| |
Владимир Гордин
Евреи Бухары – улучшение истории…
«И скажем, чтоб кончилась смута,
Каким-то хазарам, какой-то Олег
За что-то отмстил почему-то!»
А.А.Галич «Предполагаемый текст
моей предполагаемой речи на предполагаемом съезде историков стран
социалистического лагеря, если бы таковой съезд состоялся, и если б мне была
оказана высокая честь сказать на этом съезде вступительное слово»
Интересные вещи
можно прочитать в газетах, много нового узнаешь про, казалось бы, вещи хорошо
известные. Как говорится, век живи, век учись.
В «Еврейском слове» №44 перепечатка «Как в древней Бухаре» из нижегородского
издания «Ислам». Эта же статья есть и на мусульманском сайте. Сообщается, что
автор, Анвар Хусаинов, - глава узбекской диаспоры в Москве.
Ничего не имею против свободного
обмена мнениями о вопросах истории. Давайте обменяемся. Начну с длинной цитаты
из статьи Хусаинова: «Крайне обидно, что
мало знающих об этом среди дипломатов и ученых, которые профессионально
занимаются проблемами урегулирования ближневосточного, длящегося около
шестидесяти лет, кризиса.
Вкратце
суть данной истории такова: много веков назад тысячи иудеев эмигрировали в
Среднюю Азию, причем большая их часть – непосредственно в Бухарский эмират.
Бухарцы проявили к вынужденным переселенцам (или беженцам) гуманное отношение,
продемонстрировав лучшие качества, которые воспитывает в себе каждый из
мусульман. Это веротерпимость и жалость к нуждающимся в помощи. Евреям была
предоставлена возможность жить свободно, став немедленно гражданами в новом для
них государстве».
Мир, дружба, коммунизм… где-то я все
это уже слышал? Перейдем, однако, к фактам. Первые евреи оказались в Средней
Азии около 6 в. до н. э. вследствие трагических событий: вавилонский царь
Навухаднеццар (Навуходоносор) штурмом взял Иерушалаим и разрушил город и Храм. Проявив
гуманное и разумное отношение к пленным евреям, он не перебил их всех поголовно,
а частично депортировал на восток и постарался приспособить для нужд своей
империи. Псалом 137 - «На реках
вавилонских» общеизвестен.
В 70 г.
н. э. другие гуманисты, на этот раз – римские, взяли Иерушалаим штурмом, снова разрушив
восстановленные город и Храм, и истребив заметную часть населения страны. В
тридцатых годах следующего века еврейский народ восстал против оккупантов под
руководством Бар-Кохбы, и восстание снова было жестоко подавлено римскими
легионами после ожесточенной войны. Многие из уцелевших бежали от западного
гуманизма на восток.
Собственно контакты мусульманской и
иудейской общин начались при бегстве основателя новой религии из Мекки в
Медину: тогда соседи и родственники хотели свести счеты с возмутителем
спокойствия. Евреи Медины дали согласие на прием беглеца в город. Когда же были
одержаны военные победы, и сила увеличилась, евреи, тем не менее, не признали
(в отличие от «умных людей») победителя пророком. За это их частично истребили,
а частично продали в рабство.
Что касается ислама в Бухаре, то он
туда был принесен арабами в 8 веке н. э. – полторы тысячи лет спустя после
победы Навухаднеццара и первого изгнания. В 751г. победа в пятидневном сражении
с китайскими войсками около реки Талас досталась арабам благодаря измене
союзников китайцев - карлуков. Средняя Азия осталась за исламом, а ее восточная
граница стала примерной разделительной чертой между китайской и мусульманской
цивилизациями.
Никакого эмирата в Бухаре тогда,
разумеется, не было. С этого момента власть там (уже внутри исламской уммы)
многократно переходила из рук в руки, и переходы эти, как свидетельствуют
учебники истории, неизменно сопровождались кровопролитиями.
Евреям пришлось приложить много
усилий, чтобы умудриться в этой кровавой чехарде выжить. Бежать им, в общем-то,
было некуда, - в соседних странах ситуация была, как правило, похожей. Войны,
грабежи, убийства… Средневековье, однако.
На евреев Бухары был наложен
специальный налог на евреев-мужчин, начиная с 13 лет (освобождены только нищие
и слабоумные). Получив его, сборщик налогов должен был дать плательщику две
пощечины. Похоже, А.Хусаинов об этом не знает. Он пишет о «восторженной оценке высокопоставленных посетителей (среди них – бывший
госсекретарь США Мадлен Олбрайт, сенатор Хилари Клинтон, бывший президент
Турции Тургут Озал, бывший генеральный директор ЮНЕСКО Федерико Майор, нынешний
президент Франции Николя Саркози (в бытность его министром) и многие другие
известные деятели) древнейшей, действующей и ныне Бухарской синагоги и кладбища
иудеев и армян».
Политики
и дипломаты могут истории и не знать. Или знать, но дать «восторженную оценку» - Восток и дипломатия – дела тонкие… А мы
снова – к источникам. О положении бухарских евреев в первой половине 19 века
сообщает Е.К.Мейендорф: «Путешествие из
Оренбурга в Бухару». M., «Наука», 1975. Автор – офицер российского Генштаба
в 1830г., встречает в Бухаре старого еврея, родом из Алжира, пришедшего в
Бухару за халуккой для общины города Цфат. Но, увидев, что бухарская община не
имеет раввина, он остался здесь навсегда. Оба, и офицер, и раввин, оказывается,
хорошо знают записки Биньомина Тудельского (многие ли нынешние разведчики
читают манускрипты 12 века, хотя бы в ИНТЕРНЕТе?) и с удовольствием их
обсуждают. Неисповедимы пути…
Капитану
Мейендорфу судьба евреев была, видимо, не очень близка, а мы от себя скажем,
что роль прибывшего в 1793 году рабби Йосефа Мамона Магриби в сохранении общины
переоценить невозможно. В середине 18 века в Бухаре проходили волны
насильственного обращения евреев в ислам. С этого времени в Бухаре и появляется
община «чала» (в буквальном переводе «ни то, ни се») – аналог испанских
маранов. Капитан же сообщает: «Евреи занимают в Бухаре 800 домов; они
рассказывают, что пришли сюда из Самарканда лет 700 тому назад, покинув Багдад.
Из всех азиатских городов евреев
больше всего в Бухаре, и ее можно считать основным местом их расселения в этой
части Востока. В Мешхеде — 300 еврейских домов, в Шахрисябзе — 30, в Балхе —
столько же, в Самарканде и Герате — только 10, в Хиве — 4, в Бадахшане, Коканде
и Кашгаре еврейского населения нет.
В Бухаре евреям дозволено жить
только на трех улицах; среди них всего два богатых капиталиста, остальные живут
в довольстве и в большинстве случаев являются владельцами заводов,
красильщиками, торговцами шелком-сырцом и шелковыми материями. Евреи
в Бухаре утверждают, что с ними обращаются здесь лучше, чем в других азиатских
городах. Впрочем, их все же презирают и притесняют: правительство требует с них
довольно большие налоги. Например, еврей, собственник дома, должен в месяц
платить налог в размере 40 тенег (3 рубля банковскими ассигнациями). Достигнув
16 лет, еврей, обладающий средним состоянием, ежемесячно платит 2 теньги,
бедный — половину этой суммы. Это приносит эмиру приблизительно 24 000 рублей
дохода в год.В городе
евреям запрещено ездить верхом и носить шелковую одежду. Их головной убор
должен иметь опушку из черного бараньего меха шириной только 2 дюйма. Им
не разрешают строить новую синагогу, но предоставлено право ремонтировать
старую.Впрочем, эти
унизительные для евреев законы те же самые, каким должны подчиняться еврейские
и христианские подданные в Оттоманской империи, где подобные законы действуют в
течение очень долгого времени.Как
и полагается при анализе, проведем сравнение с иными странами. Нельзя сказать,
что положение еврейской бухарской общины было исключительно плохим. В конце 16
века в Бухаре, например, появляется еврейский квартал, а в это же время в Московском
царстве евреям, вообще, жить заказано. В Испании и Португалии они тоже вне
закона, а заподозренных сжигают. Во Франции они кое-где живут тайком под именем
«португальцев». В Англии уже несколько веков действует указ об их изгнании.
В просвещенном 18 веке в 1738 году
Санкт-Петербурге (где имеется Академия наук и некоторых уже учат высшей
математике) принявшего иудаизм отставного капитан-поручика Александра Возницына
и раввина Боруха, тому способствовавшего, по указанию императрицы Всея Руси
Анны Иоанновны и решению Сената 15 июля на Адмиралтейском острове сожгли «Дабы
далее сие богопротивное дело не продолжилось…». Возницына перед тем на
допросах пытали.
Жену,
оказавшую столь похвальную верность престолу и православию, императрица
наградила сотней крепостных (видимо, православных) душ и оставила владеть
поместьем «за учиненный донос на мужа».
Да и позднее, в веке 19, много было в этом
мире разного. Например, такой эпизод. Когда в 1872 году турки завоевали Йемен,
главный раввин Стамбула направил туда посланца, узнать о положении евреев в
новоприсоединенной провинции. Евреи - йемениты пожаловались на школьников,
кидавших в них камни. Жалоба была доведена до турецкого губернатора, который
потребовал от местных старейшин прекратить хулиганство. Тогда встал старый
знаток мусульманского закона и заявил, что право кидать камни в евреев –
старинное (‘ада): отменять его было бы противозаконно…
Еще любопытная бытовая деталь. Если
умирал отец семейства в немусульманской семье, то несовершеннолетних детей
забирали и «переводили» в ислам. Основанием служила «философская» фраза, якобы
произнесенная Мохаммедом: «Каждый человек рождается в лоне истинной религии.
И только родители делают из него еврея или христианина». Признавая право отца
воспитывать детей в своей вере, ислам помогал сиротам обрести истинное счастье.
Особенно ценилась возможность осчастливить девушку. За «настоящую» мусульманку
нужно платить большой калым, - иногда цену многих лет работы. А такую сироту
можно было получить даром… Подобный обычай сохранялся в Йемене еще в ХХ веке.
Разумеется, еврейская община пыталась спасти «своих» сирот. Находились добрые
люди, прятавшие их и выдававшие за своих детей. Дело было непростое, небезопасное.
Находились и доносчики…
Вторая волна насильственного обращения
бухарских евреев в ислам в середине 19 века, видимо, способствовала сочувствию,
с которым евреи Средней Азии приняли присоединение к России в 1864-1884. Это
сочувствие (как отмечал в своих записках Мейендорф, - скрываемое от начальства)
не осталось все же незамеченным местным руководством, - после военного поражения
эмир бухарский ¾ своей контрибуции русскому царю возложил на евреев.
Еврейская община оказалась наиболее
лояльной новой, русской власти, и в новой экономической и политической ситуации
наиболее приспособленной к новым условиям. Начинается ее быстрое развитие, а
вслед за тем и некоторые ограничения со стороны правительства России. В ответ –
с конца 80-х годов, начинается алия в Палестину – тогда еще турецкую провинцию.
В Иерушалаиме появляется Бухарский квартал.
Новые пертурбации, связанные с
революцией, евреи Бухары тоже восприняли с надеждами, и эти надежды тоже
оказались недолговечными. Национальную и религиозную дискриминацию новые власти
запретили, но потом стали запрещать и религию вообще. Заодно запретили быть
богатыми. Имевших когда-то собственность лишали гражданских прав. А потом
начался сталинский террор. Новая волна алии 20-е – начало 30-х годов была, в
основном, нелегальной – пока граница была еще не совсем «на замке». Так
«утекло» еще около 4 тысяч евреев Бухары.
Следующая волна алии – в 1972-1975
годах. Затем – новый перерыв – еще на четверть века, и снова алия… Мало сейчас
осталось евреев в Бухаре… Вернемся
же к описанию счастливой жизни инородцев
в Бухаре, предоставленной Хусаиновым, и сравним его с записками Мейендорфа.
«Азиатские
ханства ведут с киргизами и туркменами торговлю рабами, источником которой
прежде всего являются разбои, совершаемые этими кочевыми народами, и войны с
персами. Уже было указано, что взятие Мерва увеличило на 25 тыс. число
персидских рабов в Бухаре, каковое мы определяем тысяч в 40. От 500 до 600
русских томятся в рабстве: они были проданы киргизами, или туркменами,
захватывавшими потерпевших кораблекрушение рыбаков на восточном берегу
Каспийского моря, или хивинцами. Читральцы,
сияхпуши, хезарейцы и даже грузины также находятся в числе рабов. Число это не
уменьшается, потому что рабам дают в жены персианок и их существование связано
с интересами их господ. Стоимость сильного мужчины примерно от 40 до 50 тилля
(от 640 до 800 рублей ассигнациями). Если это ремесленник, например столяр,
кузнец или сапожник, за него платят до 100 тилля (1,6 тыс. рублей
ассигнациями). Женщины обычно стоят дешевле, чем мужчины. Если же они молоды и
красивы, то стоят от 100 до 150 тилля (от 1600 до 2400 рублей ассигнациями). Участь рабов в
Бухаре внушает ужас. Почти все русские жаловались на то, что очень плохо
питаются и измучены побоями. Я видел одного раба, которому его хозяин отрезал
уши, проткнул руки гвоздями, облил их кипящим маслом и вырезал кожу на спине,
чтобы заставить его признаться, каким путем бежал его товарищ. Куш-беги,
увидев однажды одного из своих русских рабов в пьяном виде, велел на следующий
день повесить его на Регистане. Когда этого несчастного подвели к виселице и
стали принуждать отказаться от православия и сделаться мусульманином, дабы
заслужить помилование, он предпочел умереть мучеником за веру. Большая часть русских
невольников, находившихся в окрестностях Бухары, содержались в заключении и
работали с кандалами на ногах в продолжение последних недель нашего пребывания
в этом городе. Лишь один из них сумел присоединиться к нам верстах в 100 от
Бухары после 18-дневного скитания по пустыне. В течение этого времени он
поддерживал себя только водой и мукой. Он выразил нам самым простым и
трогательным образом тревогу, которую испытал, увидев нас (так как он боялся,
не были ли мы киргизами, хивинцами или узбеками), и крайнюю радость, когда
узнал наших казаков. Я не смогу описать бурного восторга десятка русских
невольников, которых мы выкупили в Бухаре и во время пути. Они проливали слезы
радости. Поверят
ли, что бухарское правительство было достаточно жестоко, чтобы препятствовать
этим выкупленным русским вернуться на родину! Это фанатическое правительство
даже запретило своим подданным продавать нам русских под тем предлогом, что
якобы вследствие этого уменьшится число прозелитов.
Нужно
было видеть несчастных русских невольников в Бухаре и Хиве, чтобы воодушевиться
пламеннейшим желанием освободить их. Может ли покупка этих людей, похищенных из
родных мест в обстановке полного мира, рассматриваться как вид какого-то
законного владения? Разве репрессалии, которые предпринимает русское правительство,
задерживая во всей империи бухарцев и хивинцев с их товарами с целью заставить
эти народы вернуть в Россию ее подданных, будут несправедливы или безуспешны? Посредством
этой суровой, но справедливой меры не будут ли возвращены на родину, в круг
родных, к своей вере тысячи людей, исторгнутых из пределов России или из лона
своих семей? Состоятельные бухарцы обыкновенно имеют до 40 рабов. Некоторые крупные вельможи, вроде куш-беги,
обладают, быть может, сотней, так как у них, должно быть, большое окружение и
они владеют обширными садами и другими поместьями. Нет почти ни одного
зажиточного бухарца, у которого не было бы сада за городом и маленького домика,
куда он отправляется летом во время жары подышать чистым воздухом». В оправдание бухарского феодализма скажем, что капитан Мейендорф не
спешит оглянуться на Россию, где в это время существует крепостное право, а
еврейских детей там отдают в кантонисты.
А.И.Герцен рассказывает во второй части романа «Былое и думы» о
своем пути в вятскую ссылку из Перми. На этом пути богатый ссыльный дворянин
встречает людей много несчастнее себя.
«Пока я думал, ехать или не ехать, взошел солдат и отрапортовал мне,
что этапный офицер прислал меня звать на чашку чая.
С большим удовольствием, где твой офицер ?
- Возле, в избе, Ваше благородие! – и солдат выделал известное па
налево кру-гом.
- Я пошел вслед за ним.
- Пожилых лет офицер, с лицом, выражавшим много перенесенных забот,
мелких нужд, страха
перед начальством, встретил меня со всем радушием мертвящей скуки. Это был один
из тех недальних, добродушных служак, тянувший лет двадцать пять свою лямку и
затянувшийся, без рассуждений, без повышений, в том роде, как служат старые
лошади, полагая, вероятно, что так и надобно на рассвете надеть хомут и
что-нибудь тащить.
Кого и куда Вы
ведете ?
И не спрашивайте,
индо сердце надрывается; ну, да про то знают першие, наше дело исполнять
приказания, не мы в ответе; а по-человеческому некрасиво.
- Да в чем дело-то ?
- Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего
возраста. Во флот, что ли,
набирают – не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена,
гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда да
и только, треть осталась на дороге» (и офицер показал пальцем в землю).
Половина не дойдет до назначения, - прибавил он.
- Повальные болезни, что ли? –
спросил я, потрясенный до внутренности.
- Нет, не то, чтоб повальные, а так,
мрут, как мухи; жиденок, знаете, эдакой чахлый, тщедушный, словно кошка
ободранная, не привык часов десять месить грязь, да есть сухари – опять чужие
люди, ни отца, ни матери, ни баловства; ну, покашляет, покашляет да и в
Могилев. И скажите, сделайте милость, что это им далось, что можно с
ребятишками делать?
Я молчал.
- Вы когда выступаете?
- Да пора бы давно, дождь был уже больно силен… Эй ты, служба, вели-ка
мелюзгу собрать!
Привели малюток и построили в правильный фронт; это было одно из самых
ужасных зрелищ, которые я видал – бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати,
тринадцати лет еще кой-как держались, но малютки восьми, десяти лет… Ни одна
черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.
Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких, толстых
солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный,
жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо ровнявших их; белые губы, синие
круги под глазами – показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без
уходу, без ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого
моря, шли в могилу.
И притом заметьте, что их вел добряк-офицер, которому явно было жаль
детей. Ну, а если б попался военно-политический эконом?
Я взял офицера за руку и, сказав: «поберегите их», бросился в коляску;
мне хотелось рыдать, я чувствовал, что не удержусь…
Какие чудовищные преступления безвестно схоронены в архивах
злодейского, безнравственного царствования Николая! Мы к ним привыкли, они
делались обыденно, делались, как ни в чем не бывало, никем не замеченные,
потерянные за страшной далью, беззвучно заморенные в немых канцелярских омутах
или задержанные полицейской цензурой».
Таковы
факты. Я старался посмотреть с различных сторон. Теперь можно попробовать понять, зачем была написана
статья уважаемого А.Хусаинова ?
Вариант 1, следующий из ее
концовки: «Для развязывания сложного
иерусалимского узла есть только один путь. Это – путь исторической
справедливости и доверия, гуманизм и порядочность мусульман! То есть: Иерусалим
должен стать столицей Палестинского государства, твердо гарантирующего мир и
спокойствие, равные права и обязанности всем жителям, всем гражданам страны, и
в том числе – лицам еврейской национальности. И пусть исторический пример
древней Бухары, где родилась в благоприятных условиях новая нация «бухарские
евреи», поможет поверить в эту возможность – в эту сказочную и притом самую реальную
возможность! – всем заинтересованным сторонам в поиске мирного решения проблемы
Иерусалима».
Более откровенно эту линию развил
журналист из «Arab News», давший
совет нынешним арабским переговорщикам в Аннаполисе: "Ничего не жди, что-нибудь завоевывай, пользуйся результатами".
То есть евреи должны забыть огромное
количество фактов своей трагической истории, от резни, устроенной в Иерушалаиме
хорезмийцами в 13 веке до погромов 1920 и 1929 годов и последней интифады,
забыть подвиги и средневековых разбойников Абу-Гошей, сделавших рэкет
паломников семейной традицией, и похитителей наших солдат в прошлом году ? А то,
может, забыть про великого муфтия Иерусалима Хадж Эммин аль-Хуссейни ? Того
самого, который организовывал погромы, союзника Гитлера, провозглашенного им «фюрером арабского джихада», формировавшего
мусульманские дивизии СС и следившего, чтобы Гиммлер не проявил слабины в
благородном деле истребления еврейских детей ? Но уж недавнюю межарабскую резню
в Газе помнить можно ?
Только после полной амнезии можно
довериться этому «гуманизму и порядочности», а арабских завоевателей еврейского
города Иерушалаима, вошедших в 7 веке в город в результате капитуляции завоевателей
предыдущих, считать истинными основателями и владельцами города? От этой
амнезии у нас имеется лекарство: «Пусть
присохнет мой язык к гортани, пусть забудет меня моя правая рука, если я забуду
тебя, Иерушалаим».
Вариант 2. А.Хусаинов написал
статью из вполне понятного общего стремления к миролюбию, не слишком зная
историю вопроса. Дело житейское – можно на исторические темы побеседовать. Если
не искажать историю, приятна она или не очень, - есть шанс договориться о
мирном сосуществовании на взаимоприемлемых условиях.
Похоже, основная мысль г-на
Хусаинова: главное препятствие на пути ко всеобщему миру и благоденствию –
недоверие евреев в добрую волю их будущих хозяев и повелителей. По щекам будут
бить не больно, харадж будет маленький…
«Высокопоставленные
посетители», которые иногда нуждаются в разменной монете для своих высоких
игр, тоже желали бы успокоить свою совесть подобными соображениями.
Оставим сейчас главный аргумент: нет
никаких моральных оснований свободным людям предавать землю, дарованную
Всевышним, в руки оккупантов VII века. Не римлянам (где они?), не крестоносной сборной Европы (XI век), не монголам (XIV век), не туркам (XVI век), не мамлюкам (разбитым
турками в XVI веке и вырезанным в XIX), даже не персам (начало
VII века).
Именно арабам, чей голос так красиво поддерживают вой кассамов и взрывы бомб.
Им предать Землю, доверить жизнь и честь. И все будет прелестно.
Поговорим о доверии. Когда-то евреи
Медины поверили… Дело давнее, фотографий не сохранилось. Но ХХ век, при всех
его недостатках, снабдил нас документами. Например, о погромах в Хевроне,
Иерушалаиме, Багдаде и т. д., организованных Великим муфтием Хадж Эммин
аль-Хуссейни. Или о дивизиях СС, которые он организовывал для Рейха, получив от
Гитлера титул «фюрера арабского джихада».
Муфтий записал
в дневнике слова главного фюрера: «Моя бескомпромиссная борьба с евреями включает и борьбу
против так называемого еврейского национального дома в Палестине, так как евреи
хотят создать там свое центральное правительство для разрушительной экспансии
против других народов. Все наши усилия в Палестине будут в поддержку арабов, а
не евреев. Я найду решение еврейской проблемы. Только если мы выиграем войну,
придет время для реализации арабских надежд… Мы вторгнемся на Кавказ, и я
выступлю с декларацией о том, что пробил час освобождения арабов. В этот момент
вы станете тем человеком, который возглавит арабские силы. Германия не имеет
амбиций в вашем регионе, кроме заботы об уничтожении еврейской власти».
Иерусалимский
муфтий в Рейхе был специалистом по евреям. Он разминулся с Эйхманом в 1937г. на
Ближнем Востоке, теперь в Германии они могли всласть наговориться на любимую
тему. И если муфтий говорил, что «охотнее
всего увидел бы всех евреев убитыми»,
то начальник сектора по делам евреев Главного управления имперской безопасности
реализовывал эту идею практически. Муфтий лично посещал Заксенхаузен и Освенцим
- наблюдал, как работает оборудование.
Муфтий
оказался бескомпромисснее самого Гиммлера. Рейхсфюрер планировал отослать несколько
тысяч еврейских детей из Польши в Палестину (не бесплатно, разумеется) и
получил протест: «Эти еврейские дети
вырастут и станут подкреплением еврейскому элементу в Палестине». Пришлось
Гиммлеру отменить приказ и детей уничтожить.
Деятельность
муфтия носила глобальный характер. Болгария, хотя и была союзницей Германии,
особой активности в истреблении евреев сама не проявляла. Но 4 тыс. еврейских
детей были отосланы в Освенцим, после того как служитель Аллаха обратился к
болгарскому министру иностранных дел: «Было
бы целесообразно воспрепятствовать выезду за границу евреев из Вашей страны и
послать их туда, где они будут находиться под строгим контролем, например, в
Польшу. Таким образом можно совершить доброе дело по отношению к арабскому
народу». Так муфтий выполнял волю
Аллаха о совершении добрых дел.
После падения Рейха тысячи офицеров,
эсэсовцев, чиновников из различных ведомств бежали на Ближний Восток, получили
там высокие должности и многие приняли ислам. Неужто они воспитали кадры,
которым евреи могут доверять ?
Оно конечно, и недоверие ничего не
гарантирует. Уж как берегся первый король Иордании Абдаллах, но и его, несмотря
на охрану, застрелил в 1950 году на выходе из Аль Аксы бедный портной,
посланный Великим муфтием.
В том самом городе, который г-н
Хусаинов предлагает передать. Только кому ? Было бы весьма поучительно для «высокопоставленных
посетителей» посмотреть,
как вся эта куча претендентов на осуществление добрых дел станет рвать друг
друга на камнях Иерушалаима. Только вот цена такого урока была бы больно
высока. И было их уже в истории Города предостаточно. Умному – достаточно…
Так что пожелаем г-ну Хусаинову
успехов в налаживании отношений между узбеками и таджиками в Бухаре. Надеемся
на тамошнее гостеприимство, - ежели нам туда захочется. Попросим визу, заплатим
в гостинице… Ну, и на тех же основаниях милости просим в Иерушалаим, еврейский
город.
На фото:
Девятнадцатилетняя еврейка из Яффо. Приехала
из Бухары четырьмя годами ранее. Рисунок шведского путешественника С.Гедина
сделан в 1916г.
В.В.Верещагин. «Продажа
ребенка-невольника». 1872. Третьяковская галерея.
Муфтий
за совершением добрых дел. Такому доброму дедушке как не поверить?
Солдаты 13-й дивизии Ваффен СС «Хандшар»
(«Ятаган») на занятиях по политической подготовке – читают брошюру «Ислам и
еврейство». Дивизия была сформирована из боснийских мусульман и была
признана немецким командованием «высококомпетентным антипартизанским
формированием». В боях и карательных акциях в 1944 году из 21 тысячи
личного состава дивизия потеряла треть и в конце года ее расформировали. Эти
пощады не давали. Дивизию курировал лично муфтий Хадж Эмин.
1.2008
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|
