Евгения Кравчик

Первая драка Барака. За микрофон!

Если бы не развешанные у входа в тель-авивский Дом солдата транспаранты с надписью: «Кнессет решил: выйти из Газы - и немедленно!» - заседание Центра партии Труда запросто можно было принять за эмоциональную баталию, типичную для руководящих органов по-восточному темпераментного «Ликуда»

Накал страстей ощущался на далеких подступах к Дому солдата: с Кикар ха-Медина (площади Государства) к сознательности избирателей взывал с плакатов Матан Вильнаи, один из минимум пяти кандидатов на пост председателя «Аводы». После поворота на улицу Вейцмана замелькали транспаранты, прославляющие Амира Переца.

С трудом миновав несколько кордонов охранников и предъявив все имевшиеся при мне удостоверения, включая международную лицензию на погружение с аквалангом, спускаюсь по лестнице, ведущей в зал заседаний. Но нет! Пробиться невозможно ни к первой двери, ни ко второй. Ничего подобного на аводовских мероприятиях давно не наблюдалось: обычно даже речь вечно-временного председателя Шимона Переса звучит в полупустом зале.

Дайте пройти, я - член Центра! - орет рослый мужик в куртке «а-ля киббуц».

Пропускать никого не велено: разве вы не видите, что в зале яблоку негде упасть, люди вынуждены сидеть на ступеньках! - возражает невозмутимый охранник.

Нет, последний кордон мне не преодолеть, не поможет даже магнитная карточка больничной кассы.

Правда, в фойе (он же буфет) вывешен экран. И до тех пор, пока страсти в зале не улягутся, придется довольствоваться прямой трансляцией.

На трибуне - Матан Вильнаи. Мой диктофон фиксирует остроумный каламбур генерала, навеянный письмом, которое возвращенец Эхуд Барак разослал неделю назад всем членам Центра:

«Хочу поприветствовать присоединившегося к нам Эхуда Барака! - провозглашает Вильнаи. - Я слышал, что ты приступил к привлечению в партию новых членов и принял уже троих - Берла Каценельсона, Давида Бен-Гуриона и Эхуда Барака».

(Взрыв хохота в зале и в фойе).

«У меня есть для тебя новость: а мы уже там, в партии, - продолжал Вильнаи. - И подавляющее большинство из нас хранит верность «Аводе» и в дни побед, и в дни поражений. Ни один из нас не встал, подобно тебе, на позиции тэтчеризма. Никто не превратил свою жизнь в показуху. Берл Каценельсон перевернулся бы в могиле, если бы услышал твои выкладки по социально-экономическим вопросам. Когда Бен-Гурион подал в отставку, он не сел в первый же самолет, следующий в Нью-Йорк, а отправился в Сде-Бокер»…

Теперь уже в фойе творится нечто невообразимое: люди покатываются со смеху…

«Позволь напомнить тебе еще один исторический факт, пусть и второстепенный, - продолжает Вильнаи. - За всю историю партии нашелся лишь один председатель, который, руководствуясь сугубо личными интересами, решил вычеркнуть с политической карты страны само название «Движения «Авода». Это - ты! Однако сразу после поражения на выборах ты бросил партию и сбежал, как будто партия - инструмент, который используют и выбрасывают. Результат этой темной игры ясен и по сей день болезнен: Израиль - один, но «Авода» - ноль» (таким образом - под свист и овацию - Матан Вильнаи обыграл изобретенное Бараком перед выборами 1999 года название блока «Единый Израиль»).

Я тем временем интервьюирую члена Центра партии Ронена Цура - бывшего председателя «Молодежи «Аводы», получившего на предыдущих выборах в кнессет 29-е место в списке.

- Сколько человек членствует в Центре партии?

- Две тысячи двести, - сообщает Ронен.

- И за что сегодня ведется столь отчаянное сражение - ведь, насколько я понимаю, обсуждается сугубо процедурный вопрос о назначении даты праймериз?

- Бой идет за победу на предстоящих выборах в кнессет! - парирует Цур - Если большинство членов Центра решит оставить Переса председателем, значит, и выборы «Авода» проиграет.

- А чем Перес так плох для «Аводы»?

- Во-первых, он минимум пять раз провалился на выборах, - объясняет Ронен Цур, старательно избегая политнекорректного словечка «лузер». Во-вторых, Пересу нечего «продать» обществу: всеми его идеями сегодня успешно торгует Шарон. Значительная часть общества не видит никакой разницы между политикой Переса и Шарона. Мало того, что Шарон «слизал» у Переса все идеи - он еще, чего доброго, сумеет их реализовать. Следовательно, партии требуется лидер, способный «продать» обществу нечто новое, - человек более энергичный и не такой пожилой.

- И кто, на ваш взгляд, мог бы стать таким предводителем?

- Либо Амир Перец, либо Эхуд Барак!

- Но Барак, если память мне не изменяет, потерпел на выборах сокрушительное поражение?

- Вы правы.

- Тогда отчего же он снова должен возглавить партию?

- У него есть желание и способность повести за собой не только партию, но и общество, - произносит Ронен Цур, правда, без особой уверенности в голосе. - Такое же желание и энергия имеется и у Амира Переца.

- И кто, по-вашему, победит?

- Либо Барак, либо Амир Перец, но бой предстоит отчаянный.

- А вот и член Центра Юваль Френкель - верный соратник и единомышленник Барака.

- Вы были одним из самых близких людей Барака, остаетесь ли вы в его лагере? - спрашиваю я.

- Нет! - восклицает Френкель. - У Эхуда Барака был замечательный шанс возглавить не только нашу партию, но и правительство. Но он с грохотом провалился. И если Барак мечтает снова встать во главе партии, он обязан доказать, что действительно изменился: по-новому относится к социальным проблемам, по-другому строит свои отношения с людьми. Пока же единственное, что он доказал, - так это свое страстное, необузданное желание быть избранным председателем партии.

- А вы за кого бы проголосовали?

- Я пока не решил, но, на мой взгляд, и Амир Перец, и Матан Вильнаи, и Фауд, и даже Перес - более чем достойные кандидаты.

- Не кажется ли вам, что Барак может снова нанять заморских имиджмейкеров и с их помощью овладеть симпатиями масс?

- Такие вещи срабатывают только один раз, но не дважды! - говорит Юваль Френкель.

В зале тем временем (как будто по заказу!) разыгрывается драма, которая наверняка войдет в новейшую историю Израиля. Ораторы - представители противоборствующих лагерей - никак не могут договориться, как члены Центра будут голосовать: тайно или в открытую. Внезапно на трибуну, как молодой лев, выскакивает Эхуд Барак. Вцепившись в микрофон, он отталкивает председательствующего Моше Шахаля и, чуть не повалив бывшего министра полиции на пол, выкрикивает: «Я призываю всех проголосовать только за тайное голосование, причем сделать это не ранее, чем Рафи Элуль и юридический советник партии поднимутся на трибуну и объяснят, о чем они договорились в партийном суде при рассмотрении апелляций! Все остальное - это попытка украсть партию, но ничего подобного в 2004 году не произойдет. Точка!»

Ошарашенный Шахаль чуть в обморок не упал, но бывший начальник Генштаба вцепился в микрофон мертвой хваткой.

«Ты превратил заседание нашей партии в собрание Центра «Ликуда», мне стыдно за тебя!» - воскликнул Шахаль.

По фойе пронесся возглас, переводу на литературный русский язык не поддающийся.

- Кто, с вашей точки зрения, прав во внутрипартийном конфликте? - спрашиваю я 28-летнего Гая Ротенберга, который два года членствует в Центре «Аводы».

- Правых и виноватых нет, - говорит Гай. - Но досрочные выборы явно не пойдут на пользу партии. Вы только посмотрите, что творится в зале: туда специально впустили толпу посторонних людей, членами Центра не являющихся, зато нам мест не хватило. В результате на телеэкране и в прессе наша партия смотрится чудовищно - ну точь-в-точь Центр «Ликуда»! Хуже быть не может!

- Разве вы не рады возвращению Барака в политику?

Лично я убежден, что прежде, чем претендовать на пост председателя партии, Барак должен был пройти период «карантина» и поработать. Только таким образом он смог бы доказать, что изменился и извлек выводы из допущенных им ошибок.

- Реальна ли кандидадура Фуада?

- Он уже упустил свой шанс.

- Вильнаи?

- Достойный кандидат.

- А Перес?

- Он, на мой взгляд, - самый достойный. По крайней мере, за последние три года ему удалось добиться реальных изменений в политике - его идеи взял на вооружение Шарон!

- А как вы относитесь к кандидатуре Амира Переца?

- Аппаратчик, отстаивающий интересы только трудовых советов крупнейших предприятий - судьба наемных работников мелких объектов его не волнует…

Наконец-то мне удается прорваться в зал. На сцене творится нечто невообразимое: стоящий у микрофона Байга Шохат пытается, размахивая руками, перекричать народ, но говорить ему не дают. На лице Переса - нескрываемый ужас. Нервно дергается Далия Ицик, а Фуад и вовсе оставил свое место в президиуме: мощная фигура экс-председателя закрывает установленный на сцене портрет Ицхака Рабина.

Заседание Центра прерывается столь же спонтанно, как и началось: из 36-ти ораторов высказались считанные. Голосование по вопросу даты внутрипартийных выборов решено перенести на две недели (за это время Перес наверняка успеет договориться с Шароном о присоединении «Аводы» к правительству национального единства и вопрос о досрочных парламентских выборах сойдет с повестки дня).

Что происходит? - спрошу я, с трудом выбравшись из наэлектризованного зала, Нисима Дахана, члена Центра «Аводы» из города Рош ха-Айн.

Стыд и позор! - ответит он.

Вечером, выступая с эксклюзивным интервью в ток-шоу «Политика» 1-го телеканала, возвращенец Барак продолжил наступление на Переса: если бы Рабин видел, что Перес руками Моше Шахаля пытался провернуть второй «вонючий трюк», он перевернулся бы в могиле, сказал экс-премьер.

Полноте, господа кандидаты в председатели! Оставьте в покое отцов-основателей и ветеранов Рабочей партии - пусть земля им будет пухом...