|
Д-р Владимир (Зеэв) Ханин
"Вот приедет Путин..."
Взгляды Израильского научно-политического сообщества на ядерное
сотрудничество России и Ирана*
Перспективы обладания Ираном ядерным оружием и роль России в
развитии иранских ядерных технологий традиционно является темой,
весьма широко дебатируемой в израильской академии, которая, как
известно, является достаточно глубоко интегрированной частью
местных общественно-политических элит. Важно заметить, что
"площадкой" для этой дискуссии стали не только узкоспециальные
научные журналы, основная аудитория которых - это
ученые-профессионалы в соответствующей тематике, но и академические
издания, которые считаются местом обсуждения стратегических
вопросов и интеллектуального диалога израильского
информационно-аналитического и политического сообществ.
Речь, в первую очередь, идет об изданиях Центра стратегических
исследований им. Яффи и Центра ближневосточных и африканских
исследований им. Моше Даяна, находящиеся в структуре Тель-Авивского
Университета, о журнале Middle Eastern
Review of International Affairs
(MERIA), который издает Центр глобальных
исследований (GLORIA) Междисциплинарного колледжа в Герцелии,
информационно-аналитическом бюллетене Jerusalem
Viewpoint Иерусалимского центра общественных отношений (The
Jerusalem Center for Public Affairs) и журнале Ariel
иерусалимского Института "Шалем".
К материалам указанных изданий, которые считаются ведущими
think-tanks соответственно левого, левоцентристского,
правоцентристского и правого лагерей Израиля, существует довольно
серьезное отношение у широких кругов израильских политиков,
управленцев, деятелей сферы национальной безопасности, а также
информационной и бизнес-элит в стране и зарубежом. соответственно,
выказываемые оценки часто формируют уровень представлений этих
кругов по тем или иным вопросам, направления их стратегического
мышления и, соответственно, влияют на процесс принятия решений.
Сказанное справедливо и по отношению к теме россйско-иранскоих
отношений в сфере развития ядерных технологий, которая заняла
сегодня одно из центральных мест стратегическом планировании
израильского политического руководства. В связи с этим, дискуссия в
израильском интеллектуально-политическом сообществе, в сущности,
сосредоточилась на обсуждении нескольких практических вопросов.
Вопрос первый: Есть ли предмет дискуссии, или, иными
словами, является ли обладание атомной бомбой главной или
единственной целью иранской ядерной программы, символом которой
стал российско-иранский проект в Бушере?
Большинства израильских экспертов отвечают на этот вопрос
положительно, принимая во внимание следующие факты:
1. Иран обладает колоссальными запасами природных энергоносителей и
не имеет никакой причины вкладывать миллиарды долларов в создание
альтернативных источников энергии.
2. Комплекс в Бушере, не будучи сам по себе объектом на котором
производится ядерное оружие,
(а) становится местом разработки и апробации технологий, которые
потом можно использовать в военных целях;
(б) легитимизирует подготовку кадров инженеров и ученых для сферы
производства ядерных вооружений и становится центром подготовки
этих кадров;
(в) привлекая к себе внимание, создает удобную "дымовую завесу" для
деятельности по производству ядерных вооружений в десятках других,
разбросанных по всему Ирану мест.
Собственно, и сами иранские лидеры, признавая наличие у них
программы строительства сооружений по обогащению урана, фактически
заявили о своих намерениях получить ядерное оружие. По мнению
аналитиков, Иран сможет получать ядерные материалы, достаточные
для производства по меньшей мере двух зарядов в год, задолго до
конца этого десятилетия, - намного раньше чем предполагалось ранее
В этой связи Россия, осуществляя строительство реактора в Бушере,
однозначно лишается, с точки зрения израильских аналитиков, даже
формального повода утверждать, что ее роль ограничивается
содействием в создании иранского "мирного атома", и она не несет
никакой ответственности за военную составляющую проекта. С подобным
подходом, ставшим основой позиции руководства Израиля еще в 90-е
гг., сегодня официально согласны американцы, и неофициально -
европейцы.
Вопрос второй: Создает ли наличие атомной бомбы у Ирана
угрозу существования Израиля?
Отвечая на этот вопрос, эксперты разделились на две группы -
"оптимистов" и "пессимистов". Сторонники первой считают, что даже в
случае, если Иран получит ядерное оружие, он будет представлять
угрозу своим ближайшим ядерным соседям - Индии, Пакистану и России
- в большей степени, чем Израилю (особенно если последний
официально или неофициально признает наличие у Ирана "легитимных
оборонных нужд"). Некоторым даже представляется, что обладание
Ираном ядерным оружием приведет к некоторому "стратегическому
равновесию" на Ближнем Востоке и ослабит заинтересованность лидеров
этой страны в "альтернативных каналах давления" на Израиль через
террористические структуры в Ливане, Сирии и ПА. Часть "оптимистов"
также рассчитывают на углубление процессов демократизации и
либерализации в Иране, которые сделают проблему противостояния этой
страны с Израилем нерелевантной.
Другая группа - "пессимисты" - обращают внимание на следующие
обстоятельства:
1. Одновременно с форсированием усилий по получению ядерного
оружия Иран совершил с помощью России прорыв в оснащении своих
войск стратегическими средствами доставки (речи идет о ракетах
дальнего радиуса действия Shihab-3 и Nodong, способных достичь
любого района Израиля).
2. Каки-либо признаки смягчения позиции Ирана по отношению к
Западу, прежде всего Израилю и США отсутствуют, борьба с этими
странами, включая содействие террористическим организациям,
является фактором идейно-стратегического выбора, а не средством
самозащиты или политической риторики, и именно в этом контексте
следует, по мнению "пессимистов", рассматривать стремление Ирана
обзавестись ядерным оружием.
3. Именно поэтому перенесение опыта отношений США и СССР в рамках
"политики взаимного ядерного сдерживания" образца 50-х-80-х гг. ХХ
в. является нерелевантным для ирано-израильских отношений.
Последний вывод подкрепляется опасениями, что иранское ядерное
оружие в том или ином виде может стать достоянием проиранских
террористических организаций, а также возможной дестабилизацией
ситуации вследствие обострения борьбы различных группировок в самом
Иране. В обоих случаях, опасность иррационального подхода к
использованию этого оружия возрастает.
4. Наконец, даже приход к власти в Иране умеренных исламских или
даже "либеральных" кругов, заинтересованных в стабилизации
отношений с Западом, не гарантирует автоматического изменение линии
в отношении к Израилю. Напротив, новому режиму будет трудно
отказаться от антиизраильской риторики (которая в условиях
ослабления жесткого государственного контроля имеет опасность
перейти и в конкретные действия) как фактору общественного
сплочения и собственной легитимации в глазах населения. В свою
очередь Западу - и прежде всего Европе - будет трудно устоять перед
искушением в очередной раз "расплатиться" интересами Израиля за
доступ к иранским нефтяным и прочим ресурсам.
Вопрос третий: Что делать?
Большинство экспертов сходятся в мнении, что следует сделать все
возможное, чтобы Иран не получил ядерное оружие, или, если
предотвратить получение Ираном этого оружия невозможно, не имел
шанса им воспользоваться. Большинству также понятно, что Израиль не
в состоянии решить эту проблему самостоятельно.
Предметом дискуссии, в сущности являются не столько общая оценка
ситуации, сколько методы ее разрешения. Наиболее часто упоминаются
следующие опции:
1. Ограниченная военная операция по ликвидации инфраструктуры
производства ядерного оружия;
2. Широкомасштабная операция по свержнению иранского режима
исламских шиитских фундаменталистов, с целью решения поблемы в
принципе;
3. Введение экономических, политических и дипломатических санкций
против Ирана, а также государств и кампаний, содействующих иранской
ядерной программе, и
4. Не применяя санкции, создать систему эффективного международного
контроля за развитием иранским ядерных объектов, с целью
недопущения их использования в целях создания атомного оружия.
По большинству мнений, первый вариант, основанный на опыте
израильской атаки на иракский ядерный реактор в 1981 г., сегодня
нерелевантен по политическим и военным соображениям (большинство
объектов, где реально идет подготовка к производству ядерного
оружия рассредоточено по всему Ирану, потому атака на Бушер будет
обессмыслена).
Второй вариант более реализуем практически. Его официально не
отвергая, де-факто не приветствуют израильтяне, официально
отвергая, де-факто не исключают американцы, и его официально и
де-факто не поддерживают европейцы.
Что касается санкций, то их введение вызывает резкие возражения
европейцев, заинтересованных в возвращении на иранский, в том числе
ядерный, рынок, и потому настаивающих на решении проблемы в рамках
многостороннего диалога (Иран-США-Россия-Европа-ООН) и эффективного
международного контроля над иранскими ядерными технологиями. Как
крайний вариант этого подхода, говорят о необходимости создания
"ближневосточной безъядерной зоны коллективной безопасности".
Эксперты, близкие к руководству Израиля и США, в свою очередь,
уверены в том, что переговоры между Ираном и "европейским трио"
(Великобритания, Германия и Франция) по поводу ограничения работ по
обогащению урана, со стороны первого есть не более чем попытка
отвлечь внимание от мирового сообщества и выиграть время для
завершения работ по получению ядерного оружия. Что касается
"ближневосточной безъядерной зоны", то в условиях невозможности
целиком полагаться на рациональность поведения лидеров
мусульманских стран, и неэффективную систему международного
ядерного контроля, принятие подобной схемы станет для Израиля
"игрой в одни ворота". Иными словами, от Изаиля потребуют
отказаться от доказавшей свою эффективность доктрины stable
deterrence в обмен на негарантированные надежды и добрые
пожелания.
В итоге, руководство США и Израиля близко к идее инициирования
международных санкций. Разногласия между ними в этом вопросе -
только о сроках, когда это нужно сделать. В то время как
представители некоторых соответствующих политических и
профессиональных структуры США держат администрацию в уверенности,
что Ирану все еще нужно немалое время и интенсивные технологические
вливания, поэтому не стоит торопиться с внесением соответствующего
представления в СБ ООН, по оценке израильтян счет уже пошел на
месяцы, переговоры бесполезны, настало время санкций.
Что должен знать народ
Итак, израильское политическое руководство и академическое
сообщество сегодня уже имеет практически согласованную позицию по
рассматриваемым вопросам. Вместе с тем, для израильского
общественного мнения тема российского военного сотрудничества с
мусульманскими странами, включая проблему "иранской ядерной
угрозы", по крайне мере с начала "Интифады Аль-Акса", была явно
периферийной. Она существенно уступала не только вопросам борьбы с
арабским террором, отношений с США и Европой, и экономической
проблематике, но и вопросам борьбы с дорожными авариями и охраны
окружающей среды.
Нельзя, однако, не заметить, что в последние 2-3 месяца ситуация
радикально изменилась. С тех пор как в январе 2005 израильский
информационный рынок буквально "взорвала" история о планируемой
продаже усовершенствованных российских ракет Сирии, тема
деятельности России по изменению стратегического баланса на Ближнем
Востоке не сходит со станиц ведущих газет и эфира теле- и
радиоканалов. Особенно большое внимание уделяется российским
поставкам ядерных технологий "двойного назначения Тегерану. Редкая
неделя проходит в Израиле, чтобы в тех или иных влиятельных СМИ не
появилась информация о том, что "Иран как никогда близок" к
обладанию ядерным оружием, о том, какую роль в развитии иранских
ядерных технологий играют Россия, Пакистан, Китай и Северная
Корея., какую реакцию это вызывает в Вашингтоне, Иерусалиме и
европейских столицах, и обширные комментарии на этот счет.
Происходящее трудно объяснить только планируемым визитом в Страну
президента России В. Путина, в ходе которого тема
Российско-иранского ядерного сотрудничества очевидно, будет одной
из центральных. Судя по всему, ближайшее окружение
Премьер-министра, которое очевидно стоит за аккуратным и регулярным
"сливом" российско-сирийских и российско-иранских сюжетов
израильским и зарубежным СМИ, преследует вполне конкретные
практические цели.
Предположения экспертов о том каковы же эти цели, разделились.
Высказываемые соображения, в сущности, сводятся к одной или
нескольким из трех версий:
1. Правительства Израиля, США и стран Европы пришли к убеждению,
что ведущиеся Ираном с помощью России разработки ядерного
вооружения именно сейчас вышли в завершающую стадию. В сочетании с
возобновлением военно-стратегического партнерства России и Сирии,
это создает принципиально новую ситуацию как в региональном
контексте Ближнего Востока, так и в плане глобальной борьбы с
мусульманским террором, "спонсорами" которого считаются оба
реципиента российских военных технологий. Поскольку эта новая
ситуация может стать неуправляема консервативными средствами
контроля, руководство Израиля, как страны непосредственно
вовлеченной в изменяющиеся региональные реалии, вынуждено
постепенно готовить израильское и мировое общественное мнение к
возможности "решительных действий".
2. Будируя тему иранских неконвенциональных вооружений и
перевооружения армии Сирии, политическое руководство Израиля
выполняет "деликатное поручение" вашингтонской администрации.
Согласно мнению. сторонников этой версии, американцев затягивает
"иракское болото", лучший выход из которого - "перенести огонь" на
новых "споносоров террора". В этом случае провалы политики США в
Афганистане и Ираке становятся частным случаем местной или
региональной, а не глобальной политики. Следствием такого подхода
является подготовка израильского и мирового общественного мнения к
возможности американской атаки на режимы Сирии или Ирана.
Согласно этой версии, Шарон, в свою очередь увязнув в противоречиях
воплощения своего плана "одностороннего отделения" слишком зависит
от поддержки президента США Буша, чтобы отказать в его просьбе,
даже если такого рода действия не вполне отвечают израильским
интересам.
3. Наконец, есть немало экспертов, которые считают что первопричины
"озабоченности" израильтян растущим военным потенциалом Сирии и
Ирана следует искать не в Тегеране, Москве или Вашингтоне, а в
Иерусалиме, и связана с перспективами реализации плана Шарона по
"одностороннему отделению" от палестинцев. Этот политический
проект, как известно, неоднократно был на грани срыва, и сегодня,
когда для Шарона, который "поставил на кон" своего плана все свои
ресурсы, точка возврата уже пройдена, у его сторонников все еще нет
абсолютной уверенности в том, что его удастся осуществить, по
крайней мере в первоначальном виде. Первые признаки возможного
кризиса стали заметны еще 2-3 месяца назад (именно тогда Шарон
вдруг заговорил о возможных досрочных выборах). И хотя Шарону
благодаря блестящему тактическому маневрированию, удалось провести
соответствующие решения через Кнессет и правительство и остаться у
власти, он, по мнению сторонников этой точки зрения, именно тогда
озаботился поиском нетривиального политического хода, который бы
резко повысил его шансы и свободу маневра.
Таким ходом, могла бы стать попытка поставить концепцию
"одностороннего отделения" в контекст необходимости решения намного
более глобальной проблемы - ликвидации стратегической угрозы
существованию Израиля (каковую Палестинская администрация или даже
исламские террор, по мнению Шарона, не представляют) и тогда любые
уступки палестинцам в рамках его плана "одностороннего отделения"
будут выглядеть разумными и умеренными.
Пока, увы, мы располагаем лишь ограниченными данными, чтобы с
уверенностью судить об истинных причинах будирования тематики
"иранского атома" и роли России в развитии иранских ядерных
технологий. Понятно что многое будет зависеть от позиции российской
стороны. Готова ли Россия проявить ожидаемую гибкость в этом
вопросе? Заявления президента России В.В. Путина, по поводу продажи
ракет в Сирию, сделанные 20 апреля накануне его визита в Израиль,
не усилили ряды экспертов, отвечающих на этот вопрос положительно.
Есть, в прочем, немало и тех, кто считает, что не все так уж
однозначно, и предлагают не спешить с выводами. Кто прав, вероятно,
станет понятно уже меньше чем через две недели. Вот приедет
Путин...
--------------------------------------------------------
* Автор благодарен
Проф. Джеральду Стейнбергу, директору Программы политической
конфликтологии Университета Бар-Идан за предоставленные
материалы и ценные обсуждения. В тексте использованы также материалы
Узи Арада.
Статья в сокращении опубликована в газете "Новости недели", 28.04.2005
Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|