции в глазах субъекта может выглядеть много страшнее угрозы личного небытия.
