д-р Владимир (Зеэв) Ханин

Зачем Израилю перемирие с ХАМАСом

19 июня с.г. случилось то, во что мало кто верил. В действие вступило соглашение о прекращении огня между Армией обороны Израиля (ЦАХАЛом) и организацией исламских радикалов ХАМАС. Эта группировка, в принципе не признающая право Израиля на существоване, ровно год назад осуществила военный переворот в секторе Газы, силой свергнув там власть сторонников председателя Палестинской национальной администрации (ПНА) и лидера партии "светских националистов" ФАТХ Махмуда Аббаса (Абу Мазена), по крайней мере на словах приверженных принципу отказа от террора и идее "два государства для двух народов".

История вопроса

Под контролем ХАМАСа Газа стала плацдармом для практически беспрерывных ракетно-минометных обстрелов городов Сдерот, Ашкелон и других израильских населенных пунктов Западного Негев. ЦАХАЛ отвечал серией точечных ликвидаций звеньев ракетчиков и полевых командиров. Правительство Израиля параллельно на протяжении последних двух лет, т.е. с момента победы радикальных исламистов на выборах в парламент ПНА в январе 2006 г., поддерживало режим политико-дипломатической и ограниченной экономической изоляции сектора, продолжая, впрочем, почти бесперебойно снабжать его электроэнергией, водой, топливом и товарами гуманитарного назначения.

Очевидно, что большинство израильтян ждали от своего правительства иного: полного демонтажа хамасовского режима в Газе и ликвидации "южного фронта". Этому могла бы, например, содействовать масштабная зачистка сектора Газы по образцу осуществленной в 2002 г. ЦАХАЛом операции "Защитная стена", радикально подорвавшей инфраструктуру арабского террора на Западном берегу реки Иордан. Однако израильское руководство так и не решилось на подобный шаг, и не военные соображения были тому первопричиной. Главными, надо полагать, были политические факторы: противоречивое наследие инициированного в начале 90-х гг. левым лагерем "процесса ближневосточного урегулирования", а также последствия стратегии "одностороннего размежевания с палестинскими арабами", под флагом которой созданная Ариэлем Шароном, после осуществленного им летом 2005 г. одностороннего ухода Израиля из Газы, "центристская" партия «Кадима» пришла к власти в марте 2006 г. Силовой сценарий вполне мог бы создать динамику, ставящую последнюю точку на уже почти исчерпавшей себя, по мнению многих в Израиле, концепции Осло, а за ней — на политических карьерах немалого числа израильских политиков как из коалиционных, так и из некоторых оппозиционных партий.

Вместо этого "постшаронистский истеблишмент" фактически принял слегка модернизированную в свете новой политической реальности "ословскую" позицию израильских левых, соглсно которой Израилю следует продолжать (а в свете идей прошлогодней конференции в Анаполисе — даже интенсифицировать) переговоры об "окончательном урегулировании" с официальным руководством ПНА. При этом обществу предлагалось верить в то, что данный процесс создаст необратимо позитивную ситуацию, которую исламские радикалы рано или поздно будут вынуждены принять, и проблема Газы будет решена в этом контексте.

Тем не менее и в этом плане возможности правящей в Израиле левоцентристской коалиции были и остаются весьма ограничены. Согласно всем опросам последних лет, не менее двух третей израильтян либо вообще выступают против создания на территории исторической Земли Израиля/Палестины еще одного – в дополнеии к Иордании – арабского государства, либо, не возражая против этой идеи в принципе, сомневаются, что это новое палестинское государство будет миролюбивым по отношению к Израилю. И потому они решительно возражают против того, чтобы исламистские организации, ведушие террористическую войну против Израиля, "по умолчанию" оказались внутри сделки и, сответственно, воспользовались ее плодами. Более того, оперативные ресурсы лагеря премьер-министра страны и лидера Кадимы Эхуда Ольмерта сегодня также крайне малы. Недавний опрос Института Смита в очередной раз подтвердил многомесячную тенденцию: более половины израильтян придерживаются мнения, что у потрясаемой большими и малыми политическими кризисами правительственной коалиции, к которой общество к тому же имеет пока неоплаченный ею счет за весьма невнятные итоги второй ливанской войны, нет мандата на проведение каких бы то ни было обязывающих внешнеполитических шагов (радио "Голос Израиля — Решет Бет", 12 июня 2008 г.)

В итоге, правительство Ольмерта, вынужденное на протяжении последних двух лет постоянно заниматься проблемой Газы, столь же постоянно "решало ничего не решать". Почти во всех случаях предпочтение отдавалось частичным мерам, призванным не столько радикально решить проблему, сколько успокоить общественное мнение и высвободить время и ресурсы для внутриполитического маневрирования. В духе этой политики, наряду с политико-экономическими санкциями и точечными ликвидациями исламских боевиков и мастерских террористов в Газе, были и попытки достижения с их лидерами неформальных договореностей о перемирии.

Первый эксперимент такого рода полугодичной давности продлился немногим более трех недель. Нынешнее соглашение, видимо, призвано учесть и этот негативный опыт. Согласно договоренности, которая была достигнута в ходе непрямых переговоров при посредничестве Египта, ХАМАС гарантирует прекращение ракетно-минометных обстрелов территории Израиля, а Израиль обязуется в течение шести месяцев не проводить в Газе ответных военных операций.

Реакция израильтян была неоднозначной. Так, опрос общественного мнения, выполненный по заказу радио "Голос Израиля" 12 июня с.г., показал, что только треть израильтян готовы поддержать такое соглашение, но более 40% считали, что проблему решит только широкомасштабная военная операция ЦАХАЛа в секторе Газы. Правда, опубликованный в день вступления соглашения в силу опрос показал уже иное соотношение: примерно 40% респондентов были за него и около трети продолжали выступать против. Но и сегодня три четверти израильтян считают, что долго эта договорененность в любом случае не продержится.

Так кому же это соглашение было нужно? И, соответственно, кто же от него на самом деле выиграл и кто проиграл?

Активы и пассивы

Понятно, что лидеры ХАМАСа немедленно объявили о своей победе. Члены этой и других террористических организаций в последние перед наступлением перемирия сутки обрушили на район Западного Негева десятки ракет "Касам" и минометных снарядов, стремясь показать, что они идут на соглашение "с позиции силы". Впрочем, жертв и разрушений с израильской стороны не было, а ЦАХАЛ сильно понизил уровень восторгов палестинской улицы, точными ударами выведя из строя полтора десятка боевиков ХАМАСа и "Исламского джихада". (Лидеры последнего вслед за этим поспешили заявить, что хотя они и не подержали соглашение о перемирии, однако будут соблюдать режим прекращения огня – тут же, правда, нарушив это обещание.)

Если исходить из объективных показателей, то ХАМАС оказался в ситуации, что ему только и остается "делать хорошую мину при плохой игре". С момента утверждения исламистов у власти в Газе с территории сектора по израильским населенным пунктам было выпущено более 2800 ракет и минометных снарядов. В ходе обстрелов пятеро израильтян были убиты и более 250 получили ранения различной степени тяжести (в основном, легкие или впали в состояние шока). Ответными дейсвиями ЦАХАЛа были уничтожены около тысячи вооруженных боевиков и сотни получили ранения. Число жителей Газы, пострадавших в результате внутрипалестинских вооруженных столкновений, а также в результате "производственных аварий" (спонтанных взрывов в расположенных в жилых домах мастерских по производству оружия и складов взрывчатки), вообще не поддается учету.

К этому можно добавить постоянную угрозу того, что у израильтян лопнет терпение, и они от точечного уничтожения ракетчиков и полевих командиров младшего и среднего ранга перейдут к ликвидации пока "неприкосновенных" членов "политического руководства", а затем и к широкомасштабной зачистке сектора. Наконец, с момента захвата ХАМАСом власти в Газе там произошло и резкое – в разы – снижение жизненного уровня населения. (По данным Палестинского статистического бюро, в то время как экономическое состояние палестинцев на контролируемом Махмудом Аббасом Западном берегу р. Иордан за последний год улучшилось, в секторе Газы 80% общего количества семей живут ниже официального уровеня бедности, который определен как ежемесячный доход в размере 712 долларов на семью из шести человек.) Все эти факты, казалось бы, свидетельствуют, что линия непризнания и жесткой конфронтации с Израилем, которой лидеры ХАМАСа следовали на протяжении последних двух лет, выглядит явно контрпродуктивной как для их режима, так и для "интересов палестинской нации", в верности которым постоянно клянутся исламисты.

Следует, однако, принять во внимание, что рациональный учет "баланса затрат и выгоды" находится далеко за пределами логики вождей ХАМАСа, и именно поэтому в морально-психологической плоскости успех Израиля далеко не столь очевиден. Ибо с точки зрения исламских террористических структур, реальной целью которых служит не создание своего национального государства, а уничтожение чужого, а собственное население является не объектом и смыслом национальной политики, а "расходным материалом" для достижения этой цели, любые потери среди арабов — это легитимные жертвы на алтарь всемирного джихада и даже весьма желательный пропагандистский ресурс. И напротив, неизмеримо меньшие (по понятиям "хамасников" — просто ничтожные) потери противоположной стороны представляют собой совершенно невыносимую ситуацию в глазах израильского общественного мнения и свидетельствуют о полной неспособности власти обеспечить безопасность своих граждан. (Проявлением подобных настроений стало предложение части жителей пограничных с сектором населенных пунктов объявить обстреливаемые из Газы территории "независимым государством Западного Негева" и взять решение проблемы в свои руки, коль скоро у занятого собственным политическим выживанием правительства не доходят до этого руки.)

В итоге, соглашение о перемирии с ХАМАСом, для которого оно в свете указанных обстоятельств является не более чем вынужденной передышкой. По ее окончании обе стороны могут вновь оказаться в исходной точке конфликта. Так что соглашение сразу же стало источником острых разногласий в израильском обществе. По мнению оппонентов соглашения, ХАМАС использует перемирие для перегруппировки сил и пополнения арсеналов, и шести месяцев (как в этом уверены спецслужбы и командование ЦАХАЛа) для этого более чем достаточно. Показательно, что сразу после вступления в силу соглашения о прекращении огня глава правительства ХАМАСа в секторе Газы Исмаил Хания заявил, что его организация не прекратит контрабандную доставку оружия в сектор. Кроме того, израильское правительство согласилось на открытие всех КПП для транспортировки грузов в Газу, не увязав этот шаг с освобождением капрала Гилада Шалита, захваченного в плен в июне 2006 г. Наконец, Израиль де-факто признал ХАМАС властью в секторе Газы (по принципу "разговаривают — значит, признают"). Это не только повышает рейтинг исламских радикалов в борьбе за "палестинскую улицу" с "умеренным" движением ФАТХ Абу Мазена, но и открывает путь к прорыву дипломатической блокады и легитимации режима ХАМАСа без принятия им ультимативных требований международного сообщества об отказе от террора и признании Израиля и всех ранее заключенных израильско-палестинских соглашений.

Мнение "скептиков" четко суммировал начальник Генштаба ЦАХАЛа Габи Ашкенази, который выразил уверенность, что "соглашение будет вскоре сорвано, так как все предыдущие похожие соглашения с палестинцами заканчивались тогда, когда это было выгодно исламским экстремистам". Его поддержал видный деятель оппозиционной партии «Ликуд» и бывший глава комиссии кнесета по иностранным делам и обороне Юваль Штайниц, по мнению которого нынешнее перемирие — "это великая победа для ХАМАСа и Ирана и огромное поражение, если говорить об интересах Израиля, за которое Израилю придется заплатить очень высокую цену... Когда нам придется действовать в Газе, мощь ХАМАСа там значительно окрепнет".

Контраргументы сторонников соглашения, в сущности, сводятся к четырем базовым утверждениям. Во-первых, не израильтяне первыми открыли огонь, но именно их эффективные действия (блокада сектора Газы, дипломатическая активность, постоянные рейды ЦАХАЛа и т.д.) заставили ХАМАС попросить о прекращении огня. Следовательно, он проиграл, а Израиль выиграл. Во-вторых, ХАМАС, который долгие месяцы требовал в качестве условия перемирия полного прекращения операций ЦАХАЛа в Иудее и Самарии, был вынужден в итоге ограничиться сектором Газы. В-третьих, соглашение дает хоть и призрачный, но все же шанс на мирное решение проблемы ракетных обстрелов, а в случае срыва перемирия — на легитимацию крупномасштабной военной операции в глазах как собственного населения, так и мирового общественного мнения. Наконец, не только ХАМАС, но и Израиль может использовать спокойствие на юге для укрепления своего боевого потенциала и ускорения работ по созданию систем противоракетной защиты.

Четыре идеи и два сценария

Иными словами, не только "пессимисты", но и "оптимисты" фактически признают, что возвращение в повестку дня силовой опции остается вполне реальной перспективой развития событий. При этом не вполне ясно, чем же — самоцелью (в надежде на длительное успокоение на юге) или средством давления на ХАМАС для политико-дипломатической подготовки к военной операции — является соглашение о перимирии в глазах политического руководства страны.

Частичный ответ на этот вопрос может дать анализ общественных настроений израильтян и позиций их политических элит как в отношении режима ХАМАСа в Газе, так и на израильско-палестинском треке в целом. Как можно заметить, таких позиций сегодня четыре. По мнению левого лагеря, Израилю следует признать радикальных исламистов легитимным политическим партнером, прекратить любое давление на режим в Газе и вести с ним открытые переговоры, не обусловливая их отказом ХАМАСа от его базовых принципов. (Т.е. не обращать внимание на неготовность исламистов признать Израиль в каких бы то ни было границах, и пойти навстречу всем или большей части их требований, удовлетворившись согласием ХАМАСа на длительное "перемирие").

Прямо противоположную идею предлагают израильские правые. По их мнению, следует вообще снять тему палестинского государства, как полностью морально и политически провалившийся проект, с международной повестки дня, распустить ПНА и денонсировать, как исчерпавшие себя, "соглашения Осло". Проблема безопасности, как им кажется, может быть решена путем возвращения прямого израильского контроля над Газой, Иудеей, Самарией и Иорданской долиной, в дополнение к чему следует распространить израильский суверенитет на все еврейские поселенческие блоки. Решение же политической судьбы территорий компактного проживания палестинских арабов вручить любой "стабильной власти" или отложить на будущее.

Судя по всему, и позиция левых, с которой согласны не более 10-15% еврейского населения Израиля, и подход правых, который, в принципе, разделяют примерно 30% израильтян, имеют сегодня мало шансов на реализпцию. Более реаллистичными считаются два других сценария, которые ассоциируются, соответственно, с "умеренно правым" и "умеренно левым" флангами "широкого политического центра" израильского партийно-политического спектра. Первый сценарий предполагает проведение интенсивных переговоров с Абу Мазеном с целью скорейшего заключения "рамочного", а затем и окончательного соглашения по поводу Западного берега, и параллельно приложение усилий по свержению правительства ХАМАСа в Газе. Для этого следует постепенно наращивать политико-экономическое давление, сочетая эти шаги с поэтапной интенсификацией ограниченных военных операций, не исключая проведение в подходящий момент масштабной зачистки сектора с последующей передачей контроля правительству ПНА в Рамалле, а если не получится — Египту и/или международным силам.

Второй "умеренный" сценарий предполагает "вывести исламистов за скобки" и одновременно делать вид, что глава ПНА Махмуд Аббас ведет диалог с Израилем от имени всего "палестинского народа", включая ту его часть, которая находится под контролем ХАМАСа в Газе. То есть, не признавая правительства ХАМАСа де-юре, отказаться от активных военных или, по крайней мере, масштабных действий в Газе, одновременно стараясь достигнуть и всемерно поддерживать режим "успокоения" в секторе и на пограничных с ним израильских территориях. Авторы этого плана, в принципе, понимают, что подобный расклад вполне способен привести к превращению якобы приверженные делу "мирного урегулирования" правящие структуры ПНА в "фиговый листок" режима радикальных исламистов, которые в результате получат легитимацию и доступ к властным ресурсам без выполнения ими ультимативных требований международного сообщества о "нормализации" и отказа от террора. (Примерно по этому сценарию несколько месяцев назад развивались события в Ливане, где правительство вынуждено было уступить изрядную, если не большую, долю власти шиитскому радикальному движению "Хизбалла".) "Противоядием", по мнению сторонников "левоцентристского" сценария, может быть активное вовлечение в процесс Иордании и Египта, которые, имея поддержку ЛАГ и ближневосточной четверки посредников, в этих условиях должны стать основными гарантами стабильности, соответственно, в «княжестве» Абу Мазена на Западном юерегу и "Хамасстане" в Газе.

Собственно, между этими двумя (или, точнее, "двумя с половиной") опциями и метались весь последний год израильский премьер-министр Эхуд Ольмерт и его союзники-конкуренты — глава МИДа Ципи Ливни и министр обороны Эхуд Барак, пытаясь сочетать дипломатические, военно-стратегические и внутриполитические, а также собственные политические интересы. Не факт, что и на этот раз у них есть окончательное решение. Признаком того, на каком из двух сценариев эта "тройка", которой, по сути, и принадлежит сегодня последнее слово во внешнеполитических вопросах, остановила свой выбор, станет "взвешенная" (например, игнорирование досадных "мелочей", вроде ежедневных нарушений различными группировками террористов условий прекращения огня) или "жесткая" реакция на события в Газе и вокруг нее.

Каждый из трех политиков за последние дни уже успел сделать несколько взаимоисключающих заявлений по этому поводу, однако складывается ощущение, что радикальное решение они хотели бы отложить примерно на полгода, т.е. на период после выборов в кнесет, которые в этот раз тоже, судя по всему, пройдут досрочно. Так уж получилось, однако, что от их решения зависит далеко не все, ибо если не правила игры, то ее темп задают сегодня не только в Иерусалиме, Вашингтоне, Брюсселе, Москве или арабских столицах, но и в Газе — даже если это темп ее движения к пропасти.

"ИБВ", 3.07.2008

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, политический комментатор радио «Голос Израиля» и телеканала "Израиль плюс".

Другие статьи Зеева Ханина

К списку аналитических статей

Hosting by