|
16 апреля в 20 часов по 1-му и 2-му каналам израильского ТВ - синхронно! - было передано сенсационное сообщение: специальная следственная группа полиции, занимавшаяся в течение 80 дней расследованием дела "Хеврон - Бар-Он", рекомендовала госпрокуратуре предъявить обвинение главе правительства.
"Впервые в истории Израиля премьер-министру будет предъявлено обвинение!" -сообщили комментаторы. "В случае предъявления обвинения премьер обязан незамедлительно - еще до начала судебного процесса - оставить свой пост и уйти в отставку", - откликнулась оппозиция.
Рядом с премьером на скамье подсудимых, по рекомендации полиции, должны оказаться министр юстиции Цахи Ханегби, генеральный директор министерства главы правительства Авигдор Либерман и лидер партии ШАС, депутат кнессета Арье Дери. Последнему, судя по сообщениям ИТВ, полиция рекомендовала предъявить обвинение в попытке шантажа с применением угроз, остальным - в обмане и "утрате доверия".
Сообщение, прозвучавшее в час "пик" по обоим каналам ИТВ, повергло в шок не только нашу видавшую виды страну, но и весь мир. CNN, ВВС, АВС, французское национальное ТВ и телестанции многих арабских стран спешно передвинули Израиль в первые - чрезвычайные - строки заголовков новостных выпусков, как будто в Тель-Авиве взорвался еще один автобус: правительственный кризис в Израиле... коррупция... сговор... и, как результат, - досрочные выборы!
Многоопытный народ Израиля, в отличие от невинного зарубежья, был психологически подготовлен к такой развязке. На протяжении всех тех 80 дней, пока специальная следственная группа полиции допрашивала десятки подозреваемых и свидетелей, наше общество не ощущало дефицита информации относительно продвижения расследования по делу "Хеврон - Бар-Он". Нас исправно оповещали о том, кого и в течение скольких часов допрашивали и о чем допрошенные рассказали. Биньямин Нетаниягу был допрошен один раз - но под присягой, Авигдор Либерман под присягой - и неоднократно, Арье Дери и Цахи Ханегби - тоже под присягой, в течение многих часов. Разве что только Офир Пинес из Аводы напросился на допрос сам, чтобы передать следственной группе (видимо, от имени и по поручению оппозиции) принципиально важные сведения и тем самым приблизить проведение досрочных выборов...
Ближе к окончанию следствия газеты опубликовали полный список допрошенных, поделенный (для удобства восприятия) на группы.
1. Члены правительства (Дан Меридор, Лимор Ливнат, два Эли - Ишай и Свиса, два Леви - Ицхак и Давид, один Цахи Ханегби). 2. Сотрудники министерства главы правительства (включая двух завканцелярией Нетаниягу - бывшего и нынешнего), а также личная секретарша премьера Рухама Авраам, женщина тихая и интеллигентная.
Следующую группу допрошенных составили представители системы судопроизводства и юристы: Аарон Барак, президент Верховного суда; Михаэль Бен-Яир, бывший юридический советник правительства; Дрор Хотер-Ишай, председатель коллегии адвокатов; адвокат Дан Ави-Ицхак - бывший претендент на пост юридического советника правительства, представляющий в судебных инстанциях депутата кнессета Арье Дери, владельца газеты "Маарив" Офира Нимроди, а также консультировавший - в канун выборов-96 - партию Исраэль ба-алия.
Естественно, был допрошен и непосредственный виновник трехмесячного расследования - адвокат Рони Бар-Он, специалист в области уголовного права. Его имя, впрочем, среди кандидатов в обвиняемые названо не было. Либерман фигурировал, Нетаниягу возглавлял список, а о Бар-Оне и Хевроне никто и не вспомнил. Как будто их и не было в этом "деле" - ни многострадального Хеврона, ни адвоката Рони Бар-Она, обещавшего, по словам тележурналистки Аялы Хасон, обеспечить Арье Дери компромиссное соглашение прокуратуры с защитой, благодаря чему с Дери было бы снято обвинение в некоторых позорящих его имя деяниях.
ПРАВИТЕЛЬСТВО - НА СУД ОБЩЕСТВЕННОСТИ!
На другой день -17 апреля - все средства массовой информации обсуждали перспективы формирования нового правительства. Невольно возникало ощущение, что Нетаниягу уже подал в отставку, а Эхуду Бараку осталась самая малость - перевезти свой рабочий стол из Рамат-Гана в Иерусалим, в здание министерства главы правительства.
К вечеру у многих сложилось впечатление, что время вернулось вспять - и мы вновь стоим на пороге выборов, демократических и всенародных. В телепрограмме "Мабат" ("Взгляд" - 1-й канал ИТВ) был показан репортаж под заголовком "Один день главы правительства". Нетаниягу разъезжал по всей стране, выступал на праздничном собрании штаба Ликуда в "Бейт-Жаботински" в Тель-Авиве, спешил на торжества на юг, а голос за кадром сурово вещал: "По всему ощущается, что глава правительства оказался в затруднительной ситуации".
Апогеем подготовки к досрочным выборам стал "Прямой эфир" Дана Шилона (2-й канал). Аяла Хасон (строгий чёрный пиджак, очень крупный план) поздравила народ Израиля с приближающимся праздником Песах. "Аяла - главная героиня нашей передачи", - улыбнулся ведущий еще до того, как по экрану побежали титры с названием популярной программы.
- Разве Нетаниягу не должен уйти с поста премьера, даже если ему не будет предъявлено обвинение? - этот вопрос ведущего, как говорили встарь, проходил "красной нитью" сквозь более чем двухчасовое ток-шоу.
Мина Цемах, руководитель института "Дахаф", проводила (в отдельном помещении) опрос общественного мнения. Специальный, чрезвычайный. Только для Шилона и миллионов телезрителей. Главные вопросы: на чьей стороне симпатии населения - Эхуда Барака (Йоси Бейлина, Шимона Переса) или Биньямина Нетаниягу? И следует ли (по мнению опрошенных) провести в Израиле досрочные выборы?
Пока Дан Шилон зачитывал список министров, отказавшихся (по тем или иным причинам) принять участие в предпраздничной (предвыборной?) передаче, министры вместе с главой правительства отмечали юбилей предприятий по добыче магния в небольшом промышленном городке Сдом на юге страны.
- В своем первом сообщении ты утверждала: Рони Бар-Он был назначен юридическим советником правительства при условии, что взамен на это парламентская фракция ШАС поддержит договор об отступлении из Хеврона. Тогда почему же полиция не рекомендовала предъявить обвинение и адвокату Бар-Ону? - спросил Аялу Хасон ее коллега Рази Баркаи, ведущий передач радиостанции "Галей ЦАХАЛ".
- Понимаешь ли, Рази, "Бар-Он - Хеврон" - это всего лишь позывные, символизирующие данное дело, - объяснила тележурналистка, признанная палестинцами национальной героиней города Газа.
- Я перечитал текст, переданный Аялой Хасон в эфир вечером 22 января, - вступил в беседу Дани Наве, секретарь правительства. - Вы, Аяла; утверждали, что адвокат Бар-Он (в случае назначения юридическим советником правительства) обещал Арье Дери добиться компромиссного соглашения с прокуратурой. А сегодня вы заявляете, что "Бар-Он - Хеврон" - это всего лишь "позывные"?!
Дани Наве заметил, что в течение последних трех месяцев предпринимаются нескончаемые попытки свержения всенародно избранного главы правительства. В студии разгорелся спор. На экране - крупным планом - появился Мордехай Киршенбаум, генеральный директор Главного управления телерадиовещания.
- Как у тебя нашлось такое политическое... м-м-м... журналистское мужество, чтобы выпустить в эфир материал Аялы Хасон? - спросил ведущий, несколько смущенный тем, что допустил столь досадную оговорку в определении мужества своего коллеги с конкурирующего телеканала.
Впрочем, подобных ляпсусов в тот вечер в студии Шилона было допущено более чем достаточно: страсти кипели, приближались досрочные выборы.
Мина Цемах, широко улыбаясь, огласила промежуточные результаты опроса. 54% опрошенных считают, что пресса освещала дело "Хеврон - Бар-Он" объективно, 68% утверждают, что следствие велось справедливо.
Правда, 64 процента опрошенных обратили внимание на то обстоятельство, что полиция постоянно "организовывала" целенаправленную "утечку информации". Зато половина опрошенных выразила уверенность, что это вовсе не полиция разглашала материалы следствия, а сами допрашиваемые щедро делились с журналистами своими впечатлениями. И наконец, 90 процентов опрошенных выразили уверенность в объективности государственной прокуратуры.
Дан Шилон тем временем предложил гостям студии и всему народу Израиля свежие кадры зарубежной хроники: CNN, ВВС, "Sky News" - весь мир только и твердил, что правительство Израиля, похоже, погрязло в коррупции, а премьеру будет предъявлено обвинение...
Доктор Узи Ландау, председатель парламентской комиссии по иностранным делам и обороне, подчеркнул, что члены следственной группы (как, впрочем, любой полицейский, приступающий к расследованию того или иного дела) наверняка дали подписку о неразглашении. А министр транспорта Ицхак Леви добавил:
- Всенародно избранного главу правительства приговорили к отставке - без суда и следствия.
Действительно, еще накануне вечером стало ясно, что будущие подсудимые узнали о рекомендации полиции отдать их под суд не от следователей или адвокатов, а... из вечерних выпусков новостей. Представьте себе: по вашему делу (не дай Б-г!) идет следствие. И следователь (не поставив в известность вас и вашего адвоката) оглашает его результаты по телевидению - даже несмотря на то, что по закону вначале эти материалы должны быть переданы в прокуратуру и только она может решить, предъявлять вам обвинение или нет. Что подумают о вас соседи? А может, они, соседи, не сильны в юриспруденции и - по незнанию - сочтут, что если уж полиция рекомендовала предъявить вам обвинение, значит, скорее всего вы -преступник?!
Кульминацией праздничного выпуска "Прямого эфира" стало оглашение окончательных результатов опроса общественного мнения. Житейская логика подсказывала: народ не окажет поддержки правительству, погрязшему (по подозрению полиции) в коррупции. Природная всенародная брезгливость возьмет верх над продажностью политиков.
Мина Цемах начала издалека.
- Двадцать процентов опрошенных отказались ответить на вопрос о том, кому бы они отдали предпочтение, если бы выборы проходили сегодня, - улыбнулась главный специалист по опросам. - Что же касается тех, кто на этот вопрос ответил, то силы распределились следующим образом: Барак, Бейлин и Перес - каждый из них опережает Биньямина Нетаниягу, получив 44 процента голосов опрошенных. А вот Нетаниягу получил всего 38 процентов...
С подобными раскладами мы, похоже, уже встречались. 6 процентов - не тот ли это разрыв, с которым Нетаниягу вышел на финишную предвыборную прямую?
Улыбка сошла с лица Шилона... Впрочем, до вынесения государственным прокурором вердикта по поводу того, кому и в каком виде будут предъявлены обвинения, оставалось еще минимум трое суток - пятница, суббота и часть воскресенья. В связи с чем 1-й - государственный - канал израильского телевидения усиленно рекламировал специальный выпуск программы "Дневник недели", посвященный делу "Хеврон - Бар-Он".
Вечером 18 апреля спецвыпуск вышел в эфир. Аяла Хасон (строгая прическа, черный бархат) довела до сведения телезрителей избранные места из протокола допроса Биньямина Нетаниягу, после чего заметила, что улики, которыми располагает следствие против главы правительства, намного убедительнее тех улик, которыми располагает полиция против министра юстиции. После чего на экране появился журналист Амнон Абрамович.
Абрамович, пользуясь сведениями, полученными из собственных надежных источников, сообщил, что, судя по всему, обвинение будет предъявлено только одному из четырех "обвиняемых" - Арье Дери. Что касается главы правительства, то ему, судя по всему, обвинение предъявлено не будет. Так же, впрочем, как министру Цахи Ханегби и Авигдору Либерману. По словам Абрамовича, пять недель назад суд принял прецедентное решение, из которого вытекает, что действия, инкриминируемые полицией всей этой троице, никоим образом не попадают в разряд уголовщины.
В студии "Дневника недели" (в прямом эфире!) возникло некоторое замешательство.
- А можно ли апеллировать в БАГАЦ? - с этим вопросом Исраэль Сегаль, ведущий "Дневника", обратился к комментатору Моше Негби, известному (своими взглядами) израильскому юристу.
- Да, можно оспорить в БАГАЦе решение юридического советника правительства и государственного прокурора, что наверняка и будет сделано, - немедля пообещал правовед.
ВЫСШАЯ ВЛАСТЬ: ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЛИ СУД?
Итак, полиция (в прямом эфире!) рекомендовала прокуратуре предъявить обвинения главе правительства, генеральному директору министерства главы правительства, министру юстиции и лидеру партии ШАС.
Пресса, со своей стороны, сулит "страшный отчет" по делу "Хеврон - Бар-Он", на основании которого, как предполагает оппозиция, Нетаниягу и иже с ним все равно придется уйти в отставку. Оппозиция уже изготовилась бежать в БАГАЦ - Высший суд справедливости. Что может изменить БАГАЦ после того, как юридический советник правительства и генеральный прокурор вынесут свой вердикт? С этим вопросом я обратилась к адвокату Дрору Хотер-Ишаю, председателю Коллегии адвокатов.
- Проблема заключается в том, что в последние годы Верховный суд Израиля во главе с его президентом Аароном Бараком целенаправленно вводит в повседневную практику принцип, который звучит так: все - подсудно! Даже - решения правительства. Этот крайне ошибочный подход наносит серьезный ущерб деятельности судебных органов, -объясняет Дрор Хотер-Ишай. - Ведь если придерживаться данной позиции, то получается, что суд, и только суд становится единственным органом управления государством, позволяющим себе объявить любое решение министра или правительства "недопустимым". Суд уже не ограничивается проверкой того, соответствуют ли решения правительства букве и духу закона, - он высказывает свое мнение по поводу того, допустимо ли (с его точки зрения!) то или иное решение.
- Мне кажется, что лет пять назад мы не наблюдали ничего подобного!
- Конечно, нет. Этот принцип - "все подсудно!" - вошел в обиход только в последние годы. В течение нескольких десятков лет - с момента создания государства - израильский суд выполнял те же функции, что и судебные инстанции в других странах, где далеко не все подсудно и суд не вмешивается в решение каких угодно вопросов (прежде всего политических). В Израиле, однако, любой рядовой гражданин имеет право подать исковое заявление в Высший суд справедливости (БАГАЦ), выразить в этом заявлении свое несогласие с органами власти - и суд, со своей стороны, не просто приступит к проверке того, соответствовала ли деятельность органов власти закону, он еще и определит (со своей точки зрения), насколько допустимым было то или иное решение властных структур.
Таким образом, суд полномочен - по требованию тех или иных политических сил проверить, можно ли считать допустимыми, скажем, действия нашего воинского подразделения на вражеской территории, - продолжает адвокат Хотер-Ишай. - Однако в тот момент, когда любое решение и действие властных структур подсудно, судебные органы де-факто начинают контролировать всю нашу жизнь, все происходящее в государстве. В таких условиях органы исполнительной власти оказываются парализованными, они не в состоянии нормально функционировать.
Адвокат Хотер-Ишай приводит такой показательный пример: в стране проходят демократические выборы. Народ - путем свободного волеизъявления - избирает правительство. В предвыборный период каждая из партий выносит на суд избирателей свою платформу, декларирует свою позицию, очерчивает свой политический курс. В результате на выборах побеждает та партия или блок, позиция которой наиболее близка мироощущению большинства избирателей. То есть - народа.
Что же происходит после свободных, демократических выборов, когда правительство, пришедшее к власти законным путем, начинает принимать решения и осуществлять их? В игру вступает Верховный суд. И заявляет: "Нет, этого делать нельзя, потому что - с моей точки зрения - такое решение недопустимо".
- Действительно, в последнее время каждое решение правительства обычно сопровождается обращением оппозиции в БАГАЦ. - Но ведь такое положение дел противоречит основополагающему принципу любого демократического режима, гласящему, что источник силы правительства - в руках народа и народ - один раз в четыре года - решает, какому правительству он доверяет, а какому - нет. Судью Верховного суда, в отличие от главы правительства, не избирают, а назначают - причем пожизненно. Почему пожизненно? Да потому, что единственное предназначение судьи - принимать чисто юридические решения, основывающиеся исключительно на положениях закона. Именно поэтому судья не подчиняется никаким органам власти - законодательной или исполнительной. Правительства (в отличие от судей) приходят и уходят - в соответствии с волей народа. Меняется и исполнительная власть на местах - и тоже путем проведения свободных выборов...
Полиция выступает с заявлением о том, что глава правительства "утратил доверие", так как желал назначить того или иного адвоката юридическим советником правительства, - говорит Дрор Хотер-Ишай. - По-моему, такое заявление смехотворно, и если оно прозвучало, то только по той причине, что в последние годы нам упорно навязывают мысль о том, что абсолютно все происходящее у нас подлежит обсуждению в суде, в том числе и решения главы правительства. Мы избрали главу правительства для того, чтобы он проводил в жизнь ту политику, которая отвечает интересам большей части населения страны. И всенародно избранный премьер имеет полное право на то, чтобы рядом с ним работали люди, взгляды которых отвечают его позиции...
Вскоре после выборов я выступил и сказал, что юридическому советнику предыдущего правительства надо бы освободить свое кресло, чтобы новое правительство смогло назначить подходящего ему юридического советника. Я настаивал на этом еще и потому, что деятельность предыдущего юридического советника отличалась, на мой взгляд, элементами мстительности. В тот период перед системой судопроизводства уже стояли серьезнейшие проблемы, которые нужно было эффективно решать. Судебная машина не справлялась с потоком рассматриваемых в разных инстанциях уголовных дел и гражданских исков, и рядовым гражданам, подающим кассационные жалобы в более высокие судебные инстанции, приходилось дожидаться окончательного решения в среднем по 8-10 лет (если кассация подавалась в Верховный суд). В связи с этим юридическому советнику правительства нужно было сосредоточить все силы на усовершенствований системы судопроизводства, чтобы она, эта система, обслуживала рядовых граждан. Но этого сделано не было. И без того тяжелое состояние системы судопроизводства еще более усугубилось, слушание дел растягивается на долгие годы...
- Кстати, как криминальный репортер, могу засвидетельствовать, что длинные, растянутые на несколько лет очереди - это характерная черта не только Верховного суда, но и мировых, и окружных судов.
- Несомненно, усугубления создавшегося положения следовало ожидать. С одной стороны, судебные органы вынуждены постоянно заниматься сотнями тысяч дел, не имеющих никакого общественного значения. Иногда оторопь берет, когда читаешь в газетах о том, сколько времени и усилии затрачивают судебные органы на рассмотрение пустых дел, не имеющих под собой никаких оснований. Случается, человек просиживает три года в тюрьме, после чего выясняется, что он невиновен. Вместо того чтобы попытаться справиться с этими серьезнейшими проблемами, бывший юридический советник предпочел сосредоточить свое внимание на шумных делах, которые, что называется, "поставляют заголовки прессе".
Яркий пример - это уголовное дело, возбужденное против Рафаэля Эйтана, лидера партии ЦОМЕТ, - говорит адвокат Хотер-Ишай. - Когда Эйтану предъявили обвинение и началось слушание его дела, он выступил в суде и сказал: "Все, что написано в обвинительном заключении, соответствует действительности. Единственное, что я хочу вам сказать: это не уголовно наказуемое деяние". Суд принял позицию Рафаэля Эйтана, признав, что те действия, которые ему инкриминировались, не являются преступными.
Подобный прецедент должен был стать причиной тяжелого потрясения системы судопроизводства: имя Эйтана без конца трепали в прессе, его порядочность и законопослушание были поставлены под сомнение, в связи с чем ему (да и государству) нанесен невосполнимый ущерб. Из-за этого судебного разбирательства Рафаэль Эйтан не был назначен министром внутренней безопасности. Я убежден в том, что если бы министром внутренней безопасности был назначен Рафаэль Эйтан, то Сандо Мазор, которому Моше Шахаль обещал должность главы следственного отдела Центрального штаба полиции, не смог бы угрожать Рафулю тем, что если тот не назначит его на обещанную должность, то он обратится в БАГАЦ. Рафуль наверняка сказал бы ему: господин хороший, меня такими вещами не испугаешь, если хочешь - обращайся в БАГАЦ. Допустимо ли в правовом государстве, чтобы генерал полиции, которому отказано в том или ином назначении, угрожал министру обращением в суд? Неужели мы дошли до того, что назначения госслужащих на те или иные должности будут навязываться государству решениями судебных инстанций?! Я постоянно борюсь с этой тенденцией, - говорит адвокат Хотер-Ишай.
Существует опыт других стран, который однозначно свидетельствует, что судебные органы не могут и не должны управлять государством. Более того, судебным органам запрещено вмешиваться в вопросы законодательства и управления. Взять, к примеру, США. Президент имеет право принять решение о краткосрочных военных действиях даже без утверждения этого решения сенатом. Если же военные действия затягиваются и превышают определенный законом срок, только тогда президент должен получить разрешение сената. Американский суд, однако, не имеет права вмешиваться в процесс принятия политических решений и делать выводы по поводу того, насколько принятые президентом решения допустимы.
Адвокат Хотер-Ишай сравнивает две проблемы: движение транспорта на улице Бар-Илан в Иерусалиме и открытие для движения арабов улицы Шауда в Хевроне.
- Что касается решений правительства по поводу улицы Бар-Илан, то суд вмешался в них и пришел к выводу, что решение министра транспорта недопустимо по отношению к светским жителям этой улицы, в связи с чем министр должен подыскать компромиссное для обеих сторон решение проблемы. В такой же степени Верховный суд мог бы вмешаться и в решение судьбы улицы Шауда в Хевроне, придя к выводу о том, что решение министра обороны по поводу открытия этой улицы для арабов недопустимо, так как угрожает безопасности жителей еврейских кварталов города. Таким образом, вмешайся БАГАЦ в проблему улицы Шауда -и он мог бы не допустить под писания правительством соглашения по Хеврону. Однако Верховный суд считает, видимо, что договор о Хевроне - правомочен, в связи с чем он решил "не вмешиваться" в чисто политические вопросы, а вот по поводу улицы Бар-Илан Верховный суд счел свое вмешательство вполне легитимным.
Но суд вообще не должен заниматься политикой - его действия должны быть направлены исключительно на соблюдение в стране закона! Если же суд вмешивается в решение одного политического вопроса, то он точно так же будет вмешиваться и в решение других. Если же не вмешается - то не должен вмешиваться вообще! Но тот факт, что Верховный суд по-разному подходит к различным вопросам, связанным с государственной политикой, говорит о том, что данную судебную инстанцию серьезно волнует общественное мнение и оно, общественное мнение, во многом определяет ее действия. Это крайне опасная тенденция.
- Не понимаю, почему вы боретесь с этой тенденцией в одиночку? Мне, например, доподлинно известно, что многие юристы - в том числе обладающие всемирной известностью - разделяют вашу позицию, считая, что судебные органы не могут предписывать законодательной и исполнительной власти, какие решения ей принимать, а какие нет, какие назначения "кашерны", а какие - неправомерны?
- Я ни секунды не сомневаюсь в том, что подавляющее большинство израильских юристов разделяют мою позицию, о чем я постоянно слышу в приватных беседах. Но, к моему величайшему сожалению, как написано в ТАНАХе, мы живем на "земле, пожирающей своих обитателей". В этом что-то есть... Мои коллеги, видимо, опасаются, что если они выступят в мою поддержку открыто, судебная система отомстит им за это. Они боятся, что публичная поддержка моих взглядов может нанести им личный ущерб. Мы дожили до того, что многие адвокаты испытывают страх, что в ходе слушания в суде тех или иных дел с ними могут свести счеты. Если президент Верховного суда открыто заявляет, что из-за моей позиции он решил предать меня анафеме, то адвокаты, естественно, будут бояться за свою карьеру.
- Неужели мы живем при тоталитарном режиме, когда юрист опасается открыто высказать свое мнение? Неужто мы существуем в условиях диктатуры, когда полиция пытается занять доминантную позицию в политической жизни страны? - Я думаю, мы сейчас переживаем переходный период, - говорит адвокат Хотер-Ишай. - Некая элитарная группа людей, занимающих высокое общественное положение и пользующихся связями в судебных органах, в органах управления и в средствах массовой информации, считает, что благодаря своим связям и влиянию она сможет продолжить последовательно проводить в жизнь свои личные интересы. Но так дальше продолжаться не может! Не может олигархия, убежденная в том, что она обладает истиной в последней инстанции и имеет право принимать решения, касающиеся любой сферы нашей жизни, властвовать вечно: такое положение придет к своему естественному концу.
- Не создалось ли у вас в последнее время впечатления, что израильские левые всего лишь декларируют свою приверженность принципам демократии, доводя эти декларации до уровня демагогии, а вот национальный лагерь воспринимает нормы демократии абсолютно всерьез и - в угоду левым -играет в те "демократические игры", правил которых сами левые не соблюдают?
- Я думаю, что именно те лица, которые постоянно высказывают опасения по поводу "близящегося конца законности и демократии", используют все эти лозунги в злонамеренных целях. Другие же, честно пытаясь следовать этим лозунгам, не обращают внимания на то, что смысл их давно выхолощен. Если Верховный суд декларирует, что все подсудно, и вмешивается в политические процессы и государственные решения, он сам попирает все нормы демократии и начинает действовать вопреки этим нормам, главная из которых, как мы уже говорили, заключается в том, что народ, избирая своих лидеров, выбирает и определенный политический курс, а не наоборот.
Нет никаких сомнений в том, что всенародно избранный лидер обладает легитимным правом проводить в жизнь свой политический курс, даже если этот курс не по душе Верховному суду, - говорит адвокат Хотер-Ишай. - К сожалению, сразу же после выборов на нового главу правительства свалилось столько проблем, что он попросту не успевает с ними справляться, из-за чего общество оказалось в кафкианской ситуации, при которой полиция проводит весьма странные расследования, а народ вынужден терпеливо ожидать выводов государственного прокурора и юридического советника правительства по поводу того, обнаружат ли они состав преступления в процессе принятия того или иного правительственного решения.
Адвокат Хотер-Ишай вспоминает сериал "300-й маршрут", показанный недавно по израильскому телевидению. В свое время, когда стало известно, что в апреле 1984 года израильские силы безопасности ликвидировали двух террористов, захвативших автобус 300-го маршрута, пресса набросилась на Ицхака Мордехая, высшего офицера десантных войск, обвинив его в убийстве - без суда и следствия - террористов. В конце концов выяснилось, что Ицхак Мордехай не имел к этому никакого отношения.
- Однако я что-то не припомню, чтобы пресса принесла ему свои извинения, - говорит адвокат Хотер-Ишай. - Почему я сейчас об этом вспоминаю? Потому что в показанном не так давно сериале была предпринята попытка восстановить события 12-13-летней давности, когда юридическим советником правительства был профессор Ицхак Замир, ныне - судья Верховного суда, государственным прокурором была Дорит Бейниш, ныне тоже верховный судья. В одной из серий фигурирует такой эпизод: Замир и Бейниш обсуждают, как наилучшим образом подать прессе происшедшее, как показать свою позицию в самом выгодном свете. Видимо, они полагали, что если найдут понимание у народа, то смогут принять те юридические меры, которые им по душе. По-моему, даже само признание того, каким образом в свое время решались подобные вопросы, удивительным образом отражает и нынешнее состояние дел, потому что нынешние юридический советник и государственный прокурор скорее всего переняли опыт своих предшественников.
Полиции и прокуратуре нельзя пытаться формировать общественное мнение путем организованных заинтересованными лицами публикаций в прессе или злостно-целенаправленной утечки информации, - говорит адвокат Хотер-Ишай. - К сожалению, мне лично пришлось столкнуться с подобным явлением: периодически пресса проводит кампании, цель которых - дискредитация моих взглядов и позиции. Ноте, кто считал, что сможет заткнуть мне рот путем предъявления обвинительного акта, ошиблись в своих расчетах. На личном уровне меня все это не беспокоит: я знаю, как отстаивать свои интересы, меня нелегко запугать. А вот запугать кого-то другого скорее всего можно. Многие мои коллеги-адвокаты говорят: "Дрор, мы можем подписаться под каждым твоим словом, мы полностью разделяем твою позицию, потому что ты ведешь нашу общую борьбу: система судопроизводства рушится, так работать невозможно", -но сказать то же самое в открытую они боятся. И это меня очень тревожит.
Нельзя допускать, чтобы рядовые граждане испытывали страх из-за того, что судебные инстанции могут отомстить им за те или иные взгляды. Представитель власти, пытающийся использовать свое служебное положение во зло людям, совершает тягчайшее преступление. И он должен предстать перед судом и понести заслуженное наказание.
- Что же получается? Мы оказались в парадоксальной ситуации: подавляющее меньшинство, или, как вы его именуете, некая. элита, контролирует прессу, судебные инстанции и пытается диктовать всему обществу, какой должна быть политика правительства, кто будет главой правительства, не так ли?
- Я верю, что все более значительная часть нашего общества осознает то, что с нами происходит, и рано или поздно она поднимет против этого голос протеста, - сказал адвокат Хотер-Ишай в заключение.
"УТРАТА ДОВЕРИЯ": АБСТРАКЦИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? 20 апреля, в воскресенье, народ Израиля замер в ожидании заключительного слова генерального прокурора и юридического советника правительства. Тот факт, что полиция - не доведя своих рекомендаций до сведения прокуратуры - устроила "целенаправленную утечку информации", утонул в потоке новых сведений.
- Позволяет ли профессиональная этика следователям полиции постоянно информировать общественность о ходе расследования? - с таким вопросом я обратилась к тель-авивскому адвокату Арону Папо.
- Не думаю, чтобы существовал закон, регламентирующий поведение следователей полиции, ведущих расследование того или иного дела, - сказал он. - Полагаю, это вопрос не столько этики, сколько иерархии. Недопустимо, чтобы полиция постоянно распространяла сведения о ходе расследования до тех пор, пока материалы данного расследования не будут переданы в прокуратуру или министру внутренней безопасности.
- Тогда как прикажете расценивать заявление министра внутренней безопасности Кахалани, что он сам впервые услышал о рекомендации полиции предъявить обвинение главе правительства по телевизору - в выпуске новостей?
- Мне очень жаль об этом говорить, но, по-моему, Кахалани нужно было не сожалеть по поводу того, что он - министр! - впервые узнал о рекомендациях полиции из выпуска телевизионных новостей. Ему нужно было тут же, немедленно составить письмо об увольнении генерального инспектора полиции, так как Сандо Мазор, находящийся в прямом подчинении у генерального инспектора, передал в прессу рекомендации полиции, чтобы в обществе поднялся скандал.
Для сравнения: в некоторых случаях, когда полиция занимается расследованием таких особо опасных преступлений, как убийство, насилие, ограбление, она действительно организует "утечки информации" в прессу, чтобы после публикации этих материалов получить как можно больше свидетельских показаний и задержать преступника. В таких случаях обращение в прессу легитимно. Но здесь? Расследование уже завершено, и полиция передала свои рекомендации прокуратуре. Ни в каких дополнительных свидетелях нет нужды. Посему не было никакой нужды передавать прессе результаты расследования. Зато какой ущерб был нанесен правительству этой "утечкой информации"!
- Помните ли вы голосование в кнессете, когда решающим - при определении судьбы Израиля - стал голос Алекса Гольдфарба, избранного депутатом от партии ЦОМЕТ и впоследствии отказавшегося от платформы этой партии?
Чтобы дать исчерпывающий ответ на поставленный мною вопрос, адвокат Папо предлагает обратиться к статье "Утрата доверия", фигурирующей в израильском уголовном кодексе еще со времен Британского мандата.
- Есть уголовно наказуемые деяния, имеющие четкие, недвусмысленные определения: убийство, ограбление, шантаж... В британском праве существует такое понятие: "корзина преступлений". Что это означает? Те деяния, которые не поддаются точному определению, бросают в эту самую "корзину", условно называемую "утратой доверия". Статью "Утрата доверия" можно сравнить с некоторыми статьями советского уголовного кодекса. Например, "клевета на советскую власть". Прокурор мог инкриминировать практически каждому гражданину, что тот "клевещет на советскую власть".
Адвокат Папо считает, что такие статьи израильского уголовного права, как "подстрекательство к бунту" или "утрата доверия", по сей день остаются в силе по причине консерватизма или по халатности законодателей. Потому что эти весьма расплывчатые, неконкретные статьи крайне проблематичны.
- Что сказано в статье "Утрата доверия"? "Общественный деятель, совершивший -при исполнении служебных обязанностей -обманные действия или злоупотребивший служебным положением, в результате чего обществу был нанесен ущерб, - заслуживает лишения свободы на срок не более трех лет". Что это означает? Что каждый судья может истолковать любое действие должностного лица как "злоупотребление служебным положением". Англичане, впрочем, были отнюдь не глупы: они инкриминировали должностным лицам "утрату доверия" исключительно в случаях получения и дачи взятки, мошенничества при исполнении служебных обязанностей и так далее. Но израильские судебные инстанции постоянно - путем принятия прецедентных решений - расширяют толкование данной статьи. Вот и сейчас заинтересованные в свержении правительства силы пытались инкриминировать Нетаниягу "утрату доверия". Но ведь если бы Нетаниягу не прислушался к мнению партии ШАС при назначении юридического советника правительства, эта партия могла бы выйти из коалиции и правительство бы пало. Вот в этом случае Нетаниягу действительно утратил бы доверие более полутора миллионов своих избирателей. Да и вообще, Нетаниягу дал конкретные обещания всем партиям, вошедшим в коалицию, - и ШАС, и Исраэль ба-алия, и Третьему пути. Все это - обычные политические соглашения, заведомо не имеющие ничего общего с уголовщиной.
Адвокат Папо вспоминает потрясающее признание Йоси Бейлина, прозвучавшее в опубликованном недавно интервью.
- Господин Бейлин признался в том, что вместе с двумя "шалом-ахшавниками" он сварганил Норвежские соглашения, не докладывая об этом Ицхаку Рабину. За спиной у Рабина! По-моему, это классический случай утраты доверия, который следует рассматривать в суде: депутат кнессета занимался решением судьбоносных для государства проблем, не поставив об этом в известность главу правительства. Точно таким же образом нужно было бы расследовать, по какой причине Алекс Гольдфарб и Гонен Сегев вышли из состава партии ЦОМЕТ, обманув своих избирателей, и переметнулись на сторону правительства Переса? И ведь они что-то получили взамен - должности, автомашины... Однако почему-то все эти случаи не стали предметом расследования.
Адвокат Папо считает, что статья "Утрата доверия" безнадежно устарела и должна быть аннулирована.
- Я не сомневаюсь, что наша левая пресса оказывает влияние на следствие, причем только в одном направлении: если у нас что-то и берутся расследовать - то только "преступления", в которых подозреваются представители национального лагеря.
Адвокат Папо считает, что Биньямин Нетаниягу допустил ошибку, потребовав проведения полицейского расследования по делу "Хеврон - Бар-Он".
- Видимо, в тот момент, действуя абсолютно искренне и будучи полностью уверенным в своей невиновности, Нетаниягу не принял в расчет, что следователи полиции не свободны от политических симпатий и пристрастий, что в конечном счете может отразиться на результатах данного расследования. По сути, он накликал на свою голову это расследование - со всеми вытекающими из него обстоятельствами: постоянной утечкой информации, попыткой организовать общественное мнение и так далее. Видимо, Нетаниягу рассчитывал, что если он действует абсолютно искренне и честно, то точно так же поведет себя и полиция. Человек, вручающий свою судьбу системе, которую он не контролирует, всегда серьезно рискует.
Если пытаться инкриминировать преступление по статье "Утрата доверия" любому политическому деятелю, то - при бесконечно широком толковании этой статьи - всех их придется посадить в тюрьму, - сказал адвокат Папо в заключение.
24. 04. 97
