Евгения Кравчик

Юбилейное сказание о физиках-"мракобесах"

- Выйдите, пожалуйста, на балкон - будем фотографироваться! - обратился к коллегам Пинхас Полонский, редактор культурно-религиозного центра "Маханаим", при виде моей расчехленной фотокамеры.

- Прямо на балконе? - удивилась Нелли Кеммель, заведующая издательской частью.

- На глазах у прохожих? - переспросила волонтер Тоня Жест.

- А балкон под нашей тяжестью не обвалится? - разволновалась директор по развитию Мирьям Китросски.

- Балкон с видом на улицу Яффо и проспект Бен-Иегуды - это звучит гордо! - заключил основатель "Маханаима" Зеэв Дашевский и обреченно потопал по обшарпанному коридору.

Минутой позже обедавшие в уличных кафе горожане с удивлением задрали головы: на залитом ласковым ноябрьским солнцем полукруглом балконе старинного иерусалимского здания выстроился, рискуя загреметь со второго этажа, целый трудовой коллектив. Зная повадку аварийного дома, ветераны "Маханаима" предусмотрительно не свешивались с перил. Пытку коллективной съемкой они перенесли с тем же хладнокровием, с которым в "прошлой" жизни пережили совершенно иные - гораздо более серьезные испытания.

Точка отсчета

История "Маханаима" началась в июне 1967 года, когда одаренный физик Зеэв Дашевский поймал себя на мысли: "В Израиле идет война, а я почти ничего не знаю ни об истории своей страны, ни о еврейской традиции". К тому моменту он завердил написание диссертации по теоретической физике и готовился к ее защите. В один прекрасный день 8-летняя дочь Ира задала отцу обескураживший его вопрос: "Правда ли, что Израиль нехорошее агрессивное государство?"

- Я заорал на ребенка не своим голосом, - вспоминает с улыбкой Зеэв, - но тут же взял себя в руки. Доказать, что большевики лгут, было не так уж трудно, но и веских аргументов определенно не хватало. Заявление советского радио в разгар Шестидневной войны звучало так (цитирую): "Лживые сообщения буржуазной пропаганды о мнимых победах Израиля ни на чем не основаны. В действительности фронт арабской обороны прорван не на всех участках". Мой друг спросил, способен ли я представить фронт, который прорван на ВСЕХ участках?!.

В тоталитарной Москве тех лет аналитический ум ученого доставлял немало хлопот. Гораздо спокойнее жить не анализируя. Меньше проблем.

Дашевского ("гремучая" смесь критического ума и мятежной натуры), как назло, тянуло докопаться до самой сути.

Например, в разгар Войны Судного дня, когда план Шарона был уже наполовину реализован и бойцы ЦАХАЛа навели через Суэцкий канал понтонный мост, по советскому радио передали такое сообщение: "Два израильских танка нагло прорвались на противоположный берег". А через час добавили: "Большая часть израильских танков уничтожена. Остальные ("полтанка, что ли"?! - смеется Дашевский) продолжают бесчинствовать".

- В тот же день я услышал по "Голосу Америки" выступление Моше Даяна, только что переправившегося через Суэцкий канал по понтонному мосту, и сказал он буквально следующее: "Израильские войска останутся здесь до конца войны". В те времена Даян был в наших глазах великим военачальником...

К 1973 году Дашевский успел защитить кандидатскую. В свободное от науки время он бегал по Москве в поисках подпольно изданного самоучителя иврита, затем учил буквы, складывал их в слова и поражался железной логике, на которой построен древнейший язык. Однако чтобы добыть Тору в параллельном переводе на русский Зеэву потребовался целый год. Где только он ее не искал! Даже у еврейских стариков на одесском Привозе. Те смотрели на него недоуменно-строгим взглядом: "Тэйра - в синагоге!"

Но кто ищет - тот всегда найдет. Даже - Тору в брежневской Москве! В конце концов к Зеэву в руки попало старинное венское двуязычное (иврит-русский) издание. За пару лет Дашевскому удалось прочесть в оригинале немного - примерно полторы книги. Параллельно на английском он штудировал Мартина Бубера. Кое-что перевел и напечатал самиздатовским способом.

На том этапе об отъезде в Израиль мечтать было нечего: родители Зеэва - люди пожилые, отец, Моисей Бен-Аарон Дашевский, воевал в Первую мировую.

- Он был абсолютно нерелигиозным человеком, но большим патриотом Израиля, к тому же ненавидел большевиков, - вспоминает Зеэв.

В Одесском политехническом институте профессор-химик Моисей Дашевский создал кафедру, которую возглавлял много лет.

Хранительницей еврейской традиции была мать Зеэва - Полина Натановна, врач-терапевт. Она постилась в Йом Кипур и ревностно следила за тем, чтобы в Песах в доме всегда была маца. В этих целях в сталинские времена Зеэва посылали в подпольную пекарню, находившуюся в соседнем дворе.

Теория и... тактика

В старших классах Ирина, дочь Зеэва, училась в знаменитой московской физико-математической школе для особо одаренных детей. В гостях у Дашевских часто бывали ее друзья, в том числе Пинхас Полонский, снискавший себе репутацию математического гения.

Зеэв с несказанным наслаждением общался с друзьями дочери. В дополнение к изданным на иврите книгам ему удалось раздобыть магнитофонные записи рава Карлибаха - их, затаив дыхание, и прослушивали участники домашних посиделок. И хотя Зеэв - теперь уже кандидат физико-математических наук - продолжал работать в академическом институте, жил он в мире Торы.

Примерно к 1979 году московский еврейский кружок превратился в разветвленную подпольную структуру со всеми вытекающими последствиями: слежкой КГБ, налетами на частные квартиры и прочими коммунистическими прелестями. Поколение дочери Зеэва Дашевского оканчивало вузы. Ирина вышла замуж за Михаила Кара-Иванова. Оба к тому моменту соблюдали еврейскую традицию и мечтали вырваться в Израиль.

Пошел по стопам детей и Зеэв - вернулся (а точнее - вознесся!) в лоно религии. Ему поначалу приходилось очень трудно: в шабат нельзя курить!

- Последние несколько часов шабата были для меня мукой, - вспоминает он.

В подполье

К концу 70-х ядро "Маханаима" состоит из "могучей кучки", в которой выделяются Пинхас Полонский, Зеэв и Татьяна Дашевские, Ирина и Михаил Кара-Иванов, Мирьям и Лев Китросские, Иегуда Фрумкин, Борис Юсин.

- Охотились за нами неустанно, - вспоминает Дашевский. - Правила конспирации были жесткими: собирались мы один раз в неделю на несколько часов. Каждый из нашей десятки параллельно вел занятия в нескольких "низовых" группах, но в телефонных разговорах слово "шиур" ("урок") никогда не упоминалось. Учились на разных квартирах, причем хозяевам той, где проводится урок, было запрещено отвечать на телефонные звонки.

Это отнюдь не означает, что им всегда удавалось обвести ГБ вокруг пальца.

- Однажды на съемной квартире моей дочери Ирины (старшая ее дочка Рут, которая сейчас готовится к получению третьей академической степени, была совсем маленькой) урок вела Лена Шахновская, - вспоминает Зеэв. - Я в тот момент находился в совершенно другом районе Москвы...

Внезапно Зеэву позвонила дочь и произнесла слово-пароль: "Звонят!"

"Убирайте книги и наливайте чай", - велел Зеэв.

Но было поздно: в квартиру вломились гебисты. Тщательно и с крайне серьезным видом (мол, это - всего лишь начало) переписали фамилии тех, кто "пил чай".

Татьяна, жена Зеэва, преподавала физику в школе для особо одаренных детей. Вскоре ее вызвала директриса и говорит: "Вас спрашивают - капитан КГБ".

- Часов пять жену допрашивали в кабинете директора, - рассказывает Зеэв. - Список в руках гебиста был длинным. Он тыкал пальцем в какую-то из фамилий: "А этих вы знаете? Они свечи зажигают?" Жена к тому моменту наизусть знала инструкцию, как себя вести во время допроса и обыска, и действовала в полном соответствии с ней. "Скажите, пожалуйста, в качестве кого я должна давать показания?" - спрашивала она. "Вы мне эту альбрехтовщину бросьте!" - нервничал гебист (в то получила распространение статья Владимира Альбрехта "Как быть свидетелем" - практическое пособие на тему как правильно вести себя на допросе. - Е.К.).

Татьяна не сломалась, хотя давление на нее было оказано мощное. Впрочем, так же вели себя и другие, изучавшие Тору в рамках "Маханаима".

- Года через три изучением Торы в Москве занималось уже человек двести, - говорит Зеэв Дашевский. - Основную массу составляли такие же отказники, как я...

В отказе

Дашевский подал документы на выезд 22 апреля 1977 года - в день рождения Ленина. В институте ему сказали: "Выдадим вам справку с работы в обмен на заявление об уходе, - а потом спросили: - Когда вы хотите пересечь государственную границу?".

- Я подумал: в июне - рано, в августе - поздно, и назвал июль, - вспоминает он. - А пересек границу... ровно через 13 лет!

Все эти годы Зеэв был без работы. Жил под дамокловым мечом статьи "тунеядство", по которой легко можно было оказаться за решеткой.

В 1981 году Татьяна родила сына, в 1982-м - второго. Декретные отпуска спасли жену от увольнения.

Скитались Дашевские по съемным квартирам, хотя у Зеэва была в подмосковном городе Троицкое своя. Там он, однако, появиться не мог: пришлют повестку из армии - и тут же "пришьют" секретность. А тогда - прости-прощай мечта: "В будущем году в Иерусалиме".

- Каждый год мы снимали квартиру в другом месте, - объясняет он.

Зеэв духом не падал - по-прежнему собирал книги, занимался переводами с английского запрещенной литературы и участвовал в работе отказного семинара ученых.

- Однажды на семинар приехал из-за границы Нобелевский лауреат по теоретической физике, - вспоминает он.

На другой день после посиделок с отказниками - прежде, чем начать лекцию в Институте космических исследований, - ученый обратился к присутствующим и воскликнул: "Отпустите Дашевского!"

- Контакты с Западом не позволяли советским властям задавить "Маханаим", - говорит он. - Но и особо выдающихся ходатаев, способных отвоевать мой выезд в Израиль, тоже, к сожалению, не нашлось... Мой друг, Натан Файнгольд (благословенна его память), очень яркий, одаренный инженер, имевший первую форму секретности, понимал, что у него нет никаких шансов на выезд, но продолжал верить в благополучный исход. Он говорил: "Я знаю, что Всевышний вытащит меня отсюда, но ума не приложу - как". Всевышний это сделал, причем - фантастическим способом. Приехал в Москву знаменитый писатель Генрих Бёлль и купил у Натана две его картины. Одну из них американские евреи скопировали с разрешения Бёлля и подарили сенатору Джексону. Тот попросил президента США, который, в свою очередь, попросил Брежнева, чтобы тот отпустил Натана.

В 1973 году Натан Файнгольд уехал в Израиль...

Дашевский, однако, сидел в отказе прочно. Пытался заниматься наукой. Опубликовал пару статей в академическом журнале в Нью-Йорке. Но настоящая жизнь проходила в параллельной плоскости.

- В 1984 году мы с зятем провели первый урок Талмуда, - вспоминает он. - Миша был занят по работе, поэтому готовился я в одиночку. Две недели ушло на читку первого листа: я никак не мог понять написанный на арамейском текст. Зато и результат превзошел все ожидания.

Участвовало в подпольном изучении Талмуда 16 человек - блистательные учителя иврита, звезды!

- Паша Абрамович, Саша Холмянский, Юлий Эдельштейн, Боря Берман (благословенна его память), Реувен Бен-Шалом, - перечисляет Дашевский.

Однако то был тяжелый год.

- За нами ходили по пятам, - вспоминает Зеэв. - Врывались с угрозами в телефонные разговоры... Нагло, не отступая, следовали по улице и за иностранными подданными, приезжавшими в Москву и вступавшими с нами в контакт. Весной, когда мы устроили выпускной экзамен, в квартиру, где он проходил, позвонили. Соседка спросила хозяйку, но как только дверь открылась, вместо нее топоча спогами в дом вломилось человек шесть гебистов. Много лет подряд у Зеэва в ушах стоял тот зловещий топот.

- Вскоре по сфабрикованным делам посадили Сашу Холмянского, за ним - Юлика Эдельштейна, - вспоминает он. - Но не потому, что они участвовали в "шиуре" Талмуда, а оттого, что за ними была организация сети подпольного преподавания иврита. ГБ почему-то больше смущал иврит, чем Талмуд...

Москва - Иерусалим

В последний раз гебисты сделали Дашевскому внушение в 1986 году, когда Запад был убежден, что в СССР началась перестройка, гласность и демократизация.

А годом позже дочь Дашевского Ирина с семьей, супруги Китросски и некоторые другие основатели "Маханаима" вырвались в Израиль. С отъездом Ирины легче задышалось: у Зеэва появилась надежда, что уж теперь-то хотя бы дочь вытащит его на свободу, в Иерусалим.

Он не ошибся. По приезде в страну Ирина с Михаилом и другими подпольщиками стали стучаться во все двери, участвовали даже в знаменитой демонстрации в Америке.

Но своеобразный рекорд в борьбе за выезд Дашевского установили члены кибуца Эйн-Цурим: их стараниями все 120 депутатов кнессета (!) поставили подпись под коллективным письмом Горбачеву.

В результате, приехав в Израиль, Дашевский с благодарностью пожимал руку не только Биньямину Нетаниягу, но и Чарли Битону, бывшему лидеру "Черных пантер", участвовавшему в борьбе за выезд советских евреев.

Логика еврейской традиции

Впрочем, феноменальной оказалась не только запоздавшая на 13 лет репатриация Зеэва Дашевского, но и перемещение самого "Маханаима" в полном своем составе из Москвы в Иерусалим.

- Не смутил ли вас по приезде разговорный иврит, существенно отличающийся от "теоретического", московско-подпольного? - спрашиваю я Дашевского.

- Нисколько! - восклицает он. - Дело в том, что в конце 80-х я вращался в Москве в ивритской среде - раввин Адин Штейнзальц открыл там иешиву, и все активисты "Маханаима" бросились ему помогать. Поскольку большую часть времени я переводил с работавшим в иешиве раввинами, постоянно слушал настоящий иврит - живой, современный...

...Вот уже 11-й год шесть основателей "Маханаима" преподают в университете Бар-Илан - читают на отделении основ иудаизма 10 курсов. Усилиями д-ра Пинхаса Полонского русскоязычные курсы по изучению Талмуда, еврейской истории, философии и других дисциплин получили статус конвенциональных академических часов.

- Вот, оказывается, какие они, эти "религиозные мракобесы": физики, математики, университетские лекторы, ученые, интеллектуалы... - замечаю я.

- Мы вполне могли бы открыть при "Маханаиме" клуб юмористов, тем более что название вы нам уже подсказали - "Мракобес", - смеется Дашевский.

- Но если отставить шутки в сторону, то разнузданная антиклерикальная пропаганда преуспевает: достаточно вспомнить предвыборные "кампейны" партии "Шинуй"...

- По-моему, многие выходцы из бывшего СССР поддались этой пропаганде только потому, что в "прошлой" жизни у нас был слишком узкий канал знакомства с израильской действительностью, - предполагает Дашевский. - Мы выросли под колпаком. Большинство из нас режим задавил настолько, что отбил способность самостоятельно мыслить и анализировать... Приехала в начале 90-х масса "олим". Им сказали: "Голосуйте за Рабочую партию - она даст вам работу". - "Рабочая партия? Значит, с ее помощью мы будет трудоустроены!" Хорошие, но наивные люди бросились голосовать за "Аводу". После ее прихода к власти устроиться по специальности легче не стало, зато грянул кровопролитный "мирный процесс".

Впрочем, массовую подверженность "промывке мозгов" Зеэв считает болезнью роста.

- Психологическая адаптация, конечно, процесс сложный и крайне болезненный, - говорит он. - Да и само израильское общество очень молодо, оно еще не сформировалось. Процесс взросления социума идет невероятно болезненно, но мы верим, что рано или поздно прозреют не только репатрианты, но и старожилы, и "сабры": действительность заставит!

- Хотите ли вы сказать, что "лидеры"-оппортунисты приходят и уходят, а народ остается, взрослеет, умнеет и учится на своих ошибках?

- Несомненно. Посмотрим в корень. Иудаизм - не только духовная, но и материальная основа существования нашего народа, тот мощнейший фактор, благодаря которому евреи сохранились как нация и собрались на своей земле. Не сможем мы уцелеть без этой основы и в будущем. Отказаться от еврейской традиции - все равно что сказать: "Вот рыба, а вода ей ни к чему".

"Маханаим" наводит мосты

Отправляясь в "Маханаим", я надеялась подготовить к 20-летию легендарного просветительско-культурного центра возвышенно-торжественный - юбилейный! - текст. Шутка сказать - за годы своего существования "Маханаим" перевел на русский язык и издал десятки поистине уникальных, бесценных книг по еврейской традиции.

- Если в синагоге человек не успевает читать молитву на иврите, он приходит туда с молитвенником, изданным по-русски, - говорит издатель "Маханаима" Нелли Кеммель. - Время идет, техника печатания меняется. Если прежде мы издавали черно-белые книги, то сейчас снабжаем их цветными иллюстрациями.

Созданную "Маханаимом" библиотеку, включающую в себя параллельный перевод текстов Торы (мечта Дашевского!), можно найти на сайте по адресу: www.machanaim.org. Там же можно получить полную информацию о самом религиозно-культурном центре, предназначение которого главный редактор, д-р Пинхас Полонский определяет так:

- "Маханаим" - это мост. Мы строим связь между традицией и современностью. Без этой связи Израиль нежизнеспособен.

Что ж, если это утверждение звучит из уст представителей точных наук, значит и в доказательстве оно вряд ли нуждается... Фото автора.

"Новости недели", 15.10.2007

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей

Hosting by