Моше Фейглин

Тоталитаризм идей

Израиль, вроде бы, государство демократическое. Тех, кто с этим не согласен, обычно всерьез не воспринимают. Действительно, раз в несколько лет мы все опускаем в урну бумажку, разные партии сражаются друг с другом за наши голоса, те, кого избрали, занимают свои посты, те, кто закончил каденцию, освобождают место… Как это можно заявить, что Израиль – не демократическое государство? Тем не менее, тяжелое ощущение того, что под маской демократии скрывается тоталитаризм, охватывает весьма широкие круги общественности. Некоторые считают, что это ощущение возникает из-за внешних недостатков израильской системы правления. Это, конечно, справедливая претензия. Израиль – одно из немногих государств в мире, где до сих пор не практикуется избрание кандидатов в высшие органы власти по избирательным округам. Иными словами, избранник несет ответственность не перед конкретными избирателями, а только перед своей партией. Кроме того, судебная система в Израиле является, на деле, закрытой олигархией, оторванной от народа, где все назначения производятся внутри системы, что дает возможность судебной верхушке насаждать свою идеологию во всех подвластных ей сферах, не опасаясь критики и конкуренции, а также все более и более отнимать полномочия у законодательной власти. Так что подсознательное ощущение того, что демократия – не истинное лицо израильской формы правления, имеет под собой вполне реальное основание. Нужно, однако, отдавать себе отчет, что форма правления – это лишь внешняя сторона проблемы. Израильский тоталитаризм – это не тоталитаризм людей, когда власть в стране захватывает некая личность или группировка. Речь идет о гораздо более изощренной форме подавления рядового гражданина – о тоталитаризме идей.

Представим себе игру в кубик – не важно, какую. Каждый из детей, участников игры, в свою очередь бросает кубик и продвигает фишку на выпавшее число клеточек. К удивлению детей, у них все время выпадает одно и то же число. Рано или поздно дети понимают, что здесь что-то не так, и решают проверить свои кубики. Оказывается, как и следовало ожидать, на кубиках со всех сторон высечено одно и то же число… Примерно так выглядит и израильская демократия. Можно пойти и проголосовать, иными словами, принять участие в игре и бросить кубик. Можно также поменять людей, находящихся у власти – дать кубику упасть другим боком, отличным от того, каким он упал прежде. Но поменять выпадающее число никак нельзя. На всех гранях израильского кубика начертаны одни и те же идеи. Четыре раза национальный лагерь приводил к руководству страной своего кандидата, который должен был, казалось бы, представить альтернативу политике левых. Первый такой переворот, в 77-м году, привел к власти Менахема Бегина. Бегин, последовательный сторонник поселенческого движения, пообещал "много поселений Элон-Море"*, но при этом с легким сердцем отдал весь Синай, уничтожил город и крупный промышленный центр, а вместе с ним – целую цепь поселений. Сменивший его Шамир изо всех сил сопротивлялся течению, но в конце концов и он был втянут в Мадридские переговоры, которые стали прелюдией к процессу Осло.

Талантливый Нетаниягу был избран, чтобы остановить сумасшествие Осло. Казалось бы, кубик упал на нужную грань – с точки зрения личности. Перес проиграл выборы. Но результатом стало продолжение того же процесса. Последний в галерее правых лидеров – Ариэль Шарон, прославленный генерал, которому обязаны своим существованием многие поселения. Альтернативой ему был Мицна, предложивший программу одностороннего отступления. И в этом случае в личном плане Шарон победил, но идеологически принес победу тому же самому роковому числу, высеченному на всех гранях кубика… Этих четырех лидеров, о которых идет речь, никак нельзя сравнить с шаткой дверью, хлопающей от любого ветра. За исключением разве что Бен Гуриона, левый лагерь ни разу не смог выставить кандидата, столь же сильного в плане идеологии, столь же настойчивого в достижении целей, столь же талантливого, заслуженного в области безопасности страны, обладающего такими же организационными способностями. Получается, что в Израиле, хотя и можно выбирать между людьми (да и эта возможность сильно ограничена), но нет никакой возможности выбирать идеи. Стоит отметить, что весь смысл демократии как формы правления – дать гражданам возможность, поддержав определенного кандидата, выразить свою поддержку определенным идеям. То, что в израильском обществе эта основа основ не реализуется, превращает израильскую демократию в никчемную игрушку. Ей пользуются только для достижения власти и различных привилегий. В этом и заключается объяснение политической апатии и недоверия израильской общественности по отношению к собственным избранникам и ко всей демократической системе. В этом кроется секрет и открытого пренебрежения самыми базовыми ценностями демократического режима со стороны главы правительства, и причина той поддержки, которую он получает от прессы и судебной системы при подобном поведении, а также то, почему общество не в силах противостоять этой диктатуре. Левые утверждают, что тот факт, что правые, придя к власти, всегда вынуждены продолжать политику левых, красноречиво свидетельствует о правильности этой политики. Они по-своему правы. Снова и снова действительность доказывает, что у правых нет никакого иного пути действия, кроме того, который указывает идеология израильских левых. Левые правы даже больше, чем им самим кажется. У правых не только нет иного пути действия, у правых нет, и никогда не было, иной идеологии, чем идеология левых. Национальный лагерь мыслит в ином направлении, это верно. Правые декларируют свою связь с Землей Израиля, еврейскую самоидентификацию. Но национальный лагерь никогда не был вооружен идеологией, которая помогала бы ему справиться с проблемами, стоящими перед еврейским народом на этой земле. Основа идеологии сионизма – необходимость государства евреев для решения "еврейского вопроса". То есть для принятия еврейского народа в "братскую семью народов мира" требуется "стать народом как все народы" - эта основа является общей и для правых и для левых. Левые обратились для воплощения этой идеи к методу стирания границ между народами, отказу от национальной самоидентификации, "слиянию в пространстве", как выразился Перес. А учение Жаботинского реализует эту цель из противоположного подхода: принятие в семью народов через собственное национальное самоопределение. Так или иначе, у еврейского народа в Израиле есть лишь одна идея "на выбор", и эта идея – "стать народом как все народы". Что же касается религиозных партий, то они просто не являются участниками игры. Они предлагают религию вне истории, игнорируя тот факт, что вера и служение Создателю должны быть двигателями истории, а не ее реликтами. "Еврейское руководство" действует сегодня в рамках национального лагеря, созданного Жаботинским. В его основе лежит здравая идея национального самоопределения. Но еврейский народ – не просто один из народов. Его история отлична от истории других народов, он возник особым образом и стремится к особой цели. Еврейский дух, который "Еврейское руководство" вливает в национальные сосуды, формирует долгожданную новую идею. Если этой новой идее удастся закрепиться, если мы сможем предложить ее избирателю для того, чтобы у него появился настоящий выбор, то Израиль, наконец, освободится от тоталитаризма идей и станет демократией, а еще точнее – свободным государством.

---------------------------

*Элон Море – поселение в Центральной Самарии. Выступая там перед выборами 1977 года, Бегин произнес: "В скором будущем появятся многие Элон-Море".

Перевод Ш. Бродской

"Новости недели", 13.01.2005

Другие статьи на тему: демократия и право

Другие статьи Фейглина