д-р Зеэв Ханин

Выборы-2009: за кого проголосует "русская" молодежь

На выборах 2009 г. 3-4 мандата могут составить уроженцы СССР, привезенные в Израиль детьми и подростками. Часть из них (ок. мандата) впервые получат право голоса. Казалось бы, они полностью интегрировались и проголосуют, как все их сверстники. Но на практике – всё не так просто…

Подготовка к парламентским выборам, назначенным на 10 февраля 2009 г., постепенно набирает обороты. Сегодня, когда до пика избирательной кампании еще далеко, и немалая часть (от трети до половины) избирателей не определилась в своих симпатиях и антипатиях, ни правый, ни левый блок не могут заявить о гарантированном преимуществе. И потому в избирательных штабах партий активно прорабатываются стратегии привлечения "плавающих" голосов. Повышенным "спросом" традиционно пользуются т.н. "новые избиратели". К ним принято относить тех, кто на протяжении 2-3 последних каденций избегал участия в голосовании, а также молодых людей, впервые получающих право голоса.

Профиль избирателей

Одной из таких востребованных групп неизбежно станет молодежь с "русскими" корнями, на что есть, как минимум, две причины. Во-первых, она образует заметную, и наименее устоявшуюся в своих симпатиях, часть выходцев из бывшего СССР, которые, по всем признакам, определят состав следующего правительства. Во-вторых, молодые израильтяне с "русскими" корнями в значительной мере – интегрированная часть израильской молодежи в целом, а поведение этой весьма импульсивной категории населения, часто действующей под влиянием сложного сочетания долгосрочных, корпоративных и сиюминутных интересов, может привести к самому неожиданному результату.

Ярким примером стало солидарное протестное голосование молодежи на парламентских выборах 2006 г. за партию пенсионеров "Гиль", что обеспечило ей примерно 3 из 7 полученных мандатов. Не случайно появление интересантских групп, которые теперь пытаются собрать голоса молодых израильтян в пользу наскоро созданного ими "молодежного списка". Впрочем, шансы у этого проекта пока почти нулевые, чего нельзя сказать о Партии "зеленых", которая может стать молодежным "хитом" 2009 г.

Особенностью выборов 2009 г. является и то, что в них впервые примет участие весьма значительная группа молодежи, относящейся к последней волне алии. Это - молодые избиратели, которые на момент репатриации их семей в начале 90-х гг. пребывали в раннем детсадовском возрасте, либо, родились вскоре после того, уже в Израиле. Они прошли все этапы своей социализации уже в этих условиях. Теперь за счет их голосов на политическом рынке появляется почти целый мандат.

Еще более значительная группа избирателей, составляющая 2 или даже 3 мандата, которая отчасти уже успела заявить о себе на предыдущих выборах, принадлежит к т.н. "полуторному поколению" репатриантов. Этим термином социологи обозначают лиц, иммигрировавших в возрасте от 9-10 до 17-18 лет, и обычно демонстрирующих как эффективную культурно-языковую интеграцию в новое общество, так и склонность к сохранению многих представлений и ценностей поколения родителей. Не случайно, обе эти группы избирателей - объект активного внимания партий, имеющих наибольшие перспективы на "русской улице", в первую очередь, "Ликуда" и НДИ, а также, в определенной мере ШАС и некоторых протестных движений.

Молодежь в Израиле обычно отличается сравнительно низкой политической активностью, и дети "русских" родителей в этом смысле не исключение. Так, по данным массового телефонного опроса, проведенного в день выборов 2006 г., не пошли голосовать треть 25-34 летних и почти 40% "русских" избирателей 18-24 лет (для сравнения - лишь 8% русскоязычных избирателей в возрасте 65 лет и старше не приняли участия в голосовании). Отвечая на вопрос о причинах отказа от участия в выборах, молодежь, чаще чем другие возрастные группы, демонстрировала политическое равнодушие, в то время как лица среднего возраста - пассивный протест против существующей партийно-политичекой системы, а пенсионеры чаще сообщали о "технических" трудностях, помешавших им проголосовать.

При этом, несмотря на заметный "политический эскапизм", 60-70% данной группы все же, как правило, добираются до избирательных участков, и потому политики, отнюдь не склонны пренебрегать фактором молодежного голосования.

Электоральные предпочтения

Принято считать, что иммигрантская молодежь, которая быстрее, чем старшие поколения адаптируется в "принимающей" среде, как правило, усваивает господствующую идентичность, и принятые в обществе модели политического поведения, решительно, даже агрессивно отказываясь от "культурных корней". Данная тенденция, как считают исследователи, имела место в середине 90-х гг., но на рубеже веков стала претерпевать сложную трансформацию, что, собственно, и разнообразило политическую картину. Так, на выборах 1999 г. уроженцы бывшего Союза в возрасте 18–24 лет в основном предпочли общенациональные партии, разделив свои симпатии почти поровну между левыми и правыми движениями (репатрианты среднего возраста преимущественно склонялись к НДИ, а старшее поколение предпочло "Исраэль ба-алия"). Эта же тенденция – голосования "русской" молодежи за общеизраильские партии – на первый взгляд продолжилась и в 2003 г., но тогда уже появились новые оттенки, которые вначале мало кто заметил. Характер голосования молодых выходцев из бывшего Союза вполне укладывался в устоявшееся в тот момент ошибочное мнение о "массовой израилизации русской общины". Тем более, голоса молодых "русских", в симпатиях которых в 2003 г. с заметным отрывом лидировал "Ликуд", практически терялись в массовом голосовании за эту же партию выходцев из бывшего СССР в целом.

Молодежь выбрала Шарона

Впрочем, уже тогда ряд исследователей (включая автора этих строк) полагали, что реальная картина намного сложнее. Действительно, многие из репатриантской молодежи голосовали за политический брэнд "Шарон во главе Ликуда" по тем же мотивам, что и их рожденные в Израиле сверстники. Но не следует забывать, что тогдашний "Ликуд", абсорбировавший большую часть умеренных фракций всех или большинства групп "русской" общины, стал и своего рода "наследником" имиджа "Исраэль ба-алия", как партии "общинного консенсуса". И потому немалая часть этой молодежи, как можно предположить, поддержала "Ликуд" и в его тогдашней парадоксальной роли "наиболее русской" из общенациональных партий.

Лидеры "Ликуда" (как впрочем, и "Шинуя", получившего тоже немало репатриантских голосов) в последующие два-три года почти напрочь игнорировали возможности, которые бы открылись перед партией в случае приобретения ею "русского акцента". Основанная Шароном осенью 2005 г. партия "Кадима" также не спешила сыграть эту роль. И потому у НДИ, руководство которой сразу после выборов 2003 г. заявило претензии на нишу одновременно "русской" и общеизраильской партии почти не было конкурентов до выборов 2006 г.

Опрос, проведенный Тель-авивским ИСПИ накануне выборов 2006 г., показал: в течение всей избирательной кампании наблюдался рост поддержки НДИ – единственной оставшейся тогда "русской" партии - в среде "русской" молодежи и людей пожилого возраста (55 лет и старше). "Ликуд", в свою очередь, опирался в основном на поддержку русскоязычных избирателей среднего возраста (30-55 лет).

На первый взгляд, такое размежевание легко объясняется различным социально-экономическим статусом, разницей в доходах и, соответственно, различиями интересов лиц среднего возраста (с высокой долей относительно экономически устроенных избирателей), испытывающих симпатии к "рыночнику Биби", с интересами молодежи и пенсионеров, среди которых доля малообеспеченных граждан была существенно выше. Представители двух последних категорий, среди которых выделяются получатели пособий по старости и соцобеспечению, а также студенты, накануне выборов были готовы отдать голоса НДИ, которая активно задействовала социальную тематику. Но уже из этого расклада понятно, что желание поддержать именно "свою" партию явно не ограничивает дело социально-классовыми мотивами: они, очевидно, существовали в более сложной этнополитической и этносоциальной "упаковке", которая оказалась для определенной части молодежи не намного менее важной, чем для старшего поколения.

Проведенный Тель-авивским ИСПИ и институтом "Мутагим" в день выборов, 28 марта 2006 г. экзит-пул ("голосование на выходе") и серия телефонных опросов показали: примерно треть из пришедших голосовать (т.е., за вычетом большой группы "эскапистов") молодых "русских" израильтян поддержали НДИ. Еще треть почти поровну разделили свои голоса между двумя партиями с "сильным русским крылом" (но без "русского акцента") – "Ликудом" и "Кадимой", что, в принципе, соответствовало доле голосов, полученных этими партиями среди выходцев из бывшего СССР в целом. Еще примерно 15% почти поровну разделили между собой общеизраильские партии с "ослабленным русским компонентом" левее "Кадимы" ("Авода" и МЕРЕЦ) и правее "Ликуда" ("Ихуд Леуми-МАФДАЛ" и крайне правые списки). Остальные голоса "русской" молодежи достались не прошедшим электоральный барьер многочисленным протестным проектам (среди которых по числу голосов доминировал "Але Ярок").

Аккультурация без интеграции

Таким образом, самый большой электоральный куш среди молодежных "русских" когорт сорвала НДИ (хотя и не такой большой, как в общине в целом, где ее поддержала почти половина избирателей), которая в тот момент позиционировала себя в качестве "русской партии с израильским акцентом".

Какие же обстоятельства стоят за этим фактом, столь противоречащим многим эмиграционным теориям? Израильские СМИ охотно принимают версию о том, что жестко-милитантная фразеология "крутого" Либермана приходится по душе молодым "русским" (а также находит сторонников и среди части ивритоязычной молодежи, откуда бумерангом возвращается к "русским" сверстникам). Даже если в этой теории и есть доля истины, она, тем не менее, недостаточна для объяснения всего феномена. Главную причину следует искать среди социальных факторов, первым из которых является ускорение процесса формирования "русских" молодежных субкультур как части "израильской русско-еврейской" (с акцентом на первое слово) идентичности, существование которой оказалось вполне легитимизировано в современном мульти-культурном израильском обществе. Понятно, что идея вполне "израильской" партии, которая одновременно является и "своей русской", при определенных обстоятельствах, могла найти отклик в этой среде.

Другим, не менее важным фактором стало неисчезающее с течением времени, вопреки принятым представлениям, ощущение у немалой части "русской" молодежи, что "общинные рамки", в которых она пребывает, диктует не только собственное волеизъявление, но и внешняя социально-политическая среда. Носителями подобных настроений часто являются как раз представители упомянутого "полуторного поколения". Как следует из анализа исследователей этого феномена (Марина Низник, Элиэзер Фельдман и др.), в их сознании содержится своеобразное сочетание представлений о себе как о группе вполне культурно и профессионально адаптированных русскоязычных израильтян с ощущением "стеклянного потолка", который общество воздвигло перед "аутсайдерами". В специфической израильской ситуации, в отличие от многих иных "принимающих сообществ", сознание принадлежности к миллионной и относительно успешной по израильским меркам, русскоязычной общине постепенно стало в глазах многих "переросших" этап раннего юношеского максимализма представителей русско-израильской молодежи вполне позитивным фактором, легитимизирующим их претензии "к дискриминирующему израильскому истеблишменту"

Алек Эпштейн

Взгляды многих профессионально состоявшихся, но все еще далеких от центров реального общественного влияния людей этого поколения образно выразил социолог Алек Эпштейн, сам яркий представитель этой группы:

Сколько бы мы не доказывали себе и окружающим, что стали "настоящими израильтянами" и уже не нуждаемся в общинных политических и иных структурах, они еще долго будут нужны нам, ибо в глазах почти всех групп израильского общества... мы были и остаемся "русскими".... Нам нужны общинные структуры... не потому, что во всех возможных сферах деятельности наши подходы настолько отличаются от общепринятых, а просто потому, что иначе мы навсегда останемся максимум "советниками по алие и абсорбции", сколько бы мы не жили в стране, вне зависимости от того, насколько хорошо мы знаем иврит... До тех пор, пока "наши" не будут достойно представлены – не только в Кнессете, но и в руководящих органах университетов и крупных больниц, в советах директоров банков и государственных кампаний, среди художественных руководителей театров и оркестров, пока, в конце концов, русскоязычные СМИ не будут принадлежать русскоязычным же израильтянам, а не [ивритоязычным] концернам – до этих пор мы так и останемся вечными клиентами министерства абсорбции.

Вполне естественно, что подобные настроения, которые можно определить как "аккультурация без интеграции", должны были рано или поздно найти свое политическое выражение.

Первой попыткой такого рода стало создание движения "С тобой и для тебя" (явная аллюзия с предвыборным лозунгом ИБА 2003 г.), лидеры которого, определяя себя как партию выросшего в Израиле и вполне культурно и профессионально адаптированного поколения русскоязычных израильтян ("русские с ивритским акцентом") активно эксплуатировали тему "этнической дискриминации". Впрочем, уже в декабре 2005 г. они присоединились к левоцентристской партии "Тафнит", и вместе с ней не преодолели электоральный барьер.

Таким образом, на прошлых выборах в качестве политического лобби "аккультурированного, но не интегрированного" поколения "русских" израильтян воспринималось НДИ. Однако, уверенности в том, что и сегодня эти голоса у "в кармане у Либермана", пока нет. Энергичные усилия на овладение этим электоратом прилагает "Ликуд", а за ним могут подтянуться и другие, например, новая правая партия "Еврейский дом". И только выборы покажут, за кем останется это поле.

"izrus", 30.11.2008

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, политический комментатор радио «Голос Израиля» и телеканала "Израиль плюс".

Другие статьи Зеева Ханина

К списку аналитических статей

Hosting by