Евгения Кравчик

Йоар Галь: «Без права на ошибку»

Минувшую среду 55-летний полковник ВВС Йоар Галь, штурман истребителя Ф-16, провел на армейской базе. Один раз в шесть дней Галь, как часы, приезжает на военный аэродром, чтобы выполнить тренировочный полет

- Если хочешь оставаться в форме, ты обязан летать, причем не раз в неделю или в две, а через каждые шесть дней, - объясняет он будничным тоном, как будто речь идет о посещении гимнастического зала.

- А многие ли ваши ровесники продолжают летать?

- Увы... На сегодняшний день я - самый «старый» из офицеров-резервистов военно-воздушных сил.

Истоки

Он родился в мошаве Мазкерет-Батья в районе Реховота в смешанной - польско-румынской семье. Неподалеку от поселка был расположен военный аэродром Тель-Ноф. Днем и среди ночи реактивные самолеты с ревом отрывались от земли и стремительно взмывали в небо, но мальчика рев моторов нисколько не раздражал: Йоар воспринимал его, как волшебную, завораживающую музыку: «Вырасту - стану летчиком!»

Когда ребенку исполнилось 10 лет, семейство Галь переехало в Тель-Авив.

Родители тряслись над своим единственным сыном (старший брат Йоара трагически погиб в возрасте 11 лет).

В середине 60-х каждый уважающий себя подросток был обязан вступить в Движение рабочей и учащейся молодежи - израильский аналог советского комсомола. Не миновала эта участь и Йоара. Правда, в те времена молодежная структура местных социалистов проповедовала беззаветную любовь к отчизне, именуя Израиль не иначе, чем Эрец-Исраэль. В ходу были такие термины, как «гордый сабра» и «сионист».

В возрасте 16 лет Йоар поступил в техническую школу ВВС.

К тому моменту он был по уши влюблен в свою одноклассницу Ирит. Отец девушки, генерал Ахарон Давиди - поистине легендарная личность, прославленный командир десантников, боевой соратник Шарона, Рафуля и Меира Хар-Циона. Больше всего Йоара поражала в Давиди готовность к самопожертвованию во имя отчизны. Постоянно вращаясь на орбите генерала, Галь не уставал восхищаться тем, что для людей поколения Ахарона патриотизм был столь же естественным состоянием души, как щедрость, благородство и стопроцентное, абсолютное бесстрашие.

Много-много лет спустя Йоар поймал себя на достаточно странной мысли: «Мне приходится постоянно извиняться за то, что в самых критических ситуациях я действовал четко и грамотно, благодаря чему не был убит и не попал в плен».

В январе 1966 года Галь был призван в ВВС. Техником - в полном соответствии с полученной специальностью. Небо продолжало оказывать на юношу поистине гипнотическое воздействие, но командиры были неумолимы.

«Если уж мне не позволяют летать, переведите меня хотя бы в боевые части!» - требовал Галь.

Удача улыбнулась нескоро. Решающую роль в судьбе солдата сыграл штабной офицер Моше Мораг, разглядевший в небесно-голубых глазах Йоара ту шальную искру, которая гарантирует в бою не только бесстрашие, но и хладнокровие. Правда, прежде, чем взмыть в небеса, Галю пришлось около года грызть землю в Спецназе Генштаба - «Саерет Маткаль», после чего он был направлен на офицерские курсы.

В период войны на истощение Израиль закупил первую партию многоцелевых реактивных самолетов «Фантом». Тут-то и выяснилось, что армии остро не хватает штурманов. Галя востребовали! В июле 1971 года - после курса обучения - он стал квалифицированным штурманом, бойцом 201-й эскадрильи.

Командовал эскадрильей Ифтах Земер, первым его заметителем был Эйтан Бен-Элиягу, впоследствии - командующий израильскими ВВС, вторым - Рон Хульдаи, ныне - мэр Тель-Авива, а ближайшим другом и напарником Галя по экипажу был Дан Халуц, недавно назначенный начальником Генштаба ЦАХАЛа. Связавшая молодых людей дружба продолжается и по сей день. Примерно один раз в две-три недели Йоар Галь обзванивает своих боевых товарищей, чтобы собраться на «пивной форум». Съезжается 16 человек.

Им есть что вспомнить...

Чистое небо

Еще до войны Судного дня Галю довелось участвовать в выполнении архисложных боевых операций, упоминать большинство которых до сих пор запрещено армейской цензурой. Из того немногого, о чем писать допустимо, назову бомбардировки нескольких объектов в Ливане и Сирии (в основном - тренировочных баз палестинских террористов).

За несколько месяцев до начала войны Йоар принял первый в своей жизни воздушный бой с египетскими самолетами. Но то была всего лишь генеральная репетиция...

- Какие чувства вы при этом испытывали? - спрашиваю я.

- Все мы были неоперившимися юнцами, - произносит полковник Галь. - Мне было двадцать три года, я чувствовал себя настоящим «небесным волком». Представьте на секунду, что ощущает пацан, когда выводит свой «Фантом» на взлетную полосу. Скорость при разбеге машина набирает мгновенно - порядка 300 километров в час. Включаешь моторы - и чувствуешь себя астронавтом. Скорость бешеная, разбег - кратчайший. И вот машина, как птица, взмыла в небо. И сам ты чувствуешь, что за спиной выросли крылья. Теперь уже ты весь - в полете. Выписываешь виражи, камнем летишь вниз в мертвой петле, снова взмываешь ввысь и погружаешься в белую вату облаков. Смотришь на землю и различаешь, как движутся по шоссе крошечные, как муравьи, автомобили. Люди живут своей жизнью – скучной, рутинной, а ты прорезаешь лазурь небес. Сравнить это ощущение можно разве что с эйфорическим опьянением, которое испытывает на большой глубине аквалангист. С одной лишь поправкой: ты защищен сверхмощной стальной броней. Голова идет кругом. Воображаешь себя сверхчеловеком, властелином мира.

С другой стороны, - продолжает полковник Галь, - именно потому, что «Фантом» - самолет многоцелевой и реактивный, ты обязан постоянно быть начеку. Мысль, все твои реакции - тоже сверхзвуковые. Малейшая неточность - и твой счастливый полет может прерваться, перерасти в страшную, невообразимую трагедию.

Экипаж «Фантома» состоит из двух человек: пилота и штурмана. Требования к каждому не просто повышенные, но - кажущиеся нереальными. Да и к самому себе требования предъявляются невероятные. Если на земле можно расслабиться и рисоваться перед секретаршами штабных командиров, то стоит взлететь - и ты превращаешься в бесперебойно действующий механизм.

Командир эскадрильи Авиам Сэла формулировал требования к пилотам и штурманам столь же просто, сколь и безапелляционно: «В воздухе не существует такого понятия, как «не могу», «не справился», «забыл». Тебе дано задание? Выполняй! Никаких отговорок, никаких приступов слабости, никакого страха!»

Специфика ВВС заключается в том, что каждый солдат и офицер постоянно анализирует свои действия. Речь идет даже не о выдержке или самоконтроле - это у тебя в крови. Речь о том, что каждый полет и каждое твое действие после посадки подробнейше, по косточкам разбираются. Постепенно к этому привыкаешь. И по несколько раз в день сам - мысленно - устраиваешь себе «допросы»: в чем, не приведи Господь, ошибся, где оплошал? В какой момент реагировал недопустимо медлительно?

То, что было сделано правильно, воспринимается, как нечто само собой разумеющееся. Зато даже малейшая погрешность становится предметом разборки с командирами.

Самосовершенствование - процесс безграничный. Но именно на нем и зиждятся ВВС.

В канун войны Судного дня армия отличалась еще и тем, что бойцов настраивали на победу и только на нее. Прочь сомнения, колебания, опасения: ЦАХАЛ - сильнейшая в мире армия. Несокрушимая!

Действительность оказалась гораздо менее оптимистичной, чем установки командиров. Она навалилась на Галя и его сослуживцев всей своей брутальной тяжестью. 201-я эскадрилья понесла в войну Судного дня страшные потери: вражеской авиации и противовоздушной обороне удалось вывести из строя 21 израильский самолет. Семь боевых товарищей Йоара погибло, 14 катапультировались и попали в плен к врагу.

- В небе над Египтом и Сирией ты чувствовал себя, как на вулкане: со всех сторон подстерегает опасность, - вспоминает полковник Галь. - Вражеские самолеты ведут по тебе прицельный огонь, снизу по твоему «Фантому» палят установки противовоздушной обороны. Пляска ведьм!..

Теперь уже время, отведенное на реакцию, было многократно спрессовано: когда видишь, что по твоей машине выпущена ракета, решение принимается с космической скоростью - на карту поставлена твоя жизнь.

В такие пиковые, критические моменты Йаор входил в азарт. Казалось, что по жилам течет не кровь, а чистый адреналин. Горючего хватает не надолго - бой продолжается считанные минуты. Но именно в эти мгновения ты весь на подъеме, ты - сверхчеловек, возможности твои безграничны.

- Доводилось ли вам испытывать страх?

- Знаете, что это такое? - задает Йоар Галь встречный вопрос. - Чисто физическое чувство - блэк-аут, «черная дыра». Мне доводилось сталкиваться с этим темным, мистическим и крайне разрушительным ощущением - но исключительно на земле, в тот момент, когда самолет продвигается к взлетной полосе. Самое неприятное - ожидание. Скажем, взлет назначен на 12.00, но у тебя есть еще десять минут. Они обычно - самые мучительные. Мертвое время. Вот тут-то и накатывает волна - липкая, мерзкая... Но стоит оторваться от земли, взмыть в небо и увидеть внизу вражеские объекты - становишься другим человеком. Теперь ты собран, сжат в железный кулак, движение твоей мысли опережает события. Ты настолько сосредоточен, что никаким страхам места уже не остается.

Впрочем, были в эскадрилье и другие пилоты и штурманы. Стоило кому-то из них на секунду расслабиться и подпустить к себе вплотную подлейшее существо по имени «страх», - как их списывали в наземные войска.

Рожденный трусом летать не может

В войну Судного дня всего за три недели Галь осуществил 57 боевых вылетов. В среднем по три в сутки. С поправкой на то, что 32 года назад техника еще не достигла современного уровня и штурман реально ВЕЛ самолет, опираясь на показания приборов. Без права на ошибку. Ведь если тебе поручено бомбардировать определенный объект, промахнуться ты не можешь. А объекты бывали разными: от танка (попробуй попади) до корабля, качающегося на волнах в открытом море.

На всю жизнь запомнил Галь воздушный бой, в котором экипажам двух израильских «Фантомов» довелось отражать атаку 12-ти сирийских «Мигов». «Сцепились» неподалеку от вершины Хермона. Подвела предварительная оценка, согласно которой сирийцы подняли в воздух всего восемь советских боевых машин, а не 12.

«Фантом», в котором находился ближайший друг Йоара - Итамар Барнеа, был подбит и на глазах Галя камнем рухнул наземь. В рацию ворвался голос Итамара. Звучал он, как с того света. И тут же стих. В иллюминатор Йоар успел заметить, что Итамар катапультировался, но как только над головой товарища раскрылся парашют, сирийцы открыли по израильскому пилоту стрельбу.

Галю и его напарнику удалось вернуться на базу. Как только шасси соприкоснулись с бетоном посадочной полосы, Йоара с головой накрыла волна острейшей, невыносимой боли. Сердце готово разорваться на части. Он и сам не заметил, как на глаза набежали слезы. Слезы ярости. Слезы бессильной злобы.

Жив ли Итамар? В плену ли?

И как самому жить дальше?

Хватит ли душевных сил, чтобы завтра снова сунуться в этот огненный ад?

Йоару удалось справиться с собой. Буквально через два дня он вылетел с аэродрома на пару с Даном Халуцом. Бой, в котором оба участвовали, описан во всех учебниках по летному делу, как вершина профессионализма. Халуц и Галь действовали настолько слаженно и виртуозно, что казалось, будто пилот и штурман - единый организм, всем своим существом нацеленный на победу. Из шести надвигавшихся на нашу эскадрилью «Мигов» два было сбито сходу. К тому моменту Галь и Халуц уже знали, что Итамар жив, но - в плену.

- Владело ли вами желание отомстить? - спрашиваю я.

Записать на диктофон свой ответ Галь не позволяет. Приходится нажать на кнопку «Пауза»...

Пилоты и штурманы, взятые в плен египтянами, вернулись в Израиль довольно скоро - примерно через месяц после окончания войны. Сирия продержала военнопленных гораздо дольше - почти 8 месяцев.

...Если до войны Йоар Галь считался в эскадрилье «таким же, как все», то сразу по ее окончании он неожиданно для себя обнаружил, что лучшие из лучших пилотов готовы летать только с ним и с ним одним.

Хоть немного еще постою на краю...

Воспоминания, которые Йоар тщетно пытается загнать поглубже в подсознание, связаны с боевыми «ранениями». Не Галя - его «Фантома». Несколько раз самолеты, в которых он вылетал на задания, были подбиты - ракетами и снарядами, выпущенными из орудий противовоздушной обороны.

Летишь и внезапно ощущаешь толчок, - говорит Галь. - Поразили, гады... Первым делом смотришь, каковы показания приборов. Если не загорелась сигнальная лампочка, значит, «ранение» не смертельно: пробоина в фюзеляже или в хвостовой части. При относительно легких повреждениях пилот и штурман не катапультируются.

Во время выполнения боевой операции в небе над Египтом «Фантом» Йаора и Коби Хаюна подбили.

«Что будем делать?» - спросил Коби по рации.

«Продолжим полет: если ситуация усугубится - примем решение», - отвечал Галь, впившись взглядом в показания приборов. До аэродрома они дотянули и произвели посадку. Самолет был спасен!

1 апреля 1975 года, уже после войны, Йаор участвовал в выполнении особо ответственного задания. Вот тут-то - в мирное время - его и настигло. В самолете вспыхнул пожар. В считанные секунды машина запылала, как факел. Пилот Амос Эльрои и Галь катапультировались над морем. Йоара обнаружили летчики вертолета, брошенного на поиск экипажа «Фантома». Амоса нашли мертвым.

Полторы недели назад Галь с сослуживцами собрались на кладбище по случаю 30-летия со дня гибели Амоса, благословенна его память.

Как вы заставили себя снова подняться в кабину самолета?

Я не летал после гибели Амоса несколько месяцев...

От «Фантома» - до Ф-16

В апреле 1974 года Галь впервые демобилизовался. Как ему казалось - навсегда. 25 августа у Ирит и Йоара родилась дочь, Ади. Счастливые родители (старший сын появился за семь месяцев до начала войны) шутили, что девочка стала результатом baby boom: обычно через 9 месяцев после окончания очередной войны рождаемость в стране резко повышается.

Правда, на гражданке Галь надолго не задержался: месяцев через семь после демобилизации вернулся в армию. Израиль закупил боевые вертолеты «Кобра» - и Йоару предложили стать летчиком-испытателем.

Он согласился. При одном условии: параллельно остается штурманом «Фантома». Всю неделю (за исключением одного дня) Галь учился на курсе пилотов «Кобры», а зарезервированный для личной жизни день посвящал тренировочным полетам на «Фантоме».

На курсе Галь проучился год: вместе с ним несколько штурманов переквалифицировалось в пилотов маневренных вертолетов. Но расставание с «Фантомом» оказалось недолгим. Командиром эскадрильи в то время был Авиам Сэла, а ближайший друг Йоара Дан Хулуц - его заместителем. Ну какая же служба без Галя, которого в шутку называли «второй половиной Халуца»?!

В эскадрилье Галь оставался до конца 1976 года. Снова демобилизовался. Как ему казалось - насовсем. Заделался подрядчиком - занялся переносными строениями, караванами. Построил процветающий бизнес. Но один раз в шесть дней, как часы, совершал тренировочные полеты...

В середине 1982 года, когда началась операция «Снег», Йоар с женой Ирит путешествовали по Швейцарии. Вечером, находясь в гостиничном номере, оба увидели по телевизору израильские танки.

«Обычное дело - их каждый день в Европе показывают».

На другое утро супруги Галь приехали в Париж. Припарковали арендованный автомобиль и отправились в ближайший киоск, чтобы купить английскую газету.

«War» («Война») - гласил заголовок на первой полосе.

Йоар стремглав помчался в израильское посольство.

«Сделайте что-нибудь - мне необходимо вылететь в Лод ближайшим рейсом».

На голос взволнованного посетителя вышел военный атташе. Им оказался бывший сослуживец по эскадрилье.

«Успокойся: нет никаких причин для спешки», - пытался он убедить Галя.

«Кроме войны, никаких других причин действительно нет», - отвечал Йоар.

Первым же рейсом они с Ирит улетели в Израиль. Довезя жену до дому, Йоар бросился в штаб. И успел сделать несколько боевых вылетов.

А в конце 1982 года Галя вызвали «наверх».

«Хочешь летать на истребителе Ф-15?»

«Что за вопрос?!»

«Возвращайся в армию».

Ни секунды не раздумывая, Йоар ликвидировал процветающее предприятие и снова, в который уж раз, отправился на учебу.

1 мая 1983 года, когда Галь успел уже пересесть на истребитель Ф-15, в ходе боевых учений в воздухе произошло столкновение с другим, небольших размеров самолетом. Тот загорелся, пилоту удалось выброситься, а истребителю Ф-15 снесло правое крыло. До основания, под корень!

Мы с пилотом Зивом Надиви еще не знали, что потеряли крыло, - вспоминает Йаор Галь. - Внезапно машина стала неуправляемой. Выхода нет - надо прыгать. Мы с Зивом перебросились парой слов по рации, но тут меня как будто пронзило: до сих пор никто еще в Израиле не катапультировался из истребителя Ф-15. Неужели мне придется первому в стране бросить машину ценой в 50 миллионов долларов?!

Решение было принято в считанные секунды: какова минимальная скорость, при которой самолет остается управляемым? Значит, на этой скорости и нужно ухитриться его посадить. Что и было сделано.

Не удержавшись, задаю полковнику Галю неизбежный вопрос:

- Пилоты и штурманы боевых самолетов - люди-невидимки: их категорически запрещено фотографировать, фамилии их не оглашаются. Давно ли вы заново обрели свое лицо и имя?

- Теоретически я и сегодня не вправе «светиться», - улыбается Йоар Галь, - ведь я всё еще выполняю не только тренировочные полеты, но и участвую в реализации других заданий, говорить о которых не вправе.

(Пытаюсь сообразить, что именно подразумевает мой собеседник. Выбор не так уж широк: кроме тренировочных полетов, штурманы и летчики могут быть использованы в целях бомбардировки вражеских объектов либо для их аэросъемки. Пик - воздушные бои, но в них израильские ВВС не участвуют уже немало лет).

- Когда по радио звучит фраза: «Все наши самолеты благополучно приземлились», - это о вас?

-Возможно... - отвечает Галь уклончиво.

В резерве

- Что заставляет вас летать до сих пор?

- Трудно сказать... Скорее всего - общение с солдатами. Сегодня за штурвалом истребителей Ф-16 сидят ребята, которые младше троих моих детей. Как только выдастся свободная минута, они требуют: «Расскажите о том, что было». Я рассказываю. Они просят: «Еще!»... Иногда мне это изрядно надоедает, но я понимаю: чтобы новая формация боевых летчиков и штурманов ни в чем не уступала нашему поколению «небесных волков», я просто обязан - даже в ущерб работе - ежеденельно ездить на базу, летать, а в перерывах между тренировочными полетами говорить с теми, кто пришел на наше место.

На сборах полковник Галь проводит в среднем от 50 до 60 дней в году. Ездит регулярно, один раз в шесть дней. Плюс дажды в год дежурит на базе (двое суток подряд - пятница-суббота). Тренировочные полеты чередуются с упражнениями на симуляторах и общением с пилотами и штурманами.

В конце 2001 года Галя пригласил на беседу молоденький командир эскадрильи.

«Хватит вам летать: у нас избыток штурманов, - сказал он. - Троих списываем: вы - самые старые».

Йоару показалось, что почва уходит из-под ног. Человек эмоциональный, взрывной, на сей раз он сдержался. «Ты через две недели идешь на повышение - пусть мой персональный вопрос решает новый командир».

Преемник командира, однако, вопрос Галя решать не спешил и летать не позволял. Прошел месяц, другой, третий. Дело было в самый разгар интифады, когда в Иерусалиме и Тель-Авиве взрывались автобусы, люди гибли в кафе и ресторанах. Допустимо ли в критической ситуации оставаться не у дел, сидеть, сложа руки?!

Штурман истребителя, Йоар Галь напросился в «милуим». Добровольцем! На самый опасный участок - охрану поселений на «линии соприкосновения». Дежурил на КПП.

- А стрелять вы умеете?

- Умею! К тому же вместе с другими волонтерами съездил на стрельбище и прошел двухчасовый курс подготовки.

Галь «переквалифицировался» в пехотинца. Служил в гиблом месте - между арабской деревней Салем и Умм Эль-Фахемом, в непосредственной близости к Дженину.

- В один из вечеров мы находились на базе пограничников, - вспоминает он. - Внезапно раздался вой сирены. Кинулись к «джипам», выехали. Тьма кромешная. Выскочили из машины, грохнулись наземь и расползлись по-пластунски, чтобы занять удобную для стрельбы позицию за валунами...

- В тот момент было страшнее, чем в кабине истребителя, где ты, как минимум, защищен броней?

- На войне как на войне! Если не выстрелишь в террориста первым, он, скорее всего, убьет тебя... Правда, мне в качестве пехотинца так и не удалось принять участие в перестрелке или рукопашном бою - тот инцидент завершился благополучно. А в 2002 году меня снова призвали в армию, на сей раз - штурманом истребителя Ф-16...

Таковым полковник Галь остается и по сей день.

Против течения

Впервые я увидела Йоара Галя в сентябре прошлого года на Сионской площади в Иерусалиме, где проходила демонстрация противников плана размежевания. В тот момент мне еще не было известно, что харизматичный оратор - штурман истребителя Ф-16. Выступление Галя прозвучало сильно и чисто - мороз по коже!

Впоследствии мы не раз сталкивались на конференциях ЦК «Ликуда» и в ходе акций протеста. А пару месяцев назад, во время поездки в сектор Газы, я узнала, что полковник Галь со своими единомышленниками - офицерами-резервистами основал добровольное объединение «Иной дух», члены которого считают одностороннее отступление с территорий полномасштабной катастрофой - как нравственной, так и военной.

В последний раз я встретила Йоара Галя в здании Верховного суда, где проходило слушание 12-ти апелляций противников размежевания. За пару недель до того БАГАЦ отклонил апелляцию, поданную Галем с полковниками Альтшулером и Хагоэлем: истцы требовали не использовать военнослужащих ЦАХАЛа в целях депортации своих братьев-поселенцев на том основании, что это противоречит духу армейского Устава. БАГАЦ удовлетворил требование полковников лишь частично, освободив от участия в депортации солдат, семьи которых проживают в Гуш-Катифе и на севере Самарии.

- Ничего иного от верховных судей я и не ожидал, - сказал Йоар Галь. – Политические взгляды Аарона Барака и иже с ним общеизвестны.

Еще в годы первой интифады Галя до глубины души возмущало бездействие и нерешительность Израиля.

«Палестинцы забрасывают нас камнями, а мы стыдливо уворачиваемся, стараясь не принимать никаких оборонительных мер, - неистовствовал он. - Так недолго докатиться до полной деморализации».

- Я говорил прямо: арабы объявили нам войну! - вспоминает Галь. - А в ходе любой войны мы обязаны врага победить - в противном случае враг будет считать, что ему всё дозволено. Так и получилось: наше бездействие дало арабам повод вконец распоясаться. Они удостоверились, что никаких предупредительных мер Израиль не принимает, значит - наша оборонная мощь уже не такая, как в прошлом. Мировоззрение «нового израильтянина» существенно отличается от мироощущения представителей поколения наших родителей. Бойцы ЭЦЕЛа, ЛЕХИ, «Пальмаха» были цельными личностями, для них служение отчизне было делом всей жизни. «Евреи новой формации», включая лидеров государства, действуют с оглядкой на международное общественное мнение и на публикации прессы. За годы существования суверенного еврейского государства общество зажралось и стало бездуховным. Мы постепенно отказываемся от своих корней, утрачиваем национальное достоинство. Самое страшное - мы перестали уважать самих себя.

- Обратим ли этот процесс?

- Несомненно! Просто для того, чтобы возродить духовность и подлинный патриотизм, к власти в стране должно прийти новое руководство.

- Увидим ли мы в нем штурмана Йоара Галя?

- Не знаю, пока не решил. Но бороться с коррупцией и безнравственностью буду до победного конца.

Фото автора. На снимках:
Йоар Галь с Даном Халуцом. В эскадрилье Галя называли не иначе, как «второй половиной» Халуца, недавно назначенного начальником Генштаба ЦАХАЛа

Истребитель Ф-15, которому во время тренировочного полета под корень снесло правое крыло: после благополучной посадки

"Новости недели", 11.05.2005

Другие статьи Евгении Кравчик

К списку репортажей

Hosting by