Раиса Эпштейн

ЛЕВЫЕ И ПРАВЫЕ

Заметки из дневника.

( продолжение статьи Возвращение на тропу мира )

21 июня.

Сегодня вдруг позвонил один мой старый читатель.Не из самых больших интеллектуалов, которые когда-либо звонили мне по поводу моих публикаций, но славный все-таки человек, хороший переживающий за страну правый. Я рад, что Вы снова начали писать, - сказал он. С интересом прочитал две Ваши статьи о левых. Здорово Вы по ним врезали. Просто классно. Надо продолжать в том же духе. Но почему Вы не дали ничего в сегодняшний номер газеты?

- Я дала, но меня не напечатали, сказала я. Старый читатель глубоко возмутился. Потом все-таки спросил, в чем дело, как я это объясняю. Наверное, дело в том, что в этой статье я врезала не по левым, - изложила я ему свою версию происшедшего. У читателя, - так мне показалось, - пропал голос. Он молчал довольно долго. Потом голос вернулся и даже как-то нервно зазвенел.

- Я не хотел Вам говорить, потому что думал, что Вы осознали свои ошибки, но Вы, как видно, снова вернулись к старому. Я имею в виду эту Вашу странную статью про йерихонское казино, в которой Вы нападали на нашего правого главу правительства. Поэтому я скажу все-таки, и прислушайтесь, пожалуйста, к моему совету. Очень прошу Вас, прямо настоятельно требую – примените свой публицистический талант для критики левых, и не трогайте, оставьте в покое правых . Вы ошибаетесь, если думаете, что сможете быть над схваткой. Это бой не на жизнь, а на смерть. Хотите или не хотите того, Вам придется выбрать,по какую сторону баррикады встать.

Нет, я не стала спорить с этим уважаемым человеком, не стала напоминать ему, что нынче в Израиле правительство национального единства , не стала выяснять с ним, чью платформу это правительство реализует, нашего правого Шарона, или их левого Переса . Нет смысла. Я уже писала, кажется, что обозначаю для себя это тип людей «ликудниками по национальности», даже если они члены партии Моледет или, скажем, партии «Израиль наш дом». Все дело как раз в том, что их дом не Израиль, а «наша партия» или «наш правый лагерь». Удивительно, что это характерно израильское явление бездумной партийно-политической племенной принадлежности распространилось и на нашу «русскую» среду, столь гордящуюся своей высокой культурой и независимостью мышления. Как видно, это и есть « удачная абсорбция» или – как выражается уважаемая бывшая советница бывшего премьера Эхуда Барака – и н т е г р а ц и я .

22 июня

Несмотря на посланное мною в редакцию письмо с просьбой отменить подписку, снова пришел очередной номер газеты Макор ришон. Письмо это я послала после того, как не нашла в этой правой газете в выпуске, вышедшем после трагедии в «Дольфи», ни одной, даже самой маленькой статьи на эту тему. Особенно обожгло меня это обстоятельство из-за того, что в Маариве, в завершающем ту же неделю номере, было на эту тему несколько очень сильных материалов. Не думаю, что в молчании Макора проявляется его «анти-русизм». Об убиваемых поселенцах они тоже пишут довольно вскользь.Проблема, как мне кажется, и здесь в превратно толкуемой правизне. Если бы главой правительства был Перес, а не Шарон, со всех страниц этой газеты взывала бы к небу «проливаемая левым правительством» еврейская кровь. Но глава правительства как раз-таки Шарон.

Левые, в отличие от правых, уже не столь однородны и монолитны. В этой среде вы можете обнаружить сегодня очень заметную поляризацию в ее отношении к террору. К политической принадлежности она прямого отношения не имеет. Человек, в котором вдруг проснулось сочувствие к прежде ненавидимым поселенцам, может продолжать считать, что Израиль должен уйти с «оккупированных территорий», и это значит, что он остался левым.

В сегодняшнем Маариве я обнаружила две статьи, привлекшие мое внимание. Они написаны ведущими левыми журналистами Израиля, Амноном Данкнером и Роном Мибергом.

Данкнер, который в самом разгаре Осло кричал в одной из бурных программ «Пополитики», имея в виду поселенцев: «Не жалкая кучка! Они все экстремисты уже потому, что живут там!» - пишет сегодня следующее:

«Мы позволяем проливать кровь наших братьев, поселенцев – молчим, проводим политику сдержанности, не реагируем и просто игнорируем их. Да, у многих из нас есть самые серьезные разногласия с ними в связи с тем, что они живут там. Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эти разногласия привели к тому, к чему они, собственно, уже привели: к чувству поселенцев, наших сестер и братьев, что они брошены нами на «милость» врага, каждый день и каждое мгновение целящегося в них и отстреливающего их как диких уток на охоте.

Слишком многие в Израиле остаются равнодушными к их боли, страданиям и отчаянию. Слишком долго правительство и армия не делают всего необходимого, чтобы защитить этих мужчин, женщин и детей, допуская, что в них стреляют, что их ранят и убивают. Правительство проводит политику сдержанности, чтобы набрать очки в политической игре, чтобы понравиться миру. Но как они, поселенцы, могут принять ситуацию, в которой, чтобы «выглядеть красиво», мы, государство, согласны, чтобы сколько-нибудь из них каждую неделю были убиты? До сих пор даже самые радикальные из них вели себя с поистине поразительной сдержанностью. Но сколько еще времени даже самые умеренные из них смогут, сжав зубы, терпеть этот ужас? Терпеть не только то, что их убивают,но, и наверняка это самое невыносимое, что государство и большинство общества остаются равнодушны к этому.

Если все это приведет, в конце концов, к тому, что определенные круги в поселенческой среде не выдержат этого страшного напряжения, и невозможная, нечеловеческая ситуация, в которой они находятся, взорвется насилием и кровью, то виновными в этом будут не они, а мы. Те, кто оставили их на произвол судьбы».

Рон Миберг назвал статью, выдержки из которой я привожу: «Правда из желтой тетради»:

« В отличие от некоторых других, я не собираюсь присоединяться к бон-тону и декларировать, что, несмотря на все, остаюсь левым – все это якобы для того, чтобы поддержать униженную группу единомышленников. По правде говоря, я, в сущности, не знаю, в чем в эти дни должна заключаться левизна. В дни, когда самый большой правый в истории Израиля уже несколько недель проводит политику сдержанности и связывает собственные руки, тянущиеся к оружию, в таких обстоятельствах, в которых леваки Рабин и Барак уже давно дали бы волю своему самому богатому военному воображению. Может быть, я левак. А может, я притворялся таковым целых 33 года.И может, совсем того не зная, я просто братец-близнец министра Узи Ландау.

Я знаю только одно. Если «политика сдержанности», это беспрецедентное в жизни любого народа израильское изобретение, продержится до того дня, когда эта статья увидит свет,и если именно поддержка этой самой «политики сдержанности» является критерием того, что определенный человек является левым, то – я очень извиняюсь перед всеми, кому это не по вкусу – но мне кажется, что по крайней мере на эту неделю я позволю себе покинуть левый лагерь и поселиться где-нибудь на ничейной земле, не принадлежащей ни одному из лагерей.

Перебирая в не тихие часы кризиса и размышлений воспоминания о прошлых днях, я осознал вдруг, что не все, что мы так дружно научились ненавидеть, на самом деле так уж плохо, ошибочно и нелогично. Что молодой Израиль, не страдавший еще старческой болезнью «сдержанности», позволял себе, как ни странно это услышать сейчас, осуществлять политику возмездия. Что эта самая политика если и не привела к решению конфликта (простите, «оккупации»), сумела однако найти оригинальный, твердый, опасный и чреватый человеческими жертвами путь показать гражданам, что их защищают, что их жизнь охраняют. Что были, да, были времена, когда все это молодое государство было потрясено трагедией, заключавшейся в том, что проникшие в далекий поселок возле границы враги зарезали мать с двумя ее детьми. И между прочим, тогда еще не было «территорий», и поселений с поселенцами не было тоже».

Рон Миберг, вспоминая об этом случае, цитирует в своей статье старую запись из желтой тетради. Тетради, описывающей как молодой Израиль, отдыхавший и наслаждавшийся миром после Войны за независимость, оказался вдруг перед волной тяжелейшего террора, против которого, как казалось, он был бессилен. И тогда появился Арик Шарон. Арик Шарон с его знаменитым 101 полком, включавшим в себя не более 40 бойцов. Акции возмездия руководимого Ариком 101-го полка подавили террор и спасли молодой Израиль, потому что Арик Шарон и его 101 полк не знали и не хотели знать, что такое «политика сдержанности».

Нет, - считает Миберг, -не поселенцы виноваты в том, что нынешний до зубов вооруженный Израиль, в отличие от того молодого, воевавшего почти голыми руками, выглядит не способным справиться с террором. Действительная причина этого состоит в том, что бывшие бойцы превратились в прекраснодушных леваков. Вовсе не обязательно леваков в смысле партийной и политической принадлежности. Скорее- в смысле душевной ориентации.

«Те, кто были волками по своему характеру и своей роли, стали волками только с виду, волками с овечьим сердцем. Днем они послушно пасутся, подгоняемые Йоси Саридом и Моси Разом, а ночью воют на луну. Воют песню боли и ностальгии по ушедшему прошлому».

Конечно, не все левые – это Данкнер и Миберг.

О советах профессора Зеэва Штрейнхала палестинцам убивать только поселенцев, я уже писала. Совсем недавно обширная статья с гораздо более обстоятельными рекомендациями по этому вопросу появилась в официальном издании палестинской автономии. Ее написал известный израильский публицист и борец за мир Ури Авнери. Благодаря несомненной отваге своих солдат свободы и умной тактике политического руководства, палестинский народ в последнее время достиг больших результатов, используя при этом достаточно скромные средства, - отмечается в статье. Всего лишь выстрелы на дорогах, но убитые и раненые благодаря им поселенцы – это фактор, сеющий растерянность и отчаяние среди оккупантов. Ни в коем случае нельзя прекращать интифаду! Палестинский народ должен продолжать свою справедливую борьбу до победного конца, включающего завоевание Иерусалима и возвращение беженцев – наставляет смертельных врагов еврейского народа израильский гуманист.

Ну что с него возьмешь? Он же левый, - скажет, прочитав это, правоориентированный читатель.Но я не уверена, что это определение объясняет все. Политические определения, на мой взгляд, не вполне адекватны ситуации, о которой идет речь. Ситуации, суть которой может быть описана в первую очередь, и может быть исключительным образом, в категориях нравственности и простой человечности. Либо частичного или полного отсутствия таковых.

Миберг в своих прежних статьях не раз выражал боль и возмущение тем, что Йоси Сарид, Моси Раз и другие господа из партии Мерец, поехали к Арафату в разгаре руководимого им террора. Это было, если кто забыл, в те давние времена, когда палестинцы осуществили линч двух ребят из Текоа. Кажется, с тех пор прошла целая вечность. Тогда еще была атмосфера почти войны. Тогда поступок членов Мерец казался низким и бесчеловечным.В перспективе происходящего сегодня этот поступок выглядит как прорыв навстречу уже снова возвращающемуся к нам миру.

Кто в этом виноват? Левые? Правые? Те и другие?

28 июня.

У «ликудников по национальности», как и следовало ожидать, есть ответ на заданный мною неделю назад вопрос. Известная правая журналистка, любящая напоминать, что нельзя стоять над схваткой, посвящает опубликованную ею сегодня статью критике министра безопасности Бен-Элиэзера, объявившего о намерении эвакуировать 15 форпостов в Иудее и Самарии. Она напоминает о том, что говорил и осуществлял Фуад во время власти Рабина, и делает из этого вывод, что резко анти-арафатовская позиция, которой тот начал придерживаться после взрыва интифадыЭль-Акса - сплошное притворство. Поразительно все-таки, как нарушаются простые мыслительные способности у неглупых, в общем-то, людей из-за их политической ангажированности.

Сравнивать позицию Фуада тогда и сейчас, «забыв» что за это время во власти успели побывать два правых премьера, продолжившие «правое дело» левых – это, наверное, и есть «не стоять над схваткой» в понятиях журналистки, упрекающей в своей статье израильтян за то, что у них , а вовсе не у нее, «короткая память». Она как будто ожидает от левых, чтобы они были правее политиков лагеря, к которому сама принадлежит. Она как будто хочет, чтобы Фуад требовал уничтожить или прогнать обратно в Тунис Арафата после того, как Шарон не только принял предложения Митчела, согласно которым уничтожению подлежат поселения, а вовсе не палестинская автономия, но и ответил на чудовищное убийство «русских» детей в «Дольфи» политикой сдержанности, не без оснований понятой всем миром как выражение бессилия Израиля и его тотальной капитуляции перед террором.

Газету с разоблачением подлого левака Фуада я прочла еще утром. А в вечерних новостях услышала об очередном теракте «на территориях». Одна женщина тяжело ранена, другая убита. Но не это событие было, конечно же, главной темой обсуждения в программах новостей обоих телеканалов. Коллин Пауэл обещает Арафату прислать «на оккупированные территории» американских наблюдателей. Шимон Перес намерен встретиться с Арафатом на съезде социалистического Интернационала в Лиссабоне. Премьер-министр Шарон этим обстоятельством возмущен, но он не запретит Пересу осуществить встречу, ибо такой запрет может привести к распаду правительства национального единства.Кто-то вспоминает, что во время полета в США Ариэль Шарон ответил на вопрос журналистов об их отношениях с Шимоном Пересом так: « У нас с главой правительства нет никаких разногласий!». Так он оговорился, и затем засмеялся сам. Забавная оговорка, - заметила Керен Нойбах, докладывая о событиях из Америки. В израильской телестудии переглянулись и заулыбались тоже.

На телезрителей явно повеяло наступающим миром.

Да, о теракте говорить теперь в израильских теленовостях просто некогда. А если все-таки и говорят немного, то в основном в том смысле, что ведь уже вполне доказано – террор на дорогах упразднить нельзя. Если даже сам Шарон не смог справитьтся с ним, то этим доказано раз и навсегда, что у проблемы нет военного решения. Решение может быть только политическим. И каково оно - в свете симметрии между поселениями и террором, выстроенной в принятом Израилем документе Митчела – ясно уже абсолютно всем.

30 июня.

Одна моя приятельница, левая израильтянка, обожает рассказывать всем общим знакомым, что, несмотря на наши с ней противоположные политические взгляды, мы очень спокойно обсуждаем их, и почти подрались в таком споре всего лишь один раз.По мере моей на то надобности, она с удовольствием снабжает меня статьями из «Гаарец». Так и на этот раз, именно у нее я получила наделавшую немало шума публикацию Ари Шавита от 26 июня. Этот левый журналист уже давно раздражает политических единомышленников своими неконвенциональными подходами. Но из-за нынешней статьи, судя по уже опубликованным первым отзывам, они наверняка устроят ему настоящий моральный линч. Публикуя свою статью, он не мог не знать этого. И все-таки этот мужественный человек взошел на разожженный им самим костер.

«Это молчание будет очень тяжело забыть. Уже в течение нескольких месяцев, почти каждый день, мировоззренческие союзники израильского лагеря мира убивают израильтян, проживающих за зеленой чертой, и израильский лагерь мира молчит. То там, то здесь можно услышать глухое слово сочувствия. То здесь, то там прошептывается некое невнятное обращение к Арафату. Но тишина продолжается. Тишина в глубоком и подлинном смысле этого слова. Мы смотрим, как наши мировоззренческие союзники стреляют в упор в наших соотечественников, - и мы молчим.

Но молчит не только израильский лагерь мира. Молчат и израильские организации защиты прав человека. Хорошие люди, члены этих организаций, которые в течение долгих лет учили нас, что нельзя делать различие между кровью одних и кровью других, демонстрируют нам сейчас, буквально каждый день и каждое мгновение, что у них самих нет никакой проблемы с тем, чтобы делать это кровавое различение. Те самые организации, которые докладывали нам, с полным на то основанием, о каждом подлом и унижающем человеческое достоинство действии, совершаемом по отношению к палестинцам на территориях, не считают нужным сегодня опубликовать хотя бы один обстоятельный отчет о реках крови, которые вот уже девять месяцев заливают жителей 150-ти израильских поселений. В своих заявлениях средствам массовой информации и в их обращениях в международные инстанции они, эти правозащитные организации, не назвали еще ни единого имени израильского гражданина, убитого по дороге домой. В добрых сердцах членов израильских правозащитных организаций нет места для расстреливаемых жителей территорий. Эти добрые люди просто не способны описать хотя бы один случай убийства евреев спецподразделениями смерти, посылаемыми палестинской диктатурой. Единственным возможным объяснением этому равнодушию может быть только то, что в глазах добрых людей из правозащитных организаций жизнь израильтянина, проживающего за зеленой чертой, ни в коей мере не равноценна жизни палестинца, проживающего там. В их глазах проживающие за зеленой чертой израильтяне, как видно, не только лишены самых основополагающих прав человека – они лишены и человеческого имени, и человеческого лица, и просто человеческого облика как такового.

Но молчат не только израильские организации защиты прав человека.Молчат израильские деятели культуры, молчит большинство модных авторов постоянных колонок в израильской прессе. Молчат те, кто, с полнейшим на то основанием, осуждали и продолжают осуждать взрывание палестинских домов и административные аресты палестинцев. Молчат те, у кого в прошлом было достаточно душевного мужества, чтобы назвать израильское зло его подлинным именем, но у кого нет сегодня достаточного душевного мужества, чтобы назвать своим именем палестинское зло. И молчат все те, кто без устали говорил и говорит о «другом». Им просто не приходит в голову , что иногда «другой» - это 16-летний подросток из Хомеша или мать шестерых детей из Навэ-Цуф. Молчат те, кто в течение жизни целого поколения говорили здесь об универсальной справедливости.Они так и не смогли понять, что именно эта справедливость обязывает сегодня каждого порядочного человека быть на стороне убиваемых. Именно она обязывает восстать против открыто совершаемой у нас на глазах попытки осуществить на Западном берегу насильственную этническую чистку . Именно она обязывает сегодня открыто выступить против попытки палестинского национализма присудить к насильственной смерти матерей, отцов и детей, чтобы вынудить к бегству из своих домов четверть миллиона израильских граждан.

Израильские граждане, проживающие за зеленой чертой, - не наивные люди. Они пошли туда, куда они пошли, после того как были предупреждены и востребованы не делать этого. Они пошли туда, навязав свое мировоззрение всему израильскому обществу, и стали жить там, игнорируя потребности и права своих палестинских соседей. Но все эти обстоятельства ни в коем случае не означают, что кому бы то ни было позволено безнаказанно проливать их кровь. И потому молчание, о котором я говорю здесь, - это молчание, которому нет и не может быть прощения.

Это замораживающее кровь молчание ставит под вопрос всю нашу прошлую историю, историю израильской левой. Оно ставит самый серьезный, самый острый и самый тяжелый вопрос о том, было ли все то ,что выдавалось нами в течение последних десятилетий за гуманистический либерализм, действительным либерализмом и гуманизмом. Оно ставит вопрос о том, не было ли в действительности все то, что мы представляли здесь в качестве священной ценности универсализма, не чем иным как очень партикулярным подходом, призванным служить определенным потребностям некоей совершенно определенной секты, видящей себя тонким просвещенным слоем непросвещенного израильского общества.

Но более всего это молчание вызывает тяжкое подозрение, что молчание молчащих вовсе не случайно, что оно не лишено связи с тем обстоятельством, что их, молчащих,тайная политическая мечта состоит в том, чтобы увидеть поселенца-«другого» улетучившимся, исчезнувшим, начисто пропавшим. Проснуться утром и узнать, что поселенец-«другой» просто не существует.

Но это большое молчание выражает не одно только нравственно проблематичное душевное устремление. Оно разрушительно и политически. Разрушительно с точки зрения всякого, кто верит, что после того, как удастся погасить пожар, у нас у всех, у израильтян, живущих по ту и по эту сторону зеленой черты, не будет иного выхода, как сесть за общий стол и осуществить разрывающую сердце дискуссию о будущем поселений. И потом призвать немалую часть поселенцев вернуться в пределы нашего общего суверенного государственного дома.

Именно те, кто понимают, что через определенное время они должны будут потребовать у израильских граждан, проживающих сегодня за зеленой чертой, вырвать самих себя и свои семьи из построенных ими домов, лишить себя своей мечты, отказаться от всего, во что они верили и ради чего они столько перенесли , - именно те, кто понимают это, должны были бы знать, что нет другой нравственно оправданной возможности предъявить этим людям столь тяжелые, почти невыносимые требования, кроме единственной возможности предъявить их от имени израильской солидарности. Той самой солидарности, которую окончательно разрушает нынешнее молчание.

И так выходит, в конечном счете, что всякий, кто не оказывается сегодня на стороне своих проживающих за зеленой чертой соотечественников и не предъявляет палестинцам решительного и бескомпромиссного требования немедленно прекратить убивать их, теряет тем самым свое моральное право и какую бы то ни было политическую возможность потребовать в недалеком будущем от своих соотечественников, проживающих ныне за зеленой чертой, сделать то, что они, с нашей точки зрения, должны сделать.

Более того.

Всякий такой человек теряет тем самым свое моральное право, и какую бы то ни было политическую возможность, считаться человеком, служащим ценностям нравственности, прав человека и мира» .

Приятельница, у которой я взяла газету с этой статьей, сказала мне, что ей понятно, почему я, правая, за это так хватаюсь. Вы, правые, всегда используете нашу самокритику, - сказала она. Особенно успешно вы научились делать это в последнее время. Поэтому, - призналась приятельница, - я очень отрицательно отношусь к этой самокритике вообще, и к статье Ари Шавита в особенности. Нельзя давать политическим противникам оружие, чтоб они стреляли из него в тебя.Я уверена, что вы, правые, такого против самих себя не делаете.

На этот раз я не стала спорить с моей левой приятельницей. Какие претензии я, собственно, могу предъявить к ней, если даже мои правые единомышленники не поднимают голоса против того, что действующее от их имени правительство позволяет палестинцам совершать геноцид живущих на своей земле евреев?

Наверное, и это молчание связано с нежеланием «дать политическим противникам оружие». И тогда моя левая приятельница и мои правые единомышленники – суть две стороны одного и того же, весьма гнусного в нравственном смысле явления. Но в этом-то, как мне кажется, и состоит вся проблема. И левые, и правые лгут другим, друг другу и порою даже самим себе потому, что борьба с политическим противником оказывается в их глазах самодовлеющей и оправдывающей любые средства , в конечном итоге заслоняющей собою даже вопрос о самом сохранении нашего маленького государства.

А пока мы лжем, играя в политические войны и игры «мира», в который не верит уже никто, стреляющие в нас в упор «партнеры» по бывшим и будущим соглашениям достигают всех поставленных ими целей. Их победный марш оказывается, таким образом, мрачной тенью нашего собственного нравственного падения и самоотказа. Нашего самопредательства. Нашей левой и правой лжи.

Быть может, когда и среди нас, правых, появятся те, кто будут способны встать против течения и сказать всю правду о совместном левом и правом преступлении, которое мы совершаем, позволяя палестинцам уничтожать нас и отдавая им нашу землю, быть может, когда наши отдельные, противостоящие друг другу племенные единства и наше общее политическое единство совместной лжи разрушатся встающими с обеих сторон людьми правды, - быть может именно тогда произойдет настоящий перелом, и выглядящее сейчас уже почти фатальным скатывание в пропасть остановится, наконец. И тогда окажется, что не ООН, не Европа и не американцы , но только мы сами можем спасти себя.

Это произойдет. Я верю.

июнь 2001

К списку статей

Наши баннеры: