д-р Михаил Бронштейн

Сабра умер – да здравствует сабра?

Умер Эзер Вайцман, 7-ой президент Израиля, победоносный командующий ВВС в войне 1967 года, «несносный мальчишка» - все это был он. В потоке некрологов (хвалебных разумеется) господствовал один мотив: какой прекрасный это был «сабра». Это в общем-то правда, но неужели о нем больше нечего было сказать? По-видимому, педалирование этого мотива одновременно скрывает и выдает внутреннее сомнение – а действительно ли «сабра» так уж хорош, как твердили об этом сионисты?

Образ «Сабры» - это центральный миф сионистской революции. Революции пристало порождать «нового человека» ( сабру в нашем случае). Без этого приходится говорить «всего лишь» о революционном переходе нации в следующий фазис – дело тоже не маловажное, но менее эффектное. Для многих евреев-социалистов революция сионистская стала сублимацией революции социалистической: в отсталой провинциальной Палестине нужно было построить образцовое социалистическое общество. Евреи-либералы так же мечтали о построении нового либерального сообщества - вспомним, что Герцль писал о создании «нового общества», где евреи «просветят» арабов и будут плодотворно с ними сотрудничать. Но откуда придут евреи строить эту «новую-старую землю»*? Вопрос этот может быть незначителен с точки зрения утопии, но он принципиально выжен с точки зрения ее воплощения. Герцль был одновременно и мечтателем и практиком. Он писал, что раввины (т.е. еврейская традиция) приведут в «старую страну» (т.е. Эрец Исраэль) еврейские массы, и здесь новая просвещенная и революционная элита отберет у них гегемонию и построит «новую страну». Я подчеркиваю цинизм этой схемы, хотя у Герцля не было открытого цинизма – в его время раввины в общем-то были готовы передать руководство, по крайней мере во всем, что касалось возрождения страны. Но этическая проблема расхождения идеалов новых элит и традиционно настроенных масс заключалась уже в самом названии его книги «Альтнойланд» - «старая-новая страна». Здесь есть непереводимая игра слов иврита и немецкого – альт-ной, «старая-новая страна» скалькирована с названии пражской синагоги «Аль-тной шуль» ( от ивритского аль тнай - при условии). Это было скрытое пророчество – воплощение сионистской идеи могло реализоваться только «при условии». Еврейское государство было и остается не самоочевидно и не детерминировано исторически. Его возрождение и существование зависит от сочетания уникальных исторических условий и наличия мощных энергий. Мыслилось, что революционная комбинация «старых масс» и «новых элит» породит революцию и нового человека – «сабру», тогда еврейское общество станет наконец «нормальным».

Эзер Вайцман принадлежал к элите – но несколько своеобразно. Дело в том, что элита была весьма неоднородна и сходилась во мнении только в одном аспекте – в необходимости иметь массу, готовую принять идеологический призыв, и в желании оттолкнуть в сторону «традиционное галутное руководство». Социалистам удалось захватить практическое руководство, но Эзер не был социалистом. Он принадлежал к либералам, а у либералов типа его дяди Хаима Вайцмана не было энергии зажечь и увлечь массы. Поэтому либералы не могли сформировать «правящую элиту» - это сделали социалисты. Социалисты не были прямыми противниками либералов, они даже были с ними в союзе против «старых сил» - и все же по неизбывной социалистической традиции социалисты образовали плотную группу, в которую не было входа «чужим». Произошла мощная поляризация, и она привела в оппозицию всех «не наших» с точки зрения социалистической «фаланги» и принудительно объединила их. Эзер Вайцман, принадлежа по рождению к либеральному кругу, пошел не в Хагану, а в Эцель – и закрыл себе вход в «фалангу». Ариэль Шарон был обвинен в том, что по его вине во время войны в 1956 года погибли «дети фаланги»** - и вход в фалангу ему тоже стал заказан. Обоим пришлось искать обходные пути к власти.

Но ситуация «закрытой группы» не могла продолжаться бесконечно – к 1967 году стало ясно, что социалистическая элита исчерпала себя; перед войной произошла первая перегруппировка элит. В это время Вайцман не был в элите политической, а являлся командующим ВВС и начальником Оперативного отдела Генерального Штаба. С его именем связан удар ВВС по арабским аэродромам, которому приписывают победу в Шестидневной войне. Этот удар действительно принес победу, но как? Считается, что удар ВВС Израиля уничтожил арабскую авиацию на земле, однозначно обеспечив этим победу. Действительно арабы потеряли много самолетов, но и после этого их осталось больше, чем у Израиля, а «уничтоженные» аэродромы были исправлены к концу дня. Израиль же понес огромные потери - потерял 10% своих ВВС за первые 4 часа.

Исход войны решила паника одного человека. Случайным образом в момент первой волны израильского удара военный министр Египта был в воздухе, перелетая из пункта А в пункт Б. Он впал в истерику, испугавшись бомбардировок, и отдал поспешный приказ к всеобщему отступлению. Египетская армия не была способна выполнить этот маневр, справедливо считающийся труднейшим, и развалилась в процессе отхода. Так была выиграна война – и что важно, малой кровью.

Такой анализ причин победы не был сделан – и страна вступила в новый фазис своего бытия, в том числе и политического. Было признано, что на этот раз «победил сабра». Вскоре старая политическая элита потеснилась, дав место «молодым».

Молодые «сабры», к которым принадлежал Вайцман, по общему мнению обладали главным достоинством – нахальством. По всем объективным данным кризис 1967 года должен был закончиться поражением Израиля. Только израильское «нахальство» принесло нам тогда победу. Но у нахальства имеются и отрицательные свойства, которые начали проявляться позднее. «Нахальство» не считается с реальностью, мы победили, но не заметили «чуда» и, если говорить честно, не знали, что делать после победы.

Некоторые тревожные симптомы были заметны уже раньше. Например, Эзер Вайцман вручал летчику бутылку виски лично «от себя» за каждого сбитого врага. В Израиле это выглядит не так, как в России, и рав Горен потребовал прекратить этот обычай. Не менее интересна присказка Вайцмана, переводимая примерно так: «лучшие парни – в пилоты, лучшие девушки – пилотам». Это было вполне «сабровское» остроумие, и только очень дальновидные видели в этом опасность морального распада. Но Голда Меир спокойно реагировала на «амуры» Даяна: «не завязывайте рот волу молотящему» - процитировала она. В Войне Судного Дня вдруг выяснилось, что «вол» просто разучился «молотить», да и «сабровское нахальство» не всякую ситуацию способно разрешить. Уже между двумя этими войнами начался «подводный процесс» морального разложения элиты, точнее говоря, той прослойки «сабр», которая должна была обновить правящую группу. Даян стал красть археологические находки, Рабин в бытность послом брал деньги за лекции и за честь быть «свадебным генералом», Зеэви (Ганди) держал живого льва при своем штабе, Бар-Лев устраивал своим офицерам роскошные обеды с официантами и т.д. Деньги на это шли небольшие по нынешним меркам, но тогда мерки были иные. Деньги эти брались и из кармана налогоплательщика и из «черного» бизнеса. Например, подрядчики (кабланы) строили «линию Бар-Лева» и параллельно с этим бесплатно надстраивали вторые этажи генеральских домов.

В 2000 г. выяснилось, что Эзер Вайцман тоже незаконно брал деньги, и когда это открылось, он уволился с поста президента. По нынешним меркам – пожалуй и благородный жест, но мерки в те времена были еще иные. Кроме того к 2000 году Эзер Вайцман настолько всем надоел, что вряд ли ему бы это «простили», как прощали другим. Расследование против Вайцмана не было начато «за давностью лет», но стоить отметить, что президентом Вайцман стал именно за свои «старые заслуги».

В Войне Судного Дня Вайцман не участвовал – тремя годами раньше он уволился из правительства в знак протеста против принятия невыгодного нам перемирия на Суэцком канале (Америка обещала, что Египет не придвинет ракеты к каналу – и разумеется, не сдержала обещания). После войны в 1977 г., когда к власти пришел Ликуд во главе с Менахемом Бегиным, Вайцман стал министром обороны. Тогда было еще не известно, что за кулисами политического кризиса, предшествовавшего выборам, Вайцман предложил свою кандидатуру социалистическому МААРАХУ (Авода-МАПАЙ). Сделка не состоялась, Вайцман остался в Ликуде и стал министром. Другого министра – Даяна – навязали Бегину американцы. Кроме него в правящей группе были: Даян – открытый маарахник, и Шарон, тоже недавно оставивший МАПАЙ. Все они были отторгнуты социалистической правящей элитой и примкнули к оппозиции только для того, чтобы прийти к власти. Это был их единственный шанс – и он реализовался. В этой ситуации у Бегина не было и тени надежды реализовать свою политику; сложилась ситуация, отмеченная практически всеми: власть номинальная и власть реальная расщепились. Вне зависимости от результатов выборов, реальная власть постоянно осталась у левых. Такое расщепление опасно для страны и лишает демократические процедуры смысла. «Сабры» в политике постоянно демонстрировали единое настроение : «Страна существует для нас. А если она нас не хочет, то нас она не интересует. После нас – хоть потоп; но пока что мы урвем свой кусок – и не малый». Времена изменились и теперь уже говорили о «больших деньгах». «Большие деньги» идут не через взятки. Взятки дают относительно малые деньги для продвижения политической карьеры. Потом «завоеванное» место в политической иерархии можно капитализировать в бизнесе – как черном так и белом. Коррупция стала неотъемлемым признаком «сабры», пришедшего в политику. Этот факт сегодня стал определяющим политическую действительность Израиля.

Эзер Вайцман стал олицетворением этой тенденции: страна принадлежит мне. Когда у него возникли разногласия с Бегиным, он стал «копать» под премьера. Когда стало ясно, что «подкоп» не удался, Бегин не решился уволить Вайцмана. Эзер Вайцман заявил: «Уволюсь тогда, когда кончу строить мой дом в Кейсарии». Он действительно кончил дом и оставил правительство. Позднее он перешел в Аводу и стал министром в правительстве национального единства. Единство имелось в этом правительстве исключительно в названии. Стало известно, что Вайцман давал по телефону советы Арафату, как ему вести переговоры с Израилем. Ицхак Шамир отправил его в отставку, и Авода была вынуждена проглотить этот факт – уж слишком вопиющим было нарушение. Но реально за этими советами стоял Перес, а Вайцман всего лишь «вербализировал» их на прямом проводе. Это тоже было известно, но Переса Шамир не посмел уволить. «Что позволено Юпитеру, не позволено быку» – но и «бык» не остался в накладе. Он был выбран президентом страны подавляющим большинством кнессета, и это несмотря на «консультации» Арафату. Поистине есть нечто мистическое в любви народной к «сабре»!

Некоторое прозрение наступило позднее. До Вайцмана президентом был Ицхак Навон – он пришел прямо из политики, но вел себя вполне «по-президентски», т.е. нейтрально. Навон не позволял себе политических высказываний, и кое-кто, видимо, надеялся что «сабра»-Эзер последует его примеру. Не на такого напали! Он считал, что страна по праву принадлежит ему. И Вайцман активно вмешивался в политику, не только «высказываниями», но и прямым шантажом, в случаях когда правительство не хотело удовлетворять его желания. В сущности, Вайцман-президент установил деструктивные прецеденты, которым начали следовать и левые и правые (правые, правда, в меньшей степени). Но даже те политики, которым это было выгодно в данный момент, понимали, что речь идет о полной деструкции государственной машины. В дальней перспективе «вайцмановский сабризм» угрожал самим элитам хотя бы потому, что народ мог наконец «обозлиться» и послать элиту ко всем чертям. Умная элита старается не выходить на этот рубеж. Вайцман не знал меры – это было ясно всем; поэтому история со старыми взятками оказалась очень кстати. Нельзя исключить, что ее обнаружение было неслучайным. Такие же слухи ходят и о «всплытии» коррупции Рабина, которая должна была, якобы, расчистить дорогу Пересу.

Последние годы Вайцман жил в политическом забвении в своем доме в Кейсарии. Его смерть побудила волну ностальгии по романтическому образу «сабры», еще не омраченному коррупцией. Но время сабры уже прошло, идею сионистской революции сменила идея постсионизма. Изменились и элиты, и народ. Самой острой политической проблемой стал вопрос угрожающей коррупции власти и союза коррумпированных элит. Вайцман не нашел и не мог бы найти себе места в этот новом раскладе сил. Квази-переворот правых, произошедший в 1977 году, окончательно исчерпал себя с уходом Ицхака Шамира. Шарон нашел уникальную формулу власти: правые побеждают на выборах и отдают реальную власть левым, получая в личном плане хорошие отступные. Эта формула удобна для детей Шарона, но гибельна для страны. Коррумпированные элиты не в силах будут мобилизовать народ на разрешение очередного кризиса, который нас уже поджидает. В этой ситуации «сабризм» Вайцмана абсолютно анахронистичен, он но он дает нам исторический урок. Его личная история помогает нам лучше понять, что с нами сейчас происходит.

-----------------------------

*«Альтнойланд» - «старая-новая страна» (немецкий) - название книги Герцля.

** Имеется в виду бой на перевале Митле в Синае.

"Новости недели", 19.05.2005

Hosting by