Дов Конторер

Закон о возвращении

(отрывок из статьи, посвященной Александру Этерману, который с удивительной легкостью меняет свои взгляды, всегда оставаясь при этом любителем крайностей)

Этерман не может не знать, что речь в данном случае идет не о "процентах и чистоте еврейской крови", как бы ни выражали свою мысль цитируемые им публицисты. Историческое еврейство представляет собой уникальный феномен сопряженности национального и религиозного начал. Русский, китаец и африканец становятся с принятием иудаизма евреями. Не русским или китайцем "Моисеева вероисповедания", а именно евреями. И, напротив, еврей, принимая чужую веру, уходит из своего народа. Его решение может быть обратимым в течение какого-то времени, но если сделанный им выбор останется в силе, то он и его потомки неизбежно окажутся вне еврейства. Таким образом, иудаизму, как религиозной традиции, глубоко чужд биологический расизм.

Но в отсутствие выраженного религиозного начала в мотивации и самоопределении прибывающих в Израиль репатриантов, обретает особый, решающий вес начало национальное. Здесь Закон о возвращении предлагает избыточно широкие критерии, которые если и были когда-то обоснованы, к настоящему времени безнадежно устарели.

Требование отменить "пункт о внуках" не направлено на решение религиозных, проблем, связанных с Законом о возвращении: ведь сын еврея-отца и матери-нееврейки, которого это требование никак не касается, с точки зрения Галахи евреем не является. В чем же тогда смысл предлагаемой реформы?

Было бы ошибкой, следуя Этерману, сосредоточиться при обсуждении данного вопроса на "чистоте крови". Дело здесь не в биологии, а в самосознании. Сын еврея-отца не является евреем по Галахе, но еврейство все же присутствует в его жизни как заявленный факт, как "половина личности", как возможность реального выбора и самоотождествления. Этого нельзя сказать о том, чей дед, вступивший пятьдесят лет назад в смешанный брак и уже этим продемонстрировавший свое равнодушие к еврейству, является единственной ниточкой, ведущей - не к иудаизму, а к "корзине абсорбции".

Но именно этих людей с нулевой еврейской самоидентификацией Закон о возвращении делает самостоятельными носителями права на "алию". И уже с ними в Израиль приезжают их абсолютно нееврейские супруги и дети. Единственная надежда связана в подобных случаях с культурно- абсорбирующим потенциалом израильского общества, но так ли он велик, чтобы изменить самосознание сотен тысяч прибывающих в страну неевреев?

Эта изначально непростая задача осложняется наблюдаемым кризисом идентичности израильского общества, которое сегодня уже не способно предложить новоприбывшим тех ультимативных моделей для подражания и самоотождествления, которые предлагались - не всегда успешно, но предлагались - в 50-70-е годы.

В этих условиях уже невозможно не разглядеть вызревающую проблему за теми или иными признаками поверхностной израилизации. Как секулярное общество, Израиль не в состоянии трансформировать идентичность тех, кто ему изначально чужд. Что же до содержательного еврейского начала, религиозного по преимуществу, то его способность воздействовать на новоприбывших затруднена многочисленными факторами, среди которых нужно отметить ядовитую пропаганду интересантов, находящих в невежестве и враждебности репатриантов по отношению к иудаизму возможность политической поживы (Шинуй, МЕРЕЦ, Бронфман и т.п.).

В свете вышесказанного отмена "пункта о внуках" является минимальной и абсолютно необходимой мерой предосторожности, даже если она не решает собственно религиозных (и, конечно, же "биологических") проблем, связанных с применением Закона о возвращении. Израиль попросту перестанет существовать, если он утратит свою доминантно еврейскую идентичность, и попытка подплести к обсуждению этой проблемы "расизм" является абсолютно бесчестной.

Более того, именно расистской является логика тех сотрудников Сохнута и Бюро по связям, которые оправдывают свою прибыльную деятельность в СНГ своеобразными "идеологическими" аргументами. "На что вы жалуетесь? - говорят они в частных беседах критикам Закона о возвращении. - Да, мы привозим в Израиль гоев, но зато они - не арабы, не марокканцы и не ортодоксы. Чего вам еще нужно?". Автору этих строк неоднократно доводилось слышать подобные заявления, и ответить на них можно только одно: нам нужно, чтобы Израиль существовал, а для этого он должен оставаться еврейским государством.

Шуточки Этермана по поводу "бабушкиного" и "дедушкиного" пунктов можно было бы вовсе проигнорировать, если бы не тот факт, что, как религиозно образованный человек, он не может не знать им цену. В чем разница между еврейской бабкой (по матери) и еврейским дедом? В том, что внук такой бабки узнает по прибытиии в Израиль или еще до того поразительную для него вещь: оказывается, иудаизм считает его евреем. Уже сам этот факт может составить основу нового - и глубокого - самоотождествления с еврейством, с традицией. Где тут Этерман с его рассуждениями про "проценты еврейской крови"?

Впрочем, реформа Закона о возвращении столь необходима, что ее можно и не усложнять выделением внуков еврейской бабки в отдельную категорию. Если подобная имплантация галахических критериев окажется затруднительной, пусть останутся за бортом бабкины внуки - или проходят "гиюр ле-хумра", предлагаемый иудаизмом в сомнительных случаях.

Свиная война

Нижеследующую цитату Этерман расценивает как едва ли не главное доказательство воцарившейся в Израиле расистской ксенофобии: ""...Свиными" точками торговли "русские" израильтяне прямо показывают религиозным и соблюдающим традиции израильтянам, что им на сограждан наплевать. Лишь бы свиная отбивная лежала в холодильнике, а что соседи подумают - это ерунда. Ну, раз ерунда, тогда не надо обижаться, если вас называют "свиноедами" и поджигают ваши магазины... Это война".

Но это - действительно война. Вынужден признаться, что не имею плодотворных идей относительно того, какими средствами должны вести эту войну религиозный лагерь и та часть израильского общества, которая уважает еврейские традиции. Поджог магазинов к ним во всяком случае не относится.

Следует, однако, признать, что в этой войне традиционалисты отнюдь не являются наступающей стороной: на протяжении последнего десятилетия они сдают одну за другой свои позиции, уступая натиску секуляристов, таранным оружием которых является БАГАЦ. С принятием в 1992 году Основного закона о свободе предпринимательства у местных органов власти практически не осталось легальных возможностей противодействовать свиноторговле - даже там, где религиозные евреи составляют очень значительную часть населения.

Здесь, пожалуй, стоит отметить, что солидарность многих религиозных выходцев из России с бывшими соотечественниками, евреями и неевреями, открывающими в Израиле некашерные магазины, носит странный характер. Некоторые из них нарочито подчеркивают свою терпимость по отношению к этому явлению, с гордостью сообщая, что они заходят в русские магазины - нет, не за свининой, но, например, за каким-нибудь ностальгическим видом селедки. Даже если бы такая практика не сталкивалась с галахическими препятствиями (что вовсе не так), можно было бы утверждать, что она играет негативную роль в той реальной войне за облик и душу Израиля, которая ведется в настоящее время.

Отмеченная солидарность на этнической почве чем-то напоминает готовность русскоязычной общины сделать своими героями бандитов и воротил криминального бизнеса, которых столь часто интервьюируют подобострастнейшим образом местные СМИ, включая газету "Вести".

Что же до приведенной цитаты, ставшей у Этермана этаким символом религиозного (или расистского?) натиска, то в действительности она представляет собой типичный пример брюзжания слабых, отступающих. Совсем как у Лермонтова: "Мы долго молча отступали, досадно было, боя ждали. Ворчали старики-". Не имея ни малейшего представления о том, кому принадлежит приведенная Этерманом цитата о свиноторговле, я считаю подлинным свинством поведение того, кто назвал ее авторов "зверьми".

И уж вовсе смехотворной является попытка Этермана вывести из этой и других подобных цитат обоснованность подлых наветов, которые адресуют президенту России создатели так называемого "Славянского союза". То, что появление организаций подобного рода, откровенно антиизраильских и антисемитских, явится неизбежным результатом массовой иммиграции неевреев в Израиль, я писал неоднократно. То же самое относится к свастикам, которые не раз уже появлялись в интернатах Сохнута - над койками еврейских воспитанников. И к тому антисемитскому мусору, которым забиты дискуссионные форумы русско-израильского Интернета.

Что там произошло за последние годы в голове у Александра Этермана, я не знаю, но союзничков он теперь себе находит таких, что поневоле приходится согласиться: война.

Воссоединение семей

Отчаянные попытки министра внутренних дел Эли Ишая воспрепятствовать использованию этого гуманитарного принципа в качестве стратегического оружия арабской экспансии квалифицируются Этерманом как несомненный расизм. Нижеследующая зарисовка, основанная на личном опыте автора этих строк, позволит понять, о чем здесь, собственно, идет речь.

Свой первый в этом году "цав шмонэ" я отгулял в апреле, а к началу мая уже получил второй. Девушка из армейской канцелярии, старавшаяся говорить по такому случаю своим самым обворожительным голосом, прошептала в телефонную трубку: "Послезавтра, на известном вам месте, в 8 часов утра". Заново отмучав на знакомом полигоне тактику уличных боев, наша рота сменила в Бейт-Джале одно из подразделений 890-го десантного батальона. Десантники обложили в Бейт-Лехеме захваченную террористами Церковь рождества, а мы занимали тем временем их позиции, включая блокпост на главной дороге, ведущей в Иерусалим из Хеврона.

Чередуя между собой дежурства на блокпостах и на прикрывающих Гило огневых позициях, патрулирование на джипах и унылый досуг в скворешнях наблюдательных пунктов, мы провели в Бейт-Джале и ее окрестностях три с половиной недели. Упомянутый блокпост на главной дороге оказался самым поучительным местом: именно там я смог, наконец, составить адекватное представление о масштабах национального бедствия, с которым борется Эли Ишай.

В мае, как и сейчас, палестинцев не пускали в Израиль. Въехать в пределы "зеленой черты" могли только те, кто имеет синее удостоверение личности или спецразрешение. В качестве командира блокпоста я должен был рассматривать всевозможные спорные случаи, включая документы о воссоединении семей (когда процесс оформления иерусалимской прописки не завершен).

Проглядывая ежедневно тысячи удостоверений, я обратил внимание на одну характерную деталь. У многих (едва ли не большинства) арабов, проживающих в Восточном Иерусалиме, в графе "место рождения" значилось что-нибудь неожиданное: Хеврон, Бейт-Лехем, Газа, Кувейт, Иордания и т.п. Как они стали иерусалимцами, которых мы были вынуждены беспрепятственно пропускать в Израиль? С помощью воссоединения семей. И еще многие тысячи пытались пробраться через блокпост с помощью разнообразнейших документов, доказывающих, что они вступили в брак с израильским гражданином, но пока еще не добились его регистрации в МВД.

Бойкий араб-иерусалимец (родился в Кувейте) подъезжает к нам на машине с израильскими номерами. Он везет домой молодую жену (пока еще - жительницу Хеврона) и ее сестру, которую прочит замуж за брата или соседа. Размахивает какими-то бумажками, требует сочувствия к своей "гуманитарной проблеме", сетует на медлительность министерства внутренних дел. Для пущей анекдотичности ветровое стекло его автомобиля украшает наклейка "Уходим с территорий!", выпущенная движением "Шалом ахшав".

"Вы уходите с территорий? - спрашивает гостя один из наших солдат. - Очень хорошо. И когда же вы наконец уйдете?". Тот даже юмора не понимает и все кричит про священный принцип воссоединения семей. Ругает Израиль за дискриминацию. Но если у нас арабам так плохо, что же ты, милый, не воссоединишься с женой в Хевроне? И почему твоя мама не предложила твоему папе воссоединиться в Кувейте? Такими вопросами наш гость, разумеется, не задается.

Многие сотни подобных случаев рассматриваются ежедневно - на каждом из блокпостов, расположенных вдоль "зеленой черты". Это ли не проблема? Ведь тут и без возвращения беженцев можно удушить Израиль с помощью целенаправленной демографической экспансии. Может быть, Этерман, шельмующий в данной связи министра внутренних дел и правительство Израиля, не знает реального положения вещей? Знает. Но желая предстать перед нами этаким всечеловеком, он несет пошлейшие благоглупости и восклицает: "Как нам не стыдно!".

"Вести", 18.07.2002

Другие статьи Дова Конторера

Другие статьи про Закон о Возвращении и поправки к нему

Hosting by