|
«Фи, как мне не нравятся эти новые пятидесятки», — бросает клиентка, простая женщина, которой эти пятидесятки даются нелегким трудом. — «На старых купюрах — такой милый, интеллигентный дядюшка (Нобелевский лауреат по литературе Шай Агнон — Ш. Б.), а на этих — какой-то лохматый дикарь со зверским взглядом и усами Гитлера… И дизайн никудышный, гораздо хуже прежнего… Но главное — какого черта им сейчас понадобилось печатать новые деньги? Это же дорогая процедура… Кому это нужно?!»
Незадолго до еврейского Нового года (полтора месяца назад), буквально через пару недель после окончания военной операции в Газе, которая унесла не только множество человеческих жизней, но и многие миллиарды шекелей из госказны, израильский Центробанк решил осчастливить граждан страны, подарив им к главному празднику года новые 50-шекелевые купюры.
Выступая на встрече с премьером по поводу ввода новых денег, глава Центробанка д-р Карнит Флюг, в частности, сказала: «Новая 50-шекелевая купюра с изображением Шауля Черниховского уникальна как с точки зрения дизайна, так и с точки зрения использования самых передовых технологий защиты от подделок». Буквально через две недели после этого гордого заявления сайт «Мако» со ссылкой на бывшего сотрудника полиции Аарона Бавли, «специалиста» по фальшивомонетчикам, рассказал о том, что весь север Израиля уже наводнен фальшивыми купюрами нового образца, отпечатанными в лабораториях автономии и в Галилее. Вот ссылка на ленту Бавли в Фейсбуке, где помещены фотографии фальшивых купюр — может, они чем-то и отличаются от настоящих, но я бы в магазине не заметила. Бавли обращает внимание, что на всех фальшивых купюрах — один и тот же номер серии, есть отличия в качестве бумаги и в размере. Но, во-первых, эти «оплошности» исправимы, а во-вторых — редко когда простому человеку платят сразу пачкой пятидесяток, чтобы можно было сравнить… Интересно заметить, что современное еврейское государство на Святой Земле, пожалуй, побило все рекорды Гиннеса по частоте смены дизайна денег. За неполные 70 лет своего существования Израиль менял бумажные купюры 10 раз!
Первые купюры были отпечатаны в начале 1948 года — еще до создания государства, полулегальным образом. Дизайн этих банкнот был случайным и сочетал разные клише, уже использованные печатающей банкноты компанией для других государств. Ничего специфично-израильского или еврейского в них не было, фактически, у них даже названия не было.
«50 палестинских фунтов» — аверс и реверс. Банк Израиля
В 1952-м году, в связи с созданием Национального банка Израиля, израильским деньгам решили дать официальное имя (лира, прута), в связи с чем были отпечатаны новые банкноты. Их дизайн был немного другим, но, опять-таки, ничего специфично израильского.
«50 израильских лир». Банк Израиля
В 1954-м году Национальный банк Израиля сменил просто Банк Израиля. Это оказалось достаточным поводом для смены банкнот. На новых купюрах изобразили ландшафты Святой Земли — то, что было особенно дорого потомственным и новым поселенцам, отдавшим за эту землю пот и кровь, и то, что так жаждали увидеть и облобызать десятки тысяч новых репатриантов. Так деньги украсили развалины старинной синагоги, горы Верхней Галилеи, дюны Негева, возделанные поля Изреельской долины, и на самой крупной купюре в 50 лир — дорога, поднимающаяся в Иерусалим. Водяным знаком на этих деньгах было изображение Меноры (храмового семисвечника).
50 лир — дорога на Иерусалим (на лицевой части). Банк Израиля
Прошло всего 5 лет, и предпочтения израильского общества стали меняться. Это было время активного формирования израильского истеблишмента и жесткой пропаганды социалистических взглядов, время, подходящее под определение «лес рубят — щепки летят». Человек классифицировался по своему социальному статусу. Земля отошла на второй план, на первый план вышла карьера.
На новых купюрах, выпущенных в 1959-м году, впервые появились люди — но не конкретные личности, а символические изображения престижных социальных групп: солдатка (именно женщина) из военизированного сельскохозяйственного поселения, рыбак, рабочий с кувалдой, ученый-химик и на самой крупной купюре — пара юных кибуцников (парень и девушка). Менора из водяных знаков исчезла. «Старый мир» остался рудиментом на оборотной стороне купюр в виде изображений археологических находок.
50 лир 1959 года. Банк Израиля
Изображению человека, склоненного над фолиантом Гемары, на этой серии банкнот, разумеется, места не нашлось. Такие двуногие существа в тот период скорее ассоциировались с оборотной стороной купюр — с археологическими реликтами.
Прошло десять лет. Социалистические идеи постепенно вытесняла рыночная экономика. Шестидневная война и последовавшая за ней «война на истощение» спровоцировали всплеск здорового национализма. На банкнотах, выпущенных в 1969 году, впервые появились конкретные люди — те, кем гордились тогдашние израильтяне: Эйнштейн, Бялик, Вейцман и Герцль.
Хаим Вейцман на купюрах в 50 лир 1969 года. Банк Израиля
В 1975 году была выпущена новая серия банкнот с унифицированной шириной (чтобы облегчить введение автоматического счета банкнот), где, пользуясь случаем, «абстрактно-известные» Эйнштейн и Бялик сменились людьми, внесшими большой вклад в еврейское заселение Страны Израиля: Мозесом Монтефиори и Генриеттой Сольд. В этой серии появилась пятая банкнота с изображением Давида Бен-Гуриона.
Хаим Вейцман на купюрах в 50 лир 1975 года. Банк Израиля
Появление в пантеоне Центробанка «отцов-основателей» (Вейцмана, Герцля, Бен-Гуриона) было связано, видимо, с тем, что в 67 году, в связи с Шестидневной войной, были окончательно разорваны отношения с Советским Союзом и официальная ориентация на социализм сменилась все возрастающим «ухаживанием» за американскими ценностями (то есть, деньги были переделаны в подражание долларам). В это же время, в 1973 году, главный аэропорт страны получил имя Бен Гуриона — в подражание международному аэропорту имени Кеннеди в Нью-Йорке.
Новые божки, как всегда, немедленно доказали свою никчемность и вредоносность: оставленные на Синайском полуострове «под надежные американские гарантии» египетские зенитные установки в первые же часы войны Судного дня нанесли тяжелый урон «непобедимой» израильской авиации, чуть не сломив дух защитников страны.
Прошло еще пять лет. У власти впервые оказался представитель «правого лагеря» — Менахем Бегин. И снова выпускаются новые деньги. На этот раз они называются древним еврейским словом «шекель» (до этого были «лиры»). Из-за инфляции пришлось выпустить банкноты девяти номиналов, и галерея «властителей дум» немедленно пополнилась кумиром Бегина Зеевом Жаботинским и недавно скончавшимися бывшими премьерами Леви Эшколем и Голдой Меир. На этих деньгах впервые появляется… галахический авторитет — один из крупнейших еврейских законоучителей Средневековья рабби Моше бен Маймон (РаМБаМ). В «бегинской» серии РаМБаМ мирно уживается с Голдой Меир, а ревизионист Жаботинский — с Давидом Бен-Гурионом.
50 шекелей с изображением Бен-Гуриона. Банк Израиля
Еще через пять лет было решено «сбросить» с номиналов денег по три нуля, для облегчения расчетов. Так появился «новый шекель». Количество банкнот уменьшилось, и «отцов-основателей» сменили на них политики-интеллектуалы: Шарет, Бен-Цви и Шазар, а также «раскрученный» американцами Нобелевский лауреат по литературе Шай Агнон. Это отражало запросы новой израильской элиты. Шел конец восьмидесятых, и никто уже не хотел воевать. Уже отдан Синай, и не за горой соглашения Осло.
В девяностых годах купюры достоинством один, пять и десять шекелей заменились монетами, и таким образом РаМБаМ, Леви Эшколь (Шестидневная война) и Голда Меир (война Судного дня) остались «не у дел» (чеканить изображения людей на монетах запрещено по Торе, и в израильском правительстве, слава Богу, пока не нашлось такого ярого антиклерикала, который добился бы выпуска денег, непригодных для использования значительной частью граждан страны). Как будто специально отражая вклад в развитие Израиля огромной советской алии, на купюрах выпуска1998 года были изображены только люди российского или советского происхождения — Шарет, Агнон, Бен-Цви и Шазар. На этих банкнотах впервые появляется полускрытый «щит Давида» — возможно, как знак повального увлечения израильской и американской богемы секулярной Каббалой.
50 «новых шекелей» 1998 года с изображением Шая Агнона.Банк Израиля
Не успел глаз современного нам израильтянина привыкнуть к новым купюрам, как снова начались разговоры о смене денег. На этот раз официальной причиной были названы участившиеся попытки фальсификации израильских банкнот (кстати, одних из самых «защищенных» в мире). Но истинная причина сразу выяснилась, когда начались дебаты в Кнессете о том, что же будет изображено на новых банкнотах.
Нет, внешне все выглядело вполне пристойно и логично. Сначала было предложено изобразить политиков, внесших самый весомый вклад в развитие израильской государственности: Теодора Герцля, Давида Бен-Гуриона, Менахема Бегина (за Кемп-Дэвидские соглашения. А вы подумали — за ЭЦЕЛь?) и Ицхака Рабина (за соглашения Осло). Неожиданным препятствием стал категорический протест сына и наследника Менахема Бегина, который, видимо, счел, что его отец, уважавший еврейские традиции, был бы недоволен таким «нетрадиционным» методом увековечивания его персоны (да еще рядом со стрелявшим в него в 1948 году Рабиным). Глава парламентской комиссии недовольно буркнул, что, мол, Бегин принадлежит не своей семье, а истории, и комиссия не постесняется пропечатать его на купюрах даже под возмущенные крики его родственников; но в итоге еврейская совесть взяла верх, и национализация Бегина не состоялась.
Тогда нашелся какой-то парламентский гений, который провозгласил: «Уберем совсем политиков! Пусть на израильских деньгах будут только поэты!» Лично мне это напомнило белорусских «зайчиков». Типа, когда химики не знают, что сказать, пусть на сцену выходят лирики. Или еще проще: «кому оно вообще нужно, это сионистское образование?» Или в сленге израильских стикеров: «Ахава тинацэах!» («Пусть победит любовь!»). Что ж, не так уж плохо?
Но на этом дебаты не закончились. Кто-то заметил, что среди предлагаемых кандидатов нет ни одной женщины. А какая любовь без женщин? Было решено дать особам женского пола равное представительство на еврейских деньгах: на двух поэтов — две поэтессы.
Тут встал еще один бдительный гражданин и указал на то, что среди предложенных для увековечивания персон нет ни одного сефарда (выходца из восточных общин). Бдительного сефарда заверил лично премьер-министр, что на следующей партии банкнот, которая не заставит себя ждать, обязательно будет хоть один сефард. Но — не сейчас.
В июле 2009 года депутат от ШАС Нисим Зеэв предложил законопроект, согласно которому на всех израильских банкнотах было бы написано: «Мы верим в Создателя». Трудно сказать, что двигало депутатом: желание и в этом собезьянничать с Соединенных Штатов или искренняя попытка таким образом повлиять на мировоззрение простых израильтян. Ясно одно: если бы это предложение, не дай Бог, было принято, то эта безобидная фраза тут же превратилась бы в очередное заклинание типа «на-нах-нахма…». Тем более, что евреев никто и никогда не просил «верить» в Бога. Евреи должны выполнять то, что Бог от них требует, а не благостно «верить», пожевывая ветчину или подсчитывая проценты.
Среди других предложений кандидатов в последний израильский иконостас интересно отметить бывшего мэра Иерусалима Тэдди Коллека (одного из самых активных «охотников» на членов ЭЦЕЛь и ЛЕХИ времен операции «Сезон»), поэтессу Наоми Шемер (автора знаменитой песни «Ирушалаим шель захав…», в которой поклонники творчества поэтессы обычно «не замечают» продолжения — «…вэ шель нехошет, вэ шель ор», превращающего традиционную ностальгическую корону еврейских невест в манифест равных прав на святой город мусульман, христиан и в последнюю очередь евреев), вратаря израильской сборной по футболу Якова Ходорова, актера Йоси Баная и др. Все эти знаменитости, несомненно, владеют умами самых разных слоев общества в современном Израиле. Ни один филантроп или ученый с мировым именем — хоть кто-то, выходящий за рамки местечковой гордости северного Тель-Авива — на этот раз предложен не был.
А что я, собственно, хочу? Чем мне не нравится лохматый Шауль Черниховский, сменивший единственного общепризнанного представителя израильской литературы в черной кипе — Шая Агнона? Неужели тем, что он, украинский символист, перевел греческие «Илиаду» и «Одиссею» со всем их развратным пантеоном на язык Маккавеев? Или, может быть, тем, что его гекзаметры, сочиненные еще до Элиезера бен-Егуды, совершенно нечитабельны для современных израильтян и не оказали никакого существенного влияния на израильскую литературу? Да ну его, Черниховского! Дело ведь совсем не в нем.
А дело в том, что израильское общественное сознание лихорадит вот уже 70 лет, и никто не хочет отдавать себе в этом отчет!
Чему мы служим? Кому мы поклоняемся? Сионизму, социализму, капитализму, глобализму? Земле, классу, сектору, миру, стране исхода? Любимой театральной труппе, футбольной команде? Предательству на национальной, религиозной или идеологической почве? Наши деньги — вывернутая наизнанку, на всеобщее обозрение, всеобщий позор неприкаянная израильская душа!
Неспроста Тора запрещает чеканить на деньгах изображения людей. Во все времена и у всех народов таким изображениям поклонялись — фактически или фигурально. Современные бумажные деньги якобы «решили» галахическую проблему (это не чеканка), но суть осталась прежней, и пользование такими деньгами напоминает продажу квасного на Песах какому-то виртуальному нееврею, которого видел в глаза (хочется верить) только главный раввин Израиля.
Человек создан Творцом для одной простой цели — «хранить и возделывать сад» (см. Берешит 2:15). После того, как человек, соблазнившись ролью судьи (элоhим), съел «запретный плод» и запутался в собственных определениях, что «хорошо», а что «плохо», понадобилось выделить целый народ, который своей обособленной национальной жизнью на основе правильных (продиктованных Свыше) ценностей показывал бы пример человечеству. И что делает этот народ? Бежит впереди всего человечества, обгоняя самих изобретателей рукотворных божков, чтобы плеснуть фимиама и туда, и сюда, и еще вон туда! И неизменно получает по своему бестолковому шнобелю от щедрой руки всего, возносимого им на пьедестал…
10.2014
