Евгения Кравчик

Вызываем огонь на себя

Хроника бесстрашия

В среду, 13 ноября, в половине двенадцатого ночи, арабские террористы открыли с холма Абу-Снена стрельбу по израильским солдатам. Двое резервистов, патрулировавших дорогу, ведущую из Кирьят-Арбы в Хеврон, были ранены.

На другое утро, в четверг, пресс-офис еврейской общины Хеврона распространил заявление, в котором, в частности, говорилось: «Развязанные Арафатом террористические атаки не прекратились. Напротив - усилились. 25 октября, менее трех недель назад, подразделения ЦАХАЛа были выведены из зоны Н-1, контролируемой Арафатом. С тех пор палестинцы осуществили в районе Хеврона 11 (одиннадцать!) террористических атак, включая предпринятую вчера попытку убить двух израильских военнослужащих. Нет никаких сомнений, что палестинцы нарушили условия соглашений, достигнутых с ними в обмен на вывод ЦАХАЛа с 80% территории Хеврона. Мы требуем немедленно - еще до того, как разразится новая трагедия! - вернуть армию в Хеврон».

По стечению обстоятельств, я обнаружила это послание, поступившее по электронной почте, вечером 15 ноября - в те самые нервозные полтора часа, когда по 2-му телеканалу передавали туманные и путаные сообщения: вначале - о гибели шести человек (вроде бы гражданских, возвращавшихся с молитвы в Меарат ха-Махпела), затем - о смерти десятерых (вроде бы солдат).

Ближе к полуночи стало ясно, что на Тропе молящихся – асфальтированной дорожке, ведущей из Меарах ха-Махпела к южным воротам поселения Кирьят-Арба, замышлялась тривиальная резня, а произошла - битва, в ходе которой пало смертью храбрых 12 человек - военнослужащих и гражданских. Выяснилось и другое: в бою был убит командир хевронского гарнизона 38-летний полковник Дрор Вайнберг, офицер самого высокого ранга, ставший жертвой «войны Осло».

Корпус быстрого реагирования

Понедельник, 18 ноября. Мы с Арье Судом, членом поселенческого совета Кирьят-Арбы, выходим из южных ворот, на которых дежурят двое солдат срочной службы.

- Вот здесь, на этом месте, шел бой с первым террористом, которого удалось уничтожить относительно быстро, - говорит Арье Суд. - В пятницу вечером тут высились окруженные деревьями террасы, с одной из которых, видимо, и велась стрельба. Отсюда, из этих ворот, на помощь солдатам бросились мужчины Кирьят-Арбы, ответственные в ишуве за безопасность. Бой продолжался несколько минут - пока террориста не застрелили.

Спускаемся по Тропе молящихся.

- С одной стороны этой дорожки был выставлен армейский патруль, - объясняет Арье. - Дежурство заканчивается после того, как жители Кирьят-Арбы и гости возвращаются с молитвы из Меарат ха-Махпела. За солдатами приезжает «джип». В пятницу вечером террористы открыли по этому «джипу» ураганный огонь. Командир гарнизона Дрор Вайнберг, услышав звуки стрельбы, бросился к попавшим в западню солдатам и, видимо, намеревался проникнуть в тыл, чтобы поразить террориста сзади. Но сам оказался в западне: подкрепление уже поджидали до зубов вооруженные террористы. Дрор был убит наповал: свой бронежилет он отдал одному из солдат.

Как только в Кирьят-Арбе услышали первые автоматные очереди, поселенцы, ответственные за обеспечение безопасности ишува, повыскакивали из дому и помчались к южным воротам.

- Группа повышенной готовности состоит из гражданских лиц, отслуживших в боевых частях ЦАХАЛа, - говорит Арье Суд. - С благословления армии такие отряды были сформированы во многих поселениях - своеобразный корпус быстрого реагирования. Охрану поселений воины-резервисты несут на добровольных началах.

Теперь мы уже стоим на том самом месте, где пал смертью храбрых полковник Вайнберг.

Навстречу шагают трое мужчин. Бледные, напряженные лица, покрасневшие глаза.

Знакомимся. 36-летний Йоси Зарман, отец троих детей, - старожил Кирьят-Арбы.

Здесь, на этом месте, погиб мой лучший друг - Алекс Цвитман, - произносит он с усилием. Каждое слово об Алексе доставляет Йоси нестерпимую боль. Нет, он не в состоянии говорить в прошедшем времени о человеке, считавшемся его вторым «я».

- Как только мы получили экстренный вызов, Алекс примчался сюда первым и связался со мной по рации: «Где ты?» - «Спускаюсь по лестнице». Из сообщения, поступившего на пейджер, было ясно: стреляют на юге. Сразу за воротами мы открыли огонь и уложили одного из террористов. Но тут поступило донесение от солдат: есть убитые и раненые. И мы, очертя голову, бросились вниз по Тропе молящихся, на выручку военнослужащим.

К тому моменту солдатам удалось под ураганным огнем вытащить одного из раненых, - продолжает Йоси, глядя куда-то вдаль, мимо меня. - На бегу я заметил распластавшегося на земле парнишку. Бросился к нему. Пощупал. Мертв... Было абсолютно ясно, что живыми мы из этой мышеловки не выберемся. Но кто думает в такие минуты о спасении собственной шкуры? Мы нырнули в огненный ад... Я кричу своему другу, Моше Фрейнджу: «Надо выяснить, что с солдатами». А тот: «Осторожно: в трех шагах от тебя террорист!» Стреляю на бегу. Оглядываюсь. И никак не могу разглядеть, где же засел тот подонок: вокруг кромешная тьма. Слышу голос командира: «Тихо, затаись!» Возвращаюсь. И вижу Алекса. Бросаюсь к нему, пытаюсь поднять, усадить, начинаю делать ему искусственное дыхание...

Слова застревают в горле. Пытка. Йоси отворачивается: мужчины не плачут. По крайней мере - при всех...

Трое ближайших друзей Зармана - жители Кирьят-Арбы, члены отряда быстрого реагирования, - находятся в эти минуты в иерусалимской больнице «Хадасса Эйн-Карем»: врачи борются за их жизнь. У всех тяжелейшие ранения.

- Вчера мы весь день разрывались между кладбищем и больницей, - произносит Йоси скороговоркой. - А сегодня пытаемся, как можем, поддержать вдов и хотим успеть навестить раненых.

Йоси Зарман - солдат-резевист «Гивати».

- Мы с Алексом Цвитманом служим в одной дивизии, - говорит он, как будто Алекс жив - и вот-вот позвонит ему на мобильник. - Алекс этим страшно гордится: «Гивати» - прославленная элитная часть! Даже на бронежилете нарисовал символ нашей дивизии. Если бы моих товарищей можно было спасти, я сражался бы до тех пор, пока не уложил последнего из террористов. Но я не смог уберечь Алекса. Не смог. Все они - Алекс Цвитман, Алекс Духан и Ицхак Боаниш - бесстрашные люди, настоящие мужчины. И погибли в бою, как герои. Да вы поговорите с Леонидом Сиротой: он тоже участвовал в той схватке и сражался поистине героически.

Битва за Эрец-Исраэль

36-летний Леонид Сирота, репатриант из Украины, живет в Кирьят-Арбе 7 лет. Техник-механик, готовится к защите дипломной работы в колледже. Учится на курсах «Компьютерные сети и базы данных».

- В прошлый четверг мы вернулись с резервистских сборов - Йоси Зарман, оба Алекса и я, - рассказывает Леонид. - Мы служим в подразделении пехоты, костяк которого составляют добровольцы. В начале года получили «приказ номер восемь» о всеобщей мобилизации. Летом на полную катушку отслужили в «милуиме». А сейчас нас призвали всего на два дня - на учения. Провели в Иудейской пустыне стрельбища, потренировались. Во время марш-броска, в среду, мне было очень тяжело (спортом давно не занимался). Алекс Цвитман это заметил и предложил помочь. Я отказался, но само его стремление прийти на помощь поддержало, придало сил. На другой день мы вернулись домой.

В пятницу вечером Леонид был дома. Как только услышал первые выстрелы, схватил автомат и выскочил (инстинкт!) на улицу.

- Пока я добежал до южных ворот, наши ребята из группы повышенной готовности успели террориста уничтожить, - рассказывает Леонид. - У меня не было рации, поэтому я не очень хорошо ориентировался в происходящем. Вначале мы залегли на обочине у ворот. А вскоре нам передали, что командиру Дрору вроде бы удалось проникнуть к террористам в тыл, но с ним и его товарищами что-то случилось. Полковнику Вайнбергу здесь все симпатизировали - неординарный, всесторонне одаренный человек.

Леонид рассказывает, как Ицхак Боаниш, командир корпуса быстрого реагирования Кирьят-Арбы, сел за руль принадлежащего пограничникам «джипа» и помчался на помощь Дрору Вайнбергу, прихватив нескольких поселенцев («Среди них был Барух Даста - командир моего взвода, репатриант из Эфиопии, сейчас он находится в больнице в тяжелейшем состоянии: ему ампутировали ногу», - говорит Леонид).

- Я попросился в «джип», но мне сказали: ты не экипирован, как надо, солдаты могут принять тебя за араба, - продолжает Сирота. - Ребята подъехали к этому дому (теперь он снесен армейскими бульдозерами - Е.К.). Успели сообщить по рации, что террорист находится в двадцати метрах от них. Но, видимо, не заметили второго убийцу. Тот бросил в «джип» гранату, а потом добил сидевших в нем людей автоматными очередями.

Осознав, что произошло непоправимое, Леонид и его товарищи вскочили в другую машину и помчались в том направлении, откуда доносилась стрельба.

- За рулем нашего «джипа» сидел Стефан, житель Кирьят-Арбы, - говорит Леонид. - Прибыв на место, мы выскочили. Я сходу наткнулся на тело. Подумал, что это - раненый резервист. Потрогал - теплый. Но кто это, так и не понял: было темно. И только когда мы с Йоси вытаскивали из-под огня захлебнувшегося кровью (пули попали в горло) Моше Фрейнджа, до меня дошло, что за спиной остался Алекс Духан, «француз». Я помог Йоси оттащить Моше и снова бросился стрелять. Террористы вели ураганный огонь и забрасывали нас гранатами. Мы не понимали, откуда ведется огонь. И хотя в официальных донесениях говорилось всего о двух террористах, оставшихся после того, как первый был обезврежен у южных ворот, судя по плотности огня, арабов было гораздо больше. По-моему, стреляли из окон нескольких арабских домов. А к утру все гильзы убрали, так что доказать ничего нельзя...

(На крыше одного из арабских домов - будто в подтверждение высказанной Леонидом мысли - наблюдается оживленное движение).

- Внезапно у всех закончились патроны, - рассказывает Сирота. - В том числе в автоматах убитых и раненых, которые мы подобрали на земле, когда стрелять стало нечем. К тому моменту все пострадавшие уже были эвакуированы. Когда армия ввела на узкую улочку бронированный амбуланс, там оставалось только одно тело...

Из рассказа Леонида явствует: после того, как арабским террористам удалось застрелить полковника Вайнберга и трех находившихся с ним солдат и вплоть до прибытия подкрепления, состоявшего из бойцов НАХАЛа, отражать массированную атаку пришлось поселенцам - членам отрядов быстрого реагирования Кирьят-Арбы и Хеврона.

- На каком-то этапе к нам присоединился Элиягу Липман, ответственный за безопасность в еврейском ишуве Хеврона, - говорит Леонид. - Он приехал (шаббат!) в белой рубашке. В условиях перестрелки это недопустимо: белое светится! Элиягу сбросил сорочку и какое-то время отстреливался. Затем надел на голое тело бронежилет и передал по рации: «Я еду туда, откуда ведется стрельба. Пусть меня убьют - но вы хотя бы засечете, откуда стреляют». И рванул на «джипе» прямо в эпицентр (весь автомобиль изрешечен пулями). А чуть позднее - уже вторично - полез в то же гиблое место уже без машины. Каким чудом Элиягу уцелел, я не знаю. Но подобной храбрости я просто никогда себе не представлял. Точно так же сражались Алекс Цвитман, Ицхак Боаниш и Алекс Духан. Отличные ребята, лучшие из лучших. Трудно представить, что их нет...

Скорбь - не для прессы

Шаг за шагом, с невероятным, нечеловеческим усилием мы с Леонидом (в такт его рассказу) продвигаемся по Тропе молящихся. Несколько арабских домов, с крыш которых стреляли террористы, разрушены армейскими будьдозерами. И сейчас на развалинах картинно восседает безутешное семейство, оставшееся без крова.

Мальчик лет восьми всячески привлекает внимание журналистов, с готовностью позирует на фоне руин.

- Кто это и чего ему надо? - спрашивает на чудовищном коктейле французского и английского залетный фоторепортер.

- Это - арабский мальчик, дом которого был разрушен израильской армией, - услужливо объясняет вертящийся вокруг подросток из числа жителей арафатовского Хеврона.

Коллега с воодушевлением снимает пепелище во всех ракурсах. К вечеру эмоционально насыщенные кадры обойдут первые страницы всех либеральных изданий Европы, как документальное свидетельство «зверств израильской военщины на оккупированных территориях». Нашему МИДу нечего противопоставить убойному видеоряду: евреи - гордый народ, горе напоказ не выставляет, хотя душа нации и рвется от боли.

Неподалеку от разрушенного дома замечаю трех застывших (минута молчания) подростков. Мальчики приехали в Хеврон из Кфар-Сабы, чтобы почтить память погибших («Вчера Дрора Вайнберга провожал в последний путь весь наш город», - говорят они).

Сейчас мы стоим прямо на том месте, где Леонид Сирота - целую вечность! - вел бой с террористами.

- Я всегда считал, что пули свистят (так это, по крайней мере, описывается в литературе), - говорит он. - Оказывается - нет! Когда по тебе стреляют - тебя всего окатывает волной горячего воздуха. Теперь я понимаю, что если бы террорист на крыше переместился буквально на полметра - мне не уйти бы отсюда живым... Но, видимо, что-то ему мешало. Только когда армия запустила беспилотный самолет, стрелявших смогли разглядеть и уничтожить...

Возвращаемся в ишув. По дороге сталкиваемся с 26-летним Стасом, товарищем Алекса Цвитмана. Стас может говорить об Алексе часами: он был всеобщим любимцем. Душа компании.

- Алекс дружил с Йоси Зарманом, каждую ночь они по несколько раз объезжали поселение, - говорит Стас. - У нас даже шутили, что Алекс наверняка проводит с Йоси больше времени, чем с женой, Ланой: случалось, что по ночам им приходилось тратить на патрулирование местности по 3-4 часа. Днем оба регулярно появлялись в будках, установленных на воротах Кирьят-Арбы. Спрашивали охранников, как дела, не замечено ли чего подозрительного. Алекс обладал замечательным чувством юмора. С ним было легко и интересно. Вечно рассказывал анекдоты, шутил...

Пауза. Стас - как и все встреченные мною жители Кирьят-Арбы - тоже не в состоянии говорить об Алексе в прошедшем времени.

По вечерам Стас часто встречался с Алексом в парке, где Цвитман гулял со своим пятилетним сыном Эялем. Одна мысль о том, что Эяль осиротел, причиняет нестерпимую боль. Точно так же невозможно смириться с мыслью, что остались сиротами шестеро детей Ицхака Боаниша и четверо малышей Алекса Духана.

Вечная память героям. Амен.

Назад в гетто?!

В здании поселкового совета Кирьят-Арбы я сталкиваюсь с Ноамом Арноном, лидером еврейской общины Хеврона. Только что закончилось заседание, продолжавшееся два с лишним часа.

- Вы ведь недавно приезжали в Хеврон и помните, как мы умоляли не выводить из города подразделения ЦАХАЛа, - говорит Арнон. - Нас полностью поддерживал и командир гарнизона полковник Дрор Вайнберг. Он сознавал, чем чреват вывод из Хеврона армейских подразделений, и постоянно предостерегал: в городе окопались группировки боевиков «Исламского джихада», как только армия отступит - они снова примутся за свое. «Новый теракт близок!» - предупреждал Дрор офицеров Генштаба. В последний раз он высказался на эту тему на совещании ответственных за безопасность, состоявшемся в минувшую пятницу. А вечером того же дня «сценарий», предсказанный Дрором, реализовался, причем в самом чудовищном варианте. И общественность обязана знать всю правду. Только в этом случае те политики, которые решили вывести ЦАХАЛ из Хеврона исключительно ради победы на внутрипартийных выборах, не смогут спрятаться за дежурными отговорками и новыми предвыборными обещаниями.

- В начале этой недели глава правительства Ариэль Шарон обещал соединить Меарат ха-Махпела (то есть Хеврон) с Кирьят-Арбой.

- А по сути - заключить нас в гетто!

- ?!

- Поначалу нам показалось, что Шарон говорит о расширении еврейского ишува Хеврона и поселения Кирьят-Арба, то есть - о строительстве вдоль Тропы молящихся новых жилых домов, - объясняет Арнон. - Однако вскоре стало ясно, что вместо домов здесь строится бетонный «рукав», по которому верующие смогут добираться из Кирьят-Арбы до Меарат ха-Махпела. Лично мне кажется, что чудовище, строительство которого началось в минувшее воскресенье, - это «рукав» от халата психиатра: нас собираются загнать в бетонный коридор, но не более. Однако мы в гетто не вернемся. Предложенный Шароном план опасен не только с политической точки зрения, но и с точки зрения обеспечения безопасности жителям Хеврона и Кирьят-Арбы: ведь как только армия снова покинет наши места - террористы всех мастей тут же поднимут голову! Новое отступление ЦАХАЛа из Хеврона станет приглашением к новым погромам.

Мнение Ноама Арнона разделяет Цви Кацовер, председатель поселкового совета Кирьят-Арбы.

- Тяжело... - признается он. - Мы потеряли лучших своих людей. Ицхака Боаниша в Кирьят-Арбе называли не иначе, чем «Господин безопасность». 24 часа в сутки он жил мыслью о том, как уберечь нас от атак террористов, не считался со временем, всегда был на посту. Трудно, невозможно смириться с такой потерей. Мы просто обязаны быть сильными и своим хладнокровием доказать арабам, что изгнать евреев из Хеврона невозможно. И мы делаем ради этого все возможное: в пятницу вечером был осуществлен теракт, но уже в субботу утром из Кирьят-Арбы в Меарат ха-Махпела отправились сотни людей, в том числе женщины и дети. Обычно там молится 200-300 человек, но в прошлую субботу собралось полторы тысячи. Чтобы продемонстрировать: террор нас не испугает и не деморализует!

В минувшее воскресенье, когда к Тропе молящихся подогнали трейлер с подъемным краном, предназначенным для сооружения унизительного для евреев бетонного «рукава», некоторые жители Кирьят-Арбы бросились под колеса тяжелой техники, чтобы не дать ей пройти. По словам Цви Кацовера, сразу по окончании «шива» на месте теракта будет проведен митинг протеста против закладки в Эрец-Исраэль нового гетто.

- По словам офицеров Генштаба, этот «рукав» гарантирует нам безопасность, - говорит Кацовер, - хотя, по нашему глубочайшему убеждению, чувствовать себя запертыми в гетто не только унизительно, но и крайне опасно. Арабы выставят Израиль на посмешище: смотрите, мол, до чего довел евреев страх!..

В вестибюле здания поселкового совета вывешены портреты погибших героев, горят поминальные свечи.

- Алекс Духан - идеалист, - говорит Кацовер. - Репатриант из Франции, воспитанный на традициях «Бейтара», он знал, каков истинный смысл слов: «Еврейское геройство». Свою службу в отряде быстрого реагирования он считал почетной миссией. Его можно было разбудить среди ночи - вскакивал, хватал бронежилет и личное оружие и бросался в бой. Овдовела жена Алекса, Ривка, осиротело четверо малышей. Вдова Ицхака Боаниша - тоже Ривка, осталась с шестерыми. Две недели назад Ицхак выдал замуж свою старшую - 19-летнюю дочь. Но кто поставит на ноги остальных?!

Алекс Цвитман - сионист и патриот Страны в самом высоком смысле слова, - продолжает Цви Кацовер. - Еще в школьные годы во Львове он рисовал в тетрадках шестиконечную звезду, мечтал о встрече с Израилем. А приехав, полюбил эту землю всей душой, всем своим существом. Интеллектуал, умница, он интересовался иудаизмом, много читал. Постоянно говорил об Эрец-Исраэль и Кирьят-Арбе. «Как можно уехать в дни отпуска из Кирьят-Арбы, если положение здесь нестабильно?» - недоумевал Алекс. Он обладал абсолютным бесстрашием и безграничным человеколюбием. У него замечательная жена и пятилетний сынишка Эяль, чудесные родители. И я молюсь о том, чтобы мы - каждым своим поступком - были достойны памяти этих замечательных людей, героев Израиля.

Послесловие

Предположения бойцов из отряда быстрого реагирования оправдались: когда я возвращалась из Хеврона, по радио было передано сообщение, что в теракте на Тропе молящихся участвовали боевики не только ХАМАСа, но и «Исламского джихада». Следовательно, под покровом ночи (изощренное коварство!) действовали две разные группировки, преследующие, впрочем, одну и ту же цель: уничтожить как можно больше евреев.

- Я успел добраться до дому буквально за четверть часа до того, как на южных воротах открыли стрельбу, - рассказывал тем временем своему соседу жизнерадостный пассажир автобуса 160-го маршрута, следующего из Кирьят-Арбы в Иерусалим. – Чудо, да и только!

- Да, - соглашался сосед. - Наши ребята действительно проявили в бою чудеса храбрости и героизма. Да отмстит Господь за пролитую кровь!..

Фото автора

На снимках:

1.Теперь по Тропе молящихся курсируют танки. Надолго ли?

2.Йоси Зарман: настоящие мужчины не плачут. По крайней мере – при всех...

3.Леонид Сирота: «Плотность огня была слишком высокой, значит, стреляло не трое – террористов было гораздо больше»

4.К вечеру снимок этого мальчика обойдет все первые страницы либеральной европейской прессы, как свидетельство «зверств израильской военщины на оккупированных территориях»

5.Из Кфар-Сабы в Хеврон: «Не забудем и не простим»

"Новости недели", 21.11.2002

Hosting by