| |
Моше Фейглин
Искаженная реальность: почему в Израиле никто не говорит правду
Обе стороны, и светские и религиозные, не говорят правду. Представители прокуратуры - стражи закона и демократии в стране (на арамейском их самоназвание звучало бы как "Нетурей Карта") выкрикивают такие лозунги, как "Государство большинства или государство галахи", "верховенство закона" и т.п. Но они не говорят правду, потому что на самом деле верховенство закона их совсем не интересует, и это проявляется в том, что они бездействуют во множестве случаев явного нарушения закона. Они замечательно мирятся к десятками тысяч незаконных домов в Негеве и Галилее, их не смущают призывы к кровавой гражданской войне с поселенцами, они никак не реагируют на вопиющие случаи антисемитизма. И только одобрение раввином Довом Лиором книги "Торат а-Мелех" ("Законы царства"), которую мало кто вообще читал, вдруг, по их мнению, ставит под угрозу "власть закона".
Но и те, кто утверждает, что государство пытается вмешаться в изучение Торы, не говорит правду. Государства не касаются, например, личные и семейные дела его граждан, и поэтому оно не должно в них вмешиваться. Не важно, например, как вы у себя дома соблюдаете заповеди кашрута: ждете ли вы час или месяц между мясной и молочной пищей - дело ваше. В то же время государство должны волновать вопросы, касающиеся суверенитета и общенациональных проблем. Но изучение и трактовка именно этих вопросов религиозными евреями были заброшены, когда евреи потеряли свое государство 2000 лет назад. С тех пор большинство религиозных авторитетов не разрабатывает их применительно к современным реалиям, так что сегодня у нас практически нет галахических постановлений по тем областям, в которые государство могло бы вмешаться.
Искаженная реальность
Если бы это не было так грустно, то было бы довольно забавно наблюдать, как обе стороны обменялись ударами по вопросу, который в действительности даже не стоит. Итак, если это не спор о Торе и государстве, то о чем же на самом деле дискуссия? Спор идет о правах человека. Если бы правоохранительные органы одинаково относились к нарушению закона всеми гражданами, если бы они выполнили все необходимые и законные формальности, чтобы не унижать достоинство раввинов, то раввинам, на мой взгляд, следовало бы с ними сотрудничать.
Но, увы, реальность иная. Любой порядочный человек не может не видеть, что эта провокация со стороны органов правопорядка носит идеологический характер. Решение о том, чьи высказывания расследовать, а кого не подвергать преследованию, определяется ровно двумя критериями. Во-первых, к какому политическому лагерю принадлежит высказывающийся, а во-вторых, какой это вызовет общественный отпор. Так, с одной стороны, все прощается левым экстремистам, вроде Амоса Оза, а с другой - опасаются трогать влиятельных людей, вроде рава Овадьи Йосефа, который может организовать действенное сопротивление.
В ситуации, когда несколько экстремистов на государственной службе присвоили себе безграничную власть и явным и дискриминационным образом используют ее в своих частных и идеологических интересах, ни один ответственный гражданин не должен с ними сотрудничать и давать им легитимацию. Подчеркиваем, любой ответственный гражданин, а вовсе не только одни раввины.
Сохранить демократию
После изгнания евреев из Гуш-Катифа любой честный и ответственный человек понимает, что израильская система правосудия однозначно проявила себя, как одна из заинтересованных сторон, а вовсе не как беспристрастный и ответственный арбитр. Тот, кто в идеологических вопросах обращается к этой системе, дает ей необходимую легитимацию продолжать и дальше действовать таким же образом. Поэтому я лично не обращался в Верховный суд, когда были нарушены мои права на выборах списка в Кнессет. Хорошо, что раввины отказались отвечать на вопросы следователей, и правильно и важно, что ответственные граждане вышли с протестом на улицы.
"Отказ является демаркацией границы принудительной силы большинства, и таким образом он является проявлением души настоящих демократических режимов" - написал профессор Дэвид Хеншке в журнале "Акдамот". Геншке писал это по поводу неправомерных армейских приказов, но я позволю себе добавить, что это верно в любых случаях государственного принуждения, неприемлемых для широкого общественного мнения настолько, что люди готовы заплатить цену за свое непослушание. Это не анархия, а спасение демократии от тирании большинства. А в нашем случае, это защита демократии от тирании меньшинства, от не избираемого меньшинства, завладевшего прокуратурой и держащего в своих руках жизни большинства граждан. Опасность анархии, по крайней мере, моральной, возникает тогда, когда режим подавляет гражданское общество. Поэтому ответственный гражданин, готовый идти в тюрьму, но отказывающийся сотрудничать с коррумпированной властью в принципиальных вопросах, охраняет общество от такой опасности.
Маарив-NRG , 07.2011
Другие статьи на тему: Демократия и право
Другие статьи на тему взаимоотношений светских и религиозных евреев
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|
