|
В четверг, 28 января 2015 года, Центральная избирательная комиссия Израиля завершила регистрацию партий и блоков, которые смогут принять участие в назначенных на 17 марта с.г. выборах 120-местного национального парламента – Кнессета. Одновременно закрывается и персональный состав партийных списков – кандидатов в депутаты Кнессета от этих партий, в которые в оставшиеся до выборов 7 недель сами партии уже не смогут вносить никаких изменений. Далее, в соответствии с Законом о выборах в Кнессет от 1969 года, кандидаты будут проверены сотрудниками ЦИКа, и 15 февраля с.г. будут опубликованы окончательный вариант партийных списков.
Партийные модели
Именно в последнюю перед закрытием регистрации неделю большинство партий определились со своими парламентскими списками, самим характером их формирования подтвердив свою принадлежность к двум традиционным категориям политических движений в Израиле – назовем их, «лидерским» (в категории Макса Вебера, «харизматически-вождистские») и «агрегатам» (пользуясь применительно к данному случаю, терминологией французского социолога Энтони Гидденса). К первым относятся партии, отношение к которым избирателя почти исключительно определяется личностью лидера и идеями, которые он символизирует, а остальные члены списка воспринимаются как его команда. Причем, вне зависимости от того, как этот список формируется. То есть, назначается ли он лично лидером (как в партиях «Еш атид» Яира Лапида или «Кулану» Моше Кахлона). Определяется ли «комиссиями по назначениям» – большими (как в партии «Наш дом – Израиль», НДИ Авигдора Либермана) или малыми (как например, Советы мудрецов Торы в секторальных ультраортодоксальных партиях – популистской сефардской ШАС и ашкеназском блоке «Яхадут ха-Тора»). Или же избирается на праймериз членами партийных конференций или всеми членами партии (как, например, в блоке Нафтали Беннета «Еврейский дом»).
Ко второй категории относятся партии, где лидер – это более-менее консенсусная фигура среди вождей политических фракций: персональных внутрипартийных «кланов» и структур оформленных секторальных, территориальных, профессиональных и этноконфессиональных интересов. Причем, опять же, вне зависимости от порядка формирования их списка – на праймериз, как в Ликуде, Аводе, МЕРЕЦе или многочисленных «осколках» правого блока «Национальное единство» идущих на выборы в блоке с «Еврейским домом» («Ткума») и новой партией «Яхад» Эли Ишая («Оцма йехудит» Баруха Марзеля и Михаэля Бен-Ари).
Впрочем, на практике оба фактора – лидер и список вполне дополняют друг друга. Как в «агрегатных» партиях личность лидера имеет большое значение для их электоральных успехов или неудач, так и в лидерских движениях, в которых формально не так уж важно, кто идет «прицепом» за вождем, состав списка представляет собой набор «посланий» избирателям. Причем, не менее важных, чем официальная партийная платформ, и особенно в условиях, когда большинство партий обращаются не столько к очерченным социально-классовым группам, сколько к широкой общественности, и потому оперирует в ходе выборов уже не столько очерченными идеологиями, сколько набором востребованных электоральных символов.
Именно в рамках этих пониманий и был, например, выдержан состав двух главных, на данный момент, кандидатов на роль партии власти – правоцентристского Ликуда премьер-министра Биньямина Нетаньяху и блока левоцентристских партий Авода (Партия труда) Ицхака Герцога и «Ха-тнуа» («Движение») Ципи Ливни. И в Аводе (в список которой потом были кооптированы назначенные лично Ливни люди из «Движения»), и в Ликуде проводились общепартийные праймериз. Их персональные итоги стали комбинацией соотношения веса внутрипартийных кланов (личных групп поддержки политиков национального уровня и высшего звена партийной бюрократии) и различных секторальных лобби, стоящих за теми или иными кандидатами в список, с одной стороны, и с другой – их принадлежностью к соответствующим политико-идеологическим платформам. Так, в Ликуде, где на протяжении многих лет присутствуют три таких идейно-политических блока – собственно правый, правоцентристский (к которому относят себя большинство связанных с партией групп секторальных интересов) и умеренно-центристский, перевес оказался в пользу правых. В частности, первое место в списке избранных кандидатов (то есть, второе после лидера) занял политик акцентировано-правых взглядов, и одновременно близкий партер Биньямина Нетаньяху, нынешний спикер Кнессета Юлий Эдельштейн. Еще три места в первой десятке списка заняли известные своими правыми взглядами депутаты Мири Регев, Зеэв Элькин и Дани Данон, и еще одному представителю этого крыла, символу "старого Ликуда" Бенни Бегину была, после долгих раздумий, предоставлена "бронь" Председателя партии (11-е место). Список Аводы, в свою очередь, оказался явно «перегружен» т.н. «новыми левыми» – сторонниками безоговорочного ухода Израиля со всех территорий за «Зеленой чертой» (Шели Яхимович, Амир Перец, Мейрав Михаэли) и идеологически примыкающими к ним бывшими активистами радикального крыла «социальных протестов» лета 2011 года (Став Шафир и Ицик Шмули). Все это дало основание некоторым комментаторам назвать партию Авода «клоном ультралевого блоком МЕРЕЦ».
Понятно, что лидеры Ликуда и Аводы/«Ха-тнуа» (назвавшими свой список «Сионистский лагерь»), максимально заинтересованные в привлечении избирателей из умеренной части политического спектра (которые, в сущности, и определяют личность будущего главы правительства) постарались сбалансировать этот крен либо за счет квоты кандидатов, назначаемых ими лично, в обход внутрипартийных выборов, либо предпринимая усилия, чтобы отодвинуть "радикалов" за рамки реального списка. Например, Нетаньяху удалось реализовать свою давнюю мечту – вытеснить из партии своего давнего соперника на выборах председателя Ликуда, лидера последовательно-правой фракции «Еврейское руководство» Моше Фейглина (что, впрочем, имеет отношение как к межклановым конфликтам, так и к идеологическим разногласиям). Он также либо кооптировал, либо помог продвинуться на выборах нескольким удобным для него фигурам. Среди них были и некоторые «возвращенцы» из партии Кадима, которых 10 лет назад, расколов Ликуд, увел туда Ариэль Шарон. Один из них, давний друг Нетаньяху, Цахи Анегби занял почетноеи 9-е место в списке, другой, бывший глава ШАБАКа Ави Дихтер первоначально занял «проходное» (если верить социологическим отчетам) 20-е место. Он опередил представительницу «грузинского блока» в Ликуде, Ципи Хотовели всего лишь на несколько десятков голосов, что, однако, отбросило ее на 26, нереальное место. Поскольку на ряде избирательных участков были зафиксированы нарушения и сбои, Хотовели потребовала пересчета голосов на этих участках, по итогам которых, с минимальным отрывом в 32 голоса, вперед вышла уже она, в ответ на что Дихтер потребовал пересчитать голоса на всех участках. Долгая предвыборная сага в Ликуде завершилась уже в последний день перед закрытием списков победой Ципи Хотовели, сохранившей за собой 20-е место в списке партии к выборам в 20-й Кнессет.
Темы выборов в зеркале левых списков
Свои сюжеты имели место и в лидерских партиях. Левоцентристская партия «Еш атид» («Есть будущее»), созданная перед выборами 2013 года в Кнессет 19-го созыва популярным телеведущим Яиром Лапидом, который позиционировал ее как «ШАС среднего класса» и одновременно – в качестве «партии центра», с ходу получила под эти лозунги на тех выборах 19 мандатов. В последующие два года, однако эта партия, если верить различным оценкам, систематически теряла своих избирателей, и сегодняшние опросы дают ей порядка 8-12 мандатов. Потому Яир Лапид, по-прежнему единолично формирующий свой список, включил в него лишь два новых лица, заполнив остальные места бывшими министрами и ведущими депутатами от этой партии в еще действующем Кнессете. Часть этих мест, судя по опросам, являются «полупроходными» и «непроходными», что заставило помещенным на них депутатам либо смириться со своей участью (как это сделали Дов Липман, Ифат Карив, Рут Кальдерон и Ронен Хофман), либо как поступили Шимон Соломон и второй (наряду с Константоном Развозовым) русскоязычный депутат от «Еш атид», Рина Френкель, без особого шума покинуть эту партию.
Большая часть потенциально потерянных «Еш атид» голосов, судя по всему, намерен освоить новый социально-центристский проект – партия «Кулану» («Все мы») Моше Кахлона, который, в бытность министром связи от Ликуда, сумел радикально снизить цены на услуги сотовых компаний, и обещает сделать то же самое с ценами на жилье и товары первой необходимости. В этом смысле партия Кахлона является классической «One man show, one issue party» («партия одного лидера и одной идеи»), в терминах американской социологии, или «партией ниши», как говорят в Израиле. Именно в духе таких проектов, Кахлон, как и ранее Лапид, сам является и символом и идеологией своей партии, что резко упрощает процесс формирования партийного списка. Кахлон, также как и Лапид в начале пути, заполнил его своими друзьями-единомышленниками и/или звездами разной величины, символизирующими, как принято у партий центра, посыл к предельно широкому набору групп внутри израильского общества.
При этом, лидеры обеих «социальных» партий, отдавая дань второй, наряду с вопросами экономической политики и благосостояния населения, теме данных выборов – внешняя политика и региональная безопасность, озаботились включением в свои списки и представителей категории, именуемых в Израиле «битхонисты» (от ивритского «битахон» – безопасность, то есть эксперты, обладающие практическим опытом в вопросах стратегии национальной безопасности). В списке «Еш атид», в дополнение к уже имевшемуся там бывшему главе ШАБАКа Якову Пери, оказался бывший начальник Управления кадров Генштаба ЦАХАЛа генерал-майор запаса Элазар Штерн, в декабре 2014 года объявивший о своем выходе из партии «Ха-тнуа», как он заявил, «из-за протеста против действий лидера партии Ципи Ливни». А Моше Кахлон пригласил в свой список бывшего командующего Южным округом ЦАХАЛа Йоава Галанта и бывшего посола Израиля в США Майкла Орена.
Надо сказать, что проблема наличия в списке авторитетного «битхониста» довольно остро стояла и в партии Авода. Бывший начальник военной разведки АМАН, генерал-майор запаса Ури Саги (автор, совместно с адвокатом Гиладом Шером, концепции «одностороннего размежевания с палестинскими арабами»), присоединившийся в октябре 2012 года к Партии труда с намерением разработать платформу партии в вопросах безопасности, покинул ее буквально две недели спустя, и не участвовал в прошлых выборах в Кнессет. А сама партия, шедшая на прошлые выборы с сугубо социальной платформой, и старавшаяся насколько возможно, «замести под ковер» в свое время инициированные лидерами «левых» и ныне малопопулярные в обществе идеи урегулирования конфликта с палестинскими арабами по модели «мир в обмен на территории» в духе «соглашений Осло», тогда не стала искать ему замену. Присоединившаяся к Аводе уже в ходе нынешней избирательной кампании, Ципи Ливни, партия которой, наряду с ультралевым блоком МЕРЕЦ, была единственной, которая пыталась активно продвигать тему палестино-израильского урегулирования, с уходом Э.Штерна тоже могла мало что предложить.
Долгое время лидеры левоцентристского блока Авода/«Ха-тнуа» вели переговоры о присоединении к их списку с главой партии Кадима, Шаулем Мофазом, в прошлом занимавшем посты начальника Генштаба ЦАХАЛа и министра обороны Израиля. Мофаз встал у руля Кадимы, переиграв на праймериз ее прежнего лидера Ципи Ливни, которая в результате ушла, забрав с собой большую часть еще имевшихся у этой бывшей в 2006-2009 гг. правящей партии остатков ее твердого электорального ядра в свой новый проект «Ха-тнуа». В итоге Кадима, получив на выборах 2013 года всего два мандата, с трудом преодолела электоральный барьер, а ее лидер Шауль Мофаз, практически бесцветно просидел в оппозиции всю короткую каденцию Кнессета 19-го созыва. В свете этих обстоятельств Мофаз, партия которого имела минимальные шансы вновь попасть в следующий Кнессет, должен был «обеими руками» ухватиться за приглашение Герцога и Ливни, но неожиданно для многих отверг их предложение занять считающееся реальным 20-е место в объединённом списке, как «несерьезное», предпочтя на этом этапе завершить свою политическую карьеру. Получив отказ от Мофаза, Герцог и Ливни предложили вакантное место «битхониста» генерал-майору в отставке Амосу Ядлину, с января 2006 года по ноябрь 2010 года занимавшему пост начальника военной разведки, а затем возглавившему влиятельный Институт исследований национальной стратегии (INSS) при Тель-Авивском университете. Первоначально Ядлин принял это предложение под обещание назначить его министром обороны Израиля в случае успехов их блока на выборах, но в конечном итоге и он решил не баллотироваться. А отвергнутое Ядлиным 11 место (по квоте «Ха-хнуа») в списке в последний момент символично занял известный «экономический велфарист» профессор Мануэль Трахтенберг, в прошлом – глава комиссии по борьбе с дороговизной жизни, созданной на фоне акций «социального протеста» 2011 года.
Ситуация в правом лагере
Иная ситуация в этом смысле наблюдается в общенациональных и общенационально-секторальных партиях правого лагеря – Ликуде, «Еврейский дом» и НДИ. Сегодня, когда пути решения проблем в сфере внешней политики и безопасности востребованны большинством общества в вариантах, которые были и остаются ядром идеологической платформы правых партий, необходимость символического присутствия «битхонистов» в их списке стоит, по сравнению с партиями левого блока, намного менее остро. Тем более что отставных генералов (таких как Моше (Буги) Яалон, нынешний министр обороны и в прошлом начальник генштаба ЦАХАЛА) в Ликуде, вновь претендующем на статус партии власти, там в любом случае хватает. А лидеры Ликуда, «Еврейского дома» и НДИ, соответственно, премьер-министр Биньямин Нетаньяху, министр экономики и промышленности Нафтали Беннет и глава МИДа Авигдор Либерман, являются авторами внешнеполитических концепций, занимающих центральное место в национальной повестке дня.
Их проблемы, нашедшие отражение в составленных ими списках кандидатов в парламент, сегодня в другом: у Ликуда, как было показано выше, это сохранить статус партии власти. То есть, постаравшись не оттолкнуть не только свой исторический «правый» контингент, но и избирателей умерено правой и центристской частей политического спектра, без поддержки которых в Израиле невозможно стать главой правительства. А у двух общенационально-секторальных партий – НДИ и «Еврейский дом», сделавших заявку на общенациональное лидерство, и тем самым вступившие в конкурентную борьбу с Ликудом за голоса правого лагеря – выйти за рамки своих секторальных групп, и привлечь дополнительный электорат. Для НДИ, твердое электоральное ядро которой представлено т.н. «лагерем либерманистов» — право-настроенных русскоязычных репатриантов разных волн алии и некоторого числа коренных израильтян и старожилов, в глазах которых Либерман символизирует «классические ревизионистские» ценности, утраченные, как им кажется, традиционным правым лагерем, наибольший интерес в этом смысле представляют три целевые группы. Во-первых, в массе своей, тяготеющие к НДИ, но при определенных обстоятельствах, готовые взвесить и иные опции, те русскоязычные избиратели, которые будучи, в массе своей, с политической точки зрения умеренно правыми, тем не менее, в электоральных приоритетах предпочитают социально-экономическую и гражданскую проблематику над вопросами внешней политики. Во-вторых, «протестные» голоса представителей социальной и географической периферии, включая население неблагополучных, по израильским понятиям, кварталов городских агломерации в центре страны и периферийных «городов развития» (основную массу жителей таких мест составляют «сефарды», то есть, евреи из стран Востока и их потомки, а также новые репатрианты разного происхождения). И в-третьих, умеренно настроенные избиратели, которые, в принципе, позитивно воспринимают план Либермана по обмену, в рамках общерегионального урегулирования, населенных арабами-гражданами Израиля городов Южной Галилеи на еврейские поселенческие блоки, расположенные за «Зеленой чертой».
Именно в свете этих соображений и следует понимать структуру представленного НДИ списка. В первой дюжине кандидатов (а именно столько мест давали НДИ опросы, до того, как разразился несколько смешавший карты «коррупционный скандал», последствия которого пока не очевидны ) места были поделены поровну между выходцами из бывшего СССР и представителями других общин. Так, в первой тройке списка, помимо главы партии Авигдора Либермана, находятся лидер «русского социального» лагеря НДИ, министр абсорбции Софа Ландвер и депутат Кнессета Орли Леви-Абуксис. Последняя, как дочь одного из некогда наиболее популярных лидеров «Второго Израиля», Давида Леви, и активный член парламентских «социальных» лобби, с момента своего присоединения к НДИ в 2009 году символизирует обращение партии к «сефардам» и социально слабым слоям.
Остальные места в первой десятке были предоставлены опытным и начинающим политикам, являющимся символическими фигурами в глазах различных групп репатриантов, уроженцев страны и старожилов разного происхождения. Среди них – представители «Первого Израиля» (коренные израильтяне европейско-ашкеназского происхождения, составляющие ядро среднего класса страны) Шарон Галь и Одед Форер, представители муниципальной инфраструктуры НДИ из центра страны («русская» Юлия Малиновская) и периферии (мэр Цфата, коренной израильтянин Илан Шохат). А также председатель парламентской фракции НДИ, «русский сефард» Роберт Илатов, представитель «этнических меньшинств» Хамад Амар (один из двух, вместе с «ликудником» Аюбом Карой, членов друзской общины, находящихся на реальных местах в партийных списках) и представитель молодежи, председатель Студенческого объединения Университета Ариэль в Самарии Шири Местриэль.
Три первых места во второй десятке были предоставлены выходцам из бывшего СССР – двум молодым, но уже опытным парламентариям Алексу Миллеру (в прошлом главе «молодежного» крыла НДИ) и бывшему главе Объединения репатриантов Партии труда, перешедшему оттуда в НДИ со своими сторонниками, Леону Литинецкому. А также одному из наиболее эффективных «русских муниципалов», главе филиала НДИ в Маалоте (город на севере Израиля с высокой долей русскоязычного населения), Аркадию Померанцу. Можно предположить, что именно такая диспозиция «акцентировано секторальных» русскоязычных политиков должна, по замыслу Либермана, стимулировать их активность по привлечению «плавающих» и «сидящих на заборе» русскоязычных избирателей. Не говоря уже о том, что в случае присоединения к следующему правительству министры от НДИ намерены отказаться от парламентских мандатов, что автоматически продвинет следующих за ними членов фракции на более высокие позиции в списке.
В свою очередь, «Еврейский дом» (лидер которого Нафтали Беннет выбросил лозунг о том, что именно он, а не Биньямин Нетаньяху является «естественной правой альтернативой левым Герцогу и Ливни в борьбе за пост главы правительства») также не намерен ограничиваться своим традиционным электоратом в лице религиозных поселенцев из Иудеи и Самарии. Помимо этого, он рассчитывает на светских и традиционалистов из городских районов по обе стороны «Зеленой черты». А также конкурирует с Ликудом и НДИ за голоса собственно правого крыла этих партий, равно как и за симпатии присутствующих в этих партиях религиозных сионистов, «русских» и особенно малообеспеченных слоев на упомянутой социальной и географической периферии израильского общества. Как нам уже приходилось отмечать, на прошлых выборах в Кнессет «Еврейский дом», как и «Еш атид», позиционировал себя в первую очередь как партию право-настроенного сегмента израильского среднего класса. Но уже на муниципальных выборах 2013 года, ставших «послесловием» выборов в действующий до 17 марта с.г. Кнессет, Нафтали Беннет сделал очевидную попытку скомпенсировать этот крен массированным присутствием партии в периферийных городских и сельских районах, заявив о том, что «сегодня «Еврейский дом» стал партией социальной периферии».
Впрочем, попытки Нафтали Беннета сформировать вокруг религиозно-сионистского поселенческого ядра «Еврейского дома» «внешнюю электоральную оболочку», и сконструировать, как назвали этот проект журналисты, «Ликуд бис», обратившись к различным группам светского, традиционалистского и даже нееврейского населения путем соответствующих акцентов в избирательном списке блока, далеко не во всем увенчались успехом. Некоторые «приобретения» Беннета, которые обещали повысить популярность его блока среди отмеченных групп, на практике доставили ему немало проблем. Так, включение в состав списка «Еврейского дома», за счет квоты лидера партии, футбольной звезды Эли Охана, вызвало волну возмущения со стороны тех религиозных сионистов, которые помнили его поддержку политики эвакуации еврейских поселений Газы и Северной Самарии при Ариэле Шароне, в силу чего этот, казалось бы, столь желанный для партии символ добившегося успеха «сефарда из периферии» предпочел снять свою кандидатуру. Второй скандал разразился, когда Беннет предложил освободившуюся с уходом Оханы бронь главе Совета поселений Иудеи и Самарии, Дани Даяну, который, по замыслу лидера партии, вместе с «номером 2» в списке, депутатом Кнессета Аелет Шакед, должен был усилить «светское правое крыло ЕД». Но не смотря на поддержку Беннета, так и не смог занять реальное место в списке, участвуя в праймериз на общих основаниях. Из высказываний по этому поводу Даяна, можно было заключить, что суть проблемы состояла в отказе «Еврейского дома» предоставить ему реальное место «по праву, а не в виде одолжения», что в конечном итоге, предопределило его решение отказаться от участия в выборах в Кнессет.
Теоретически, немало электоральных дивидендов мог дать партии Ронен Шоваль, основатель и глава неосионистского движения «Им тирцу», известной успешным использованием в интересах правого лагеря методов правозащитной и юридической деятельности, бывших ранее, своего рода монополией левых организаций. Интересный феномен представляла и принявшая участие в праймериз «Еврейского дома» Анетт Хаския – израильская арабка-мусульманка из Акко, дети которой добровольно служат в Армии обороны Израиля, и которая прославилась своей патриотической сионистской позицией и критикой «арабских партий, которые только вредят арабскому сектору». Шоваль в итоге занял «пограничное», 16-е место в списке, которое, судя по опросам, все же может оказаться проходным, в отличие Анетт Хаскии, которая такого места не получила, равно как и представитель русскоязычной общины, Софья Рон. Последняя, впрочем, вообще не вошла в список партии, дав повод критикам «традиционного поселенческого истеблишмента» в очередной раз заявить, что «старые правые элиты» относятся к выходцам из бывшего СССР как к «соратникам второго сорта».
Как бы там ни было, избирательные списки израильских партий уже закрыты, и теперь уже только выборы дадут ответ на столь занимающий аналитиков и политиков вопрос, повлияет ли их состав существенно на настроения электората, или же обозначенные в избирательных бюллетенях название партии и имя ее лидера – это, в сущности, единственное, что интересует пришедшего голосовать среднестатистического израильтянина.
Институт Ближнего Востока 4.2.2015
Ханин В. (Зеэв), Профессор отделения общей политологии и региональной политики Университета Ариэль в Самарии, преподаватель политических наук Университета Бар-Илан, Израиль