|
Все чаще слышатся призывы открыть ворота страны беженцам из Сирии. Впервые мы это услышали от депутатов Кнессета из арабских партий и крайне «левых». Сегодня утром это уже предложил депутат от партии «Авода» Нахман Шай.
А почему бы и нет? Почему бы нам не взять пример с Германии и других стран Европы, широко открывших всем свои двери? Разве мы – еврейское государство – не должны служить примером?
Мы можем, конечно, утверждать, что уже внесли свой вклад. При всем уважении к миллиону беженцев, которых готова принять Германия и которые составляют считанные проценты по отношению к ее населению, мы приняли гораздо больше.
Израиль был создан в огне битв, в наитяжелейших условиях. При этом еврейский ишув, насчитывавший всего 600 тыс. граждан, принял более миллиона беженцев из европейских и арабских стран. Позднее в Израиле были приняты еще множество беженцев из стран Северной Африки, Европы и других краев. Большинство репатриантов, прибывших в Израиль из Германии, Йемена, России, Эфиопии и других стран, сделали это потому, что им было плохо в странах исхода. Это были беженцы или эмигранты, не обязательно пламенные сионисты, так что, по сути, наша страна приняла больше беженцев, чем любая другая. Пусть теперешние беженцы отправляются к нашим соседям. Но и здесь мы отличаемся. Еврей-беженец у нас сразу становился гражданином. Ему не нужно было знать язык, принимать присягу на верность, подтверждать свое экономическое положение. Надо было только быть евреем. Так что эти беженцы были не совсем беженцами, а позабывшими вернуться хозяевами. В час беды они вспомнили, что у них есть куда вернуться.
Создалось парадоксальное положение – тот, кто считает, что мы не еврейское государство, а государство всех его граждан (как это утверждают арабские депутаты или, к примеру, глава Верховного суда в отставке – Ахарон Барак), не может заявить, что наши двери закрыты перед сирийскими беженцами, потому что, как было сказано, мы уже приняли больше граждан из других стран, чем любое другое государство.
А вот те, кто утверждает, что мы еврейское государство, не может сослаться на прием евреев из Сирии, ведь принимая алию мы не приняли ни одного беженца, а только репатриантов. Израиль принадлежит всем евреям (по крайней мере, прибывающим в страну). Сейчас, когда мы живем в своем современном государстве посреди ближневосточного хаоса, почему бы и нам не внести свою лепту?
Поэтому было бы логично, чтобы «левые» должны возражали против приема новых мигрантов (ведь мы приняли уже достаточно), а «правые» бы это поддерживали… Почему же все происходит наоборот?
Потому что спор идет не о правах человека и даже не о человечности. В обоих лагерях, и у правых и у левых, есть люди более сердечные и менее сердечные. Дело не в этом.
Корень проблемы беженцев заключается в нашем отношении к себе самим и нашей собственной идентификации.
Тот, кто вправду видит в Израиле еврейское национальное государство и хочет его таковым сохранить, не готов подвергать его опасности, ведь эмигранты – носители иной культуры. Наш народ многим пожертвовал в прошлом и готов на новые жертвы ради того, чтобы принять тех, кто согласен с еврейским характером государства. Но не ради тех, кто подвергает его опасности.
Тот, кто хочет уничтожить еврейский характер страны, использует жуткие картины чужих бедствий, чтобы помешать нашему коллективному стремлению сплотиться вокруг собственной еврейской идентичности.
Не будем заблуждаться. Для исправления мира мы должны прежде всего быть самими собой. Бросающий спасательный круг тонущему должен сам стоять на твердой почве. Европа у нас на глазах пытается покончить с собой. Со времен крещения Римской империи христианство, несмотря на внутренние войны, объединяло все европейское пространство. Двадцатый век - век идеологий - отбил у европейцев стремление к коллективной идентификации. Европа прониклась индивидуализмом, тут ей и пришел конец.
Израиль себе такого позволить просто не может.
Перевод с иврита: Наталия Буряковская
Блог Фейглина в Фэйсбук, 9.2015
