| |
Моше ФейглинДемократия и культура
Я перелистывал и перелистывал газету "Гаарец" на следующий день после переворота в Египте: мне было ясно, что редакторам нечего было добавить к новостям оттуда и поэтому первая страница превратилась в подборку публицистики и комментариев. Но среди всех левых журналистов я не нашел ни одного прямо и просто отметившего, что речь идет о военном перевороте против президента, пришедшего к власти в результате демократических выборов, которые проводились под пристальным международным контролем и где он получил твердое большинство голосов. Как я ни искал, я не нашел ни одного серьезного журналиста, пытавшегося объяснить каким образом симпатии свободного мира отданы армии, силой взявшей власть из рук демократически избранного правителя.
Все понимают, что у демократии нет смысла, если она не подкреплена соответствующей культурой. Большинство египтян хотели власть ислама, и они избрали ее в рамках демократического процесса. Но "закон аллаха в мече", а не в свободных выборах - и поэтому у египетской демократии никогда не было реального смысла. Большинство хотело деспотии - и это его право, но это не имеет отношения к демократии.
Буквально в те же часы в Кнессете был принят закон, свидетельствующий, что и в нашей стране нет настоящей культуры демократии, - коалиционное большинство решило установить подходящую ему планку для вынесения вотума недоверия правительству. Находящиеся у власти решили, что обычное демократическое большинство недостаточно и что даже если более 50% избранников народа проголосуют за вотум недоверия, то и этого недостаточно, чтобы они расстались с властью - для этого требуется особое большинство.
Законопроект о власти (хок а-мешилут) депутата Ронена Гофмана от партии "Еш атид" устанавливает, что требуются 65 депутатов, чтобы сменить правительство. Завтра, возможно, придет к власти Шели Яхимович и использует большинство, которое у нее будет, чтобы поднять планку до 75 голосов. Почему нет?
Это началось не с парламента, такие настроения уже воцарились некоторое время назад в крупных партиях. В них (и, в основном, в Ликуде) попытки председателя установить свой контроль над всеми партийными учреждениями стали рутиной. Я предупреждал об опасности подрыва демократического духа и о том, что это дойдет до парламента - так и произошло.
Следующим шагом будет компьютеризация выборов в Кнессет - как это делается на праймериз в крупных партиях. Это превратит всеобщие выборы в печальный анекдот. Не может быть тайных выборов посредством компьютера - как не может быть тайной биометрической базы данных.
Разумеется, я голосовал против законопроекта о власти, но я не мог не чувствовать лицемерия оппозиции, на словах возмущающейся законом. За день до этого в Кнессете отмечали День изгнания евреев из Гуш Катифа. Никогда в Кнессете не дули такие деспотические антидемократические ветры, как в то горькое лето 2005-го года. Когда исчерпались все попытки объяснить обществу причины того странного изгнания, левые сосредоточились на утверждении, которое стало буквально религиозной догмой и основным принципом при перевоспитании солдат ЦАХАЛя.
"Если мы откажемся (от выполнения приказа) сегодня", - пояснял тогда пропагандистский аппарат, - "то другая часть (политического спектра) откажется завтра, и государство развалится". Другими словами, деспотическая "власть закона" превратилась у левых в сущность демократии. На чашу весов клали не идеалы свободы, а принцип устойчивости власти: закон превыше всего - ведь иначе развалится государство, которое превыше всего.
Это самое простое определение фашизма (прим.перев. - точнее, этатизма - теории, ставящей государство превыше всего). На этой неделе я проголосовал против закона о власти, выдвинутого право-центристским правительством. В глубине души я сознаю, что проломом, сделанным национальным лагерем в основах демократии, воспользуются именно левые.
Перевел Моше Борухович, МАОФ
"Макор ришон", 07.2013
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|
