Раиса Эпштейн

Демократия

Словарь новояза Шалома

ДЕМОКРАТИЯ бывает народная и представительная; прямая, парламентская и президентская; либеральная и тоталитарная – и это только некоторые примеры из великого множества форм, определений, разновидностей и классификаций демократии.

Тоталитарная демократия, по Якову Тальмону,отличается от либеральной тем, что исходит из допущения существования одной и единственной истины в политике. В протиположность ей либеральная демократия базируется на плюрализме, ее посылкой является представление, что как различные группы, так и отдельные граждане в обществе вправе считать истиной то, что кажется им таковой – и на равных основаниях бороться за осуществление связанных с их понятиями о политической истине целей.

Тоталитарная демократия, полагает Тальмон, с неизбежность принимает характер политического мессианизма. Единственная политическая истина тоталитарно-демократической веры превращается в нем в единственно возможную цель развития общества, обязательную для всех его членов. Поскольку же в обществе всегда могут оказаться инакомыслящие индивиды или группы, не верящие в общую истину и не желающие стремиться к общей цели, то ради этой высокой цели приходится принуждать их любыми имеющимися в распоряжении государства средствами, и такое принуждение, - пишет Тальмон, - ни в коей мере не будет воспринято как противоречащее принципу демократии.

Единственная истина тоталитарной демократии может быть вполне либеральной. Тальмон говорит, что различие между этим типом демократии и демократией либеральной заключается не в том, что вторая верит свободу и стремится к ее достижению, а первая отрицает ее. Наоборот, они обе привержены свободе. Отличие состоит в том ,что настоящая либеральная демократия (в отличие от мнимой, прикрывающей верой в свободу, гуманизм и прочие либеральные ценности свой сущностный тоталитаризм) не только не допускает возможности принуждения ради достижения каких угодно положительных и высоких целей, но в сущности, в силу своих исходных посылок, и не нуждается в нем.

Как и либеральная демократия, демократия тоталитарная декларирует приверженность ценностям толерантности и плюрализма, свободы слова, права общества на получение информации и тому подобное. Отличие состоит в том, что тоталитарная демократия превращает и эти ценности в абсолютную политическую истину, обязательную для всех, и преследует тех граждан и те группы, которые, - с ее точки зрения, - в эти ценности не верят и не готовы следовать им в своей практической жизни. Соответственно, в условиях этого типа демократии каждый гражданин и каждая группа могут быть представлены как враги толерантности, плюрализма, свободы слова и свободы вообще – и это значит, что провозглашающее веру в толерантность государство тоталитарной демократии абсолютно не толерантно к своим гражданам, и провозглащее веру в свободу – оно в действительности само является врагом свободы.

Умерший в конце 70-х годов израильский ученый профессор Яков Тальмон, крупнейший историк политический мысли с мировым именем, стоящий в одном ряду с крупнейшими западными исследователями в этой области и бывший когда-то заметной фигурой также в Израиле, ныне почти совершенно забыт в здешних академических кругах. Если же иные авторы, считающие себя представителями либерального направления, иногда все-таки вынуждены упоминать его имя, то они в той или иной форме оговаривают (как это делает дочь писателя Амоса Оза доктор Оз-Верцбергер), что его понятие тоталитарной демократии большинством исследователей сегодня отвергнуто.

Читателю этих сторок предлагается догадаться ,чем вызвана такая позиция по отношению к Якову Тальмону в нынешнем Израиле.

Для облегчения задачи можно указать на несколько специфических проявлений израильской демократии, обратившись хотя бы к некоторым событиям начала избирательной кампании января 2003

7 января 11 судей БАГАЦа рассматривали апелляции по поводу ряда решений Избирательной комиссии израильского парламента, пришедших в противоречие с мнением возглаваляющего эту комиссию и представляющего в ней судебную ветвь власти, судьи Хешина. В числе прочего речь шла о решении комиссии лишить права баллотироваться в кнессет Ахмеда Тиби и Азми Бишара, и о ее решении дать такое право Баруху Марзелю. Рассматривались также апелляции отвергнутых по процедуральным соображениям Шауля Мофаза и Моше Фейглина. 9 января БАГАЦ огласил принятые им решения. Эти решения почти полностью (за исключением случая Баруха Марзеля) соответствовали ожиданиям теоретиков израильской демократии, интенсивно выступавших в эти дни в СМИ. Не менее четко, чем ученые, сформулировали аналогичные ожидания, а после принятия решений – и удовлетворение ими, представители политической элиты израильских арабов.

Так, отмена решения избирательной комиссии по поводу Тиби и Бишара была однозначно истолкована как победа демократии; позиция парламентской избирательной комиссии Кнессета была представлена как угрожающее демократии и ее стабильности вмешательство политики; единственно демократически легитимным было признано право решения по данному вопросу представителей назначаемой судебной,а не избираемой гражданами парламентской власти; сами же представители парламентской власти, принявшие не удовлетворившее БАГАЦ решение, неоднократно определялись интервьюируемыми арабскими демократами как фашисткая опасность демократии, при этом такое определение не вызывало со стороны интервьюирующих еврейских демократов никаких недоуменных реакций, вопросов и осуждений (например, 9 янв. 2003 в полуденной новостной программе радио Решет-Бейт,ведущая Кармит Гай) .

Самоопределение арабских политиков через демократию и их определение демократии через себя (квинтэссенцию можно выразить словами «Израильская демократия – это мы», а парламентарии, выражающие интересы национального лагеря и еврейского государства – это враги демократии, «правые экстремисты» и «фашисты») было полностью подтверждено решением БАГАЦа, представленного в нашем государстве как носитель монополии на демократию.

В тот же день произошло еще одно немалозначимое для понимания характера израильской демократии событие. Оно пролило дополнительный свет на осоотношение между судебной ветвью власти с одной стороны – и ее парламентской и исполнительной ветвями. К подавлению демократических полномочий парлемента (см. отношение к позиции избирательной комиссии Кнессета) добавился грубейший факт подавления демократических полномочий исполнительной власти. Речь идет о факте прекращения судьей Хешиным трансляции пресс-конференции избранного народом премьера Израиля.

Совокупность приведенных здесь фактов может быть иллюстрацией для вывода, что израильская демократия, с ее ценностно-идеологической стороны преимущественно выражая в Израиле интересы арабского национализма, с ее формально-процессуальной стороны выражает абсолютную власть судебной системы, полностью подавляюшую не только избираемое обществом его парламентское представительство, но и исполнительную власть.

Дополнительная задачка для читателей:к какому типу из рассмотранных выше разновидностей демократии можно причислить демократию израильскую?

Раиса Эпштейн - доктор философии, преподаватель израильского университета.

11.01.2003

Другие статьи на тему "демократия и право"

Hosting by