|
Евгения Кравчик Место и время
1 ноября в 11 часов 15 минут депутаты кнессета собрались в зале
пленарных заседаний, чтобы утвердить в первом чтении Закон о
депортации и денежных компенсациях. Атмосфера в жидких рядах
парламентариев была предельно напряженной. Даже председатель Реувен
Ривлин с трудом сдерживал эмоции
Примерно в двадцать минут двенадцатого глава правительства Ариэль
Шарон вошел в почти пустой зал и занял свое место во главе
полукруглого стола, за которым обычно восседают министры. На
трибуну поднялся Меир Шитрит и начал - параграф за параграфом -
излагать положения законопроекта.
Не успел он разъяснить, какие меры пресечения ожидают тех
поселенцев, которые посмеют оказать сопротивление при депортации,
как главе правительства передали записку. Прочитав ее, Шарон
помрачнел. Посовещавшись с министром обороны, премьер покинул зал
заседаний: в переданной ему записке сообщалось о теракте на
тель-авивском рынке Кармель.
Проходной двор
Сообщение о взрыве сорвало с мест журналистов.
Мчусь в Тель-Авив. Стрелки часов приближаются к полудню. Людей на
Алленби почти нет.
Вот и рынок.
Несмотря на то, что минут 40 назад здесь пролилась кровь, торговля
продолжается: считанные покупатели перебирают на прилавках готовую
одежду.
Правда, сегодня, в отличие от обычного буднего дня, над рынком
нависла непривычная для этого места тишина: никто из торговцев не
кричит и дешевизны не обещает.
Продвигаюсь по направлению к пересечению улиц Кармель и Рамбам -
туда, где 16-летний «шахид» из лагеря беженцев Аскара, что в
окрестностях Шхема, отправился в рай, уничтожив трех человек и
искалечив более тридцати.
Буквально на днях - по случаю безвременной болезни «раиса» Арафата
- я вспоминала, как 10 лет назад реагировали жители Тель-Авива на
первый в городе теракт, совершенный в рамках «мирного процесса», -
взрыв автобуса 5-го маршрута около площади Дизенгоф.
В тот день, 14 октября 1994 года, казалось, что на Дизенгоф
собрался весь город. В шоке были не только полицейские и санитары
«скорой», но и психологи, и социальные работники, брошенные на
составление списков погибших (22 человека) и раненых (порядка
сотни). Нервы не сдали лишь у «харедим» - добровольцев похоронной
компании, методично отдиравших от асфальта, стен и крыш мельчайшие
частицы человеческой плоти (объединение «ЗАКА» было основано позже,
когда террор стал неотъемлемой частью израильской
действительности)…
- Эвакуация раненых проводилась в архисложных условиях, - сообщает
толпе отечественных и зарубежных журналистов новый начальник
тель-авивского полицейского округа генерал Давид Цур. - На рынке
полно народу, к тому же пространства между рядами недостаточно для
того, чтобы подогнать сюда амбулансы. Тем не менее, санитары
«скорой» со своей задачей справились.
Вопросы коллег банальны, как и убийство граждан на суверенной
территории государства Израиль: располагала ли полиция конкретными
предостережениями о готовящейся в Тель-Авиве атаке? Установлена ли
личность самоубийцы и ведется ли погоня за его сообщниками, если
таковые имелись?
- Мы получаем предостережения разведки постоянно, - дает генерал Цур
стандартный в условиях войны на истощение ответ. - Террористическое
нападение может быть совершено в любом месте и в любое время,
однако полиция в полном своем составе не в состоянии дежурить
всегда и везде. Никаких конкретных донесений о готовящемся на рынке
Кармель теракте мы не получали. Совершенно ясно, что пробраться в
центр Тель-Авива самостоятельно, без помощи местных жителей никакой
палестинец не сможем. Значит, с ним заодно действовал еще кто-то.
Банальные вопросы иссякают столь же стремительно, как и стандартные
ответы. Остается тревога: ведь именно в районе рынка Кармель
полным-полно палестинских работничков-нелегалов. Многие живут здесь
годами, прячутся в дни проведения полицейских налетов, а после них,
как ни в чем не бывало, вылезают из убежищ.
- Буквально вчера мы провели операцию по задержанию нелегальных
рабочих, - сообщает генерал Цур. - Мы постоянно твердим: нанимать
нелегалов опасно не только потому, что закон предусматривает
серьезные меры наказания по отношению к работодателям, но, прежде
всего, оттого, что палестинцы создают в густонаселенных районах
страны базу для террористических вылазок. К сожалению, полиции до
сих пор не удалось разработать и задействовать такую систему
профилактики, которая стала бы реальной преградой на пути нелегалов
в центр страны. Добром это не кончится…
Шок и бессильная злоба
Знакомлюсь с торговцем зеленью по прозвищу «Давид-петрушка».
- Мне 52 года, - говорит он, - работаю на рынке с 11-летнего
возраста. Лет двадцать назад здесь был совершен теракт. Я видел
своими глазами оторванные руки и ноги, кровь лилась рекой. Сегодня
этот кошмар повторился.
Давид в шоковом состоянии. Двигается, как сомнамбула, невпопад
отвечает на вопросы: видимо, у него поврежден слух. Но ехать в
больницу не собирается: руки целы, ноги целы... Впечатление такое,
что в 11.15 время прекратило для этого человека свой бег…
Молчание прерывается звонком мобильника.
- Жена!.. - произносит Давид с просветлевшим лицом. - Все в порядке,
жив. Не спрашивай… Приеду домой – расскажу.
- Что вы видели?
- Вначале я услышал взрыв, - говорит он. - Обернулся и обмер: прямо у
меня на глазах перед магазином Циона поднялся огненный столб,
сменившийся черным дымом. Стало темно, как ночью. Нависла мертвая
тишина. Ни звука… Не знаю, сколько времени прошло с того момента,
но вскоре я увидел знакомого продавца-араба: ему оторвало ногу,
кровь хлещет на асфальт… По-моему, Фарид (так зовут того человека)
живет в Тайбе.
- А много ли арабов здесь торгует?
Полно… Но с теми, кто приезжает на рынок постоянно, мы дружим. А
как можно не общаться с человеком, рядом с которым работаешь?
Внезапно Давид замолкает.
- Здесь, - указывает он на ближайший к нам прилавок, - погибла
женщина... Видел я и раненых - люди истекали кровью.
Вы пытались оказать кому-то помощь?
- Нет… Я как будто прирос к тому месту, где стоял. Меня парализовало…
Страх... Нет, я не пытался убежать. Просто стоял и смотрел, не в
состоянии шевельнуться…
Знакомлюсь с 28-летним Владиком Ниязовым, репатриантом из
Узбекистана (в стране 14 лет). Владик женат, имеет годовалого сына.
- Я работаю метрах в двадцати от этого места, - говорит он. - Стою
с клиентом, передаю ему зелень и вдруг слышу то ли выстрел, то ли
взрыв. Вначале я от испуга чуть не бросился наземь. Но сумел
совладать с собой - все-таки три года прослужил в ЦАХАЛе.
Обернулся, вижу над прилавками черный дым, навстречу бегут
охваченные ужасом люди. Мы бросились к тому месту, где был совершен
теракт. Попытались вытащить пострадавших. Боже, как страшно многие
из них покалечены!.. А вскоре подъехали «скорые».
Владик торгует на рынке Кармель со дня своего приезда в Израиль.
Наемный работник.
Казалось бы, сколько уж раз я слышал по радио и смотрел по
телевизору репортажи с мест терактов, - говорит он, - но увидел
такое - впервые. Ничего страшнее быть не может. Теперь я наверняка
уволюсь - не смогу больше здесь работать. Никакой охраны на рынке
нет, это - настоящий проходной двор. Выходов и входов полно, с
каждой из боковых улочек сюда запросто может проникнуть любой
злоумышленник. Впрочем, даже при желании невозможно в столь
многолюдном месте обеспечить стопроцентную безопасность. Страшно за
сына: как уберечь его, если вокруг творится такое?..
«Арбат» по соседству с Ционом
16-летний «шахид» реализовал свой дьявольский план при входе в
магазин сыров, который держит Цион. Взрывной волной вдребезги
разнесло витрину, разлетевшиеся частицы окровавленной человеческой
плоти смешались с творожной массой.
Сам Цион, верующий мужчина лет сорока, еще не вышел из шокового
состояния: напялив на руки перчатки, в которых обычно работают
мусорщики, он пытается вытащить из витрины-холодильника емкости с
тем, что буквально час назад было свежим салатом и хумусом.
Рядом магазином Циона замечаю написанную по-русски вывеску:
«Минимаркет «Арбат».
В дверях - двое мужчин. Покрасневшие глаза, скрещенные на груди
руки.
38-летний Миша Мильман в стране 8 лет.
- С февраля этого года моя жена арендует минимаркет, - говорит он. -
Я работаю в другом месте. Как только по радио сообщили о теракте на
рынке Кармель, я помчался сюда. С супругой, к счастью, все в
порядке, но говорить она не в состоянии: шок…
Вместо хозяйки «Арбата» вынужденное интервью дает Анатолий Шварцман
- сотрудник мясного отдела.
- Взрывной волной стекла в магазине разнесло вдребезги, - говорит он.
- Мы выбежали: прямо перед нами лежало дымящееся тело. Точнее -
половина тела, другую разнесло на части - ноги, руки, кишки...
Позже нам сказали, что это - останки террориста-самоубийцы... Я
мясником работаю, поэтому, возможно, мне немножко легче. Впрочем, в
любом случае описать происходившее здесь невозможно - не поддается
это ни описанию, ни осмыслению. Либо ты собственными глазами видишь
дьвольскую мясорубку, либо ты никогда не сможешь понять, что такое
теракт…
Анатолий отводит глаза.
Пауза…
- Спасибо родным, близким и клиентам, - спохватывается он. - Десятки
людей звонят, спрашивают, все ли с нами в порядке. Это чудо, что в
момент теракта в нашем минимаркете практически никого из
покупателей не было: утром большинство репатриантов на работе. Зато
возле лавки Циона толпились люди - там террорист и задействовал
«пояс смерти»… У Циона работало несколько «русских» девочек. Одну
из них ранило, она истекала кровью…
Каждый реагирует по-своему
Нет, все-таки израильтяне реагируют на теракты совсем не так, как
«русские». Мы в критические моменты замыкаемся в себе, немеем, не в
силах произнести ни слова. Сабры – исповедуются, чтобы поделиться с
окружающими своей болью.
- Даже в Америке знают, кто такой Йорам-рыбак, - доносится до меня
голос низкорослого мужчины в белом клеенчатом фартуке.
Знакомимся. Йорам Шараби - сын репатриантов из Йемена,
перебравшихся в Эрец-Исраэль 70 лет назад («Две недели назад я
похоронил маму, ей было 90 лет», - говорит он). Живет на улице
Шенкин, торгует свежей рыбой.
- Когда-то в результате взрыва гранаты мне оторвало кисть правой
руки, - говорит Йорам. - Мне 54 года, из них 45 лет я в море,
тридцать лет торгую на рынке Кармель. Никому из нас и в голову бы
не пришло, что террористу удастся пробраться в самый центр рынка:
территорию патрулируют полицейские.
С чего начался ваш рабочий день?
Йорам проснулся в 5 часов утра. Съездил в Яффский порт, накупил у
рыбаков свежей рыбы, подвез «улов» на рынок и занял свое место на
пересечении улиц Кармель и Рамбам. Ничто не предвещало
неприятностей. И вдруг...
Одна из женщин потеряла сознание прямо у меня на глазах, -
рассказывает Йорам. - Поначалу ей удалось подняться. Встала на ноги
и идет мне навстречу. Внезапно выражение ее лица резко изменилось -
она смертельно побледнела и тяжело опустилась на землю. Мы
бросились к ней: в спине торчал осколок, кровь лилась на мостовую…
Выживет ли?..
Впрочем, далеко не все торговцы подавлены - с одним прямо на моих
глазах случился нервный срыв. Молодой парнишка, торгующий напротив
лавки Циона, срывает один за другим подвешенные на веревке батоны
копченой колбасы и швыряет их на опаленную огнем землю.
«Что с тобой?»
«Пусть государство выплатит мне компенсацию за причиненный ущерб!»
«Не дергайся, не порть товар: тебе ее и так выплатят, - успокаивает
опытный коллега. - Главное - дождаться прихода оценщиков».
«А вдруг они не захотят признать, что употреблять в пищу
пострадавшую в теракте колбасу нельзя?» - возражает нервозный,
продолжая сбрасывать с прилавка банки с солениями и с горчицей. В
двух шагах от него ползают по раздавленным перцам и помидорам
добровольцы Объединения по опознанию жертв террора («ЗАКА»).
Сегодня им приходится выполнять свои обязанности в крайне сложных
условиях: попробуй обнаружить в чане с маслинами или ящике с
бананами подлежащие захоронению частицы человеческой плоти.
Один из верующих вынужден вскарабкаться прямо на прилавок: наверху,
на кончике вывески, он заметил пятнышко крови. Другие распластались
на земле: еврейская традиция не признает исключений даже при
нестандартных обстоятельствах.
- Вы не представляете, сколько еще часов придется нашим людям здесь
работать, чтобы ускорить процедуру опознания погибших, - говорит
23-летний Зеэв Файнер, пресс-секретарь «ЗАКА». - На рынок прибыло
порядка сорока добровольцев, но и этого недостаточно: взрывное
устройство было задействовано в закрытом пространстве, из-за чего
эффект лишь усилился. Бомба была начинена металлическими шариками,
гвоздями и другими режуще-колющими предметами, что усугубило
тяжесть ранений. Частицы человеческой плоти, капли крови повсюду,
причем обнаружить их крайне сложно. По собственному опыту знаю:
нашим ребятам потребуется минимум двое суток, чтобы прийти в себя.
Виденные здесь картины будут еще долго преследовать их во сне и
наяву…
Никто не поставит нас на колени
Возвращаюсь к лавке Циона. Смертельно бледный, он, как робот,
продолжает перекладывать с места на место то, что еще недавно было
творожной массой с изюмом.
- Что это?! - раздается испуганный женский голос.
Между прилавками на противоположной стороне торгового ряда лежит
нечто, обернутое в черный целлофан - метра полтора в длину.
- Труп?!
Успокойтесь, - произносит владелец овощной лавки. - Все трупы уже
увезли. Мусор это, мусор…
«Расступитесь, дайте проехать грузовику!» - командуют
полицейские. На освободившемся месте мужчина в жилетке с надписью
«Муниципалитет Тель-Авива - Яффо» дает интервью англоязычной
журналистке.
- Мы оказываем первую помощь раненым вот уже в двадцать шестой раз -
с того дня, как на Дизенгоф взорвался автобус 5-го маршрута, -
говорит Зеэв Фридман, начальник социального отдела Тель-Авивского
муниципалитета. - Главная и единственная цель арабских террористов
- деморализовать наш народ, сломить в нас волю к сопротивлению.
Только ради этого «шахиды» постоянно взрываются в Иерусалиме,
Тель-Авиве и даже на Синае, среди отдыхающих-израильтян. Правда,
прежде, когда в Тель-Авиве совершались теракты, граждане
реагировали на это крайне нервозно: кричали, проводили спонтанные
демонстрации. Сейчас ничего подобного нет: видимо, у народа
снизился порог чувствительности, наступило привыкание. Тем не
менее, террористам не удастся поставить нас на колени…
- Ты кто? - обращается ко мне израильтянка средних лет.
- Журналист.
Вот ты-то мне и ответь: когда, наконец, евреи очнутся и снова
начнут себя уважать? Когда в нас проснется чувство национального
достоинства? Разве это нормально - нас тут режут, как ягнят на
бойне, а правительство принимает решение о трансфере поселенцев
вместо того, чтобы разбомбить и Шхем, и Газу?!
- Я не депутат кнессета и не министр, я всего лишь журналист…
- Значит, и ты за трансфер поселенцев и передачу убийцам новых
земель?!
Ретируюсь на другую сторону. Проход между рядами только что
открыли, убраны последние заграждения. Прямо к тому месту, на
котором ровно два с половиной часа назад пролилась кровь,
нерешительно приближаются приехавшие на рынок покупатели.
- Почем огурцы? - спрашивает женщина одуревшего от пережитого шока
торговца. - Отвесь мне полкило.
- Простите, но здесь, на этом самом месте, только что был совершен
теракт…
- Что поделаешь?.. Кушать все равно хочется!
***
Во вторник и в среду на кладбище Ха-Яркон были похоронены жертвы
теракта на рынке Кармель.
65-летний Шмуэль Леви из Яффо (2 ноября исполнилось 7 лет с того
дня, как его сын трагически погиб в автокатастрофе).
67-летняя Лея Левин из Гиватаима (четыре года назад в телепрограмме
Мени Пеэра г-жа Левин впервые встретилась со своим братом, которого
искала всю жизнь. Пеэр нашел брата Леи в России, откуда она
репатриировалась вскоре после окончания Второй мировой войны).
32-летняя Татьяна Акерман (с мужем и дочерью она четыре года назад
репатриировалась из Иркутска. Работала «метапелет». На рынок
Татьяну послала старушка, за которой она ухаживала. Сотрудники
Сохнута доставили в Израиль на похороны родных Татьяны).
Благословенна память павших.
Да отмстит Господь за пролитую кровь!
Фото автора.
"Новости недели", 4.11.2004
Другие статьи о терактах
Статистика террора: Отчет ШАБАКа за 4 года террористической войны
|
| |
Статьи
Фотографии
Ссылки
Наши авторы
Музы не молчат
Библиотека
Архив
Наши линки
Для печати
Наш e-mail
|
|