Шели Шрайман

Неуспокоенная тема

Цена ошибки

Есть ошибки, о которых невозможно забыть. Потому что они стоили кому-то жизни. Слишком страшная цена. И ничего уже не поправить. Разве что не допустить, чтобы ошибка не повторилась. В Израиле не учатся на ошибках. Более того, с маниакальной настойчивостью повторяют их вновь и вновь. Во всяком случае к такому выводу пришли участники гражданского форума, расследующие события войны Судного Дня и сопоставляющие их тем, что произошло во время второй Ливанской войны.

Путь к БАГАЦу

- В свое время мы пришли к мысли, что существует официальная версия того, что происходило во время войны Судного Дня и реального положения вещей, - говорит мне историк Ури Мильштейн, в доме которого регулярно собираются бывшие участники октябрьских событий 1973-го года. – Более того, впоследствии многие получили свои награды незаслуженно - на основании неверных свидетельств, в то время, как другие, действительно отличившиеся в боях солдаты и офицеры, были ничем не отмечены. У явления оказались очень глубокие корни. Что же касается последствий – мы сталкиваемся с ними на протяжении тридцати лет. Например, небезызвестный вам Ицик Мордехай в своей время получил второй по значимости орден за то, что он, в ту пору – командир батальона, якобы, последним вышел из боя на «китайской ферме» и спас людей, что совершенно не соответствовало действительности. Впоследствии благодаря этому он удостаивался очередных воинских званий, сделал головокружительную карьеру, заняв пост министра обороны. Между тем, это был бой обреченных, Ицик не спас своих людей и в момент самых трагических событий находился далеко от места сражения. Тот же, кто действительно участвовал в этом бою от начала и до конца, вызывая огонь на себя и мешая тем самым продвижению египтян, не получил никаких наград и званий. Я имею в виду Хези Дахбаша, о котором ваша газета писала нынешним летом («Окна» от 15.06.06). К тому же ему в этих жутких условиях удалось спасти нескольких офицеров и солдат, хотя его возможности, как командира взвода, были во много раз меньше, чем у командира батальона, не спасшего никого. Ицик Мордехай – лишь один пример из целого ряда подобных, когда карьера будущих крупных военачальников и политических деятелей стала возможной благодаря мифическим подвигам в боях за «китайскую ферму».

- Нам захотелось увидеть протоколы заседаний, на которых шла речь о присуждении наград отличившимся в войну Судного Дня, - продолжает Ури Мильштейн, - потому что в наградном листе указывается, за какие заслуги человек к ней представлен, и кто именно его рекомендует. Само же решение принимает комиссия из десяти генералов. Нам хотелось понять, почему ее члены дали легитимацию тому, чего на самом деле не было. Два года назад мы от имени гражданского форума обратились к министру обороны с просьбой получить доступ к архивам войны Судного Дня, но довольно скоро поняли, что его не получим. Между тем, желание узнать правду было слишком велико, мы наняли адвоката, и наш гражданский форум по сути превратился в неформальное движение подобное тому, что существовало в свое время в бывшем Союзе под эгидой Андрея Сахарова.

- В свое время в этой самой комнате, где мы сейчас с вами сидим, - говорит Ури Мильштейн, - наша группа пришла к мнению, что пришла пора подавать иск в БАГАЦ, и мы выбрали самых авторитетных людей, которые могли бы представить интересы гражданского форума в этом иске. Бригадный генерал Ави Лиора (сын Исраэля Лиора, военного консультанта премьер-министра Голды Меир) во время войны Судного дня был заместителем командира роты. Авьятар Бен-Цадаф в 1970-е годы занимал пост главного редактора армейского ежемесячника «Маарахот», предназначенного для офицеров ЦАХАЛА, ныне – сотрудник НИИ международной политики и борьбы с террором исследовательского центра в Герцлии. Третьим был бригадный генерал Амикам Цур. По нашему мнению, у руководства министерства обороны не было оснований утверждать, что податели иска – люди несерьезные. Как вы уже знаете, мы выиграли БАГАЦ и получили доступ в военные архивы, имеющие отношение к событиям Войны Судного дня.

- Насколько мне известно, создание гражданского форума было инициировано вами и Хези Дахбашем – двумя участниками войны Судного Дня. Было бы логично, чтобы вы оба фигурировали в составе истцов, - говорю я.

- Мы сознательно не пошли на это, - поясняет Ури Мильштейн. – Хези могли упрекнуть в том, что он, якобы, преследует личный интерес. Что же касается меня, то я в Израиле известен тем, что всегда иду против течения. Прочитав мою книгу «Миф о Рабине» бывший российский посол Александр Бовин заявил: «Теперь я понимаю, что до сих пор в Израиле еще не было гласности».

- Ури, а когда вы познакомились с Хези и при каких обстоятельствах?

- Мы оба были десантниками во время войны Судного Дня. Кроме того, я писал заметки для газеты «Листок десантника» и брал интервью на месте боев. 24-го октября война закончилась, а 25-го я уже интервьюировал в Синае Хези Дахбаша. Почему именно его? Потому что все, кого я там встречал, отсылали меня к нему со словами: «У Хези очень интересная история». Я встретился с ним по другую сторону Суэцкого канала, недалеко от Исмаила, и впервые услышал от него такие слова: «Все говорят о «китайской ферме» неправду. На самом деле это был провал. Я знаю, что говорю, потому что был там с начала и до конца». Я написал об этом в газете «Твах ха шавуа» (ее уже давно нет), что вызывало большой шум, потому что в то время Ицик Мордехай, командир батальона десантников, державших бой за «китайскую ферму» уже во всеуслышанье говорил о больших успехах и подвигах. Дело кончилось тем, чтонашелся предлог, чтобы убрать меня из десантников, где я служил в 1974-м уже в качестве резервиста, и перевести в другую часть.

- Как развивались события дальше?

- Позднее ко мне обратился Нир Тойб, который решил снять фильм о «китайской ферме» в память об отце-десантнике, который тоже там был. Он предложил мне стать историческим консультантом фильма и спросил, с кем из участников боя ему стоит встретиться. Я отослал его к Хези, которого не видел со времени окончания войны. Тем временем фильм вышел, но не показывался широкой публике, и после демонстрации Хези подошел ко мне и спросил: «У тебя сохранилась запись интервью, которое ты брал у меня в октябре 1973-го?» Я ответил: «Найду». Тем временем я опубликовал в газете «Макор ришон» острую статью о реальных событиях на «китайской ферме», основанную на свидетельствах Хези и других участников боя, что снова вызвало большой шум. К нам стали обращаться другие участники событий, число их все росло и росло. Тогда мы решили проводить неформальные встречи-семинары, на которых открывались все новые и новые факты, прежде неизвестные. Например, Гури Сасон, который был ранен в октябре 1973-го, рассказал, как вышестоящие команлиры бросили его и его людей на месте боя, хотя могли бы спасти: многие умерли от ран, а ему и еще нескольким солдатам удалось выжить благодаря Узи Бен-Цви, который не имел отношения к десантникам, но он был в тот момент рядом и вытащил их, рискуя собой.

- И вдруг мне пришла в голову идея, которой я тут же поделился с Хези. «Мы должны с этим что-то делать! Во время войны происходят ужасные вещи, и если не извлекать из них уроков, ошибки будут повторяться», - сказал я ему, и мы решили создать гражданский форум по расследованию событий войны Судного Дня.

- У вас создалось впечатление, что в израильской армии не извлекают уроки из прошлого? – спрашиваю я Ури.

- Именно такое у меня и других участников форума создается впечатление. Люди молчат из страха, что их осудят, или что они лишатся своего места. Правда опасна для их сегодняшнего статуса и положения. Мы провели десятки семинаров по «китайской ферме» - такого еще никогда не было. В этих семинарах принимали участие генералы, командиры батальонов и взводов, простые солдаты. Мы услышали их свидетельства и поместили их на сайте гражданского форума в Интернете, что вызвало большие отклики, причем, не только в Израиле, но и в других странах. Наше расследование стало открытым для всех – и это тоже было своего рода прецедентом, если учесть, что подобные материалы до сих пор скрывались от широкой публики завесой секретности. Да и книги, как мы знаем, проходят определенную цензуру. Каждый день мы получаем более полусотен откликов или новых свидетельств.

К слову об аналогиях

В этой главке я сделаю небольшое отступление, чтобы представить еще одного из самых активных членов гражданского форума – Михаэля Бронштейна, тем более, что он бывший москвич. Михаэль математик, работает в хай-теке. В форум его привел интерес к истории, которой он увлекается много лет.

- Я хочу провести небольшую историческую параллель в контекте того, чем занимается наш гражданский форум, - говорил он. – В 1802-м году в Пруссии шесть человек пришли к логическому выводу, что в очередной войне Пруссия будет разбита. Они создали военное общество (причем, многие его члены не имели к армии никакого отношения), где собирались и обсуждали, что можно будет сделать после того, как это произойдет. Обществу повезло – им стал покровительствовать принц царского дома – и за четыре года они выросли до 120 человек и разработали основу, на которой позднее страна восстанавливала утраченные позиции после того, как была разбита в 1806-м году.

- Я в Израиле с 1976-го года, - продолжает Михаэль. - Еще живя в России, я понимал, что линия Бар-Лева, о которой все говорят – полная глупость, но поскольку был патриотом, что считал, что, наверное, генералы умнее меня, лучше знают местную специфику - им виднее. Живя в Израиле, я познакомился с Ури Мильштейном и помог ему перевести его книгу о Рабине на русский язык. Мы сблизились, тем более, что нас обоих интересовала одна область – история. Но события, о которых мы сейчас говорим – это не совсем еще история, потому что их участники живы и могут свидетельствовать. Ури попросил меня заняться тем, что в военной истории называется «аналитикой», когда ты имеешь дело со свидетельствами на уровне от солдата до генерала, кроме того, имеются мемуары, и у каждого участника – свой взгляд на одно и то же событие. Мы проанализировали ход событий во время форсирования Суэцкого канала и убедились в том, что реальная ситуация сильно отличается от официальной версии. Например, Ариэль Шарон в качестве военачальника – он вел корпусную операцию или армейскую? И как отнестись к тому, что одна дивизия имела успех, в то время как у другой был полный провал? Означает ли это, что Шарон хорош в качестве командира дивизии, но командование армией – это уже не его уровень? Ливанские события 1982-го года ставят перед нами те же вопросы. Что же касается ошибок, то здесь важно понять – где они случайные, а где – неслучайные (от неграмотности командования); где принципиально ошиблись, а где понадеялись, что обойдется (но не обошлось).

- Хези Дахбаша бросили в бой, потому что находились в плену тогдашнего стереотипа: «Если рота парашютистов идет в бой – это еще полбеды, а если целый батальон – победа обеспечена!», - продолжает Михаэль Бронштейн. – Но в реальности ситуация оказалась иной. Бой за «китайскую ферму» происходил в районе дюн, довольно высоких, которые стали для египтян центральной позицией. Можно ли было подобное предположить в то время, как израильтяне в течение шести лет сидели на Суэцком канале? Наверное, но никто не обратил на это внимания. Израильтяне заметили, что дюны контролируют ситуацию, слишком поздно, когда уже шли бои.

Теперь рассмотрим события 8, 9 и 10 октября, предшествовавшие битве за «китайскую ферму». Происходящее трудно назвать боями – это была, скорее, истерическая попытка изменить ход войны. Начальник генштаба Дадо принимает верное решение – отложить контрнаступление до 9, а лучше – до 10 октября. Потому что трудно вести наступление одновременно на двух фронтах, когда пожар еще и на Голанах. Все, что есть на 7 октября – это одна разбитая дивизия. 290 танков вошли, к утру осталось 70. Правда, подходят две дивизии запаса, которые совершают на гусеницах 300-километровый бросок. Танки нуждаются в ремонте, люди не спали и не ели двое суток.

Конечно, энтузиазм – это хорошо, но есть предел физическим возможностям. Если солдата еще можно вытянуть на адреналине, то командиру нужна свежая голова, чтобы понять, что происходит и как надо правильно действовать. Когда начальник генштаба излагает свою позицию на заседании военного кабинета правительства, Моше Даян пребывает в жутком пессимизме, а Голда Меир говорит, что она предпочитает покончить собой. Дадо, чтобы вдохнуть оптимизм в членов правительства, обещает начать контранаступление на двух фронтах 8 октября. Все это приводит к тому, что я только что назвал истерической попыткой изменить ход войны, закончившейся провалом. Если бы египтяне были поактивнее, они могли бы уничтожить израильскую одну дивизию и пойти на Тель-Авив. Но они не сориентировались. Возможно, на них тоже повлиял стереотип о невероятной боеспособности противника. Одним словом, нам повезло. Но господствующие высоты остались у египтян, а большая часть наших сил была обескровлена.

В первый же день контрнаступления, 8 октября дивизия Брена потеряла 70 танков из 150, на второй день Шарон потерял 50 танков из 180 (18 из них не удалось эвакуировать, а 90 процентов эвакуированных техническая служба сумела вернуть в бой). Мне один из командиров рассказывал, что после войны он видел танк с семью пробоинами – он семь раз возвращался с бой, но треть танкистов, которые в нем были – погибли. Я рассказал о событиях 8, 9 и 10 октября лишь для того, чтобы вы представили себе, на каком фоне разворачивался бой в районе «китайской фермы» (15-16 октября), которую считается одним из ключевых моментов в ходе войны.

Прошло 33 года, а многие материалы до сих пор не открыты. Народ интересуется собственной историей на уровне того, кто был героем, а что было на самом деле его уже не волнует. Мы пытаемся пробить эту стену. Конечно, сегодня иные времена, и в эпоху Интернета не так просто заткнуть кому-то рот. Но существуют другие, более изящные способы как это сделать. Например, организовать поход по местам боевой славы во главе с Ициком Мордехаем, и пригласить туда журналистов. Есть масса методов, как дезавуировать подлинный источник информации, и в итоге – существует официальная версия, и тема вроде бы закрыта. Это миф, в котором мы живем. И можно было бы, наверное, с этим смириться, если бы не случилось второй ливанской войны, где, по сути, повторилась та же ситуация.

Невыученные уроки

- Когда наш форум стал известен в Израиле, - говорит один из его создателей Хези Дахбаш, участник битвы за «китайскую ферму», - к нам стали обращаться солдаты и офицеры, которые сражались во время войны Судного Дня на Голанах. Они утверждали, что и там происходило подобное тому, что было в Синае. И тут мы окончательно убедились в том, что армия не учится на ошибках прошлого. Сейчас, когда нас допустили в архив министерства обороны, мы можем уже со всей ответственностью утверждать, что многие медали, которые выдавались участникам событий 1973-го года, были фикцией.

В армии всегда существует неписаный закон: «скажи обо мне хорошо, я скажу хорошо о тебе, и все у нас будет в порядке». А значит, можно и дальше бросать в бой танки и десантников без прикрытия артиллерии, как это случилось с нами. И создается миф о непобедимости нашей армии, где все сплошь герои и проигравших нет.

Голова в качестве козыря

Не могу удержаться, чтобы не привести здесь еще пару курьезных историй, многим, очевидно, неизвестных, которые участникам гражданского форума удалось узнать от одного из офицеров разведки, наблюдавшего накануне и во время событий войны Судного Дня за египетскими ВВС. Один из самолетов противника был сбит, и на месте крушения офицер разведки (он же рассказчик истории), обнаружил шлем египетского летчика, решив прихватить его с собой в качестве трофея. Однако, шлем оказался непривычно тяжелым – в нем оказалась голова летчика, в котором офицер узнал племянника Анвара Садата. Голову тут же отправили в холодильник, и, как утверждает рассказчик, она впоследствии сыграла решающую роль в продвижении переговоров с Египтом об обмене пленными.

Вторая история, поведанная тем же источником, повествует о некоем египетском капитане, который будучи сбитым и попав в плен, упорствовал, не желая «развязывать» язык. Он «раскололся» лишь после того, как ему сообщили о том, что известят его жену о том, что он встречался со своей любовницей такого-то числа по такому-то адресу, о чем свидетельствует магнитофонная запись его радиопереговоров с товарищем, хранящаяся среди прочих, сделанных израильской разведкой. Держать ответ перед женой для египетского капитана оказалось страшнее, нежели держать ответ перед родиной.

В качестве эпилога

- Я хочу привести вам всего лишь один из фактов, на самом деле таких было очень много, - говорит Михаэль Бронштейн. - 8 октября, как вы знаете, израильская армия предприняла контранступление, которое должно было стать решающим. И вот два эпизода из этого контрнаступления. В 11 утра танковый батальон Хима Адини атаковал египетские позиции, был разбит и отступил в большими потерями. Через два часа в том же направлении был брошен другой танковый батальон – Асаф Ягури, и тоже был разбит (из 22 танков уцелели только четыре), причем, Асаф Ягури с несколькими танкистами попал в плен к египтянам. В то время, как Асаф Ягури терпел неудачу, неподалеку от него находился батальон Эльяшива Шимши, который в бою не участвовал - он входил в состав другой дивизии под командованием Габи Амира, в то время как командиром дивизии, где служил Асаф Ягури, был Натке (Натан) Нир. Много лет спустя Шимши написал книгу «Буря в октябре», где он описывает эти события, и в частности, упоминает, как сообщил командиру дивизии о том, что у «соседей» - танкистов (которыми командованл Ягури) большая проблема, но получил приказ оставаться на месте, поскольку «это не наша часть». Примечательно, что комиссии Аграната тот же Шимши представил другие показания, заявив, что не помнит ответа командира дивизии на свой вопрос. Дело в том, что тогда он еще служил в армии и, очевидно, покрывал своего командира, а книгу писал намного позже. Любопытно, что три года назад на семинаре участников войны Судного Дня разгорелся жуткий спор между Габи Амиром и Натке Ниром. Натке спрашивал Амира: «Почему ты, товарищ по оружию, не пришел на помощь моим танкистам, ведь ты же не участвовал в тот момент в бою?», на что Габи ответил: «Я не был готов и не считал, что должен в нем участвовать».

И вот прошло 33 года. Многих участников тех событий уже нет в живых – кто умер от ран, кто своей смертью, кто погиб в Ливанской кампании. И какой смысл теперь ворошить старые раны? Против чего мы, собственно, выступаем? К тому же не бывает войн без ошибок. Но тут важна цена ошибки. Если вы, к примеру, ударите не по той клавише, то максимум, что может случиться – это опечатка в газете. Другое дело на войне. Там ошибка может стоить кому-то жизни. И мы боремся по сути с традицией, которая, к сосжалению, еще жива в нашей армии – подавлять истину, не ворошить прошлое, которое может кому-то помешать. Если общество закроет на это глаза, то мы и в будущем будем расплачиваться чужими жизнями за ошибки, которых можно было избежать.

"Вести", 28.09.2006

О войне и экономике, 2002

Hosting by