д-р Зеэв Ханин

Израиль, ФАТХ, «Хизбалла» и ХАМАС: Сезон «асимметричных сделок»

В середине сентября израильские СМИ объявили о ликвидации на Западном берегу р. Иордан очередного арабского террориста, несколько ранее освобожденного в числе большой группы других таких же персонажей, под обязательство «не участвовать более в террористической активности». Однако этот боевик, подобно многим другим своим коллегам, почти немедленно по освобождении вернулся к привычной деятельности, каковая и закончилась вполне предсказуемым образом. Несомненно, что у представителей израильской общественности была причина задать сакраментальный вопрос: если все это было известно заранее, то зачем это было сделано и кому это было нужно?

Этот вопрос не встал бы так остро, если бы израильское руководство во главе с премьер-министром и лидером правящей партии Кадима Эхудом Ольмертом только за три летних месяца не пошло на целую серию «асимметричных шагов» в отношении арабских движений, смысл которых остается вне понимания большинства израильтян.

«Прекращение огня» с ХАМАСом

Начало положило вступившее в действие 19 июня с.г. соглашение о прекращении огня между Армией обороны Израиля (ЦАХАЛом) и исламской группировкой ХАМАС. Последняя, захватив год назад власть в формально находящемся под юрисдикцией ПНА секторе Газы (что в глазах многих израильтян стало результатом осуществленного летом 2005 г. А. Шароном одностороннего вывода оттуда еврейских поселений и военных баз ЦАХАЛа), превратила сектор в криминально-террористический анклав и источник постоянных обстрелов южных районов Израиля ракетами «Касам». В начале текущего года, после неоднократных попыток решить дело миром, командование ЦАХАЛа приступило к ограниченной (бригадного масштаба) операции по зачистке террористической инфраструктуры Газы. Операция, получившая кодовое название «Горячая зима», развивалась очень успешно: ЦАХАЛ сумел «удивить» полевых командиров исламских боевиков, которые, как и генералы всех армий мира, готовились «к прошлой войне» (т.е. воевать теми же приемами и тем же заблаговременно доставленным в Газу оружием, что и их «патроны» из южноливанской «Хизбаллы» летом 2006 г.). Уже в первых столкновениях были уничтожены более 130 палестинских боевиков, а остальные, бросив оружие и оборудованные в основном в жилых домах позиции, отступали, прикрываясь «живым щитом» из гражданского населения.

С точки зрения лидеров ХАМАСа, которые досрочно израсходовали свой последний, приберегаемый на случай широкомасштабной зачистки всего сектора ресурс (обстреляли из установок «Град» южные пригороды находящегося невдалеке от Газы израильского города Ашкелон, а также задействовали своих агентов влияния среди израильских арабов), их игра была почти проиграна. Они прекратили запуски ракет по израильской территории и начали всеми доступными средствами подавать сигналы к спасению, призывая международное сообщество потребовать от Израиля прекратить якобы происходящую «резню мирного населения в Газе». (На эти призывы, понимая на этот раз, что там на самом деле происходит, и в Вашингтоне, и в Брюсселе, и в Москве, и даже в арабских столицах прореагировали более чем вяло).

Казалось бы, еще одно усилие, подкрепленное вводом в развитие успеха операции небольших дополнительных подразделений ЦАХАЛа, и вожди террористов, как это уже было в 2003-2004 гг., отчаянно и без всяких предварительных условий запросят прекращения огня. (Так, лидеры ХАМАСа по неформальным каналам дали понять, что в обмен на гарантии их личной безопасности они, в принципе, готовы добиться освобождения захваченного летом 2006 г. израильского военнослужащего Гилада Шалита из рук удерживающих его в Газе боевиков клана Дурмуш. Правда, у военно-политического руководства Израиля в тот момент не было — как и сейчас нет — уверенности, что хамасовцы, втягивая израильтян в почти бесперспективную дискуссию по этому и другим поводам, пытаются выиграть время и легализовать себя в качестве «стороны в политическом диалоге»).

Но на самом пике военного успеха операция была остановлена, причем в тот момент, когда должно было произойти именно то, чего, казалось бы, желали израильские «неоцентристы» (и чью позицию постоянно декларировали лидеры основных коалиционных партий — правящей Кадимы и умеренного крыла Аводы). А именно, когда интенсивная ограниченная операция и точечные ликвидации лидеров террористов создали возможность контролировать ситуацию и «управлять кризисом без управления Газой», то есть без ее ре-оккупации, как требуют израильские «правые», и без ведения с не признающим право Израиля на существование ХАМАСом прямых переговоров на его условиях. Вместо этого премьер-министр и лидер Кадимы Эхуд Ольмерт и министр обороны и лидер Аводы Эхуд Барак предпочли вывести войска и «дать ситуации отстояться».

Формальное объяснение причины, по которой Эхуд Ольмерт и министр обороны Эхуд Барак решили остановить столь эффективно начатый в военном смысле и вполне политически многообещающий для них процесс — «дипломатическая неподготовленность» операции, — никого в Израиле не впечатлило. Другая версия, которую представители правительства открыто не озвучивали, но которая циркулировала в политических и информационно-аналитических кругах, звучала более убедительно. Согласно этой версии, пока в Газе идут военные действия, глава ПНА Махмуд Аббас (Абу-Мазен) просто не может вести с Ольмертом переговоры ни об окончательном, ни о рамочном урегулировании, тем самым лишая его возможности выполнить данное президенту США Дж. Бушу в Анаполисе обещание подписать соглашение с палестинцами до конца его президентского срока. Тем не менее на практике и эта теория выглядела скорее отговоркой, ибо вне зависимости от развития событий в Газе как до, так и после (или «вместо») операции стороны демонстрировали явную неспособность договориться ни по одному из кардинальных пунктов повестки дня.

«Тайм-аут» в несколько месяцев, который решили взять израильские политики, оказался достаточен для того, чтобы поначалу не поверившие своему счастью хамасовцы и лидеры других террористических группировок пришли в себя, переформировали боевые крылья своих структур, восстановили и модернизировали укрепрайоны (расположенные, по образцу «Хизбаллы», в гуще плотно населенных городских кварталов) и возобновили бесперебойную контрабанду в сектор вооружений, боеприпасов и инструкторов. Вскоре, как и следовало ожидать, они возобновили интенсивный ракетный обстрел Сдерота, Ашкелона и поселений Западного Негева, достигший пика в начале лета с.г. Реакция израильского руководства на подобное развитие событий была противоречивой и непонятной для большинства израильтян. Правительство дало ЦАХАЛу указание провести серию точечных ликвидаций звеньев ракетчиков и полевых командиров, но отказалось (вопреки постоянным обещаниям министра обороны Эхуда Барака) от идеи возобновить военную операцию и декларировало режим политико-дипломатической и ограниченной экономической изоляции Газы, продолжая почти бесперебойно снабжать сектор электроэнергией, водой, топливом и товарами гуманитарного назначения. И в качестве финального аккорда этой линии в середине июня с.г. пошло при египетском посредничестве на взаимное прекращение огня с ХАМАСом, которое лидеры последнего тут же (и небезосновательно) интерпретировали как соглашение, на которые они пошли «с позиции силы».

Обмен с «Хизбаллой»

Примерно такое же ощущение осталось у израильтян от состоявшейся 16 июля с.г. сделки по обмену тел израильских военнослужащих-резервистов Эхуда Гольдвассера и Эльдада Регева, убитых на ливано-израильской границе боевиками «Хизбаллы» 12 июля 2006 г. (что и положило начало второй ливанской войне), на содержавшихся в израильских тюрьмах десятерых арабских террористов, включая Самира Кунтара. Последний, будучи боевиком "Фронта освобождения Палестины", почти 30 лет назад в составе группы террористов принял участие в нападении на мирных граждан израильского города Нагария (террористы, ворвавшись в один из домов, застрелили 28-летнего Дани Харана на глазах его 4-летней дочери Эйнат, а затем Кунтар хладнокровно разбил прикладом голову девочке, за что и был осужден в 1979 г. израильским судом на четыре пожизненных заключения).

При этом для израильского руководства, как, впрочем, и для местного информационного сообщества, не было секретом, что Эхуд Гольдвассер и Эльдад Регев, к сожалению, давно мертвы (по полученным правительством более года назад данным, военнослужащие погибли в первые мгновения боя), и переговоры по «возвращению пленных» были со стороны «Хизбаллы» не более чем элементом психологической войны, израильские лидеры дали втянуть себя в эту «несимметричную игру», которая завершилась «несимметричной сделкой». В нарушение традиционного израильского принципа «разговаривать с террористами только после того, как они окажутся в тюрьме» и «обмена живых на живых, мертвых на мертвых», глава правительства Эхуд Ольмерт настоял, несмотря на категорические возражения глав Службы общей безопасности (ШАБАК) и внешней разведки "Мосад", на обмене мертвых израильтян на живых террористов.

В объяснение своей позиции Ольмерт и тотально отмобилизованная в пользу этого шага израильская левая пресса приводили многочисленные гуманитарные соображения (типа «сделку следует заключить, чтобы не допустить повторения истории Рона Арада, о судьбе которого ничего неизвестно уже более 20 лет») или рассуждали об «успехе израильской дипломатии». Однако все это, особенно на фоне всенародных гуляний в Ливане и на палестинских территориях в честь освобождения арабских террористов и уголовников, звучало не весьма убедительно. Недоумение многих израильтян не слишком рассеяли и соображения о том, что Кунтар был помилован условно и был жив, пока он сидел в тюрьме. Теперь же, когда он тут же по освобождении надел военную форму «Хизбаллы», цитирует представителя правительственных кругов газета "Едиот ахронот", «счеты с убийцей детей будут сведены — Израиль доберется до него и ликвидирует».

Если отойти от эмоций, то складывается ощущение, что для Ольмерта и его соратников главным в этой сделке было «закрыть тему» второй ливанской войны и разрабатывать ситуацию, как и в случае с Газой, «с чистого листа», иными методами и создавая новую политико-стратегическую конфигурацию. О желаемых для Ольмерта и его команды персональных, национальных и региональных параметрах этого проекта можно только догадываться, но они на пути к нему, надо полагать, вполне готовы жертвовать многими краткосрочными, а возможно, и среднесрочными политическими активами.

«Подарок» Абу Мазену

В том, что эти предположения не лишены оснований, убеждает и еще один беспрецедентный шаг, который правительство Израиля сделало уже в самом конце августа. В целях «укрепления авторитета стремящегося к миру с Израилем» режима главы ПНА и лидера партии «светских националистов» ФАТХ Махмуда Аббаса (Абу Мазена) ему были переданы 198 освобожденных из израильских тюрем палестинских боевиков, в том числе и четверо террористов «с кровью на руках», т.е. повинных в гибели израильских граждан. Причем переданы не в обмен на конкретные уступки с палестинской стороны (например, в рамках обмена на находящегося уже три года в плену у исламских радикалов в Газе Гилада Шалита или большую гибкость делегации ПНА на переговорах о политическом урегулировании с Израилем), а «просто так» — в качестве жеста «доброй воли».

Объяснения правительства, высказанные устами премьер-министра Эхуда Ольмерта, и главы МИД Ципи Ливни, о необходимости «показать нашим палестинским партнерам, что путем переговоров они смогут получить от Израиля намного больше, чем террористическими методами», в глазах большинства израильтян, судя по опросам общественного мнения, выглядели весьма неубедительно. Опыт последних десяти лет заставил очень многих израильтян считать, что палестинские лидеры, начиная с Я. Арафата, вполне заинтересованы в использовании готовности еврейского государства к переговорам и уступкам ради мира, но одновременно не испытывают ни малейших колебаний по поводу того, чтобы вернуться к вооруженным террористическим методам, когда максимум израильских уступок уже достигнут и большего, как представляется палестинским арабам, "мирными" методами получить уже нельзя.

Свои сомнения в том, что поступок израильских властей будет адекватно воспринят лидерами боевых организаций палестинцев, высказали и израильские эксперты, по мнению которых, напротив, этот жест доброй воли правительства Израиля, не слишком укрепляя позиции Махмуда Аббаса, будет воспринят исламскими радикалами как вынужденный, и потому, как и всякая готовность Израиля к уступкам, может спровоцировать новый виток террористической активности.

Намеки на то, что освобождение террористов следует воспринимать в контексте очередного, «самого решающего» визита в регион госсекретаря США Кондолизы Райс, также не смогли рассеять сомнения израильской общественности. Обозреватели не преминули заметить, что освобождение террористов «с кровью на руках» далеко выходит за рамки обычных «подарков», которые было принято делать к приезду представителей американской правящей элиты. (Ранее в этих случаях убирали пару-тройку блокпостов на Западном берегу, освобождали несовершеннолетних заключенных или несколько десятков уголовников, чей срок вскоре и так заканчивался, и т.д.). Даже если подобное требование из Вашингтона и поступало (что сомнительно), это как раз тот аспект американо-израильских отношений, когда израильтяне всегда могут сказать «нет». В любом случае, и в Белом доме, и в Госдепе не хуже, чем в Иерусалиме, понимают, что освобождение опасных террористов, по всем оценкам, не только составит проблему службам безопасности Израиля, но и нанесет ущерб подконтрольным Абу Мазену структурам ПНА и вряд ли само по себе сдвинет с мертвой точки обсуждения «рамочного договора», который должна была продвигать Кондолиза Райс и который пока не устраивает ни израильтян, ни палестинцев.

Так зачем и кому это было нужно?

Так что же стоит за этими на первый взгляд иррациональными шагами израильских лидеров? Они, понятно, вполне вписываются в линию последовательного и подчеркнутого «миролюбия», которой Ольмерт, изредка перемежая ее с воинственной риторикой, следует последние время на палестинском и ливанском треках, конечного смысла которой этот бывший «ястреб», а ныне поборник «нового Ближнего Востока» пока не объяснил.

Версии, циркулирующие в политических, информационных и иных общественных кругах, таковы. Первая утверждает, что миролюбивая линия позволит набрать пропагандистские и дипломатические очки в случае, если Израилю придется решиться на силовую опцию в Газе или Ливане. (На это можно возразить, что на Израиль в любом случае «повесят всех собак», как бы его правительство ни вело себя до того, а аргументом и для друзей, и для врагов будут результаты, а не исходные намерения в какой бы то ни было «упаковке».)

Вторая утверждает, что лагерю Ольмерта и шире — всей фракции «неоцентристов», борющихся за свое политическое выживание, нужно «освободить руки» для того, чтобы заняться решением внутриполитических проблем. (Всем мало-мальски разбирающимся в израильской политике хорошо известно, что внешнеполитические активы всегда были едва ли не главным фактором внутриполитических успехов или неудач израильских лидеров, и потому интересы политического выживания обычно требуют от них не сворачивать, а активизировать действия на внешнем поле.)

Третья исходит из того, что Израиль, оставшись один на один с Ираном, президент которого М. Ахмадинежад пообещал стереть еврейское государство «с лица земли», вероятно, будет вынужден прибегнуть к силовому сценарию решения проблемы иранского ядерного оружия и потому вынужден платить любую цену за сохранение спокойствия на своих южных, северных и восточных рубежах. (Если это так, то совсем непонятно, как укрепление в результате «несимметричных сделок» анклавов иранского влияния, каковыми являются Газа и Южный Ливан, поможет в решении этой проблемы.)

Таким образом, все эти версии малоубедительны, и внятного ответа на вопрос о том, что же стоит за серией летних «асимметричных сделок», равно как и за многими предыдущими шагами израильского правительства, пока не получено. Остается предположить, что за этими шагами команды Ольмерта стоят соображения, далекие от объявленных. А именно, опасения, что возможности ограниченных силовых действий уже практически исчерпаны, и каждый следующий шаг в этом направлении, коль скоро перспектива мирного урегулирования сегодня, 15 лет спустя после Осло, выглядит абсолютно нерелевантной, включит совсем иной альтернативный механизм. То есть станет прелюдией к неизбежным намного более радикальным и масштабным силовым действиям, грозящим полностью разрушить все здание «ближневосточного политического процесса», похоронив под обломками не только многие политические карьеры в Израиле, но и целые устоявшиеся за 15 лет звенья региональной и мировой политики. Поддержанной левыми израильскими элитами команде, которую в свое время привел своими усилиями к власти Ариэль Шарон, надо полагать, сегодня это совсем не нужно. И потому — ни мира, ни войны любой ценой. Надолго ли?

"ИБВ", 19.09.2008

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, политический комментатор радио «Голос Израиля» и телеканала "Израиль плюс".

Другие статьи Зеева Ханина

К списку аналитических статей

Hosting by