Электрон Добрускин

Война вирусов

Американцы были явно растеряны. Готовилиcь к звездным войнам, отражать чужие ракеты, а напали родные американские самолеты. Масштаб нападения потрясает и сразу ставит атакующих на один уровень с атакованными. Война? Но с кем? Против какой структуры? Против какой ее инфраструктуры? А не против какой. Нету. Ее можно обозвать Эль Каеда или Бин Ладен, но от этого яснее не станет.

Сперва думали – очередной «народно-освободительный» террор. Работа каких-то относительно небольших специально подготовленных и хорошо вооруженных групп борцов за права какого-нибудь народа под экстремальными «прогрессивными» или, наоборот, «консервативными» лозунгами. Один только СССР сколько готовил борцов за мир, сколько пестовал народно-освободительных движений! Членов ООП, например, обучали на тренировочных базах КГБ и ГРУ под Москвой (Балашиха), Николаевым (поселок Привольное), Оренбургом (Тоцкие лагеря), Симферополем (Перевальное), в туркменском городе Мары и др. А сколько еще было других «Организаций Освобождения» – то Анголы, то Ирландии, то Южного Йемена, то еще кого-нибудь.

Оказалось – другое. От известного нам терроризма отличается, как вирус от микроба.

Микроб, даже самый болезнетворный, нам чуть ли не как родной – вместе прошли большую часть нашего эволюционного пути. Даже самый первичный элемент живого, простая живая клетка, любой микроб уже имеет сложнейшие и тончайшие механизмы обмена энергией и информацией этой клетки с другими клетками, с организмом, в который входит, или с внешней средой. Это сходство с нами, с нашими клетками, позволило относительно быстро понять природу микроба и его слабые стороны. Поэтому, когда появился микроскоп и человек увидел микроба, борьба с врагом стала направленной, и вскоре стали надежно лечить большинство известных болезней. Точно так же стали справляться и с терроризмом, когда всемирная паутина Интернет и всеведущие системы типа «Эшелон» сделали мир прозрачным. Как антибиотик обезвреживает микроб, не вредя, практически, клеткам окружающих тканей, так антитеррористический спецназ обезвреживает террористов, всячески стараясь не навредить окружающему мирному населению.

Другое дело – вирус. Он не просто маленький или, скажем, очень маленький. Он другой. Он сам по себе не размножается, не обменивается со средой энергией и информацией. Проходит сквозь все известные сейчас фильтры. Как его обнаружишь? Он «лежит без движения», пока не появятся подходящие условия, возможность внедриться в живую клетку, стать ее неотделимой частью. А вот как внедрится – ставит себе на службу механизмы жизни клетки, наработанные за миллионы лет эволюции живого. Заставляет клетку действовать против себя самой – размножать и распространять вирус, убивать самое себя или, наоборот, бесконтрольно размножаться, опухолью, метастазами захватывать в клешни (потому и рак) и мучительно задавливать жизненные органы пораженного организма. На этой стадии вирус (точнее – результаты его деятельности) уже можно обнаружить. Но, к несчастью, иногда уже слишком поздно.

Другая война

Создались условия, и древний вирус внедрился в нашу жизнь, чтобы ее разрушать. Вирус информационный, в головах. Ему не нужна своя могучая инфраструктура, свой ВПК. Он вирус, он паразитирует на той жизни, которую стремится уничтожить. Он берет наши самолеты, и сами американцы-пассажиры живой своей массой становятся частью убойной силы Боингов. Он может использовать как оружие наши бензо- или водохранилища, ядерные центры, плотины гидростанций, даже театральные залы и массу других вещей, сделанных людьми для блага людей. Ему не нужны сложнейшие устройства самонаводящихся бомб и средств их доставки. Он берет наших людей, венец нашей эволюции, наш человеческий разум. Дешевые живые бомбы сами находят и выбирают цель и путь к ней, а потом погибают, чтобы побольше убить нас. Их не надо даже специально учить – их учат в наших школах, в том числе и летных. Помните, как ЦАХАЛ вошел на «территории», чтобы разрушить инфраструктуру палестинского террора? А ее и не было почти. Были «лаборатории», устроенные чуть ли не на кухнях, где смышленые мальчики, учившие химию в наших школах, мастерили взрывные устройства в наших замечательных кухонных миксерах из прекрасных наших калийных удобрений и отличных наших гвоздей и шурупов.

Вирус использует не только нашу науку и технику, но и нашу мораль. ХАМАС и Хизбала сражаются за права человека, Саддам Хусейн защищает свои армейские штабы, размещая их в подвалах больниц, палестинцы обстреливают нас из толпы женщин и детей, а Арафат защищает демократию в качестве законно избранного президента. И тот же Арафат (вместе с Пересом) заседает в Ближневосточной секции Социалистического интернационала. А как ООН кинулась клеймить Израиль за «массовую резню женщин и детей в Дженине»? И никого не смутил конфуз ООНовской комиссии, проверявшей этот очередной кровавый навет.

Психологи выявляют психологический портрет смертника-убийцы. Говорят о неудовлетворенной потребности в материнской любви и т.п. Социологи – о последствиях разрушения традиционного жизненного уклада, а с другой стороны, о традиционной готовности традиционной семьи пожертвовать одним сыном, чтобы на полученные деньги женить остальных и в ореоле «семьи джихада» продолжить род. Криминологи говорят о запутавшихся в долгах и наркотиках. Все это (и многое другое), вероятно, верно. Но ведь это было всегда, а убийцы-смертники – только сейчас. Юная дева, когда ее оставлял сердечный друг, уходя на битву с врагом или по другой надобности, в крайнем случае топилась, но не обвязывалась поясом со взрывчаткой.

Условия создались. Создались условия для вируса.

Первая неотложная помощь

Потом наука будет изучать эти условия, изучать этиологию нового социального вируса. Кто, как и зачем его внедряет, что создает условия для внедрения? Верно ли, что внедрение вируса связано с исламом, с противостоянием цивилизаций или с противостоянием антикультуры и любой культуры, включая ислам? Верно ли, что вирус, как и микроб, чаще «садится» на те организмы, на те места организма, которые уже до того были ослаблены другим недугом, как на Ближнем востоке или в Чечне? А может, в наше время условия создаются спонтанно? Может быть, через бизнес? Дело-то очень выгодное, выгодней наркотиков. По затратам – дешевле даже обычного террора, не говоря уж про ВПК. А какие политические, да и просто «деловые» результаты! Представляете, если на бирже знать про 11-е сентября заранее!

В будущем, возможно, откроется много любопытного и неожиданного. Но это потом. А сейчас довольно и того знания, что вирус есть и действует. Он вошел в живые ткани целых народных слоев, образовал народные движения. Уже хорошо видно, как многочисленные эль каеды, хизбаллы, исламские джихады, хамасы, мусульманские и прочие братья действуют против своих народов, толкают их на губительную войну против Запада и, в первую очередь против США и Израиля, против России, размножают и распространяют вирус, убивают самих себя, бесконтрольными метастазами распространяются по миру. А чтобы мучительно задавить нашу цивилизацию, используют все умения и знания, наработанные эволюцией человечества – от техники до морали.

Приходится действовать при неполных знаниях, не дожидаясь научно обоснованных методик, срочно.

Так уже бывало. Например, и сейчас не всегда известны причины, вызывающие в организме злокачественные (раковые) опухоли – «бунт клеток», их неконтролируемое катастрофическое размножение. Но уже давно, наблюдая и сопоставляя факты, научились хирургией спасать раковых больных. Хирурги «с запасом» иссекают, удаляют пораженные ткани. Бывает, приходится «несправедливо» удалять и вовсе «ни в чем не повинные» лимфатические железы. А вдруг они смогли бы распространять раковые клетки. Чтобы искоренить «бунтующие» клетки наверняка, научились убивать их (правда, вместе с соседними здоровыми) радиоактивным облучением и химическими средствами. Идут на «несправедливую» гибель части здоровых клеток, выпадение волос и т.п. Иначе – неотвратимая мучительная смерть больного.

И доктор Эдвард Дженнер, остановивший в XVШ веке вымирание миллионов от вируса оспы, понятия не имел о вирусах. Он наблюдал, сопоставлял и не боялся действовать.

Вот и мы, на основе того, что уже знаем, наблюдая и сопоставляя, можем придти, как минимум, к четырем выводам.

Четыре вывода

Первый: Появилась новая социальная болезнь, новый вирус. Для спасения человечества приходится воевать с такой системой, которая не ограничена никакими государственными или другими привычными организационными рамками. Действовать против вируса и его среды, фактически, против действительно широких народных масс. Излечивать их от вируса, ради спасения нашей цивилизации. Так выпало на нашу долю.

Уже, к несчастью, есть опыт этой другой войны. На этом опыте надо срочно, хоть в первом приближении, освоить основы этой войны – стратегические, тактические, моральные и правовые.

Второй: Психологическая основа среды вируса и поддерживающих ее сил – не отчаяние, как многие думают, а надежда. Надежда, что убийствами, террором, можно решать политические и социально-экономические задачи. Надо подавляющей, неотвратимой силой разрушать надежду на террор, как на средство решать общественные проблемы. Так же, как на бытовом уровне общество подавляющей, неотвратимой силой закона разрушает надежды на насилие, как средство решать проблемы личные.

Третий: Для воспроизводства смертников-убийц, их окружения и руководителей всерьез нужен только один ресурс – деньги. Инфраструктура нужна, практически, только информационная, в головах. Формируется она воспитанием, образованием, СМИ, часто нашими же СМИ, на те же деньги. Материальную, «физическую» инфраструктуру они успешно берут нашу и тоже, так или иначе, за деньги. Надо перекрыть все возможные денежные потоки, прямо или косвенно помогающие воспроизводить смертников-убийц.

Четвертый: Смертники-убийцы, их окружение и даже руководители представляют собой восстановимый, даже, как правило, легко восстановимый ресурс той среды, которая продуцирует вирус. В новой войне надо бороться не с ними, а с порождающей их средой. Стремиться не к «справедливому наказанию виновных», а искать, находить и поражать болевые точки этой среды, ее мало восстановимые или вовсе не восстановимые ресурсы.

На примере Израиля

Следствия из этих четырех выводов могут сильно различаться в разных странах и для разных условий. Израиль, возможно, больше других стран «продвинулся» в Войне вирусов. На его примере и посмотрим, как новую, совсем другую войну до сих пор ведут методами прежних войн, и что можно сделать.

Полную свою непригодность, как мне представляется, показала оборонительная тактика. Даже тогда, когда она дает отдельные местные успехи в борьбе с террором. Эта тактика, как мы видим, требует все новые и новые контингенты армии, полиции и других охранников. Требуется охранять все больше объектов транспорта и торговли, общественного питания и образования, административных и многое множество других гражданских и промышленных объектов. Требуется постоянно поддерживать мощную разведывательную сеть. Тактика связана с постоянной боеготовностью, включая реакцию на ложную, отвлекающую информацию. Тактика связана с забитыми дорогами, пустыми ресторанами и гостиницами, огромными, выматывающими Страну, затратами сил и нервов, да и просто денег – истраченных и неполученных. Уж не говорю о внушительных затратах на странную идею даже не из прошлых, а из позапрошлых войн – железобетонную стену шестиметровой высоты. Эта тактика бесполезна – она не избавляет от жертв, как мы чуть ли не ежедневно видим. Больше того, она вредна – т.к. не отнимает у наших убийц надежду чего-то добиться террором, а только заставляет искать (и находить) новые пути.

Недостаточно эффективна в новой войне и система индивидуальной ответственности руководителей и организаторов убийств, их поиск, аресты, ликвидации, и даже начатое в последнее время разрушение именно их домов. Это берет колоссальные затраты, а, бывает, и жертвы с нашей стороны. Еще важнее, что усилия направляются на то, чтобы нанести ущерб легко восстановимому, как мы видим, ресурсу, которого противнику, в сущности, и не жалко. А ликвидация каждого – дополнительный пропагандистский ресурс

террористов. Но главное – это опять-таки не отнимает у убийц надежду решить проблемы террором. Убийства продолжаются под девизом «всех не переловите». И, правда, не переловим. Повторю, вирус проходит сквозь любые фильтры, и лекарства, уничтожающие микробов, ему не вредят. Это другая война.

На мой взгляд, следует исходить из того, что за каждый теракт арабские жители «территорий», представляющие собой в Израиле ту самую, воспроизводящую вирус, среду, должны расплачиваться своим трудно восстановимым или совсем невосстановимым ресурсом. Терять его быстро, наглядно и неотвратимо. Таким ресурсом в наших условиях, возможно, могут стать дома, деревни и территории. Например, все должны заранее знать что «цена» каждого раненого в теракте – немедленное разрушение, скажем, одного-двух арабских домов, убитого – трех домов, убитого ребенка – семи. И совсем не обязательно того, где жил террорист. Ведь сразу перестанут объявлять имена террористов и наперебой безответственно «брать на себя ответственность». Выбор объектов разрушения должен быть так же непредсказуем для «них», как и теракт для нас. Хоть по таблицам случайных чисел выбирать. И это еще не все. Должно быть заранее известно, что если в деревне таким образом разрушено, допустим, 10% домов – то выселят всех жителей, деревню снесут полностью, а прилегающая территория автоматически перестанет быть арабской, аннексируется. Депортацией и другими видами устройства выселенных, Израиль заниматься не должен.

Очень скоро всем станет понятно, что такой подход не требует больших затрат времени и сил и неотвратимость быстрого возмездия, когда в нее полностью поверят, обеспечит необходимое социальное и психологическое воздействие. Это будет весьма болезненный и впечатляющий ответ на кровавое злодеяние, но, не забудем, ответ бескровный.

Известно, что экзальтированный молодой человек может отдать свою жизнь ради счастья своего народа, как он это счастье в тот миг понимает. Но – не только ради этого. Можно предполагать, что важнейшую роль играют не гурии нашей, иногда вульгарной, пропаган4ды, но надежда на посмертную славу, на добытый им почет и благоденствие своей семьи, своего клана. А вот если его поступок сразу наглядно и неотвратимо приведет к разорению и несчастью многих, если люди станут видеть в его близких семью не героя, а виновника своих несчастий – очень задумается и он сам и его наставники.

Могут быть, вероятно, и другие варианты, как превратить дома и территории (или другой, по-настоящему ценимый и невосполнимый ресурс) в шагреневую кожу, уменьшающуюся после каждого теракта. Главное – внушить всей поддерживающей смертников-убийц среде, что этот подход неколебим, действует автоматически и неотвратимо. Главное – не оставлять даже тени надежды на благополучный для арабского населения исход каждого теракта, не говоря уже о надежде хоть что-нибудь достичь терроризмом.

Два слова о денежных потоках. Не располагая серьезной информацией, можно все же (по некоторым конечным результатам) предположить, что здесь дело вовсе неблагополучно. Только в «Палестинскую автономию» деньги текут со всего мира – от Саудовской Аравии и Ирака до Европейского союза. И даже из Израиля – в виде денежных выплат и предоставления кредита. Объяснять это можно разными причинами, до вульгарной корысти включительно. Главная беда, на мой взгляд, даже не прямая поддержка террора, а поддержка надежды на то, что террором, так или иначе, можно добиваться своих целей.

И, наконец, о каких бы то ни было мирных переговорах до того, как вирус будет полностью побежден и искоренен. Дело не в том, по каким причинам израильские ответственные чиновники и безответственные, на мой взгляд, общественные деятели то и дело ввязываются в такие переговоры. У каждого из них свои собственные причины. Очень благородные и не очень. Дело и не в том, что все переговорщики «с той стороны», от Саудовского Абдаллы до Мубарака, Арафата и его людей, начинают с требований, сильно смахивающих на предложение побежденной стране немедленно капитулировать, да еще под прямой угрозой усилить террор. На это можно и не обращать внимания – каждый из них воспитан в традициях восточного базара и начинает торговаться традиционно. Главное в том, что такие переговоры, даже только слух о нашей готовности к переговорам, укрепляют надежду влиять террором на политику Израиля, усиливают террор.

Область применения и эффективность полномасштабных военных акций мы здесь не рассматриваем. Не рассматриваем и проблемы противовирусной вакцинации и профилактики. Это отдельный разговор.

О новом правовом подходе

Тысячи американцев погибли, были ранены и изуродованы 11-го сентября в Америке.

В Израиле только с начала вирусной войны погибло более 600 и ранено более 4 000 израильтян, в большинстве – гражданских лиц, включая младенцев. И Правительство обсуждает проблемы будущих мегатерактов. А нас здесь всего-то 5 миллионов. Это не отдельные преступления отдельных преступников. Это не война между государствами, не война армии против армии. В Израиле вражеской армии просто нет. 40 000 стволов (помните?) разворованы, вероятно, как и все в Арафатовщине, но с «Калашами» ходят даже дети.

Идет попытка геноцида, война на уничтожение одного народа частью другого народа, зараженного вирусом. Народы, подвергшиеся такому нападению, имеют право и связанную с этим правом обязанность защищать себя всеми доступными средствами.

Теракты в Израиле вызывают энтузиазм широких народных масс в арабском мире и не только в нем. Едва ли не большее воодушевление и поддержку вызвало нападение на Америку. Руководители Арабского мира – от Саудовского фундаменталистского Абдаллы до светского Мубарака чуть что угрожают Бушу «дестабилизацией региона» – не смогут, мол, сдержать гнев народных масс.

Надвигается, а против нас в Израиле уже идет, война народных масс, зараженных вирусом, народная война. Миру раньше или позже придется осознать эту новую реальность. Лучше раньше.

Идет другая война. В этой войне, во всемирной борьбе с вирусом негодны и даже вредны правовые основы обычной жизни, правовые основы прежних войн .

В частности, субъектом права при такой войне, возможно, станет не индивидуум, а клан, деревня, организация, и т.п. Прецедентами, может быть, явятся Нюрнбергский процесс, где объявлялись преступными целые организации (например, SS) и, следовательно, все их члены, а также сложившаяся на Западе практика включения организаций и целых стран в разного рода «черные» списки. Да и действующее и сейчас на Востоке клановое, родовое право.

Возможно, придется, как это уже делают американцы, частично ограничить права человека в области свободы передвижения, неприкосновенности жилища и тайны переписки. Придется, вероятно, существенно ограничить тайну банковских вкладов и свободу движения капиталов, сделать банки более прозрачными. Потребуется пересматривать неадекватные сложившимся условиям Женевские и другие конвенции по правилам ведения совсем других войн и т.п.

Понадобится экстренно разработать и широко объявить другую, адекватную нашей другой войне, антитеррористическую правовую основу и кодекс. Широко объявить своего рода прейскурант ответных действий – ясный, однозначно понимаемый, доступный самым широким народным массам, каждому. Потребуются, естественно, соответствующие законы и механизм их исполнения быстро, неукоснительно, неотвратимо, с автоматизмом машины. И, конечно, исключающие их ревизию хоть в ООН, хоть в БАГАЦ, хоть в других судебных или арбитражных органах.

Цель – защита израильтян и американцев, раз нам первым досталось. А, может быть, в конечном счете, – всей Западной цивилизации. Метод – полное искоренение даже тени надежды на террор, как средство достигать политические цели. И кто знает, может быть, все это окажется легче, чем ожидаем. Как в 67-м в Израиле, когда враг почувствовал действительное сопротивление.

Вирус использует не только нашу технику, наших людей, но и нашу мораль. Поэтому, применительно к Израилю, метод может вызвать бурю возмущения в западных странах, да и в «левых» кругах самого Израиля. Тем более – в арабских странах. Но с большой уверенностью можно предположить, что после неотвратимо проводимого (после каждого теракта) сноса домов и деревень, после, скажем, одной, много – двух деревень (как, не забудем, бескровного ответа на кровь и гибель израильтян) буря поутихнет. Как, впрочем, скорее всего, поутихнет и террор. Рухнет (во всяком случае, сильно понизится) надежда, что террором можно что-то достичь. Да и бурей тоже.

Только бы успеть.

"Вести", 10.10.2002

Hosting by