Стефан Жюффа

Израиль на Ближнем Востоке: критика концепции

(отрывок из статьи)

Стратегически Израиль был бы только в выигрыше, если б в итоге Асад удержался у власти. После гражданской войны ему было бы не до Голанских высот – своих забот полон рот. Окруженный со всех сторон миллионами суннитов, которые никогда не забудут ему гибели своих братьев, Асад не захочет ссориться с еврейским государством.

Кроме того, ему было бы трудно изображать обеспокоенность положением палестинцев и израильской «оккупацией» в то время, когда он убил больше своих братьев, чем израильско-палестинский конфликт за всю его историю. Не говоря уже о том, что армия Асада, сжавшаяся до алавитского ядра – меньше 100 тысяч – не будет представлять для Иерусалима никакой угрозы.

Но разыгрывать карту Асада значит закрывать глаза на реальное состояние дел: ведь ясно, что алавитская община, числом в миллион, не может противостоять 20 миллионам ненавидящих их других сирийцев, и особенно 16 миллионам суннитов, которые не успокоятся, пока не вырежут алавитов.

Бои в Халебе (Алеппо), Хомсе и Дамаске надо воспринимать как эпизоды, которые определяют лишь количество времени, оставшегося у правящего клана.

Если такой исход неизбежен, Израиль должен определить свою позицию. Ввиду географической близости к Сирии и огромного значения, которое будет иметь смена режима для всего региона, мы не можем позволить себе роскошь сложив руки наблюдать за событиями и беспокоиться лишь о том, чтобы они не выплеснулись через границу.

Другие государства, будущее которых зависит от сирийских событий в значительно меньшей степени, чем наше, активно участвуют в происходящем. В первую очередь союзники алавитов – Иран, Россия и Китай.

У них на руках только одна карта – Асад, и они используют ее до предела и без лишних эмоций. Тегеран участвует напрямую - посылает в Сирию аналитиков, агентов, снайперов и «пасдаранов». Пекин отправил в Латакие военный корабль для участия в «военных маневрах» - как удачно выбран момент! Москва концентрирует свой флот на базе в Тартусе.

Что же касается Израиля, то он опять пребывает в растерянности, ограничась усилением контингента на границе и сохранением нейтралитета по отношению к войне у соседей.

В пользу этого подхода высказывается большинство экспертов военного, главным образом тель-авивского, истеблишмента. Они заверяют, что это наимудрейшая из стратегий, а основное внимание следует сосредоточить на иранской ядерной угрозе.

Эти стратеги ошибаются. Никто в мире не обладает привилегией выбора задач, иногда приходится управляться с несколькими кризисами одновременно.

Впрочем, трудно их в чем-то упрекать. Все они сформированы в матрице доктрины, которая главенствовала в еврейском государстве с дней его основания и даже ранее. Доктрина эта основана на трех принципах:
1. Сила сдерживания: убедить врагов, что им невыгодно нападать на Израиль.
2. Защита территории: бить по тем, кто пересекает границы или угрожающе приближается к ним.
3. Разведывательная мощь, которая включает дальние рейды, точечные ликвидации вражеских главарей и компьютерный саботаж.

Но этого недостаточно, чтобы обеспечить безопасность государства и его жителей. Эта доктрина зиждется - чтобы не говорили антиизраильские интеллектуалы, уверенные в обратном - исключительно на оборонительной концепции, исключающей инициативу.

Мало кто ставит эту концепцию под сомнение, так как, чтобы говорит о ней, а тем более критиковать, надо детально знать систему изнутри. Следует признать, что, в конечном счете, этот подход работал, так как Израиль и шесть миллионов евреев продолжают существовать в абсолютно враждебном океане Ближнего Востока, а это не так уж мало.

Но плата за эту минималистскую стратегию может быть слишком высокой. В этом мы убедились во время войны Судного дня, в Первую и Вторую ливанские войны. Убеждаемся и сегодня, наблюдая ситуацию в Газе, когда маленькая вооруженная милиция парализует жизнь миллиона граждан Израиля, когда ей заблагорассудится. Не говоря уж о ливанской «Хизбалле».

Приходится признать, что в этих конфликтных ситуациях Иерусалим использует свою мощь неадекватно, как в военном, так и в экономическим плане. Что касается дипломатии, то ее у нас никогда не рассматривали в качестве средства влияния на события.

Израильская дипломатия – удел любителей, как правило, некомпетентных, и назначенных по политическим соображениям. Если вы верите в эффективность дипломатии, то лучше не упоминайте Авигдора Либермана в качестве главы МИДа.

Другой аспект проблематичности оборонительного подхода: чем более отдаленной территориально становится угроза, и чем больше на смену автоматам и пушкам приходит оружие массового поражения, тем меньше решений он предлагает.

Израильскую доктрину минималимзма критиковал человек по имени Бенни Пелед, под началом которого мне посчастливилось проработать многие годы. Бенни, ушедший от нас в 2002 году, был заслуженным летчиком, командиров ВВС во время войны Судного дня и операции Энтеббе.

Как будто мало было этих заслуг, чтобы войти в историю, Пелед еще отличился как организатор военной индустрии, как философ военного дела, политический мыслитель, имевший свой взгляд на еврейскую и израильскую идентичность, человеческие отношения. Ни одну ситуацию он не принимал как само собой разумеющуюся: он умел всё разобрать косточкам, осмыслить заново, предложить и реализовать новые решения.

Бенни Пелед

Так, во время Шестидневной войны, чтобы заставить арабов поверить, что на нашей стороне сражаются иностранные пилоты, Пелед придумал поднять в воздух одновременно все самолеты, которые имел тогда Израиль – от тренировочных до музейных экспонатов. Арабы на это клюнули и потеряли боевой дух в первые часы войны.

Сегодня в военной аэронавтике нет боевого самолета или системы, в которых не было бы находок Бенни, хотя даже инженеры об этом подчас не знают. Нет ни одной современной воздушной армии, не усвоившей соображения Бенни Пеледа на организационном уровне.

Когда Бенни окончательно снял погоны с четырьмя звездами, он сделал потрясающую карьеру на гражданке. Он руководил компанией «Эльбит», на которую работают сегодня 11 тысяч человек во всем мире. Благодаря своему аналитическому и свободному уму мой учитель сделал из этого предприятия мирового лидера в области электронных систем, главным образов в военной сфере, но также и в медицине.

Так вот, Бенни Пелед критиковал концепции, которыми по сей день руководствуются израильские стратеги. Он часто говорил мне с большим возмущением, что само имя ЦАХАЛ – Армия обороны Израиля – граничит с ересью с точки зрения стратегии. Он называл это «пережитком духа гетто», и пояснял, что армия создана для того, чтобы иногда обороняться и иногда нападать, в зависимости от сложившейся ситуации. Что ЦАХАЛ должен называться ЦАЛ – «Армия Израиля», и «если бы я не был полным идиотом, то понял бы все различия, которое это в себе содержит».

Сейчас и я повторяю эту формулу Пеледа, но в более вежливой форме.

Если Израиль хочет стать органичной частью региона, он должен понять, что он региональная держава, и вести себя соответственно. Он должен, даже если придется пожертвовать жизнями – концепция неизраильская, par excellence – действовать вдалеке от своих границ, воспользовавшись для этого подходящим моментом или даже самому его создать, если только это не ставит под вопрос непосредственного выживания страны.

Израиль должен не наносить «удары» своим противникам, а оказывать на них давление и проводить в их отношении целенаправленную политику. Но именно этого не умеет делать Израиль. ...

В Израиле предпочитают просто «выигрывать время». Временем для чего? Каков вопрос, таков, к сожалению, ответ: «чтобы пожить еще немного». Психология гетто.

И не пытайтесь меня убедить в том, что эта ситуация неизбежна из-за антисемитизма и ненависти, которые испытывают к нам народы региона. Тот, кто отваживался в присутствии Бенни развивать подобную аргументацию, сразу получал - и по делом! - порцию розог.

Сегодня, наблюдая за боями в Халебе, я вспоминаю своего учителя с синими цвета айсберга глазами, которые проникали тебе в душу и заставлял умолкать. Почему бы нам не предложить этим «восставшим» авиационное прикрытие (уничтожение танков и артиллерии) в обмен на мирный договор и отказ от претензий на Голаны, когда они придут к власти?

Сделка? Да, безусловно. Представленная в форме, которую способны переварить противники клана Асада. Сделка с евреями!

Дело не только в том, что у них нет выбора, если они хотят поторопить судьбу и избежать тысяч бессмысленных жертв. Ветер говорит мне, что они вот-вот сами предложат нам эту сделку. Ветер? Не только. Еще некоторые из моих добрых друзей, которые, находясь в Израиле, ежедневно ведут беседы с руководителями повстанцев.

«Суннитам верить нельзя!», - ответят мне в лучших традициях гетто с его удручающей склонностью к детерминизму. Конечно, но наши соседи – сунниты! И если Израиль хочет когда-нибудь перестать спать с автоматом под подушкой, надо попробовать завязать с ними диалог. С такими, какие они есть, а не с такими, как нам мечтается. Из общих интересов, а не из любви и надежды, что они примут иудаизм или вдруг увидят, какие мы необыкновенно прекрасные люди.

Я бы охотно удовлетворился общей декларацией о намерениях лидеров сирийского восстания и «Мусульманских братьев», даже если придется заставить их никогда не забывать свои обязательства.

Я это взял только для примера: в данном конкретном случае это могло бы примирить нас с суннитами. Разве не стоит попробовать, приложив всю энергию, на которую мы способны, когда ставим перед собой цель? Это был бы пример другого подхода, далеко от наших границ. Подхода региональной державы, а не полиса, который дрожит от страха потерять единственную крепость.

Этот же подход можно использовать с другими, с Ливаном например. Вместо того, чтобы давать «Хизбалле» и персам исключительное право решать, хотят они воевать с нами или нет, и когда. ...

Перевод: Олега Кременчугского

"MENAPress", "Zman.com" 17.08.2012

Стефан Жюффа - главный редактор франкоязычного агентства Metula News Agency (MENAPress), бывший летчик ВВС ЦАХАЛа, живет в Метуле

Hosting by