Ася Энтова

Ворчание Иа-иа по поводу подарков ко дню рождения

Приятно, когда у тебя день рождения! Даже не смотря на количество лет, которые, отвечая на вопрос, хочется уменьшить на пару десятков, и все равно они не уместятся на именинном пироге в качестве свечек. Зато можно утешаться, что еще очень далеко до того, чтобы провозгласить, подобно классику: «Земную жизнь пройдя до половины». (Ну, конечно, если половину брать от традиционного еврейского пожелания «До 120-ти!»)

В день рождения дарят подарки: любимому литературному герою моего детства подарили пустой горшочек и сдувшийся шарик. А мне деловые партнеры присылают поздравительные открытки и изящные коробочки для скрепок, взрослые родственники протягивают деньги со словами: «Потрать на что-то приятное, мы не знаем чем тебе угодить», дети… Дети подрастают, и забавно наблюдать, как в их поведении смешиваются стереотип галутного интеллигента и нахального сабры.

В прошлый день рождения меня вдруг выдернули с очень важного совещания: «К вам срочный посыльный!» Я изо всех сил старалась не испугаться те полминуты, что шла из комнаты заседаний в лобби (мало ли что может случиться в нашей стране: сын в армии, дочки учатся в Иерусалиме, ездят общественным транспортом). Мне это почти удалось, но когда я увидела рассыльного с тортом и зажженной свечкой, пытающегося пропеть: «Хэппи берсдэй то ю!» – я все же расплакалась. Пришлось перед возвращением на заседание подправлять макияж, а потом объяснять сотрудникам поднявшуюся суету – это милые детки по телефону заказали столь любимый израильтянами сюрприз – «афтаа». Может в Израиле так любят устраивать приятные сюрпризы, чтобы перевесить количество сюрпризов неприятных? Нам, олим, никогда не понять загадочную душу сабры!

После года намеков, что только дети и идиоты радуются неожиданностям, а взрослые солидные люди любят планировать все заранее, я получила по почте пакет. Обнаружив в нем не только программу театра «Габима» (всевозможные программы присылают часто), но и набор билетов к нему, я удивилась – вроде я никакого абонемента не заказывала, муж тоже. Недолго думая, я отнесла это в комнату детей – может они заказали? Когда дети появились дома, выяснилось, что это подарок мне на день рождения. «Теперь ты сможешь сама спланировать на год вперед, когда тебе пойти в театр!» - радостно объявил ребенок. Да, дает знать о себе галутное прошлое, когда я их водила в ТЮЗ, к Образцову и в Детский Музыкальный Театр!

Надо признаться, что первые годы я старалась перенести сюда привычки нашей «доисторической родины». Например, побольше гулять на солнце, ведь в нашей пасмурной столице было не так уж много солнечных дней! Результат – большие некрасивые веснушки, которые я не смогла вывести даже дорогими кремами. Или, абсолютно противопоказанная здесь привычка – голосовать за того, кто интеллигентно расписывает прелести свободы и демократии. Эта привычка оставила невыводимые пятна уже на душе. Теперь когда я слышу от израильтян слово «интеллектуалы», я тянусь к пистолету мужа. (Господин прокурор, не обвиняйте меня в подстрекательстве к террору – это «русские» так шутят!)

Не сложилось у меня и с израильскими театрами. Первое время я, вспоминая Таганку и Большой, Современник и БДТ, пыталась посещать здешние «очаги культуры». В «Камерном театре» по выражению незабвенного Жванецкого: «Хамство в Сибири у них хорошо получается, а вот благородство в Петербурге – не умеют еще пока». Несколько спектаклей я терпела вместо высоких страстей пантомиму животных инстинктов. Наконец, я решила сводить детей на классику и это оказалось грубой ошибкой. Когда под видом шекспировской «Комедии ошибок» мне подсунули пьесу о «мирном процессе», где один брат каким-то образом стал арабом, другой – евреем, их мама – христианской монашкой, а папа – буддистом и все взявшись за руки пели о том, как плохо – война, как хорошо – мир, мое терпение лопнуло. С тех пор израильские театры я хвалила ровно один раз: оказавшись в России перед аудиторией «право-на-возвращенцев», я, даже не как эмиссар Сохнута, а просто как квасной «бело-голубой» патриот так и не смогла заставить себя произнести вслух горькую правду.

Камерный театр надолго отбил у меня охоту пробовать. Но раз в пару лет, я все-таки попадаюсь, например, на коллективное праздничное развлечение, вроде пьесы «Я здесь из-за жены». Сюжет – несколько семейных пар на групповой терапии у психолога. Мне кажется, что надписи в общественных туалетах не выглядят настолько вульгарно, как эта пьеса.

Иногда соблазняет меня заманчивая реклама новой постановки театра «Гешер». Гешер – действительно хороший театр, всех его актеров я нежно люблю, репертуар у него замечательный, но… как бы это политически корректно выразиться? Впрочем, я давно усвоила израильское правило – не знаешь, как объяснить, вали все на «ментальность». Так вот, я далеко не ханжа, но моя ментальность не позволяет мне ходить с детьми на спектакли, где по сцене бегает обнаженная натура. Да, современные голливудские фильмы имеют моду на обязательную постельную сцену – нормальный потребительский ширпотреб, никто и не претендует на высокое искусство. Но пойти на классику и сидеть в первом ряду с тогда еще маленьким сыном и чувствовать, что мы подглядываем не то в женскую микву (спектакль «Раб» по рассказу Ицхака Башевича-Зингера), не то в чужую душевую (Чехов «Три сестры»)… Не верю я, вслед за Станиславским, не убедил меня Евгений Арье, что таких сцен требует именно «волшебная сила искусства», а не желание скандального успеха у только начинающих раскрепощаться израильтян.

Случайность столкнула меня с театром «Габима». Устав пробовать, я попала на их спектакль случайно, во время празднования десятилетия замечательного культурно-религиозного общества «Маханаим». На сцену выходили министры и депутаты Кнессета и произносили громкие слова о «культурных российских репатриантах» (правда потом они не выделили ни копейки). А после этого начался моноспектакль актера Шмуэля Виложного «Еврей во тьме» («Егуди бе хошех»). Это было замечательное действо, когда актер умело играл (а не метался, как это часто бывает, в истерике по сцене), когда драматург высекал в душах искры восхищения и сопереживания, ощущения одновременно и яркой новизны и родства. История потомка маррана, обретающего свои корни, созвучна нам, потомкам российского еврейства, потерянным в советской тьме и нашедшим дорогу домой, в Израиль. Осмелев, я рискнула сходить с детьми на «Сефардский квартал» («Абустан сфаради») - яркий музыкальный спектакль из истории ишува, и снова удача – экзотика и родство, игра и «почва и судьба». И вот теперь я получила абонемент и можно снова пробовать…

Для начала я выбрала израильскую пьесу о нравах одной довольно значительной этнической общины. Коллизия заключалась в том, что у женщины отняли детей. Она требует свидания с детьми и, когда ей отказывают, просит, чтобы ее хотя бы выслушали. Она жалуется на то, что ее интеллектуальные потребности пошли прахом, что она посвятила себя обеспечению выживания семьи, но муж оказался эгоист и деспот, что он ей изменял, он крал ее деньги, он ее бил и насиловал, а потом завел любовницу. Еще в детстве он любил мальчиков, а потом добрался и до родной сестры. Я с интересом ожидала, когда выяснится, что у ее мужа имеются хвост и рога, но пьеса кончилась раньше. В общем совсем по бывшему министру Оре Намир, которая как-то провозгласила, что те репатрианты, которые не бьют жен и не сидят на пособии по безработице, все поголовно занимаются инцестом.

Не спешите бить тревогу и обращаться в правозащитные организации с криком «наших бьют!». Бьют не наших, но от этого нам вряд ли станет легче. Для избитых полицией репатриантов Рудницких из Ашкелона не послужит утешением издевательство полиции и армии над подростками Мицпе Ицхар и Хават Гильада. Община, о которой шла речь в пьесе – это не репатрианты из СНГ, а ультраортодоксы, «харедим», «досы», «черношляпники», известно еще десяток обидных синонимов. Автор пьесы «10 женщин» («Миньян нашим»)– милейшая религиозная женщина Наоми Реген, которая руководствуется самыми благими намерениями: «осветить проблемы женщин в ортодоксальных общинах». Актрисы играют замечательно, постановка и декорации хорошие, но что-то мне мешало наслаждаться всем этим великолепием. Пьеса напоминала противоречивое скрещение повествования о нравах африканского племени мумубо-юмбо с их странными нравами, не поддающимися цивилизации, и Ибсена, вытаскивающего на свет всевозможные семейные пороки, прикрытые буржуазным воспитанием. Я могла бы ощутить родство с героиней: помните, как у репатриантской семьи забрали ребенка, чуть ли не только потому, что доктор обнаружил у него на спине следы банок, поставленных бабушкой от простуды? Или, когда другой олимовской маме не отдавали ребенка, потому что в присутствии социальных работников она не рыдала, не билась головой об стол, а пыталась успокоить малыша, улыбаясь ему и объясняя, что все в порядке, все будет хорошо. Не нужно громоздить весь этот фильм ужасов, чтоб я посочувствовала героине, наоборот, такое их количество опять толкает меня к станиславовскому «не верю». Как в анекдоте: «Я верю, что известная голливудская актриса могла случайно попасть в джунгли, верю, что ее там могла схватить страшная обезьяна, что в это время смельчак и красавец случайно оказался там же и ему, городскому жителю, удалось справиться с диким животным, а героине – даже не помять при этом прическу. Но что в это время в кустах оказался и режиссер с кинокамерой – не верю!» Я верю, что религиозные тоже не ангелы, что у них много своих проблем, что они стараются «не выносить сор из избы» и что все, что мы о них знаем – это растиражированные прессой скандалы. Но пьеса и жареная газетная утка – это не одно и тоже. Я верю, что «и крестьянки чувствовать умеют», и что религиозным женщинам тяжело даже если им просто не разрешают учить то, что им нравится, или если приходится тяжело работать, воспитывая много детей. Не надо всякими дополнительно-искусственными ужасами выдавливать из меня слезы как на индийском фильме.

Говорят, что эта драматург (драматургиня? или правильно драматургесса?) написала так же целую книгу и про страдания поселенцев. Бог ей в помощь, но я, кажется, в ближайший год опять не осмелюсь посетить театр. Что же будет с абонементом, подаренным детьми?

"Вести", 14.10.2004

Фотографии с сайта театра "Габима": спектакли "Сефардский квартал" и "10 женщин"

Hosting by