д-р Зеэв Ханин

Израиль: страсти по коалиции

Досрочные выборы в Кнессет 18-го созыва остались позади, и сейчас израильтяне являюся свидетелями не менее увлекательного политического действия - формирования новой правящей коалиции.

Главной интригой первой послевыборной недели был вопрс о кандидатуре будущего Премьера. Согласно закону, Глава государства может дать такое поручение любому депутату Кнессета, способному собрать парламентское большинство.

Политический контекст

Было, впрочем, понятно, что на практике выбор президента страны Шимона Переса ограничивался фигурами лидеров двух ведущих партий - правоцентристского Ликуда Биньямином (Биби) Нетаниягу или левоцентристской Кадимы Ципи Ливни. Кадима обошла Ликуд на 1% голосов, став самой большой парламентской фракцией (28 депутатов против 27 у Ликуда), что дало повод ее лидеру Ципи Ливни заявить о своем "естественном праве" на пост премьера. Но партии, идентифицируемые с правым лагерем, в совокупности получили на десять мандатов больше, чем левые. Практически все "правые" партии в ходе избирательной кампании вынуждены были учитывать настроения своего потенциального электората, колеблющегося между желанием проголосовать за "свою" идеологическую или секторально-общинную партию и стремлением сделать премьер-министром Биньямина Нетаниягу. Поэтому эти партии официально (как МАФДАЛ, "Национальное единство" или ШАС) или неформально (как НДИ и "Еврейство Торы") обещали своим избирателям, что именно Биби возглавит правительство (а потому за Ликуд голосовать вовсе необязательно). Поэтому Нетаниягу, потерявший на этом трюке немало голосов для своей партии, естественно объявил о том, что именно он получил "очевидный мандат" возглавить коалицию.

Некоторое время пресса была полна спекуляциями на тему того, что Шимон Перес, один из создателей Кадимы, попытается разыграть некую политическую карту, для того чтобы увеличить акции Ципи Ливни. Определенные основания для этого были: хотя за душой у Ливни была только 28-мандатная фракция собственной партии, но и ее соперник, хотя и договорился с большинством правых партий, вначале не имел объявленной поддержки большинства. Многое зависело от "русской с израильским акцентом" партии "Наш дом - Израиль", третья по численности фракция кнесета которой (15 депутатов) была единственно способной изменить в ту или иную сторону возникший в результате выборов расклад сил между левым и правым лагерем. Интрига разрешилась буквально в последний день консультаций президента с лидерами фракций, когда до того хранивший молчание лидер НДИ Авигдор Либерман порекомендовал на пост премьера Нетаниягу, не оставив Шимону Пересу иного выбора.

С этого момента начинается отсчет 45 дней, которые закон выделяет кандидату на пост премьер-министра для формирования коалиции. Нынешняя динамика этого всегда непростого процесса задается рядом политических обстоятельств, продиктованных последними парламентскими выборами.

Первым и главным фактором, на наш взгляд, стало преодоление израильской политической системой последствий устроенного в 2005 году Ариэлем Шароном и Шимоном Пересом "большого взрыва" и ее возвращение к состоянию относительного паритета между "широким правым" и "широким левым" лагерями партийно-политического спектра, в которых сегодня, соответственно, доминируют правоцентристский Ликуд и левоцентристская Кадима. Существенные разногласия между входящими в эти блоки партиями по ключевым вопросам израильской политики - проблемам безопасности, методам разрешения арабо-израильского конфликта (принципы "мир в обмен на мир" и "мир в обмен на территории") и возможности создания к западу от реки Иордан еще одного арабского государства, сразу же задали лимит "идеологической гибкости", ограничив участникам коалиционных торгов возможности маневра.

Вторым обстоятельством является отмеченная неоднозначность итогов выборов. Нетаниягу формирует правительство как "согласованный кандидат" весьма разнородного правого лагеря, но не как лидер крупнейшей фракции в кнесете. Таковой, как отмечалось, формально является Кадима, что постоянно провоцирует ее лидера Ципи Ливни заявлять о том, что "у нее украли победу". Эти заявления и дискуссии вокруг них охотно тиражирует преимущественно левая израильская пресса, что усложняет работу команды переговорщиков Нетаниягу, тем более что между Ликудом и его "естественными союзниками" из правого лагеря (равно как и между ними, вне контекста их отношений с Ликудом) имеются немалые противоречия.

Третьим обстоятельством является тот факт, что оба претендента на статус партии власти - и Ликуд, и Кадима, хотя и набрали в два - два с половиной раза больше голосов, чем занявшие третье и четвертое место в забеге НДИ и партия Труда, все же получили менее четверти мандатов в кнесете каждая. Это делает их меньшинством в любой коалиции - узкой или широкой, что заставляет априори закладывать в перспективы планируемой ими конфигурации коалиционного правительства изрядный "коэффициент нестабильности".

Варианты правящей коалиции

Дискуссии о том, как же будет выглядеть израильское правительство, начались сразу же, как только были закрыты избирательные участки, и три израильских национальных телеканала опубликовали итоги заказанных ими exit-polls, и продолжаются по настоящее время. Предполагаемые варианты, в сущности, сводятся к трем теоретически возможным моделям и их вариациям:

1) "двухголовое" правительство под совместным руководством "не то чтобы выигравшей" Кадимы и "не вполне проигравшего" Ликуда;

2) широкая "центристская" коалиция во главе с Кадимой;

3) "узкое правое", или "расширенное правоцентристское" правительство во главе с Ликудом.

Первый вариант отпал практически сразу. Лидеры Кадимы и Ликуда оказались заложниками главного лозунга избирательной кампании - "Ципи или Биби", и потому, настаивая каждый на своей победе на выборах, были готовы к сотрудничеству исключительно с "позиции силы". Больше оснований для этого вроде бы имел Нетаниягу: как отмечалось, партии, потенциально готовые войти в его правительство, располагали в сумме 65 из 120 мандатов. Но будучи заинтересован в широкой коалиции, Биби предложил Кадиме "паритетное сотрудничество" в правительстве национального единства - равное с Ликудом число министерских портфелей, включая, на выбор, любые два из трех "тяжелых" министерств (МИД, минобороны и финансов). Ливни же, как исходя из собственных политических амбиций, так и отрабатывая "кредит", выданный ей левыми элитами "Первого Израиля" под обязательство не допустить "экстремиста Биби" к власти, соглашалась на подобный вариант только при условии "ротации" с последним на посту премьер-министра, на что уже не готов был сам Нетаниягу.

Второй вариант имел еще меньше шансов на реализацию, но муссировался чуть дольше. Речь шла о попытке объединить под эгидой Кадимы все левые и одну-две умеренно правые и/или правосекторальные партии - разумеется, в случае, если бы ее лидеру удалось правдами или неправдами убедить Переса поручить ей возглавить коалицию.

Этот план изначально имел несколько слабых звеньев. Так, Ливни по определению не могла рассчитывать на 11 мандатов трех израильских арабских партий - коммунистической ХАДАШ, исламистской РААМ-ТАЛ и "националистической палестинской" БАЛАД. При всех оттенках идеологий и глубине противоречий между религиозно-трайбалистскими группами их электората эти партии объединяет резкое неприятие Израиля как еврейского демократического государства. А это, при том что лидеры израильских арабов, как правило, готовы поддержать израильских левых в деле создания к западу от реки Иордан еще одного палестинского арабского государства, делает невозможным их участие не только в правом, но и в левом сионистском правительстве.

Правда, в прошлом арабские партии, обеспокоенные перспективой усиления правого лагеря, неоднократно предоставляли левым правительствам "страховочную сеть" и не входя в правящую коалицию. Однако на этот раз тон задавал "Литой свинец" - недавняя масштабная операция ЦАХАЛа против инфраструктуры ХАМАСа в Газе. Захватив власть в секторе более полутора лет назад, эта группировка радикальных исламистов превратила Газу в плацдарм регулярных обстрелов городов и поселков юга страны, что, однако, не мешает многим лидерам израильских арабов почти открыто солидаризироваться с этим террористическим режимом, в принципе не признающим право Израиля на существование.

В глазах этих деятелей, во многом уже де-факто ставших "несистемной оппозицией", Ципи Ливни - это первый вице-премьер правительства, давшего ЦАХАЛу "зеленый свет" на проведение масштабной зачистки сектора от исламских боевиков, не говоря уже о том, что представители ее партии "Кадима" в Центризбиркоме голосовали за отстранение РААМ-ТАЛ и БАЛАД от участия в выборах (как и в прошлом, это решение отменил Верховный суд Израиля). Соответственно, Ливни не могла рассчитывать на то, что арабские партии порекомендуют ее президенту, проголосуют за ее правительство в кнесете, а затем будут его поддерживать извне.

Так что реально у нее в руках были собственная фракция (28 депутатов) а также левоцентристская Авода и ультралевый блок Мерец (соответственно, 13 и 3 члена кнесета). Обе партии после выборов сильно "похудели" за счет оттока своих традиционных избирателей в Кадиму, и потому были достаточно обижены на нее, чтобы не порекомендовать Ливни на пост премьера, но все же не настолько, чтобы в принципе отказаться войти в ее правительство. Тем не менее совокупного потенциала этих трех партий в 44 мандата было явно недостаточно даже для формирования основы коалиции. Проект мог состояться только в случае присоединения к ней каких-то умеренно-правых или социально-религиозных движений, которые в качестве "партии центра" согласились бы обеспечить правый фланг такой коалиции.

Наиболее желанной целью Ливни в этом плане была НДИ - третья по численности фракция в кнесете, которая абсорбировала немалую (если не большую) часть "плавающих" социально-центристских мандатов и, пожалуй, более всех сегодня подходит на роль искомой "партии центра". Шансы на то, что НДИ вступит в коалицию Ливни, изначально оценивались как весьма низкие. В прошлую каденцию кнесета партия Либермана вышла из возглавляемой лидерами Кадимы - премьер-министром Эхудом Ольмертом и главой МИДа Ципи Ливни, коалиции в январе 2008 г., после того как израильское правительство пошло на подписание Анаполисской декларации. (Последняя требовала от Израиля скорейшего достижения политического урегулирования с палестинскими арабами на основе его серьезных уступок в вопросах границ, статуса Иерусалима и проблемы палестинских беженцев. Подробнее см.: Владимир (Зеэв) Ханин. "Визит Дж. Буша в Израиль: некоторые внутриполитические итоги и перспективы". Институт Ближнего Востока, январь 2008 г.)

Аргументом, способным, по мнению Ливни, убедить Либермана "оптимизировать" его внешнеполитические требования и пренебречь опасностью разочаровать немалую часть своих избирателей, могла стать идея "гражданской коалиции". Эта идея заключалась в том, что НДИ в союзе с Кадимой и другими левыми партиями будет способна осуществить два ключевых пункта своей программы - комплекс гражданских реформ (включая введение системы альтернативных браков) и изменение политической системы страны с парламентской на президентскую. Люди Либермана, в общем, не отказывались разговаривать на эту тему с переговорщиками Кадимы, но тут проблемой уже стали блок Мерец и отчасти Авода (в лице ее левого лагеря). Лидеры этих фракций решительно возражали против перспективы находиться в одном правительстве с партией, "демонизирующей", по их мнению, израильских арабов и вынашивающей в их отношении "расистские планы". (Речь идет о главной теме избирательной кампании НДИ "Без лояльности нет гражданства" и пункте ее программы, предлагающем обмен населенных израильскими арабами-мусульманами городов южной Галилеи на еврейские поселенческие блоки и незаселенные арабами территории Иудеи и Самарии.)

В принципе, мнением трехмандатного Мерец Ливни могла бы и пренебречь, ибо проблема была в другом: даже с НДИ "внутри" у ее гипотетической коалиции все равно не хватило бы мандатов (т.е. имея 59 членов кнесета с Мерец или 56 без него), чтобы обеспечить себе хотя бы минимальное парламентское большинство. Нужен был еще кто-то, например, социально-популистская партия сефардов-традиционалистов ШАС (11 мандатов) и/или, на худой конец, блок ашкеназов-ультраортодоксов "Еврейство Торы" (5 мандатов). Но и с ними у Кадимы были две трудноразрешимые проблемы. Во-первых, это исключало предлагаемые НДИ реформы по снижению роли религиозных инстанций в оформлении актов гражданского состояния. Во-вторых, Ливни в качестве кандидата пост премьер-министра уже вела переговоры с обеими партиями четыре месяца назад и вполне знакома с их требованиями о повышении бюджетных выплат малообеспеченным группам населения и отказе от наиболее радикальных пунктов своей политической программы, в том числе идеи раздела Иерусалима. Первое требование стоимостью более миллиарда шекелей, как мы помним, Ливни была почти готова удовлетворить, но о второе переговоры сломались (что и дало старт процессу подготовки к досрочным выборам). И если сегодня Кадима пойдет на удовлетворение их требований, то это поставит Ципи Ливни, немалая часть избирательной кампании которой была построена на продвижении образа "чистого политика, не поддавшегося на вымогательство религиозных ортодоксов", в крайне непростое положение.

Складывается ощущение, что, если эти "естественные союзники" Ликуда и могут пойти на некоторые уступки в гражданских и финансовых вопросах, то только в рамках правого блока. Если же присоединятся, рискуя сильно разочаровать своих избирателей, к блоку во главе с Кадимой, то только за "цену", от которой "нельзя отказаться" и которую Ливни явно не могла уплатить. Это, в частности, было причиной, по которой не могла реализоваться последняя оставшаяся в запасе у политтехнологов Кадимы отчаянная идея - пригласить обе социально-религиозные партии в так называемую "социальную коалицию" с Кадимой, Аводой и Мерец, но уже без Либермана. (В этом случае получилось бы 60 мандатов - маловато даже для узкой коалиции, но все же больше, чем в этой ситуации мог бы собрать Нетаниягу.)

Как бы то ни было, главной надеждой Ливни оставался Либерман, и ее переговорщики не оставляли эту идею и тогда, когда почти всем стало ясно, что НДИ в ходе контактов с Кадимой больше "обкатывает условия" своего вхождения в правительство Нетаниягу, чем обсуждает перспективы "гражданской коалиции".

Итог: коалиция Нетаниягу

Таким образом, еще до того как президент страны Шимон Перес формально возложил на Биньямина Нетаниягу обязанность сформировать правительство, стало понятно, что коалиция во главе с Ликудом остается единственной реальной опцией. Правда, и здесь были и остаются два возможных варианта.

Первый - это так называемая узкая, или праворелигиозная коалиция в составе правоцентристских Ликуда и НДИ, правых "Еврейский дом" и "Национальное единство" и социально-религиозных ШАС и "Еврейство Торы". Такая коалиция может опереться на вполне неплохое, по нынешним меркам, парламентское большинство (65 из 120 мандатов), но имеет и свои издержки - необходимость платить малым партиям "цену" (министерскими портфелями, бюджетами и т.д.), непропорциональную их электоральному весу, а также постоянно иметь в виду ситуацию, при которой выход почти любой из фракций будет означать конец правительства. Возможность такого развития событий вполне реальна. Есть хороший шанс, что правые партии будут постоянно требовать от Биби обязывающих "радикально-антипалестинских" заявлений, вопреки его явному желанию проводить линию на сохранение геополитического статус-кво, избегая конфликтов с Белым домом, европейцами, ЛАГ и местным "политическим центром". Очевидно также, что социально-религиозные партии будут настаивать на обильном бюджетном финансировании программ повышения благосостояния социально слабых слоев населения, что будет противоречить традиционным для Биби рыночным методам борьбы с финансовым кризисом и возобновления ускоренного экономического роста

Поэтому Нетаниягу более заинтересован в широкой коалиции с участием левоцентристских партий. Это было бы для него удобно по нескольким причинам. Во-первых, в рамках такой коалиции проще поддерживать баланс интересов и играть на противоречиях ее участников, удерживая их от "резких движений". Во-вторых, наличие в правительстве "умеренного фланга" будет некоторой "индульгенцией", особенно на первое время, для влиятельных израильских левых элит и контролируемых ими СМИ, которые, в отличие от Шарона, "раннего" Ольмерта и Ливни отнюдь не настроены относиться к Нетаниягу как к "нежному этрогу", которому прощается почти все, коль скоро он идет по пути "мирного процесса".

Наиболее желаемым партнером такого рода для Биби видится партия Труда и, в меньшей степени, Кадима. Пока обе партии, несмотря сделанные им щедрые предложения, заявили об уходе в оппозицию, впрочем, не слишком плотно закрыв за собой дверь. В итоге, на этом этапе Нетаниягу настроен, не затягивая процесс, создать правительство "узкой коалиции", в котором число министров будет, возможно, меньше числа министерств. "Свободные портфели" будут наготове для тех партий или их частей, которые, возможно, захотят присоединиться к нему в будущем. Так что продолжение следует.

ИБВ, 5.03.2009

Д-р Владимир (Зеэв) Ханин - сотрудник отделения политологии Университета Бар-Илан, политический комментатор радио «Голос Израиля» и телеканала "Израиль плюс".

Другие статьи о выборах

Другие статьи Зеева Ханина

К списку аналитических статей

Hosting by