Д-р Владимир (Зеэв) Ханин

"Рим за нас"?

Израильско-американские отношения и общественно-политический конфликт в Израиле накануне "одностороннего отделения" от Газы

Программа «одностороннего отделения от палестинских арабов», которую реализует правительство Шарона, стала контекстом не только внутриполитической, но и интенсивной внешнеполитической активности, и в первую очередь – Израильско-американских отношений. Значительная часть этой деятельности осуществляется Довом Вайсгласом и К. Райс, ближайшими доверенными лицами соответственно Премьер-министра Израиля А. Шарона и Президента США Дж. Буша, вне официальных рамок израильского МИДа и Госдепартамента США.

Соответственно, местом основных событий становятся не стены израильского МИДа или Госдепа США, а личное владение Буша в Техасе и ферма Шикмим в Негеве. Последняя, как известно, является местом сборов т.н. "Форума Шикмим" - круга ближайших сподвижников, клиентов и высших политических назначенцев А. Шарона. Ключевую роль в организации работы данного органа, который в последние месяцы стал неформальным доминантным центром власти в стране, практически подменившим собой в процессе принятия стратегических решений целый ряд официальных правительственных, парламентских и партийных структур, играют упомянутый Д. Вайсглас и сын А. Шарона Омри Шарон. Именно там были проговорены и озвучены для общественности (или сохранены от нее в тайне) ключевые сюжеты, ради которых и осуществлялись контакты и последних месяцев, призванные скоординировать усилия обоих лидеров, слишком много поставивших на успех "плана Шарона", с тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.

Способ разрешения ситуации, который по поручению своих патронов должны искать Райс и Вайзглас, вероятно, и будут определять новый контекст "особых отношений" США и Израиля в ближайшей перспективе.

Исторические параллели

Эти сюжеты в очередной раз наполняют реальным содержанием отвлеченную, казалось бы, дискуссию о том, возможен ли баланс интересов во взаимоотношениях глобальной супердержавы - США и ее стратегического партнера и, по совместительству, региональной супердержавы - Израиля.

Бывший Премьер-министр и нынешний министр финансов Израиля Беньямин Нетаниягу, сын выдающегося историка-миддиевиста (и бывшего секретаря Владимира Жаботинского) Бенциона Нетаниягу, наиболее четко сформулировал надежды израильского истеблишмента в этом вопросе. "Нынешний, четвертый "Рим" - США, как и глобальная империя древности, имеют особые интересы на Ближнем Востоке. Но в отличие от того периода, сегодня - Рим за нас!"

Любители исторических параллелей, в прочем, могут принять во внимание опыт "еврейского национального очага", воссозданного в Земле Израиля волнами тогдашних репатриантов-"сионистов" на рубеже 5-4 вв. до н.э. с позволения правителей Персидской империи (шаг, повторенный через 2300 лет правителями другой - Османской империи). Можно заметить, что этот очаг, развившийся через три века в региональную сверхдержаву - Государство Маккавеев - в ходе противостояния с разваливающейся Греко-Сирийской (как и 20 веками позже с Британской) империей, и в те времена первоначально пользовался покровительством Рима.

Менее вдохновляют воспоминания о том что через несколько поколений политика Рима в отношении еврейского государства изменилась. Союзник великой империи постепенно превратился в ее протекторат с ограниченным суверенитетом, послы Рима - в прокураторов с местопребыванием в центре средиземноморской культуры - Кейсарии (роль которого через 20 веков перейдет к Тель-Авиву), а не в "слишком еврейском" Иерусалиме.

Римский протекторат, дав еврейской элите чувство причастности к мировым процессам и канал (в том числе и через диаспору) ограниченного влияния на них, не смог в то же время полностью снять противоречия Иудеи с Сирией, Египтом, финикийскими городами нынешнего Ливана и семитскими племенами восточной и южной Эрец Исраэль/Палестины (арабизированными полтысячелетия спустя завоевателями-мусульманами с Аравийского полуостров). Однако на фоне углубляющегося конфликта с мировой империей и тем что за ним последовало - разрушение Храма и гибель государства - эти столкновения в исторической ретроспективе стали казаться мелкими неприятностями.

Как считают историки, катастрофы, в прочем, могло бы и не быть, если бы внешняя политика тогдашней Иудеи (как, собственно, и современного Израиля) не была бы заложником узкогрупповых интересов элит. Свою роль сыграл и непрекращающийся смертельный конфликт между тогдашними "мапайниками" - саддукеями, парадоксально сочетавшим консерватизм идеологической традиции с желанием раствориться то в "новом Ближнем Востоке" греко-сирийцев, то в космополитическом глобализме римлян, и тогдашними "херутниками" - либеральными националистами из партии фарисеев. (От последних и тогда регулярно откалывались радикальные группировки, недовольные умеренно-"соглашательской" линией официального руководства).

Насколько подобные исторические аналогии, с увлечением обсуждаемые израильской общественностью, оправданы? Ответ на этот вопрос тоже во многом, является фактором идейно-стратегического выбора, в свою очередь являющегося итогом соотношения внутриполитических сил и интересов в стране. По мнению одной фракции израильской элиты, покровительство США - главное стратегическое приобретение Израиля за последние десятилетия, залог его процветания и безопасности, и поэтому все требования американцев должны неукоснительно выполняться, даже если это стратегическое партнерство временами выглядит как "игра в одни ворота".

Другая часть израильского истеблишмента пребывает в убеждении, что как стратегический партнер Израиль нужен США не меньше, чем США - Израилю, и последний, при желании, всегда может настоять на своих интересах, даже если они расходятся с американскими. Само же американское давление на Израиль есть результат непродуманных инициатив израильского руководства, неумелого лоббирования, и часто инициируется отдельными израильскими правящими группами с целью борьбы со своими идеологическими и политическими противниками

Планы и реальность

Многие израильские и американские эксперты, однако, убеждены что сама дискуссия о том, кто в этой ситуации "хвост", а кто "собака", нерелевантна - американская и израильская политика в регионе была и остается результатом взаимной адаптации позиций и интересов.

Как известно, нынешний Президент Соединенных Штатов Джордж Буш начал свою первую каденцию с того, что объявил о резком снижении активности на Ближнем Востоке. Соответственно, он без видимого сожаления принял провал миротворческих усилий - как плана назначенной еще Биллом Клинтоном комиссии Митчелла, так и предпринятой в июне 2001 г. миссии Директора ЦРУ Теннета. Ситуация меняется после 11 сентября 2001 и активизации ближневосточной политики США в рамках объявленной Дж. Бушем борьбы с международным исламским терроризмом. Атака на "режимы-убежища террористов" и усиленное американское военное присутствие в регионе, в том числе и в некоторых примыкающих к театру военных действий пост-советских государствах, потребовала хотя бы формального согласия (а в идеале - содействия) как Европы и России, так и "умеренных" арабских режимов.

План "Дорожная карта" - первый, по сути, самостоятельный план администрации Буша по урегулированию израильско-палестинского конфликта - должен был в том числе решить и эту задачи. Этот план предлагал объединенной Европе и России канал влияния (хотя и больше виртуального, чем реального) на политический процесс в Леванте в рамках т.н. "квартета", а "проазападным" арабским режимам - урегулирование палестинской проблемы путем создания палестинского государства на территории Иудеи, Самарии и сектора Газы.

Хотя план Буша был формально принят как израильской, так и палестинской стороной, уже в момент его провозглашения было понятно, что он имеет мало шансов на воплощение. Дело было не только в том, что его "маркетинг" проходил под "аккомпонимент" кровавых терактов организованных Хамасом, Исламским Джихадом, Танзимом, НФОП и другими в израильских городах и ответных антитеррористических операций израильской армии и последовавших за ними серий точечных ликвидаций лидеров арабских террористических структур. "Дорожная карта", как и предыдущие планы, исходила из спорной предпосылки о том, что израильско-палестинские разногласия носят технический, а не сущностный характер, и малооправданных надежд на рациональность поведения лидеров ПА.

Во второй половине первой каденции Дж. Буша стало очевидно, что "Дорожную карту" постигла судьба планов Митчелла и Теннета, с чем Буш, завязнув в Ираке, отношениях с европейцами, Ираном и Китаем, а также в проблемах внутриамериканской политики, судя по всему, вынужден примириться. По мнению наблюдателей, в тот момент Буш де-факто признал, что точечные ликвидации лидеров террористических структур есть вклад Израиля в ведомую под руководством США борьбу с международным терроризмом, и у президента США, по мнению ряда экспертов, практически не было иного выхода, кроме как принять израильскую перспективу развития событий.

Именно в этот момент Шарон, достигший огромных успехов в ликвидации инфраструктуры арабского террора, вдруг резко меняет курс. Он начинает предметно рассуждать на тему необходимости "болезненных уступок" со стороны Израиля, что первоначально в глазах как друзей так и врагов Шарона было не более чем данью необязывающей политической риторике.

Контуры этой "новой линии" Шарона стали просматриваться после триумфальной победы Ликуда на выборах в январе 2003 г., которая вторично привела А. Шарона в кресло Премьер-Министра. Главным политическим проектом "лагеря Шарона" этого периода стала интенсификация строительства "разделительного забора", официально призванного отделить внутренние районы Израиля от проникновения палестинских террористов с Западного берега.

"Продаваемая" канцелярией премьер-министра идея забора как орудия обеспечения физической и "демографической" безопасности страны уже тогда была очевидной "дымовой завесой" над его основной функцией: обозначением трассы будущей политической границы Израиля и палестинских территорий. Соответственно, общественная дискуссия по вопросу о том, следует ли строить забор безопасности, и если да, то где должна проходить его трасса (значительно восточнее, по линии или с заходом во внутрь "Зеленой черты") почти сразу покатилась по привычным израильским рельсам право-левого противостояния.

Убедившись в отсутствии серьезной организованной оппозиции своим первым, пока еще осторожным шагам как внутри истеблишмента, так и на уровне общественного мнения, Шарон весной 2004 наконец "открывает карты", публикуя свою программу "одностороннего отделения от палестинских арабов". Предложенный в тот момент Шароном план исходил из трех предпосылок:

1. Израиль должен перейти от заведомо проигрышного "реактивного" к активному политико-диплопломатическому поведению, последовательно навязывая и союзникам и противникам свою программу и видение ситуации и устанавливая "facts on the ground" с которыми нельзя будет не считаться.

2. У Израиля нет, и в обозримом будущем не будет партнеров на палестинской стороне, способных к рациональному и прагматическому поведению, и потому необходимые действия должны быть совершены в одностороннем порядке.

3. С начала процесса Осло в израильском и арабском палестинском обществах, равно как и в ситуации на Ближнем Востоке в целом произошли необратимые сдвиги; Израиль не в состоянии и незаинтересован в возвращении себе политического и административного контроля над территориями, плотно заселенными палестинскми арабами. Соответственно, следует:

(а) Отделиться, в том числе физически, построив разделительное заграждение, от палестинцев и арабского мира, определив оптимальную для Израиля конфигурацию его границ и распространив его суверенитет на крупные поселенческие блоки и территории, обеспечивающие необходимую стратегическую безопасность страны.

(б) Само разделительное заграждение, прикрытое "зоной безопасности" из цепи еврейских поселений, служа препятствием проникновению террористов в Израиль, одновременно должно обозначать максимальную глубину израильского отступления.

(в) "Болезненные уступки" (включая ликвидацию части поселений) на которые придется пойти для реализации этого "одностороннего плана урегулирования" будут окончательными, территории и поселения которые окажутся внутри "забора безопасности" при любом развитии событий не будут предметом никаких переговоров.

После интенсивных контактов израильских и американских дипломатов и экспертов и беспрецедентного по уровню конфидентности общения Буша и Шарона сложилась лично устраивающая обоих лидеров формула:

(а) План Шарона (что бы от него ни осталось в ходе неизбежных "корректировок") есть введение в "Дорожную карту" (пусть от нее остался только символ)

(б) На палестинской стороне нет ответственных лидеров, с которыми в данный момент есть о чем разговаривать

(в) Возвращение Израиля к границам 4 июня 1967 г. не отвечает существующей политической и демографической реальности

Сторонниками А. Шарона эти достигнутые "понимания" были представлены как американские обязательства, что администрация Буша официально не подтвердила, но и не опровергла. По мнению экспертов, Шарон помог тогда Бушу "сохранить лицо", вытащив завязшую "Дорожную карту", заодно обезопасив себя на случай прихода в США к власти кандидата от демократов. При этом немало аналитиков считали, что первое что сделает Шарон в случае возвращения Буша в Белый дом - это выбросит план "одностороннего отделения" в мусорную корзину и станет прежним "железным Ариком" - "ястребом", грозой террористов и кумиром поселенцев ЕША.

Однако действительность опровергла эти предположения.

Есть ли у вас план, мистер Фикс?

Зимой 2004/2005 гг. стало окончательно ясно, что Шарон намерен полностью реализовать свою программу во всех ее объявленных пунктах:

вывод войск и поселений из Сектора Газы, демонтаж четырех поселений в Северной Самарии и завершение подготовки к ликвидации десятков других "изолированных" поселений в Иудее и Самарии,

завершение строительства "разделительного забора" и проведение мероприятий по экономическому отделению палестинских "территорий" от Израиля,

инкорпорация крупных поселенческих блоков (Гуш Эцион, Маале Адумим, Ариэль и поселения Иорданской долины) путем усиленного заполнения промежутков между ними и территориями внутри "зеленой черты" объектами жилищной, транспортной и производственной инфраструктуры.

Имея, как было объявлено общественности, гарантии от американской администрации и неофициальное согласие от остальных участников "квартета", Шарон был готов преодолеть все препятствия в реализации своего плана. Эти препятствия, как и предполагалось, были итогом трех факторов:

1. Политическая оппозиция плану Шарона внутри правящей партии и со стороны руководства других партий, как коалиционных, так и оппозиционных.

2. Политико-дипломатическое и военно-террористическое противодействие палестинской администрации и милитантных структур.

3. Внепарламентское общественное сопротивление программе "одностороннего размежевания"

Первую группу препятствий Шарон сумел убрать сравнительно быстро и в каком-то смысле элегантно. Столкнувшись с сопротивлением своей программе со стороны ряда министров правительства и членов руководства собственной партии, Шарон, уверенный в своей популярности, первоначально пытался апеллировать ко все более широким "кругам поддержки", но последовательно терпел поражение на голосованиях в правительстве, ЦК Ликуда и партийном референдуме.

Поняв неэффективность этой стратегии, он решительно отказывается от идеи всенародного референдума (заявляя, что опросы и так дают ему поддержку большинства) и начинает "наводить порядок в собственном доме": (а) уволив министров от блока НДИ-"Национальное единство", (б) заменяя неуправляемый МАФДАЛ на управлямый Яхадут а-Тора, (в) уволив из правительства министров от Ликуда, выступающих против политической программы Шарона и оттеснив их от рычагов контроля над партией путем перестановок в партаппарате, (г) введя в коалицию Аводу во главе с "социально-близким" Ш. Пересом, одновременно щедрыми финансовыми вливаниями "прикармливая" перешедшую в оппозицию партию Шинуй.

Эта бурная деятельность Шарона убеждает левые партии и связанные с ними политические, интеллектуальные, деловые, информационные и прочие израильские элиты в его неуклонной готовности твердой рукой воплотить в жизнь их политические мечты. В итоге левый лагерь готов регулярно "наступать на горло собственной песне", проваливая вотумы недоверия в Кнессете и закрывая глаза на факты коррупции в окружении премьера. Робкие голоса о том что "всему есть предел" (типа "крика души" Амнонa Данкнерa и Данa Маргалита в статье "Когда все границы пересечены" вышедшей в мае 2005 г. в газете Маарив) тонут в хоре мнений о том, что точка возврата пройдена, и если Шарон рухнет, то он окончательно раздавит собой левый лагерь.

В сочетании с превращением парламента в придаток правительства, которое, в свою очередь, фактически становится "расширенным кругом" "Форума Шикмим", редким сочувствием обычно враждебной к Шарону преимущественно левой израильской прессы, и почти гарантированной поддержкой судебной системы, все это дает группе Шарона невиданную для последних лет свободу действий и почти неисчерпаемые политические ресурсы.

Поскольку программа Шарона предполагала физическое отделение от территорий, плотно населенных палестинскими арабами и снятие их проблем с плеч Израиля, вторая группа обстоятельств связаных с арабским фактором изначально по самой логике "одностороннего размежевания", должена была оставаться "вне игры". Учитывая, однако, то обстоятельство, что палестинские арабы (как вне, так и внутри "зеленой черты") на протяжении десятилетий являются практически неотъемлемым, хотя и часто деструктивным элементом экономической, социальной и даже, в каком-то смысле, политической системы Израиля, позицию их элит также пришлось принимать во внимание.

Отношение к плану А. Шарона по выводу еврейских поселений из Газы и Северной Самарии обеих фракций палестинских элит - как связанных с официальным руководством ПА, так и лидеры радикальной исламской и марксистской "оппозиции" было неоднозначным. В общем виде их подходы выглядят так:

1. Обе фракции, в принцие, поддерживают уход израильтян с максимально большего числа районов западной Эрец Исраэль/Палестины, причем как радикалы, так и, отчасти, "умеренные" лидеры ПА заинтересованы, чтобы это произошло "под огнем" Т.е., речь идет о том, чтобы ликвидация поселений проходила на фоне терактов и взрывов "касамов", с тем чтобы последующие радосные пляски арабов на крышах, или развалинах еврейских домов Гуш Катифа, Санура и т.д. выглядели не "мародерством поедателей падали", а символом победы "борьбы палестинского народа". Не случайно Глава ПА Абу Мазен поспешил заявить - вполне в духе покойного Арафата - что уход Израиля из Газы и Северной Самарии есть "значимый шаг на пути к палестинскому государству на большей части земель исторической Палестины со столицей в Иерусалиме" «Мы говорим всему миру: сегодня Газа - завтра Иерусалим. Сегодня Газа, а завтра – независимая Палестина со столицей в Иерусалиме», - продекларировал палестинский премьер.

2. Обе фракции при этом выступают резко против главного пункта программы А. Шарона - физическом отделении палестинских территорый от Израиля, равно как и Газы и Западного берега друг от друга. Для радикальных структур это прежде всего означает бы резкое снижение возможностей их террористической активности, что обессмысливает их роль "вождей передового отряда арабской борьбы против сионистского присутствия на Ближнм Востоке". В свою очередь "умеренное" руководсво ПА понимает бессмысленность существования этого образования вне контекста социальной и экономической системы Израиля, и как и во времена Арафата, по-прежнему мало заинтересованы перспективой своего превращения в лидеров еще одного изолированного, маленького, нищего и никому не интересного арабского государства.

Именно на эррозию этого пункта плана Шарона и направлены сегодня основные политико-дипломатические усилия Абу Мазена. Лидер ПА постоянно заявляет о недопустимости превращения Газы в "большую тюрьму для палестинцев", в связи с чем он требует (а) тесной координации планов израильского руководства с палестинской администрацией, (б) свободного транспортного корридора между Газой и Западным берегом, (в) сохранения свободного доступа к территориям внутри "Зеленой черты" для палестинских рабочих, товаров и услуг, и (г) остановки стороительства "разделительного забора" (а в идеале - демонтажа уже построенных участков)

3. И связанные с ООП "умеренные" группы, и лидеры радикальных палестинских группировок очевидно заинтересованы заполнить собой вакуум власти, образующийся в Газе и Северной Самарии после вывода оттуда еврейских поселенцев и ЦАХАЛ. Это политическое соперничество уже сейчас привело к ограниченным вооруженнм столкновениям между сторонниками Абу Мазена и членами радикальных структур. Вне зависимости от того, в состоянии ли Абу Мазен ликвидировать инфраструктуру террористических организаций, как того требует от него Израиль и США в рамках обязательств ПА по выполнению "Дорожной карты", вывод, который по его мнению должны сделать руководители Израиля, США и Европы, очевиден: лишь режим Абу Мазена может гарантировать от превращения палестинских территорий в "Хамасстан". Потому ПА должен быть гарантирован, вопреки плану Шарона, статус субъекта политического процесса.

В контексте всей этой стуации позиция и действия группы Ариэля Шарона , который прекрасно понимает что эскалация палестинского террора обессмысливает "план размежевания", определяется следующими официально, или неофициально объявлеными "символами веры":

а) «После ухода Израиля с обозначенных к эвакуации территорий "за забором" останется "ответственное палестинское руководство", которое сможет контролировать ситуацию». Соответственно Шарон всячески воздерживается от дипломатических или военно-политических действий, которые могут привести к падению режима Абу Мазена до того, как поселения и военные базы будут выведены из сектора Газы и неофициально координирует свои шаги с руководством ПА и/или местных

б) «Вывод поселений из Газы и Северной Самарии уже сейчас существенно снизил уровень напряженности, а теракты против израильтян имеют в большей степени отношение к внутрипалестинским противоречиям, чем к израильско-палестинскому противостоянию (и тем важнее как можно скорее от них отделиться и оставить палестинцев наедине с их проблемами)». Исходя из этой логики, Шарон всячески воздерживается от проведения ответных масштабных антитеррористических операций, ограничиваясь действием спецназа по пресечению готовящихся терактов и "грозными предупреждениями".

в) «Как бы не развивались события, обратной дороги уже нет, размежевание уже прошло, и его итоги не могут быть отменены». Соответственно, опубликованный сценарий действий таков: в случае массированных атак палестиских террористов, их подавление будет осуществляться «со всей серьезностью», но вне всякой связи с выполнением продвинутых стадий программы

Наконец, существовала и третья группа факторов, связанных с развитием массового общественного сопротивления плану "одностороннего отделения", что как видится, и будет иметь решающее значение, если не сейчас, то в будущем. Вес этих факторов определяется двумя обстоятельствами. Во-первых, реальная оппозиция Шарону находится в его собственной правящей партии Ликуд, а также внутри его главного партнера партии Авода (и в оппозиции к ее официальному руководству) в то время как формальная оппозиция фактически превратилась в придаток правительства. В итоге, в традиционный для Израиля механизм перевода общественного недовольства с помощью оппозиции в русло позитивных парламентских действий сегодня дает сильные сбои, и гражданское общество, пожалуй впервые в истории Израиля, непосредственно противостоит власти.

К этому следует добавить, что правый фланг противников плана Шарона в политическом слое, изолированный, расколотый и лишенный единого руководства, не сумел ни составить действенную парламентскую оппозицию, ни возглавить общественное сопротивление, в силу чего инициатива постепенно переходит к внепарламентским движениям общественного протеста. К весне 2005 г., когда стало очевидно, что "традиционные", парламентско-судебные возможности борьбы с программой "отделения" полностью исчерпаны, на первый план окончательно вышли общественные структуры - Совет поселений Иудеи, Самарии и Газы (ЕША), "Оранжевый поток", "Штаб в защиту Эрец Исраэль", студенческие и молодежные движения (такие как "Оранжевая ячейка" и "Еврейский национальный дом"), "Штаб городов против депортации" и т.д. Политическая институционализация этих движений также идет на внепарламентской и внепартийной основе и осуществляется по модели, близкой организациям типа "народный фронт".

Попытки правительства представить эти движения как представляющие исключительно свои, узкогрупповые, а не общественные интересы, и делигитимация в глазах общественного мнения целых социальных слоев, массово выступающих против "отделения" - поселенцев, религиозных, "русских" и т.д. - успехом, в целом, не увенчалась. Очевидно, что общество сегодня расколото намного глубже, чем это представлялось политическому руководству страны в начале кампании "за отделение от территорий", и пик этого противостояния, понятно, пришелся на середину августа, когда армия и полиция приступили к выселению жителей еврейских поселков Сектора Газы и Северной Самарии.

Чей же план выполняет Шарон?

Действия этих и других факторов, как можно заключить из анализа событий последних месяцев, привели к существенной трансформации программы "одностороннего отделения" в ряде весьма важных пунктов. Речи идет не только о темпах и методах реализации программы, в которые неоднократно вносились существенные корректировки, но и об эрозии самих фундаментальных принципов, на которых она базировалась, причем основным фактором этих изменений стало уже не внутреннее, а внешнее, прежде всего американское давление.

Визит Кондолиссы Райс в июле 2005 г. сделал очевидным то, о чем как сторонники, так и противники программы А. Шарона догадывались и раньше: у Шарона нет никаких твердых гарантий от американцев, опираясь на которые он мог бы предпринимать действия, не считаясь ни с внутренней оппозицией, ни с позицией "квартета", ни с интересами палестинских лидеров.

Впервые четко эту ситуацию еще несколько месяцев назад обозначил посол США в Израиле Карцер. Хотя и оффис Премьер Министра, и Белый Дом, и сам посол постарались смягчить однозначность этой сентенции, последующие события - скандалы вокруг передачи информации Израилю через AIPAC и израильских военные поставок в Китай (все эти сюжеты в прежние времена было бы быстро урегулированы чиновниками среднего уровня) обнаружили растущее американское давление на Шарона.

Конечная цель этого давления подтвердила худшие опасения противников плана премьера: США в очередной раз готовы расплатиться интересами своего ближайшего союзника за свои активы на Ближнем Востоке, и требуют перевести "Дорожную карту" из категории символов в русло реальных обозначенных в ней действий.

Заявления, сделанные К. Райс в ходе ее визита в Израиль и ПА не оставили никаких сомнений. С точки зрения Белого Дома, план Шарона:

- не является самостоятельной инициативой, а должен реализовываться под международным контролем, в контексте уже имеющихся соглашений, идей и договоренностей, ни один из этих документов более не является "нерелевантным";

- любые действия Израиля, ведущие к долгосрочному изменению ситуации, более не могут быть односторонними, а должны координироваться с "квартетом" и палестинскими вождями;

- Израиль не может физически отделиться от палестинских арабов и должен и после размежевания предоставлять им рабочие места и нести ответственность за происходящее в автономии;

- "Болезненные уступки", сделанные Израилем в ходе размежевания не будут окончательными, право Израиля территории которые окажутся внутри "забора безопасности" не будут считаться бесспорными и могут быть предметом переговоров;

- Израиль должен укреплять авторитет правительства Абу Мазена как залог и условие его борьбы с террористическими организациями;

В качестве "утешительного приза" Израилю была обещана международная конференция, которая состоится после размежевания под эгидой "квартета" и будет посвящена активизации дипломатических контактов и экономического сотрудничества Израиля со странами Северной Африки и Ближнего Востока.

В том, что "зажатый в угол" А. Шарон согласится, хотя бы формально, на эти требования, ставшие известными израильском лидерам уже давно, у Буша и Райс не было сомнений. Их неудовольствие, насколько можно судить, вызвало другое: они имели неосторожность поверить, что "бульдозер" однозначно контролирует ситуацию внутри страны, и недооценили, с подачи Шарона, уровень общественного сопротивления. Столь срочный визит американского Госсекретаря в Израиль, вероятно, должен был стать частью "шоковой терапии" ситуации: жесткость требований к Израилю должно показать и сторонникам, и противникам премьера, что американцы, как и Шарон, готовы идти до конца, и особого выбора у них нет. С другой стороны, в Белом Доме не могут не понимать, что если размежевание сорвется, а правительство Шарона рухнет, оно похоронит под собой немаловажные звенья американской политической конструкции на Ближнем Востоке. Итак, в очередной раз оба лидера нужны друг другу чтобы "сохранить лицо"

Заключение

В свете сказанного, не так просто ответить на вопрос, вынесенный в заголовок предыдущего разделы: чей же план выполняет сегодня Премьер Министр Израиля Ариэль Шарон?.

Ответ его сторонников - Шарон осуществляет, с небольшими коррективами, все тот же план, принципы которого были сформулированы в феврале 2004 г.

Согласно мнению "левых" - Шарон выполняет их программу, и будет это делать до тех пор, пока находится у "левого лагеря" на "коротком поводке". С этой же позицией согласны представители правого лагеря.

Руководители США сегодня убеждены, что Шарон де-факто, выполняет их "Дорожную карту", разговоры же о его личном плане - не более чем "дымовая завеса".

Думается, что правильней все же было бы сказать, что Шарон выполняет все эти программы, и никакую одновременно, решая проблемы по мере их поступления. В конце концов, это именно то, что он умел делать на протяжении своей карьеры лучше всего...

Статья в сокращении опубликована в "Независимой газете", Москва, 12.09.2005

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, Израиль.

К списку аналитических статей

Hosting by