Александр Лихтикман

Сколько стоит ноль?

Практика точечных ликвидаций главарей террора кажется привлекательной по многим причинам. Во-первых, растут потери противника – результат удовлетворительный для любой войны. Во-вторых, красиво проведенная операция пробуждает чувство гордости и укрепляет веру в мощь армии и ее невидимых разведывательных структур. В-третьих, бомбежка, почти неизбежно сопровождаемая гибелью гражданского населения, воспринимается, чем-то вроде акта справедливой мести: за слезы наших матерей, огонь, огонь! Можно привести еще аргументы, но все они также будут эмоциональными.

Рассуждая трезво, приходится признать, что достигаемый результат носит временный характер, и не оказывает ровным счетом никакого влияния на дальнейший ход конфликта. Другое дело, если бы точечный удар с воздуха предшествовал основательной наземной «зачистке». Но продолжения не следует, осиротевшие боевики не расходятся по домам и не ищут, к удивлению израильских комментаторов, мирной профессии.

Нулевой результат подчеркивается блокадой населенных арабами городов и перекрытием дорог и пограничных КПП. Военный и демографический расклад сил остается прежним, объективные и субъективные причины, вызвавшие вооруженное противостояние, никуда не исчезают. И то время, что Израиль оправдывается в ООН, уходит на подготовку очередного теракта. Телегеничные акции по «обезглавливанию террора» можно сравнить с легким шоком, благотворно воздействующим на террористические организации.

Моральный же выигрыш сводится на нет, когда в Израиле объявляют повышенные меры безопасности, вызванные десятками предупреждений об ответных акциях со стороны террористов. После нескольких часов «коллективного наказания», проведенных в транспортных пробках, от победного ликования у экранов телевизоров уже ничего не остается. Тем более, если террористам удалось осуществить угрозу.

Точечные ликвидации логически оправданы, только если их объектом становятся террористы-смертники, которых иным способом невозможно обезвредить. Тогда имеет смысл задействовать ВВС и расходовать боеприпасы, из расчета две ракеты класса воздух-земля на одного врага. В остальных случаях мы имеем дело с пропагандистскими акциями, спланированными шароновскими пи-арщиками в генеральских погонах. С какой целью?

Прежде, чем ответить на этот вопрос, приведем мнение военного историка Ури Мильштейна. В статье, опубликованной на сайте «News first class» Мильштейн пишет: «Партизанские формирования автономии достигли очень высокого уровня самоорганизации. Центральное командование дает только стратегические установки, а планирование военных действий осуществляется низовыми структурами. В террористических организациях отсутствует привычная нам иерархия, когда приказы спускаются сверху вниз. Полевой командир – сам себе министр обороны и начальник генштаба, он же принимает непосредственное участие в диверсиях и рискует жизнью наряду с рядовыми боевиками».

В этом Мильштейн видит источник силы боевых организаций ХАМАСа, ФАТХа, НФОП и пр., превратившихся в воистину народную армию. Арабский крестьянин, вступивший в небольшой отряд из 10 человек, не ощущает себя винтиком, выполняющим приказы, значение которых ему вовсе не обязательно понимать. Проводимые диверсии вполне соответствуют его интеллектуальному уровню – обстрел из засады, нападение на укрепленный КПП, проникновение в еврейское поселение. Больше ничего и не требуется. Поэтому, на смену убитому или арестованному командиру немедленно приходит новый, жаждущий подтвердить свой авторитет. «Не каждый способен командовать партизанским отрядом, не все нападения удаются. Но внутренняя структура боевых организаций предусматривает постоянное пополнение рядов и выдвижение профессионалов, отличающихся высокой мотивацией».

Выполнение стратегической задачи достигается за счет перехода количества в качество. Ситуацию в Иудее, Самарии и секторе Газы дестабилизируют десятки мелких боевых групп, действующих автономно друг от друга. Политическое руководство отвечает за снабжение оружием, боеприпасами и деньгами, заботится о семьях убитых. На местах же предоставляется полная свобода действий. В Израиле это называют «анархией» и сокрушаются о невозможности администрации Арафата контролировать низовые структуры террора. Но именно в этой «бесконтрольности» кроется секрет их успеха.

Мильштейн приводит в пример ставшую хрестоматийной операцию вермахта по захвату острова Крит в 1940-м году. Перед десантированием немецкие парашютисты получили инструкцию – не подчиняться своим непосредственным командирам, не говоря уже о тыловом начальстве. Каждый должен был принимать решение самостоятельно, в соответствии со сложившейся обстановкой. Нечто подобное представляют собой террористические «звенья», атакующие в удобное для них место и время, максимально использующие знание топографии и, самое главное, не заботящиеся о «политических последствиях». Израильский же солдат семь раз подумает, прежде чем нажимать на курок. Офицер и вовсе видит себя вершителем судеб Ближнего Востока.

Иерархические структуры государства Израиль, как гражданские, так и военные, Мильштейн считает заведомо неэффективными по сравнению с террористическими организациями. «Боевики ХАМАСа, не обучавшиеся в военных училищах СССР и Восточной Европы, не проходившие «Курсы борьбы с террором» и пр. достигли высочайшего профессионального уровня в военном деле, и вскрыли пороки, поразившие израильскую систему безопасности».

Основной проблемой Мильштейн видит деинтеллектуализацию армии, вызванную строгой иерархией, консерватизмом и мифологическим мышлением. «Армия – силовая структура, карающая рука государства – разбита параличом. Болезнь не только не позволяет выполнять боевую задачу, но и извлекать уроки из поражений». Мильштейн предупреждает, что моральный и политический ущерб, наносимый террористическими организациями, угрожает жизненно важным системам и самому существованию государства. «Но военные более обеспокоены размером пенсии и всевозможными льготами, чем победой над врагом».

Добавим к этому, что и враг по имени не назван, и война не объявлена, и, соответственно, неизвестно, как должна выглядеть победа?

Судя по тому, что автономия не демонтируется и остается юридическим субъектом, она в глазах израильского правительства врагом не является. Вооруженные структуры, подчиненные администрации автономии (полиция, спецслужбы, «Танзим», «Подразделение-17» и др.), также не планируется разоружить и распустить. Об изъятии незаконного оружия после операции «Защитная стена» ни политики, ни генералы даже не заикаются. Напомним, что тогдашний начгенштаба и нынешний министр обороны Шауль Мофаз говорил о сотнях тысяч стволов, которые предполагалось изъять. Поставленная задача была выполнена менее чем на один процент. Что касается состава боевых организаций, то их рядовые члены освобождаются из тюрем под честное слово.

Внутренняя израильская пропаганда базируется на утверждении о неприятии террора основной массой арабского населения автономии. Эта ложная посылка необходима для успешного сравнения израильской ситуации с 11 сентября и войнами, которые ведет американский президент Буш против «Аль-Каиды» и режима Саддама Хусейна. Аналогия столь желанная для израильтян, сколь и неверная. Американцы могут себе позволить называть нападения на солдат в Ираке «терактами», мы – нет. Потому, что обманываем при этом только самих себя. Пора понять, что мы не выклянчим симпатии всего мира тем, что назовем недавнюю партизанскую вылазку арабов возле деревни Эйн-Ябуд «терактом». Еще хуже, если сами в это поверим.

Угроза взрыва автобуса в центре страны – тактическая. Гораздо серьезнее воспринимаются сводки с линии фронта. Все чаще атакам подвергаются чисто военные цели – патрульные джипы, наблюдательные пункты, укрепленные базы. Это было предсказуемо, не наше ли правительство форсировало события, вооружив камнеметателей автоматами «Калашников»? В итоге, к привычному террору прибавилась война против регулярной армии. Вот уж чего Израиль никогда не опасался! Почему-то считалось, что воевать с вооруженными мужчинами будет легче, чем с мальчишками в лагерях беженцев. Выяснилось, однако, что труднее. Или имелось в виду сражение на открытой местности, как под Бородином?

Точечные ликвидации – квинтэссенция антитеррористического подхода, совершенно непригодного для победы в партизанской войне. Наивно думать, будто этого не понимают в канцелярии премьер-министра и в генштабе. Ури Мильштейн клеймит бюрократию, блокирующую принятие нестандартных решений, и правителей, незнакомых с историческими аналогиями и, потому пробирающихся на ощупь. Получается, что всему виной глупость и невежество – классическая позиция еврейского интеллигента, привыкшего считать власть глупее себя. В действительности все обстоит, как правило, наоборот.

***

Власть не нуждается в наших советах, но попытаться понять ее мотивы необходимо. Если точечные ликвидации продолжаются, значит, кому-то это выгодно. Кому? Главе правительства, так как, их нерезультативность подводит израильтян к мысли о якобы неэффективности силового решения, на котором настаивает большинство населения. Левой оппозиции, понимающей, что настоящая борьба с террором сделает неактуальной идею создания палестинского государства, а ничего не предпринимать тоже нельзя. Военному командованию, обеспокоенному падением собственного имиджа и заинтересованному в пропагандистских акциях. И, наконец, тем, кто переводит три вышеизложенные, друг другу противоречащие «концепции», в наличные шекели, превращает нулевые результаты в ноли на чеках – крупным подрядчикам, зарабатывающим миллиарды на выполнении оборонных заказов.

Чем дольше продлится нынешнее положение – ни мира, ни войны, ни переговоров, ни победы – тем больше денег будет потрачено на ракеты, снаряды, патроны, бронежилеты, амуницию, авиационное горючее, колючие проволоки, бетонные заграждения и т. д. и т. п. Наших с вами денег...

«Вести», 6.11.2003

Другие статьи о нашей странной войне и сотрудничестве с Арафатом:

Бен Каспит Дело Гиносара - 2

Дело Гиносара

Моше Фейглин Война израильтян против евреев

Ася Энтова Забор разделит евреев и евреев

Фульмахт Виктор Территории в обмен на власть

Арье Вудка Кровавые деньги

АРХИВ: O войне и мире

К списку статей

Статьи

Фотографии