Д-р Владимир (Зеэв) Ханин

Властные элиты и фракционно-политическая борьба в Израиле в свете «дела Переньян»

Публикация 18 февраля с.г. отчета следственной комиссии, занимавшейся анализом действий израильских правоохранительных органов в деле криминального семейства Периньян, вызвало в Израиле давно невиданную общественную бурю, почти затмившую интерес к проходившим в те же дни в Иерусалиме встречам К. Райс с Э. Ольмертом и Абу Мазеном. Председатель комиссии, судья в отставке Варди Зайлер, представляя свой отчет журналистам, указал на "непозволительно тесные" связи сомнительных деловых и просто криминальных кругов с некоторыми высшими чинами полиции и несколько раз употребил столь шокировавшее многих израильтян слово "мафия". Комиссия рекомендовала уволить ряд высокопоставленных офицеров, провести значительную внутреннюю реорганизацию в полиции, а также не продлевать срок службы генерального инспектора полиции Моше Каради, который по итогам отчета был вынужден подать в отставку.

Уже первые оценки этого очередного "полицейского скандала" показали существенное различие в подходах. Часть обозревателей считают, что произошедшее больше относится к личностям, чем к системе. Поскольку властные структуры в Израиле намного менее коррумпированы, чем в сходных с ним по политической культуре южноевропейских странах (не говоря уже о "новых демократиях" Восточной Европы и государствах "третьего мира"), далеко идущие обобщения, как считают эти обозреватели, в данной ситуации не слишком уместны. По другим мнениям, даже если это все и так, данный сюжет выходит за рамки "неприятных, но частных случаев" и является внешним признаком серьезных и не всегда позитивных подвижек внутри правящего слоя страны.

Политический контекст

Как бы то ни было, по большинству мнений отчет комиссии Зайлера (и сделанные из него "оргвыводы") не будет иметь немедленных политических последствий, хотя по этому поводу поспешили высказаться представители практически всего израильского политического спектра. По понятным причинам, эти деятели были вынуждены пока ограничиться общими замечаниями либо претензиями к личности нового генерального инспектора полиции Яакова Генота. Сформированное менее года назад правительство Ольмерта не несет прямой ответственности за вскрытые комиссией Зайдера факты, которые (как и начало их расследования) с формальной точки зрения имеют отношение к предыдущей каденции. Теперь уже бывший генинспектор полиции Моше Каради был назначен на этот пост не действующим министром внутренней безопасности Ави Дихтером, а тогдашним министром Цахи Анегби, который сегодня сам находится под следствием по делу о политических назначениях в Министерстве экологии и не занимает никакой министерской должности. Низкий рейтинг нынешнего кабинета министров стал итогом иных, намного более фундаментальных факторов, и это, среди прочего, служит достаточной причиной, чтобы отбить охоту у любой коалиционной партии поддержать оппозицию, если она решит воспользоваться выводами комиссии Зайлера для развала правящей коалиции.

Впрочем, обозреватели говорят о возможности некоторого "политического пинг-понга" по этому поводу между правящей Кадимой и ведущей оппозиционной партией Ликуд. Лидеры первой, в надежде "притормозить" свой уходящий в Ликуд электорат, могут намекнуть, что корни нынешних коррупционных скандалов уходят как раз в период, когда тот же Ликуд во главе с Ариэлем Шароном был у власти. (Некоторые СМИ в этой связи вновь заговорили о старых слухах по поводу связей криминального семейства с некоторыми влиятельными лагерями внутри ЦК Ликуда). Понятно, что если вожди Кадимы предпримут такой ход, лидеры Ликуда не преминут заметить – как они уже это неоднократно делали, – что большая часть "коррумпированных ликудовских кланов" были частью системы, которую в партии власти строил А. Шарон, и ушли вместе с ним после расколола Ликуда в октябре 2005 г. как раз в созднную Шароном Кадиму.

Подобная перепалка между премьер-министром Эхудом Ольмертом и лидером оппозиции Биньямином (Биби) Нетаниягу уже имела место примерно за неделю до описываемых событий на заседании комиссии кнесета по иностранным делам и обороне. Ольмерт тогда обвинил Нетаниягу (рейтинг которого сегодня на порядок превосходит рейтинг Ольмерта) в "массе глупостей", совершенных последним в его бытность главой правительства в 1996-1999 гг. По свидетельству очевидцев, Ольмерт "увидел, насколько гордо Нетаниягу держится на заседании комиссии, и бросился в лобовую атаку..." – и тут же "подставился" под ответный удар Биби, который обвинил правительство Ольмерта в постоянных "политических зигзагах" и очевидной некомпетентности, не оставляющих, по словам Нетаниягу, у "провального правительства иного варианта, кроме как уйти домой".

Проиграв Биби, судя по реакции прессы, этот раунд "по очкам", Ольмерт, по логике вещей, вряд ли будет заинтересован в будировании нового конфликта с оппозицией, результат которого будет, как минимум, непредсказуем. Со своей стороны, Нетаниягу, если не случится ничего непредвиденного, также вряд ли захочет отойти от линии, которой он с успехом следует несколько последних месяцев – молчать и не делать "резких движений". Видимо, это лучшее, что он может сделать, чтобы не спугнуть тенденцию быстрого "набухания" электорального потенциала своей партии (опросы сегодня дают ей 30-36 мандатов – втрое больше того, что партия получила на выборах 2006 г.).

Можно предположить, что "делом Периньян" так или иначе постарается воспользоваться и лидер партии "Наш дом – Израиль" Авигдор Либерман, давний критик традиционной израильской "олигархии", инструментами которой, по его мнению, и являются Государственная прокуратура, следственный отдел полиции и суды. Именно атакой на эти институции, которые вместе с другими политическими и экономическими структурами, как считают сторонники Либермана, обеспечивают "отчуждение непривилегированных слоев Израиля от власти и собственности", и началась политическая карьера НДИ более восьми лет назад. Однако в нынешнем политическом раскладе и Либерман, скорее, заинтересован в стабилизации правящей коалиции, правый флаг которой сегодня занимает его партия, и, вероятно, воздержится от действий, благодаря которым потенциал общественно-политического недовольства перерастет "приемлемые рамки".

Элиты, власть и общество

Таким образом, серьезных политических потрясений в краткосрочной перспективе, судя по всему, не будет. Однако имеет прямой смысл рассмотреть эти сюжеты в более общем, долгосрочном политическом контексте.

Ставшие достоянием гласности скандальные разоблачения, касающиеся высших офицеров полиции, не только ударят по имиджу этой организации в глазах израильской общественности: все это вполне укладывается в развивающуюся в последние годы тенденцию углубляющегося раскола между обществом и властью. Опросы общественного мнения последних лет зафиксировали последовательное снижение общественного доверия к политическим партиям, институтам законодательной, исполнительной и — впервые за историю страны — судебной власти. Институт президента страны, призваный служить консенсусным символом национального единства и коллектиных ценностей, также потерял значительную часть своего обаяния вследствие вызвавших широкий общественный резонанс скандалов, в которых оказались замешаны нынешний глава государства Моше Кацав и его предшественник Эзер Вейцман .

События последних месяцев – выявленные факты коррупции в государственном налоговом управлении (что привело к отставке его главы Джекки Маца) и нынешний "полицейский скандал" — лишь дополняют эту невеселую картину. Этот очевидный структурный кризис институтов власти и деградация связанных с ними традиционных израильтских элит уже достаточно осознаны общественным мнением, в силу чего идеи реформы ("оптимизации") политической системы имеют все шансы стать одной из основных тем будущих выборов, которые, судя по всему, вновь состоятся досрочно.

Одним из объектов этих реформ, в случае если они состоятся, неизбежно станет судебная система страны, в принципе достаточно профессиональная и, в привычном понимании этого слова, почти не коррумпированная, но превратившаяся в замкнутую элитную группу, жестко отстаивающую свои корпоративно-кастовые интересы. Вершина этой системы – Высший суд справедливости (БАГАЦ), призванный выносить независимые и беспристрастные суждения по общественно значимым вопросам, стабильно демонстрирует тенденцию принятия решений в спорных с общественной точки зрения вопросах, исходя из собственного (как правило, леволиберального) мировоззрения судей. Проблему усугубляет и так называемый судебный активизм БАГАЦа, который, в соответствии с доктриной недавно ушедшего в отставку председателя Верховного суда А. Барака "все подсудно" ("ха-коль шофит"), в последние годы активно вмешивался в деятельность других ветвей власти, отменяя или выхолащивая принятые кнесетом законы и распоряжения правительства. В силу этого БАГАЦ неоднократно становился объектом общественной критики за спровоцированные им перекосы государственно-политической системы и нарушения принципа разделения властей.

Исправить эти перекосы будет крайне непросто, и не только потому, что "банда власти закона" будет бескомпромиссно защищать свой статус и привилегии, но еще и потому, что независимые судебные инстанции, помимо своих прямых обязанностей, де-факто заполняют и ниши, в которых должно, но почти не присутствует гражданское общество. Вполне сложившиеся и имеющие почти столетнюю историю израильтские гражданские институты в последние 10-15 лет оказались значительно ослаблены. По ряду мнений, в этом была велика роль "мирного процесса" и последовавших за ним "интифады Аль-Акса" ("войны Осло") и проведенного А. Шароном в августе 2005 г. одностороннего вывода еврейских поселений из Газы и Северной Самарии, что в сумме привело к глубокому расколу общества в целом и его "третьего сектора", в частности. Едва ли не в большинстве случаев политические противоречия между гражданскими организациями оказались для них важнее их совокупного интереса — служить ограничительным барьером всемогуществу власти.

Именно эта слабость гражданского общества, которое только в ходе второй ливанской войны стало выходить из вызванного "размежеванием" обморока, дает определенную легитимацию "судебному активизму". Ибо в нынешней ситуации искренние и бескорыстные борцы с "бандой власти закона" рискуют стать тривиальным прикрытием (что, по утверждениям израильских СМИ, не раз и случалось) для продвижения сомнительных политических, бюрократических, деловых и просто криминальных интересов. "Дело братьев Периньян" оказалось сильным аргументом в руках сторонников подобного подхода. Действительно, если верить попадающим в открытую печать данным, лишь общественно-судебная структура – комиссия судьи (в отставке) Зайлера, в отличие от других общественных и правоохранительных организаций, сумела "раскрутить" это дело до конца.

Итак, чистый политический выигрыш судебной системы в этом деле очевиден, что, вероятно, позволит ей подправить свой существенно поблекший в последние годы общественный имидж. (Следующей "станцией" должна стать публикация комиссии под руководством судьи Элиягу Винограда, назначенной расследовать деятельность политического и военного руководства страны в период ливанской кампании.) В развитие успеха судейские могут попробовать усилить свое влияние на полицейские структуры за счет конкурентов, например Госпрокуратуры, которая привыкла относиться к полиции, и прежде всего к ее наиболее политически значимому подразделению – следственному управлению, почти как к своему филиалу (а куратор прокуратуры – юридический советник правительства Мени Мазуз вообще превратился едва ли не во "властителя судеб" высших израильских должностных лиц).

Логично, что отчет комиссии Зайлера содержал острую критику Государственной прокуратуры, которая в лице своего отдела по надзору за полицией (МАХАШ) не сумела своевременно пресечь коррупционные связи высших полицейских чинов с криминальным семейством, хотя сам Зайлер и не выдвинул никаких персональных рекомендаций по поводу бывшего и нынешнего руководителей отдела. (Обозреватель газеты «Маарив» Эфрат Форшер не преминула заметить, что Зайлер входил в число экспертов, утвердивших назначение бывшего руководителя МАХАШ Эрана Шендара на пост государственного прокурора). В борьбу за передел сфер влияния в правоохранительных органах могут включиться и другие конкурирующие группы, например партийные политики. Показательно, что уже в день публикации отчета комиссии Зайлера министр внутренней безопасности и один из возможных кандидатов на пост лидера правящей Кадимы Ави Дихтер заявил, что намерен назначить новым генеральным инспектором полиции бывшего лидера Аводы Амрама Мицну. Хотя эта идея так и не реализовалась, тенденция и ход мысли Дихтера были вполне понятны.

"Форум Шикмим": конец проекта?

Во всем этом раскладе присутствует и еще один немаловажный аспект. Моше Каради был назначен Генеральным инспектором полиции в момент, когда тогдашний премьер-министр Ариэль Шарон, быстро превращаясь из правого "ястреба" в любимца ("нежный этрог") израильских левых элит, вел подготовку одностороннего ухода из Газы, накануне которого Шарон сменил руководство практически всех силовых структур. По упорно циркулировавшим в околовластных кругах слухам, к назначению Каради тогда приложил руку сын А. Шарона Омри, "отвечавший" в окружении премьера за политические назначения. Эти слухи, впрочем, так и не подтвердились, и как выяснилось, сам Каради просил комиссию Зайлера, вне ее формального мандата, расследовать порядок своего назначения.

Согласно официальному заключению комиссии, Каради не является политическим выдвиженцем. Однако трудно поверить, что Каради получил свой суперважный пост вне контекста системы личной власти и влияния, которую последовательно выстраивал Ариэль Шарон. Ядром этой системы, как известно, являлся "ближний круг" премьера, так называемый "Форум Шикмим" (по имени фермы в Негеве, принадлежащей семье Шаронов), который, судя по всему, возник как группа поддержки А. Шарона в борьбе за его лидерство в Ликуде после выборов 1999 г. В состав группы, членами которой были политтехнологи Эяль Арад, Реувен Адлер, Лиор Хорев и Кальмана Гаера, а координаторами, по имеющимся данным, личный советник Шарона адвокат Вайсглас и Омри Шарон, вошли тщательно отобранные представители политической, военной, профессиональной, административной, медиа и деловой элиты страны. "Форум" окончательно сформировался в ходе подготовки и реализации плана "одностороннего отделения", подменив собой в процессе принятия стратегических решений целый ряд официальных структур.

После ухода с политической сцены Шарона и неудачи Кадимы (которая формально все же стала правящей партий) на выборах 2006 г. "форум" был распущен, а большая часть выдвиженцев Шарона втечение последних 10-12 месяцев ушли с занимаемых ими постов в формальной или неформальной системе власти. Часть из них это сделали тихо, получив "синекуры" в государственном и коммерческом секторе (например, Дов Вайсглас стал гендиректором национальной телекоммуникационной компании "Безек", Ури Шани – гендиректором крупнейшего строительного концерна "Шикун у-бинуй" в империи ведущего израильского "олигарха" Шери Арисон). Другие – среди них начальник Генштаба Дан Халуц и ряд других генералов, президент страны (и в каком-то смысле тоже выдвиженец Шарона) Моше Кацав, начальник налогового управления Джекки Маца и вот теперь Моше Каради – вынуждены уходить со скандалом. Если состоится ожидаемая досрочная отставка с поста премьер-министра официального "наследника" А. Шарона Эхуда Ольмерта, то на этом "эпоху фермы" в израильской политике можно будет считать законченной.

Очевидно, что большая часть этих людей вынуждены были оставить свои посты не столько из-за интриг политических противников (хотя и это имело место), сколько потому, что они провалились профессионально, причем не из-за отсутствия соответствующей квалификации. Главная проблема, вероятно, заключается в том, что политическая миссия, которая на этих политиков и управленцев была возложена продвигавшими их на эти посты патронами, оказалась в серьезном противоречии с ценностной системой, в соответствии с которой были в свое время выстроены руководимые ими институты. Отсюда неизбежно следовали содержательные диспропорции, в свою очередь являющиеся, по логике жанра, питательной средой для коррупции.

Позитив же ситуации состоит, на наш взгляд, в том, что описанные противоречия в израильских структурах власти вышли на поверхность и зафиксировались в общественном сознании в качестве первоочередных проблем, что в свою очередь открывает возможности для их адекватного решения. Все будет зависеть от того, возобладает ли при этом консенсусный общественный интерес или на перый план опять выйдут корпоративные проекты различных фракций израильских элит. В любом случае, это уже станет понятно довольно скоро.

"Институт Ближнего Востока", 25.02.2007

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.

Другие статьи Зеева Ханина

К списку аналитических статей

Hosting by