Александр Лихтикман

Магнитуда вероятности

Нужно было случится 5-бальному землетрясению, чтобы узнать, что государство, оказывается, заботится о гражданах. Причем, не просто заботится для «галочки», но пытается проникнуть в нашу душу по всем правилам психологической науки. Например, выяснилось, что еще в 2002-м году специальная межминистерская комиссия предупреждала о высокой вероятности землетрясения. Более того – не дожидаясь трагических последствий стихийного бедствия, экспертам было поручено написать брошюру о том, как людям следует себя вести при землетрясении: в многоэтажном доме, на улице, в автомобиле и т. д. Этим предполагалось свести к минимуму число жертв, предотвратить панику и пр. Инструкции, составленные на основе мирового опыта, планировалось бесплатно разослать всем гражданам по почте. Соответствующая договоренность была заключена с «Хеврат хашмаль», обладающей самой обширной базой данных. Выделили деньги, отпечатали огромный тираж, но весь он так и остался на складе.

Тайная инструкция

Дело в том, что тогдашний председатель межминистерской комиссии решил, что нет необходимости пугать землетрясениями народ, и без того являющий чудеса приспособляемости. Достаточно того, что предупреждения о готовящихся терактах стали неотъемлемой частью сводок новостей, почти как прогноз погоды. «В районе Тель-Авива ожидаются дожди и повышенные меры безопасности. Дороги скользкие, местами с полицейскими заслонами». Как в таком приподнятом настроении население воспримет новую опасность – неизвестно. В итоге, инструкции не разослали, но, на всякий случай, и не уничтожили. Вскоре нам их все-таки вышлют, не пропадать же добру? А до тех пор единственной брошюрой, которую получил каждый израильтянин, остается план Женевского сговора по искусственному разлому земной коры. Что делать, если местная почва раньше времени покажет свой сиро-африканский норов, загудит и затрясется под ногами, в этом документе не говорится ни слова.

Понять ход мысли радетелей за народное спокойствие несложно. Главным фактором, повлиявшим на принятие решения о не распространении брошюры, в конечном счете, была чиновничья интуиция. Председатель комиссии просто, по-человечески, не верил в вероятность землетрясения в ближайшее время. В противном случае, брошюра, несомненно, была бы разослана с максимальной оперативностью, а само мероприятие сопровождалось бы массированной рекламой в СМИ. Во-первых, из гуманитарных соображений, а во-вторых, для того, чтобы подготовить алиби для неизбежной комиссии по расследованию. Известно, что до 1976-го года в Израиле не существовало строительных стандартов, учитывающих опасность землетрясений. Если тряхнет по-настоящему, и десятки тысяч старых домов обрушатся, станут же искать стрелочника?

Решение не рассылать брошюру с инструкциями рискованное. Однако, нельзя сказать, что степень риска была столь уж высока. Разрушительное землетрясение может произойти в ближайшее время, а может и подождать пару сотен лет. Вероятность того, что оно случится до окончания нынешней каденции значительно ниже, чем после 2007-го года и далее по календарю. На прошлой неделе такой расчет был подтвержден на практике – трясло несильно, все остались живы и отделались легким испугом. Некоторым даже понравилось. Но если бы каждый в свое время прочитал правила поведения при землетрясении, а заодно исторические данные о 1927-м и 1837-м годах, то граждане были бы готовы к худшему. И, вместо 15 пикантных мгновений под перезвон рюмок в буфете, перед глазами всплыли бы страшные картины прошлого – вопли римлян, рушащиеся шатры бедуинов! Воспоминание о пройденной жизни, прислонясь к дверному косяку. Повезло – инструкции не понадобились. Стоило ли тревожить народ? На его бедную голову и так столько всего сыплется.

Есть, впрочем, объяснение более рациональное, нежели забота о душевном спокойствии граждан. Возбуждение общественного интереса к землетрясениям в приложении к проблеме сейсмоустойчивости, не сулит госбюджету ничего хорошего. Если частные строения – забота их владельцев, то амидаровские и амигуровские здания, построенные в 40-70 годы, являются собственностью государства. Рассылая предупредительную брошюру, правительство свидетельствовало бы против самого себя. Следующим шагом должна была бы стать программа реконструкции тысяч жилых домов в госсекторе. Приведение их к утвержденным стандартам обойдется в миллиарды шекелей. Капиталовложения, по масштабу сравнимые, разве что, со строительством «заградительных сооружений». Ясно, что ничего подобного нынешний бюджет не выдержит. Не случайно еще правительство Рабина пыталось сбыть эти дома по бросовой цене, переложив, заботу о сейсмоустойчивости на плечи их нынешних жильцов. Стоило даже приплатить – дешевле выйдет.

Караул устал

Входящие в правительство правые партии «рискуют» еще в большей степени, чем чиновники, пытавшиеся замалчивать сейсмологическую угрозу. Если верить их лозунгам, план Осло и его последующие мутации представляют гораздо более вероятную опасность, чем землетрясение. Землетрясение, как говорилось выше, теоретически может и не произойти, террор же сам собой точно не искоренится. Однако, антиословская (в широком смысле) аргументация изрядно потускнела в последние годы. Трудно поддерживать уровень накала образца середины 90-х, пусть даже прогнозы сбываются с аптекарской точностью. Все слова уже сказаны и повторены десятки раз. Так же газеты не могут ежедневно выделять по полосе на военную хронику из автономии. Чрезвычайного положения «обновленного» Шароном три года назад, никто не отменял, война продолжается. Но она стала частью рутины, и в периоды временного затишья отходит на второй план, уступая место более «аттрактивным» новостям.

Правые партии получили мандат на власть, доказывая необходимость восстановления полного израильского контроля над Иудеей, Самарией и сектором Газы. Сколь бы ни были полезны второстепенные пункты их программ, избиратели голосуют за правых, как за политическую альтернативу отступлению. Правый избиратель видит главной проблемой существование автономии и ждет от своих депутатов активности преимущественно в этом направлении. А получает после выборов более-менее грамотных министров, предлагающих, время от времени, депортировать Арафата за границу или провести военную операцию вроде «Защитной стены». Такие задачи, как разоружение силовых структур вообще не обсуждаются. Есть вещи поважнее – сокращение госбюджета, борьба с подпольным игорным бизнесом и т. д.

То ли правые не выступают с политическими инициативами, трогательно заботясь о международном имидже главы правительства, то ли их утомили собственные доводы. Создается ощущение, что в глубине души лидеры правого лагеря смирились с невозможностью в ближайшее время повернуть вспять процесс Осло. Опасность, исходящая из автономии, представляется им уже не непосредственной, а вероятной, не очевидной, а непредсказуемой. Как вероятна и непредсказуема угроза стихийного бедствия. Следовательно, немедленное вмешательство не обязательно. Может быть, если тише топать, то землетрясения не случится?

Войдя в коалицию, правые оказались в роли глупого сторожа. Они как бы добились выполнения большинства своих требований, но не достигли главного. Гласные переговоры не ведутся, и не происходит формального отступления с новых территорий. Но победа от этого не приблизилась, а наоборот – отдалилась. Хуже того. Как должна выглядеть победа никто в правительстве толком объяснить не может. Но и в том, что нынешний путь, наверняка, провальный у правых тоже нет твердой уверенности. Иначе, они не были бы самой пассивной частью коалиции, реагирующей лишь на красную тряпку с планом демонтажа поселений. Усталость и апатия, по правилу гниения рыбы с головы, постепенно передаются народу. Сбываются предупреждения главы правительства трехлетней давности об отрицательных последствиях длительного вооруженного противостояния. Все так и произошло, с той лишь поправкой, что эти последствия оказались необходимыми для осуществления его нынешних планов. В феврале 2001-го года кто бы осмелился выступить с идеей «одностороннего» ухода из Гуш-Катифа?

Кратчайший курс

Персональный состав любого израильского правительства формируется таким образом, чтобы инициативе, исходящей из канцелярии премьера, всегда гарантировалось большинство, по крайней мере, в один голос. Поэтому сюрпризов на заседаниях кабинета министров, как правило, не бывает. Зато принятие непопулярного шага с минимальным перевесом имитирует идеологическую борьбу. Как в случае с принятием «Дорожной карты» или недавним голосованием накануне «обмена» пленными. Сделка с «Хизбаллой» была обречена на утверждение именно с таким раскладом, создающим иллюзию демократизма. Вариант, при котором министры ее отклонят, не брался в расчет ни немецкими посредниками, ни шейхом Насраллой, ни израильской прессой.

Коалиционные договоры предоставляют правым партнерам Ликуда определенные льготы. Их голосование против подготовленного и разработанного главой правительства плана не означает уход в отставку, если об этом не было заявлено отдельно. Хоть и не освобождает от коллективной ответственности. Министрам от правящей партии гораздо труднее сохранить верность привычной риторике. Но и принципиальность правых стоит недорого, если ее границы оговорены заранее. Подобной бессмысленной и показушной фракционности положил конец Х съезд РСДРП. У нас же единственной действенной мерой, позволяющей правому крылу заблокировать принятие нежелательных решений, пока остается ультиматум с угрозой выхода из коалиции и проведением досрочных выборов.

Общее место во всех политических комментариях на эту тему – напоминание о том, до чего довели страну твердолобые правые. Это из-за них Рабин победил на выборах, а несколькими годами позже по такой же схеме в премьерское кресло угодил «солдат номер один». Из этого делается вывод: правым нужно ценить то, что есть – бывает и хуже. Но ни разу не приходилось слышать нравоучений, обращенных к потерявшему власть премьеру-ликуднику. Чего добился упрямый Ицхак Шамир своим участием в Мадридской конференции? Крепкий старик, ему бы еще добрые две каденции держать кнессет в кулаке, но не послушал советов, и бегает теперь по тель-авивской набережной наперегонки с телохранителем. К этому он стремился? Устраивают ли Биби Нетаниягу результаты переговоров в Уай-плантейшн? Помог ли ему «верный друг» Ясер Арафат? Пять лет прошло, и вот Нетаниягу, когда-то непререкаемому лидеру партии, вновь предстоит трудная борьба за председательский пост, который занимает теперь его бывший министр иностранных дел. Хочет ли Ариэль Шарон повторить незавидную судьбу своих предшественников, или предпочтет остаться у власти, добровольно отказавшись от намерения демонтировать поселения?

Комментаторов не интересует, почему главы правительств один за другим, как заколдованные, совершают политическое самоубийство? Почему не выбирают другую опцию, предложенную правыми партнерами? Тем более, что, выдвигая ультиматум, правые отнюдь не принуждают Шарона стать «трансферистом», хоть бы остался верным ликудником, и на том спасибо! Ответ на поверхности, но он не вписывается в концепцию демократического государства. Если Либерман и Эйтам прислушаются к «доводам рассудка» и удовлетворятся почетным правом голосовать против и критиковать изнутри, зачем они вообще будут нужны?

«Вести», 19.02.2001

Hosting by