Михаил Тодоровский

Человек на рельсах

Представьте себе, что, гуляя по лесу, вы вышли к полотну железной дороге и обнаружили, что какой-то подонок разобрал пути. Возникает резонный вопрос: должны ли вы что-либо предпринять, чтобы остановить приближающийся поезд и спасти жизни сотен находящихся в нем пассажиров?

"Разумеется! - ответит любой нормальный человек. - Надо сообщить о случившемся в полицию и на ближайшую станцию; найти стрелочника или обходчика!".

А теперь усложним задачу. Нет поблизости обходчика. Нет у вас мобильника, чтобы куда-то звонить, а поезд тем временем приближается. Теперь стоящий перед вами вопрос стоит так: должны ли вы встать на рельсы и попытаться предупредить машиниста или дать событиям следовать своим чередом?

С одной стороны, шансы на то, что машинист несущегося на всех парах поезда вас заметит и успеет затормозить, ничтожны - и вероятность вашей гибели (причем гибели совершенно напрасной!) очень велика. С другой стороны такой шанс все же существует, и можно попробовать рискнуть. В конце концов, на весах одна жизнь против сотен и сотен…

Я не знаю, много ли людей в такой ситуации выйдут на рельсы, чтобы остановить поезд. Но я знаю человека, который один раз это уже сделал. Его имя - Моше Фейглин.

Автор этих строк хорошо помнит 1993-95 гг., когда нас всех посадили в поезд с красивым названием "Норвежские соглашения", и он понесся неведомо куда от одной кровавой станции к другой.

То, что этот поезд, говоря словами Галича, уходил в Освенцим, довольно быстро сообразили многие граждане. Подозреваю, что это сообразили даже сами творцы Норвежских соглашений, но они слишком дорожили своей политической карьерой, чтобы дернуть стоп-кран.

Словом, о том, что мы куда-то не туда едем, говорили тогда многие. Но вот на какие-то конкретные действия, особенно после запрета на массовые демонстрации, не решался никто. (А позднее, после загадочного убийства Рабина обществом и вовсе овладела какая-то странная апатия - та самая, что выражается в рекомендации "попытаться расслабиться и получить удовольствие"). И тогда - о чем я никогда не забуду - и появился Фейглин со своим движением "Зо Арцейну" ("Это наша страна").

Появился - и в буквальном смысле слова остановил страну, заставив на несколько часов замереть ее главную автотрассу в знак протеста против национального самоубийства.

Потом были другие акции - с овцами, бегавшими по Иерусалиму с надписями "не пойдем, как бараны, на убой"; с приковыванием себя наручниками к креслам на публичных мероприятиях.

То, что делал Фейглин, было если не самоубийством, то уж точно самоликвидацией. Дело даже не в том, что преуспевающий бизнесмен, владелец солидной компании вдруг решил бросить все свои дела, забыть о том, что мужчина должен обеспечивать семью и занялся общественной деятельностью. Дело было в том, что с этого момента он превращался в парию, и вздумай он вернуться к делам, ни одна солидная компания не стала бы прибегать к его услугам. Ну, а после того, как против него было возбуждено уголовное дело и вынесен "посадочный" приговор, это стало свершившимся фактом.

Но фактом было и то, что именно Фейглин тогда, на изломе середины 90-х годов изменил настроение общества, вывел его из ступора и в значительной степени способствовал победе Нетаниягу на выборах 1996 года. И отрицать сей факт просто бессмысленно.

Это, кстати, прекрасно понимают самые яростные политические оппоненты Фейглина. И этого они ему никогда не простят.

Хорошо помню я и то, как тогда ждали прихода Фейглина в политику. "Наконец-то! - говорили все те же "многие". - Наконец-то, появился человек, который ставит интересы общества выше личных. Ах, как нам не хватает таких людей в кнессете!". Но вот когда Фейглин действительно пошел в политику, создал движение "За еврейское лидерство" и стал бороться за право войти в "Ликуд", началось то, что для стороннего человека было несколько неожиданно, но вот для знакомого с правилами игры вполне предсказуемо.

Те самые господа, которые вроде бы по своей идеологии были очень близки к Фейглину, мгновенно превратились в его самых яростных ненавистников. Сначала Фейглина объявили "чужеродным телом" в "Ликуде". Затем его и его сторонников стали откровенно демонизировать. Наконец, когда и это не помогло, на последних праймериз в "Ликуде" Нетаниягу прибег к откровенно грязному трюку, чтобы выкинуть его с реального места в списке кандидатов в депутаты от этой партии. И вот этого, думаю, многие Нетаниягу никогда не простят.

В сущности, демонизация Фейглина внутри правого лагеря продолжается до сих пор. Чтобы отпугнуть тех, кто боится религиозного засилья, его объявляют "слишком религиозным". Чтобы от него отшатнулись те, кто понимает, что, так или иначе, с арабами надо будет договариваться, его называют "правым экстремистом" и утверждают, что предлагаемые им пути решения арабо-израильского конфликта являются нереальными и даже опасными для страны.

Но все эти ярлыки "работают" лишь до того, как вам предлагают не просто "решительно осуждать" Фейглина, как в свое время Пастернака, но и… почитать его. Очень быстро выясняется, что инженер по профессии, Фейглин остается рационалистом во всем - и в том, что касается необходимости сохранить статус-кво, и в вопросах наших взаимоотношений с арабами.

В сущности, прошлые статьи и книги Биньямина Нетаниягу (те, что нынешний премьер писал в 80-е годы всей силой своего еврейского сердца) удивительно созвучны многим статьям Фейглина.

И вот сегодня Фейглин снова в игре, он снова "вышел на рельсы" и выставил свою кандидатуру на выборах лидера "Ликуда". Совершенно безумный, обреченный шаг, если рассматривать его с точки зрения "политики нетто". Любому нормальному человеку понятно, что у Фейглина нет ни малейших шансов на победу; что он проиграет с разгромным счетом и лидером "Ликуда" останется все тот же Нетаниягу. Но если посмотреть на ситуацию по-другому, то в действиях Фейглина снова просматривается все тот же холодный рискованный рационализм.

Чем больше он сумеет собрать голосов на этих праймериз, тем яснее уже не Фейглин, а партия "Ликуд" в целом даст понять Нетаниягу, что она уважает и ценит его как лидера, но ни в коем случае не даст с собой во второй раз проделать то, что с ней уже однажды сделал Ариэль Шарон. И если Нетаниягу в силу тех или иных причин попытается вернуть наш поезд на путь Осло, заверяя, что это - "совсем другой путь" и что "теперь все будет иначе", Ликуд больше не даст поставить себя в коленно-локтевую позу.

Таким образом, те "ликудники", которые проголосуют за Фейглина, как это ни странно, не проголосуют против Биньямина Нетаниягу в его нынешнем варианте. Нет, они лишь продемонстрируют, что для них неприемлемо сползание и самого премьера, и партии в целом "влево", в сторону Дана Меридора, который уже давно непонятно что делает в этом самом "Ликуде".

Так что же делать, если вы, гуляя по лесу, вдруг вышли к железнодорожному полотну и увидели, что оно разобрано? Можно, конечно, развести руками и отойти в сторону. А можно выйти на рельсы. Шансы, что машинист заметит одиноко стоящего на них человека, невелики. Но вот если на рельсах будет стоять многотысячная толпа - и это вам скажет любой железнодорожник - машинист увидит ее еще метров за сто и нажмет на тормоза.

Но чтобы это произошло, нужен первый, кто выйдет на рельсы.

"7 канал", 20.01.2012

Hosting by