Зеэв Фрайман
Ату его, Акелу!
«То ли он калоши украл, то ли у
него калоши украли... Подлец, один словом».
О том, что политика – джунгли, говорится и пишется столько, что вроде бы давным-давно и удивляться-то уж пора перестать; ан нет – каждый раз я снова и снова прихожу в изумление. Увы, в большинстве случаев оно сопровождается если не омерзением, то уж брезгливостью как минимум. Особенно – в нынешние предвыборные недели; впрочем, может, это просто память меня так обманывает – и все это уже было, было, было?..
«В общем, напоминают прежних...
Квартирный вопрос только испортил их...»
Никуда не деться от воспитания – и в том числе от привычки читать и почти на бессознательном уровне воспринимать литературу если не как отражение реальности, то уж наверняка как нечто, что помогает понять и оценить происходящее.
Как хотите, а история с Шароном поразительно напоминает – нет, не сюжет, но – фабулу с волчьей стаей из «Маугли»; я понимаю, что волки – все-таки не самый комплиментарный аналог, но ведь у Киплинга Стая написана не просто теплыми красками, но и с уважением, с любовью, даже с нежностью. Только однажды картина портится, появляются в ней и нотки презрения, и запашком гнилым явно потягивает – и это связано с тем, когда интересы всей Стаи идут на продажу ради возможности перехватить кость-другую с чужого стола. И пик этой поганости – когда вожака Акелу подставляют под удар. Причем, с точки зрения прихлебателей Шер-хана все обстоит совершенно законно – ведь Акела промахнулся...
«Каким образом балагурство для балагурства,
бешенство для бешенства, тоска для тоски
могут удовлетворять читающие массы – это
секрет той степени развития, на которой может
находиться в каждую данную минуту каждое данное
общество»
Я безоговорочно понимаю и принимаю право народа знать и обязанность прессы давать информацию, но самые красивые слова и благородные жесты не могут прикрыть обыкновенную подлость.
Попробуем разобраться в пресловутой истории с ссудами. Есть тут два аспекта: что было на самом деле и как это подается в средствах массовой информации.
Первый – простите, даже и обсуждать безнравственно: неужели никто из нас не перехватывал и не занимал, у друзей ли, в банках ли, чтобы прикрыть один горящий долг другим? И позвольте не поверить, что разглашение тайны следствия – поступок, продиктованный сугубой заботой о белизне одежд. Вовсе не удивительно, что юридический советник правительства отдал приказ о проведении расследования. Мы пока еще не стали полицейским государством, но стремительно скатываемся к статусу государства, в котором существует слив.
«Послушайте, вы вчера обозвали Рабиновича
идиотом –
так не должно быть. Пойдите
и скажите ему – Рабинович, вы умный, извините...
Пошел и сказал: Рабинович! Вы – умный?! Извините...»
Второй аспект. Ничего так мелко, дешево и грязно не смотрится на экране и не звучит в эфире, как словесное ерничество, многозначительное воздымание бровей и понимающие полуулыбки «посвященных». А более всего – вроде бы спонтанные, но самым тщательным образом продуманные формулировки! Вроде и в лицо никто не плюнул, а почему-то все время хочется утереться. И совсем неважно, кто это умение лягнуть демонстрирует – зубр с первого канала, волчара со второго или лисичка с девятого... Оскал – он оскал и есть.
Печально, когда человек не в состоянии отличить обыкновенную травлю от борьбы за справедливость. Когда же общество выдает травлю за такую борьбу, оно не просто нездорово, оно – в опасности!
14.01.2003 г.
|
